Михаил Григорькевич Брагин Ватутин (путь генерала). 1901–1944 Жизнь замечательных людей

* * *
Курсанты гордились своей школой, шедшей впереди других военных учебных заведений округа, одной из лучших в республике, с энтузиазмом учились, готовясь к самостоятельной работе.

Часто в школу приезжал Михаил Васильевич Фрунзе, и радость курсантов становилась безграничной, когда они видели на своем учебном плацу, на стрельбище, на полевых учениях легендарного полководца, командовавшего тогда войсками Украины и Крыма.

Обычно Фрунзе часами оставался с курсантами, следя за одиночной подготовкой и вникая в мельчайшие детали обучения.

Курсанты горячо любили Фрунзе, заботливого и строгого, скромного и обаятельного. Они знали его, испытанного коммуниста, ученика Ленина и соратника Сталина, одного из самых чистых, самых честных, самых бесстрашных революционеров нашего времени, сражавшегося в 1905 году на баррикадах Москвы, сидевшего в тюрьмах, дважды приговоренного к смертной казни, месяцами ожидавшего расстрела и в то же время продолжавшего изучать марксизм, иностранные языки и военное дело, сражавшегося в октябрьских боях 1917 года в Москве и ставшего выдающимся полководцем.

Фрунзе требовал обучать и воспитывать курсантов так, чтобы стремление проявить инициативу вошло в плоть и кровь будущего командира. Тактика Красной Армии, говорил он, была и будет пропитана активностью в духе смелых и энергично проводимых наступательных операций.

Фрунзе придавал исключительное значение дисциплине, воспитывал у командиров и красноармейцев чувство ответственности за порученное дело, за судьбу Родины. Сознание каждого красноармейца, говорил он, должно быть пронизано мыслью, что наша страна находится в положении осажденной крепости.

Полководец-коммунист указывал, что надо воспитывать воинов на заинтересованности в победе революции, на идее международной солидарности трудящихся.

Михаил Васильевич Фрунзе считал необходимым сочетание боевой и политической подготовки, ибо, говорил он, воспитывать красноармейца — это значит одновременно бить и на политическую и на военно-техническую сторону. Он напоминал, что политическая работа была и всегда будет основой нашего военного строительства. Партия играла и будет играть руководящую роль во всей нашей военной политике, подчеркивал Фрунзе. Вне такой работы партии мы не мыслим себе укрепления военной мощи нашей страны, укрепления мощи, внутренней спайки, сплоченности и дисциплинированности нашей Красной Армии.

Он стремился воспитать у красноармейца преданность 'Коммунистической партии, преданность делу революции и на это обращал особое внимание коммунистов Полтавской школы.

Если методика военного обучения, боевые традиции школы сыграли в становлении Ватутина большую роль, то первейшее значение для всей его дальнейшей жизни и деятельности имели воспитание и политическое образование, полученные им в школе.

Там была сильная партийная организация, насчитывавшая более трехсот коммунистов, и активно работала комсомольская организация. Школа славилась своими агитаторами, выросшими в схватках с меньшевиками, эсерами и другими врагами советской власти.

Газет тогда было мало, радио еще не вошло в быт, поэтому в ежедневном приказе по школе ввели специальный раздел, в котором напоминались важнейшие даты истории нашей Родины и разъяснялись события, происходившие в стране и за рубежом.

В приказах сообщалось о съезде Советов и напоминалось, что в этот день в 1919 году открылся VIII съезд Коммунистической партии, что в этот день умер первый председатель ВЦИК товарищ Свердлов, имеющий большие заслуги перед революцией.

Сообщалось, что «Карелия совершенно очищена от бандитских шаек и советские войска вышли на границу на всем ее протяжении». Разъяснялось новое положение Советского правительства об оплате труда подростков.

В приказах напоминалось о дне, когда империалисты убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург, и писалось о том, что 22 марта 1919 года в Венгрии была объявлена советская власть, свергнутая потом венгерской буржуазией и агентами Антанты.

Разъяснялось, каким крупным историческим событием явился захват власти в 1871 году парижскими рабочими и создание Парижской Коммуны, и говорилось, что никогда еще за пятьдесят лет, минувших с тех пор, слово «коммунист» не было так популярно среди самых широких слоев пролетариата, как ныне, после победы Октябрьской революции в России.

Каждый вечер стояли в строю будущие командиры и под старинными сводами школы звучали приказы, полные пафоса революционной борьбы. И в сознании курсантов задачи этой борьбы сливались воедино с задачами боевой учебы, которые ставились в тех же приказах.

Политическая учеба курсантов дополнялась общеобразовательной подготовкой. Не было нужных пособий по литературе, но в школе составили хрестоматию из произведений русских классиков, организовали литературный кружок, школьный журнал проводил конкурс на стихи, премируя лучшего поэта книгой с надписью «Красному курсанту за пролетарское творчество» и двумя фунтами сахару.

Учиться было трудно. Для большого здания не хватало дров. Курсанты заготовляли топливо далеко за городом, но отдавали его прежде всего для заводских кочегарок и паровозных топок.

Наиболее убедительно учила, закаляла Ватутина классовая борьба, которая кипела в селах Полтавщины. Там озверело орудовали кулаки, еще действовали крупные махновские банды.

В 1921 году начался голод в Поволжье и в некоторых районах Украины. В этих главных тогда житницах страны засуха поставила население на край гибели.

Перед строем курсантов на вечерней поверке читали воззвание Центральной Комиссии помощи голодающим ко всем рабочим и крестьянам, ко всем честным гражданам РСФСР.

«Великое стихийное бедствие — голод охватил житницу России Поволжье и поставил перед угрозой смерти более 22 000 000 населения, — говорилось в воззвании. — Советская власть делает все возможное для оказания помощи голодающим. Она обсеменила озимый клин, отпустила ссуду для ярового, дала 12 миллионов пудов зерна для питания голодающего населения. Но необходима всеобщая помощь. Рабочие, служащие, красноармейцы должны установить ежемесячные отчисления в фонд помощи голодающим. Смерть косит немилосердно, трудящиеся, честные граждане должны сделать все, чтобы отвести руку смерти от голодающих».

По предложению политического управления Приволжского военного округа воинские части брали голодающих детей на содержание, каждые десять бойцов взялись прокормить одного взрослого голодающего. Один из курсантов школы написал родным письмо, которое прочли перед строем:

«Дорогие мои! Много приходится мне читать об ужасах голода на Поволжье и в некоторых губерниях Украины. Как же спасти голодающих? А вот как: пусть каждый оторвет от себя кусок хлеба и передаст его голодному. Дорогие мои! Я, солдат Красной Армии, три дня сижу без хлеба не потому, что мне его не дают, а потому, что трехдневный паек я отдаю голодающим. Спешите на помощь и вы. Прошу вас об этом. Я, солдат Красной Армии, красный курсант, своей службой, своей кровью отблагодарю вас за это. Пишите мне, как вы помогаете голодающим... »

Стоя в строю, Ватутин усилием воли сдерживал рыдания. То, о чем говорилось в письме, касалось и его семьи. Голод поразил село Чепухино. Недостаток хлеба стал гибельно оказываться зимой 1921 года еще и потому, что, истощенное первой мировой войной, ограбленное, разоренное иноземными захватчиками и белогвардейцами в годы гражданской войны, село обнищало, лишилось скота, люди ослабели физически, упали духом. На народном бедствии стали наживаться кулаки и спекулянты, вконец разорявшие крестьян. Люди ели прелую солому с крыш, разводили и пили горячий мел и умирали в мучениях.

Целыми днями жалобно звонили колокола сельской церквушки; люди носили на старый, унылый погост гробы.

Брат Николая Федоровича Афанасий стал обдирать древесную кору, упал с дерева на землю и тяжело повредил себе грудь. Умер от голода самый младший брат, двенадцати летний Егор. Схоронил его Федор Григорьевич, а через несколько дней слег сам, пожаловался на озноб и тихо скончался. Вслед за ним свалился и дед Григорий. Старик умирал, положив под голову мешок с пшеницей — ссуду, выданную государством на посев, и умер, не коснувшись зерна, в котором видел спасение всей семьи.

Николай Федорович отсылал родным свой паек, расходовал на продукты все деньги; старший брат Павел демобилизовался и приехал домой — семье стало немного легче.

Ватутин вспоминал отца, прошедшего всю гражданскую войну, всегда тихого, работящего, вспоминал деда, брата и думал, где взять хлеба, чтобы спасти мать, сестер и братьев.

Брат Павел писал, что «урожай в 1922 году обещает быть хорошим, но семья не надеется дожить до нового хлеба, мечтает о том, как дожить до теплых дней, до травы...» Писал, что хлеб есть у кулаков, но они его не продают даже за большие деньги.

На Полтавщине банды убивали советских работников, жгли их на кострах, грозились напасть на Полтаву, звонили по телефону в школу и угрожали поджогом, расправой, убивали часовых. Однажды, окружив «а марше группу курсантов, махновцы изрубили их, уложили тела в мешки и заставили крестьян отвезти трупы к зданию школы.

Курсанты учились, не выпуская из рук оружия. Стреляя на полигоне по деревянным мишеням, они были всегда в готовности перенести огонь на бандитов, искавших случая для нападения. Когда рота курсантов проводила тактические занятия, другие роты прикрывали ее фланги и тыл. Курсанты заготовляли дрова в Диканьском лесу и отражали налеты банд, не раз поднимались по тревоге из лагерей на защиту Полтавы, к которой подходил Махно.

Борьбу, с бандитизмом на Украине возглавил Михаил Васильевич Фрунзе.

Он писал, что борьбу с Махно надо вести со всей решительностью и беспощадностью, ставя задачей полное истребление банд и уничтожение очагов бандитизма.

Фрунзе подчеркивал, что очищение Украины от бандитизма, обеспечение устойчивого советского режима является вопросом жизни и смерти для Советской Украины, вопросом исключительной важности для всей Советской федерации.

Фрунзе принимал личное участие в боях. У станции Решетиловка полководец был ранен, но продолжал руководить боевыми действиями.

В те месяцы Ватутин не расставался с оружием. Даже в Полтаве на отдыхе он ложился спать с гранатами и патронами у изголовья, с винтовкой, подготовленной к бою. Участвуя в боях в районе Перещепино, Михайловка Полтавской губернии, в Константиноградском, Кобылякском, Зеньковеком уездах, Ватутин прямо перед собой видел врага. И в боях окончательно определился путь молодого курсанта.

В 1921 году Ватутина приняли в Коммунистическую партию.

В том же году 29-е пехотные курсы были реорганизованы в 14-ю Полтавскую пехотную школу. Курсантам предложили на выбор: либо демобилизоваться, либо остаться в школе. Ватутин добровольно и навсегда остался в Советской Армии. Остался потому, что полюбил ее, и потому, что служить Родине, служить революции в рядах армии стало для Ватутина смыслом жизни.
* * *
Ватутин окончил школу отлично.

Перед выпуском Сальников вызвал к себе курсантов и долго беседовал с каждым из них. Его интересовало все: как вновь назначенный командир взвода, явившись представляться, постучит в дверь командира полка, как поступит, если у того в это время будут другие командиры, что и как бывший курсант будет читать, а главное, как будет учить и воспитывать бойцов.

На показных строевых учениях, в которых участвовала вся школа, каждый курсант-выпускник командовал ротой или батальоном, вступая в командование сразу — из строя — по указаниям, которые давал начальник школы.

Курсанты-выпускники передавали свои винтовки и пулеметы курсантам младшего курса в торжественной обстановке, на стрельбище. Дав оценку бою винтовки или пулемета, курсант тут же, перед младшим товарищем, перед всей школой, выполнял упражнение по стрельбе.

Партийная ячейка школы посвятила выпуску очередной номер своего журнала «Красный курсант».

Сохранившиеся страницы, напечатанные много лет назад, донесли до сегодняшнего дня атмосферу той поры и свидетельствуют о победе идей Коммунистической партии, которая с таким предвидением воспитывала нашу армию.

На обложке журнала нарисован воин эпохи гражданской войны, попирающий корону. Страницы обрамляет надпись: «Пожар мировой революции охватывает весь мир. Борьба за освобождение человечества разгорается. В центре ее стоят героическая Красная Армия и ее красные командиры».

В том же номере были опубликованы ответы выпускников на вопросы анкеты, проведенной журналом: «Как вы предполагаете строить свою жизнь?»

Мысли курсантов наиболее ярко выразил выпускник, написавший слова, полные глубочайшего смысла: «Офицер Красной Армии — прежде всего революционер».

1 октября 1922 года все курсанты школы, имея на правом фланге 80 выпускников, построились близ своего лагеря на историческом поле Полтавской битвы, и это придало неповторимую значительность моменту.

Безмолвное поле напоминало будущим генералам о немеркнущей воинской славе, которую свято хранит, пронося сквозь века, благодарная память народа. Широкие горизонты открывались с холмов Полтавского поля, с которых уходили в воинский путь советские краскомы. Далеко уносились в тот час мысли Ватутина.

Вдруг, как едва уловимый шелест ветра, пронеслось по рядам имя Фрунзе. Он шел перед строем под пение труб и удары литавр, поднялся на трибуну и сам стал читать приказ о производстве курсантов и назначении их на командные должности.

Ватутин ждал, когда будет произнесена его фамилия, и вздрогнул, услышав: «Ватутин Николай Федорович назначается командиром взвода в 67-й стрелковый полк 23-й стрелковой дивизии».

«Командир взвода!» — мелькнула радостная мысль, и уже спокойней слушалось потом, куда получают назначения друзья и товарищи.

С правого фланга по одному молодые командиры подходили к Фрунзе. Очередь дошла, наконец, и до Ватутина, стоявшего, как всегда, на левом фланге. Ватутин близко-близко подошел к Фрунзе. От неторопливых Движений Фрунзе веяло такой силой, какую дотоле Ватутин ни в ком никогда не чувствовал. Ватутин опустился на одно колено, прикоснулся губами к знамени. А когда он поднялся, Фрунзе пожал ему руку, пожелал успехов, и на какое-то мгновение взгляд полководца встретился со взглядом молодого краскома. Не помня себя от счастья, но по выработавшейся уже привычке чеканя шаг, Ватутин занял свое место в строю.

Выпускники прошли церемониальным маршем мимо трибуны и направились в казармы, где в огромном зале их ждал чай с пирогом, которым угощали шефы. Краскомы в последний раз сели вместе, и едва утих шум, как снова появился Фрунзе. Он шел, улыбаясь, как всегда близкий и обаятельный, и молодые командиры, не сдерживаемые теперь законами строя, бросились к нему, сильными руками подняли на плечи и понесли к почетному месту за столом.

Перед Фрунзе стояла солдатская кружка и, как особый деликатес, пирог с начинкой ив капусты, Каждый был безмерно счастлив, что сидит за столом имеете с прославленным полководцем.

Фрунзе встал. Его серые лучистые глаза любовно оглядели лица краскомов.

Полководец стал говорить молодым советским командирам о Коммунистической партии, которая задолго до революции в труднейших условиях подполья формировала боевые дружины рабочих, вела их на штурм царизма, создала Красную гвардию и Красную Армию.

Фрунзе говорил молодым командирам, что становым, хребтом армии, основой ее военной мощи является командный и политический состав. Особенно он подчеркнул, что командный и политический состав армии «не каста, а ветвь советского организма», призывал помнить, что враг готовится к нападению и что надо быть на страже и нам. Он требовал беречь революцию, напоминал, что нет выше счастья, чем сражаться за Советскую республику, за коммунизм.

Замечательный коммунист, полководец словно поднял Ватутина высоко над землей, показал, куда идут ее народы и государства, и указал цели, к которым он, Ватутин, должен стремиться.

Могучее «ура» прогремело в огромных залах, прокатилось под старинными сводами здания.

А потом раздались торжественные и суровые звуки Интернационала, с которым коммунисты шли на каторгу, на смерть, в бой с интервентами и белогвардейцами. Звуки гимна, зовущего к победе пролетариата во всем мире, вырывались на простор и увлекали за собой к высокой цели мысли молодых командиров.

Черта советского человека
Перед отправкой в дивизию Ватутин получил отпуск и приехал в Чепухино. Молодого «командира с радостью встретили родные, с почетом — односельчане, с нескрываемым восхищением — девушки.

Но Ватутина тянуло в соседнее село Вороновку, где он давно знал совсем юную Таню Иванову, ставшую теперь хорошенькой, веселой девушкой. За кусок хлеба и ничтожную плату она работала у кулаков на Кубани. Заработанные деньги ушли на дорогу, и осенью 1922 года Таня ни с чем вернулась в Вороновку, в свою покосившуюся хату.

Однажды вечером подруга передала Тане, что Коля Ватутин из Чепухино приглашает выйти погулять. Таня отказалась: у нее были туфли на веревочной подошве, которые она сделала сама — из пеньки свила веревки, скроила полотно, и туфли вышли на славу, но идти в них гулять казалось невозможным.

Таня уже знала, что Николай хочет на ней жениться, но против их брака возражают его родственники. Они говорят, что Таня не только бедна, но и неграмотна. «Безотцовская она, их с матерью отец бросил, нет у них семейной крепости», — внушали Николаю.

В своей неграмотности Таня не была виновата. С девяти лет пошла девочка работать к помещику, потом к кулакам и с тех пор не видала ни школы, ни светлого дня.

В этот жизненно острый момент сказался характер Ватутина — советского офицера, коммуниста, проявился его взгляд на жизнь, его отношение к человеку, его вера в то, что человек при желании может достичь всего, особенно если ему помочь. Ватутин разглядел в неграмотной батрачке натуру честную, человека, которого тяжелая жизнь не только не искалечила, а сделала стойким, бодрым, уверенным в себе.

И Ватутин ответил родным: «Была бы Таня человеком хорошим, а грамоте я ее сам выучу». Они поженились и уехали в Чугуев. Поселились молодожены в деревне Малиновке, близ Чугуева, в маленькой крестьянской хате.

Рано вставал молодой командир взвода, чтобы поспеть к палаткам своих бойцов до того, как горнист сыграет побудку. И задолго до солнца поднималась его жена, чтобы приготовить мужу горячий завтрак.

Много раз ночью по сигналу тревоги вскакивала вместе с мужем Татьяна Романовна, подавала ему оружие, снаряжение, чемодан с необходимым запасом белья и каждый раз была готова к тому, что это не учебная тревога, а боевая. В дни летней учебы она приносила Ватутину горячий обед в поле на стрельбище. Пообедав, Ватутин снова шел на занятия, а Таня спешила домой готовить уроки.

Поздним вечером кончались занятия с бойцами. Ватутин возвращался в чисто прибранную комнатку, и теперь ученицей становилась его жена.

Начали полушутя-полусерьезно с того, что Николай Федорович вырезал из картона буквы алфавита, развесил их на стенах избы, над печью, и Таня, не отрываясь от домашних дел, учила азбуку. Вскоре уже по серьезному перешли к чтению, письму и арифметике.

После Чугуева молодые Ватутины жили в Чернигове, Ростове, Новосибирске в в небольших городках. Каждый раз при переездах они продавали все неудобные для перевозки вещи и на новом месте обзаводились хозяйством вновь. Но ни разу не было в семье споров из-за вещей, из-за неудобств.

Не жалели Ватутины, что оставляют в Ростове обжитую квартиру, не жалела Татьяна Романовна, что в Чернигове оставила добрым людям любовно выхоженный огород.

Ватутины видели в переездах не только трудности, но и новизну, — в каждом гарнизоне находили они хороших людей, каждый район был по-своему интересен.

В 1929 году Николай Федорович уезжал в длительную командировку в то время, когда Татьяна Романовна ждала первого ребенка. Когда Николай Федорович вернулся, дочь уже улыбалась отцу, и он, счастливый, с благодарностью взглянул на жену.

Учеба Татьяны Романовны между тем продолжалась. Забегая вперед, приведем отрывок из одного письма Ватутина жене.

В это время Ватутин учился на курсах в Москве, а семья, жила на Кавказе. Татьяна Романовна жаловалась мужу, что педагог, преподававший ей арифметику, прекратил занятия, что она озабочена тратой средств на учителей, потому что жизнь на две семьи вызвала новые расходы, что болезнь детей отрывает ее от рабфака на дому.

Вот что ей ответил Ватутин:

«Здравствуй, милая Танечка!

Сейчас получил от тебя письмо. Спешу ответить.

Прежде всего о твоем несчастье, что у тебя нет учительницы. Постараюсь достать учебники. Теперь относительно процентов. Я не помню всего на память, ты посмотри все, что мы получили по заочному обучению. Там, кажется, правила есть. Я же тебе сообщаю следующее:

Процент — это одна сотая часть всякого числа. Например: у тебя 100 рублей. Одна сотая часть от 100 рублей будет 1 рубль. Так этот один рубль и есть 1% от 100 рублей.

Теперь три правила:

1) Требуется найти, какой процент составляет какое-либо число по отношению к целому числу.

Например: я получаю жалование 400 рублей, из них 40 рублей я уплатил за паек. Нужно узнать, сколько процентов составят эти 40 рублей по отношению к 400 руб. (к моему жалованию).

Лучше всего рассуждать так: 400 руб. = 100%. Узнаем, чему равен 1°/о. Для этого 400: 100 = 4 рубля. Значит, 1°/о = 4 руб.

Теперь узнаем, скольким процентам равны 40 руб. Для этого нужно узнать, сколько раз 4 руб. содержатся в 40 руб., то есть надо 40 руб.: 4 руб. = 10. Значит, 40 руб. составляют 10 % по отношению к 400 руб.

Если ты уже прошла пропорции, то этот пример можно решить еще скорее. Для этого рассуждаем так...»

И далее страницу за страницей исписывает Ватутин. Письмо это является замечательным документом, характеризующим советского человека, его отношение к жене-другу, его верность данному слову.
<предыдущая страница | следующая страница>