Герд Генчель, Светлана Тэш

ТРАСЯНКА: В КАКОЙ СТЕПЕНИ ОНА “РУССКАЯ”, “БЕЛОРУССКАЯ” ИЛИ “ОБЩАЯ”? (НА МАТЕРИАЛЕ РЕЧЕВОЙ ПРАКТИКИ ОДНОЙ СЕМЬИ)

1. Введение

Феномен «трасянки» в Беларуси является скорее предметом политических дискуссий, чем научных исследований. Тем не менее полностью она белорусской лингвистикой не игнорируется (см.: Цыхун 2000, 2006, Мечковская [1994] 2003, 2002, 2005; Запрудскі 2003). Чего, однако, недостает, так это исследований, основанных на репрезентативных эмпирических данных. Учитывая тот факт, что говорящих на трасянке миллионы, это можно объяснить только эмоционально-негативной коннотацией трасянки в сложном белорусском языковом ландшафте. Для белорусской интеллигенции характерна поляризация, заключающаяся в разделении на круги с белорусской и русской языковой ориентацией, для которых трасянка (как правило) является камнем преткновения (ср.: Слобода). Поэтому не удивительно, что попытки описания трасянки на основе более обширных эмпирических данных предпринимаются скорее за границей. Первым шагом в этом направлении является диссертация Ирины Лисковец (2005, Санкт-Петербург), посвященная языковой ситуации в Минске. В западноевропейской лингвистике такие феномены как белорусская трасянка и украинский суржик вызывают живой интерес, и не только у славистов. феномены смешивания языков активно обсуждаются в рамках теоретической «контактно-лингвистической» дисскусии о смешивании языков, которая представлена в работах Muysken (2000), Matras & Bakker (2003); Auer & Hinskens & Kerswill (2005). Данная статья является предварительным исследованием к запланированному ольденбургской славистикой проекту по трасянке и является продолжением тезисов, представленных в статье Hentschel & Tesch (2006).

2. Ольденбургский проект по трасянке
2.1. Пилотная фаза. Проведенные работы носят пилотный характер и служат подготовке будущего обширного исследовательского проекта. До сих пор удалось составить небольшой корпус семейных разговоров. Записи проводились в Барановичах, в кругу одной семьи. Пока есть 29 затранскрибированных диалогов (Еще не все диалоги пилотного проекта были затранскрибированы и обработаны. По окончании обработки материала количество данных из Баранович удвоится. Также изменится состав информантов. В данный момент преобладают информанты женского пола. Но нашей целью является достижение равного соотношения полов и центральных поколений информантов). Эти диалоги включают в себя почти 3000 высказываний, в среднем состоящих из пяти словоформ. Это значит, что корпус основывается на почти 16000 словоформ. Участники записанных разговоров – это члены одной семьи, а также их близкие друзья. Всех информантов можно разделить на две основные подгруппы, а именно по критерию поколения: поколение родителей, с одной стороны, и поколение детей, с другой. Поколение родителей – это представители мигрантов, которые в 60-е годы переехали из белорусской деревни в город. Это люди в возрасте 50–60 лет. Как известно, это поколение в значительной степени представляет собой «изобретателей» трасянки. Второе поколение – это поколение их детей, которым сегодня около тридцати лет.

Кроме того, среди информантов есть и представитель третьего, точнее «нолевого» поколения. Это бабушка семьи, которая не является носителем трасянки, а говорит на местной разновидности белорусского языка. Но, все-таки, некоторые следы трасянки можно заметить и у этой пожилой женщины, которой 80 лет. В будущем планируется провести похожий по способу и объему сбор данных в других «семейных контекстах» и в других городах Беларуси.

2.2. О методике. Во время пилотной фазы возникли некоторые основополагающие методологические вопросы. Центральным на начальном этапе является морфологический анализ материалов. Все материалы находятся в электронной базе данных. Каждая отдельная словоформа была разделена на составные части, т. е. на морфемы. Каждая словоформа анализировалась по определенным грамматическим признакам: падежу, роду, числу у существительных, времени, роду, числу, лицу и наклонению у глаголов и т. д. Синтаксический анализ собранных данных еще не завершен.

Вторым главным компонентом проведенного анализа – кроме морфологической характеристики всех словоформ – является анализ происхождения морфем и словоформ. Здесь имеется в виду не историческая этимология, а синхронное происхождение. Если трасянка состоит из белорусских и русских элементов и структур, хотелось бы в конечном итоге выяснить, насколько трасянка является белорусской и насколько русской. Хотелось бы также выяснить, можно ли назвать один из контактных языков основным языком трасянки, по структуре, с одной стороны, и по количественным данным, с другой. Такой анализ возможен только на основе обработанного корпуса. Для каждой словоформы и даже для каждой морфемы данного корпуса необходимо установить, можно ли назвать ее белорусской или русской. Но, когда мы имеем дело с языками, близкими по происхождению и структурам, далеко не всегда возможно однозначно ответить на этот вопрос. Т. е. очень часто приходится называть элементы или структуры смешанной речи общими.

В отличие от других контактных ситуаций как, например, русско-карельской (Sarhimaa 1999), в конкретной ситуации близкородственных и по своей структуре очень похожих языков необходимо решить, как поступать с этими общими элементами. Без этого при описании трасянки по разным моделям переключения кодов (ср.: Muysken 2000) невозможно определить место этого переключения. Здесь мы руководствуемся двумя принципами, первый из которых называется «принципом пренебрежения общими элементами при определении происхождения сложных языковых знаков».

Под этим подразумевается следующее: морфемы являются простыми языковыми знаками, которые можно оценить следующим образом: (1) белорусская, (2) русская, (3) общая. Словоформа – это уже сложный языковой знак. Здесь мы имеем дело с четырьмя основными возможностями классификации. Во-первых, словоформа является белорусской, если она состоит исключительно из белорусских морфем, а также – и это подчеркивается – если она состоит из белорусских и общих морфем. Во-вторых, словоформа соответственно считается русской, если ее составляют либо исключительно русские, либо русские и общие морфемы. В-третьих, словоформа считается общей, если она состоит только из общих морфем. В-четвертых, словоформа, в состав которой входят и белорусские, и русские (а возможно и общие морфемы) классифицируется как гибридная словоформа. Существует еще особый, пятый вариант. Этот пятый тип словоформ состоит, как и третий, исключительно из общих морфем, но он отличается от третьего тем, что сочетание этих морфем в данном значении встречается только в одном из двух языков. Так, например, бел. словоформа жонка как нейтральное соответствие русской лексеме жена, в целом определяется как белорусский элемент. Все три морфемы словоформы жонка, т.е. корень жон- , суфикс -к- и флексия – общие. Но их сочетание как нейтральное выражение значения 'жена', без разговорной коннотации – специфически белорусское явление. Также русское подсолнух состоит из трех общих морфем под-, -солн-, -ух, но их сочетание специфически русское. Одним словом, такие примеры попадают либо в класс белорусских, либо в класс русских словоформ.

Принцип пренебрежения общими элементами применяется также и к предложениям, точнее высказываниям. Основу оценки здесь составляют словоформы. Только пятый вариант здесь не предусматривается, потому что предложения, в отличие от словоформ, являются неустойчивыми сочетаниями. Таким образом, и предложения попадают в один из четырех классов; они могут быть белорусскими, русскими, общими и, конечно, смешанными. Такая классификация важна, чтобы позднее попробовать описать трасянку, используя модели переключения кодов. Как известно, следует отличать переключение кодов внутри предложения от переключения кодов между предложениями.

Необходимо учесть еще один момент, пожалуй, самый важный при определении происхождения, а именно: какие языковые особенности следует принимать во внимание при определении морфемы, словоформы и т. д. как белорусской, русской или общей. Здесь мы используем «принцип пренебрежения фонетикой». Это значит, что мы не учитываем фонетические особенности, когда определяем данную морфему или словоформу как белорусскую или русскую. Это, конечно, условное решение, целью которого является разграничение трасянки и белорусского акцента в русском языке, т.е. различие интерференции на уровне фонетики и фонологии, с одной стороны, и на более глубоких уровнях, с другой. О фонетике собранного до сих пор материала можно сказать только то, что она носит преимущественно белорусский характер (В дальнейшем запланирован подробный анализ фонетики и просодики, а также соотнесение фонетическо-фонологической вариации (между белорусским и русским) с лексической, морфологической и синтаксической вариацией).

Это значит, что мы не принимаем во внимание следующие фонетические особенности того или иного языка: а) бел. яканье и русск. (и диал. бел.) иканье (еканье), б) бел. цеканье / дзеканье и русск. палатальные [т’], [д’], в) бел. ислючительно непалатальный [р] и русск. оппозиция [р’] – [р], г) бел. фрикативное [γ] и русск. взрывное [г], д) бел. непалатальные [ч], [шч] и русск. палатальные соответствия.

Из звуковых различий мы учитываем на данном этапе наших работ только те, которые касаются морфонологического уровня. Например, словоформу глагола быць / быть во втором лице единственного числа будущего времени мы определяем как общую словоформу независимо от того, была ли она произнесена будзеш или будешь, потому что это закономерное фонетическое различие между белорусским и русским языком. Словоформа того же глагола в форме того же времени и числа, но третьего лица, т. е. будет (независимо от того, произнесена ли она «правильно» или «по-белорусски» будзет) определяется как специфически русская, а будзе (независимо от того, произнесена ли она «правильно» или «по-русски» буде) как специфически белорусская словоформа. Причиной этому служит то, что отсутствие звука [т] в окончании белорусской словоформы нельзя описать как закономерное фонетическое различие между двумя языками. Это феномен морфонологической репрезентации русского окончания, с одной стороны, и белорусского, с другой. Похожую ситуацию мы наблюдаем в отношении между русск. живут и бел. жывуць. Данная межязыковая оппозиция основывается на контрасте русск. [т] – бел. [ц']. Различие здесь не такое явное как предыдущее, т. е. русск. [т] – бел. Ø, но также носит морфононологический характер. Регулярным фонологическим и фонетическим соответствием для бел. [ц'] было бы русск. палатальное [т'], а не непалатальное [т].

2.3. Предварительные результаты. Основным вопросом является следующий: в какой мере трасянка носит белорусский характер и в какой мере русский? Ниже представлен ряд количественных результатов, полученных в соответствии с вышеописанными принципами, а также попытки их интерпретации.

2.3.1. Доля специфически белорусских, специфически русских, общих и гибридных словоформ. Согласно описанным принципам, половина из 15890 словоформ (по частотности употребления) классифицируется как «общие» словоформы. Вторую половину составляют специфические, т. е. русские или белорусские словоформы, при этом русские словоформы (28%) в некоторой степени преобладают над белорусскими (21%). Достаточно интересный факт состоит в том, что в собранных материалах наблюдается совсем незначительное количество гибридных словоформ. Они составляют всего лишь один процент из почти 16000 словоформ. Этот факт свидетельствует о том, что наши информанты в состоянии отличить специфически белорусские морфемы от специфически русских морфем и избегают гибридных сочетаний. Предсказать то, что последует в речи носителя трасянки, по крайней мере внутри пределов словоформы, достаточно легко, но только если корень словоформы является специфически белорусским или специфически русским. Похожее явление наблюдается в контексте чисто белорусских предлогов как, например, дзеля, каля или чисто русских предлогов как, например, кроме, между, через. В соответствующих предложных группах либо крайне редко, либо вообще не наблюдаются лексемы из другого языка.

2.3.2. Гибридные словоформы. Несмотря на то, что гибридов мало, стоит присмотреться к ним внимательнее. Среди гибридов значительно преобладают (96% из 122 примеров) сочетания из русского корня и белорусского окончания или суффикса: бальшы, (на) крыльцы, панравілася, прыглашае, утачняюць и т.п. Сочетания из белорусского корня и русского окончания крайне редки (4%): сённяшніе, якіе.

Это, конечно, первый признак того, что грамматические, формообразующие морфемы в трасянке скорее имеют белорусское происхождение, а лексические, т.е. корни, больше подвержены русскому влиянию. Это совпадает с мнением Лисковец (2005). Это соответствует также и мнению Г. Цыхуна, который в разговоре с одним из авторов выразился следующим образом: «В трасянке не существует правил, но наблюдаются общие закономерности заимствования».

2.3.3. Доля белорусских, русских и общих морфем в словоформах существительных, прилагательных и глаголов. Если мы предполагаем, что трасянка – это вариант белорусского языка, который в большей степени заимствует русские морфемы, то можно констатировать, что это гораздо чаще корневые морфемы, чем формообразующие.

Морфема	бел.	русс.	общ.	количество морфем
Корень	5%	19%	76%	6187
Флексия	13%	8%	79%	5203

Если среди «лексических» морфем, например, среди корней имен существительных и прилагательных, а также глаголов преобладает русский элемент над белорусским, то среди флексий, т. е. грамматических морфем, преобладает белорусский элемент над русским. Однако, и в первом, и во втором случае преобладают в большей степени общие элементы. В наших материалах наблюдаются еще и другие указания на наличие общих закономерностей заимствования. Например, доля русских заимствований у существительных выше, чем у глаголов и т.д.

2.3.4. Доля белорусских, русских, общих и гибридных словоформ у представителей разных поколений. На основе количественных соотношений словоформ разного происхождения («происхождение» в выше представленном значении) наблюдаются и интересные различия между поколениями. Сравним данные трех «центральных» информанток пилотного этапа работ.

Информантка	бел.	русс.	общ.	гибр.	количество словоформ
бабушка	43%	7%	48%	2%	311
мать	23%	25%	51%	1%	6231
дочь	15%	35%	50%	0%	3674

Первое интересное наблюдение таково: доля общих словоформ у всех трех информанток одинакова и составляет примерно половину всех словоформ. Предполагается, что это соответствует общему объему совпадения белорусских и русских словоформ. Второй важный момент состоит в том, что доля белорусских словоформ заметно меняется в зависимости от поколения: у бабушки сильно преобладают белорусские словоформы над русскими, у матери мы наблюдаем равновесие белорусских и русских словоформ, у дочери в свою очередь русские словоформы преобладают над белорусскими. Эти наблюдения позволяют интерпретировать трасянку этой семьи как постепенный переход с белорусского языка на русский (ср.: Sarhimaa 2006 для карельско-русской ситуации), где описываются похожие явления в карельско-русском контакте.

2.3.5. Уровень предложения (высказывания). Головко (2001), как известный представитель контактной лингвистики, видит в трасянке и суржике феномены переключения кодов. В статье Hentschel & Tesch (2006) мы указали на развитие трасянки в направлении «смешения кодов» (language-mixing) в понимании Auer (1998). Приведем некоторые количественные данные. В целом картина такова, что более чем одна треть всех предложений (37 %) представляет собой «смешанные» предложения, т. е. содержащие как специфически белорусские, так и специфически русские (и в большинстве случаев и общие) словоформы. Эти высказывания нужно исследовать с точки зрения моделей переключения кодов, причем переключения внутри предложения. Однако, в большинстве случаев мы имеем дело с переключением кодов между предложениями. Встречаются и предложения, состоящие исключительно из общих словоформ. Их можно назвать общими предложениями, которые – судя по их морфемному составу – возможны в обоих контактных языках. Они составляют 10% всех предложений, в то время как белорусских предложений в два раза больше (20%), а русских – в три раза (33%). Но, следует заметить, что общие предложения не обязательно должны сильно отличаться от белорусских предложений, с одной стороны, и русских, с другой. Потому что предложения, в которых есть хотя бы единственная белорусская или русская словоформа (или даже морфема) и, скажем, десять общих словоформ, являются по нашему определению соответственно белорусскими или русскими предложениями. Также обстоит дело с гибридными предложениями. Предложения, в состав которых входит хотя бы одна белорусская и одна русская словоформа и десять общих, считаются гибридными предложениями. Другими словами, здесь мы имеем дело с континуумом, имеющим три вектора.

В центре находятся стопроцентные общие предложения, в конце первого вектора находятся стопроцентные белорусские предложения, в конце второго вектора – стопроцентные русские предложения, в конце третьего – стопроцентные гибридные предложения. Внутри гибридных предложений мы опять имеем дело с континуумом. Здесь могут преобладать либо белорусские, либо русские словоформы, или их соотношение может быть уравновешено.

2.3.6. Формообразующая морфология. Как известно, спряжение глаголов в настоящем времени в белорусском и русском языках отличается друг от друга окончанием третьего лица единственного и множественного числа: ед. ч. бел. -e / -a / -э – русс. -ет; бел. -iць / -ыць – русс. -ит; бел. -сць – русс. -ст (-сть); мн. ч. . бел. -юць – русс. -ют; бел. -яць – русс. -ят.

Число	бел.	русс.	количество флексий
Единств.	74%	26%	337
Множеств.	50%	50%	117

Интересно то, что количественное соотношение белорусских и русских флексий в единственном и множественном числе резко отличается. В единственном числе – это соотношение три к одному в пользу белорусских флексий. Во множественном числе наблюдается равновесие.

Похожее явление встречается в склонении прилагательных в единственном числе. Формальные различия во флексиях касаются прежде всего именительного падежа (бел. -ы/-и, русск. -ый/-ий/-ой), родительного падежа бел. [VγV], русск. [VvV], а также винительного, который, как известно, совпадает либо с именительным, либо с родительным, и наконец предложного (бел. -ым/-им, русск. -ом/-ем). Показательны в этой связи следующие три факта:

Падеж	бел.	русс.	количество флексий
Имен.	67%	33%	97
Род., дат., вин., твор.	49%	51%	61
Предл.	23%	77%	48

(а) в именительном падеже белорусские флексии преобладают над русскими, их соотношение – два к одному, (б) в родительном и винительном падежах наблюдается количественное равновесие, (в) в предложном падеже явно преобладают русские флексии над белорусскими, их соотношение – четыре к одному. Можно предположить следующую интерпретацию. В так называемых немаркированных случаях, т. е. в единственном числе спряжения глаголов и в именительном падеже склонения прилагательных белорусские флексии сохраняются гораздо лучше, чем в маркированных. Это проявление общей закономерности внутрисистемного языкового изменения. В маркированных грамматических констелляциях грамматические изменения происходят быстрее. Явное предпочтение русских окончаний у прилагательных мужского рода в предложном падеже может быть обосновано другой закономерностью внутрисистемного развития. Употребление русской флексии приводит к устранению омонимии с творительным падежом, т. е. склонение прилагательного по схеме формальной дифференциации приближается к образцу склонения существительных. Одним словом, в трасянке действуют и закономерности внутрисистемного изменения языка.
3. Заключение
В качестве заключения хотелось бы подвести итог, хотя до достоверных результатов и итогов ольденбургским исследованиям пока далеко. Материалы еще недостаточно репрезентативны и нуждаются в тщательной проверке. Главной целью статьи было представить, какого рода исследования планирует провести ольденбургская славистика в области белорусско-русских языковых контактов. Конечно, на будущих этапах работ будут учитываться и фонетика, и фонология, и синтаксис, и лексикология. Тут наблюдения ограничились морфологией. Кроме того, будущие анализы будут учитывать и влияние таких факторов как темы рзговоров, состав собседников и т.д. Но все-таки можно было бы уже сейчас сделать следующий осторожный вывод: трасянка не является однородным явлением, также как и говорящие на трасянке сегодня уже не представляют собой однородную общественную группу. В речи на трасянке наблюдаются разные закономерности динамического развития языка, как например, закономерности заимствования, закономерности внутриязыкового развития, закономерности постепенного перехода с одного языка на другой, закономерности, типичные для изучения иностранного языка и т. д. Все это стоит исследовать подробнее.

Литература

Головко Е. Переключение кодов или новый код? // Труды факультета этнологии Европейского университета. Вып. 1. – СПб., 2001. – С. 298 --317.

Запрудскi С. Беларуская мова ў яе кантактах з расійскай: у цісках аднімальнага білінгвізму. -- Lĕtopis 50. – 2003. – С. 73 -- 94.

Лисковец И. Русский и белорусский языки в Минске: проблемы двуязычия и отношения к языку. Автореф. дис. канд. филол. наук. – СПб.: Европейский университет, 2005.

Мечковская Н. Языковая ситуация в Беларуси: этические коллизии двуязычия // Мечковская Н. Б. Белорусский язык: Социолингвистические очерки. -- München, 2003. – С. 21 -- 46.

Мечковская Н. Белорусская трасянка и украинский суржик: суррогаты этнического субстандарта в их отношениях к массовой культуре и литературным языкам // Проблеми зiставноï семантики. Вип. 7. -- Киïв, 2005. – С. 109 --115.

Мечковская Н. Язык в роли идеологии: национально-символические функции языка в белорусской языковой ситуации // Gutschmidt, K. (Hrsg.) Möglichkeiten und Grenzen der Standardisierung slavischer Schriftsprachen in der Gegenwart. --Dresden, 2002. – С. 124 --141.

Слобада M. Катэгорыі “трасянка” і “českoslovenština” як дыскурсіўныя аб’екты: іх паходжанне і ўжыванне ў сучасных беларуска-расейскім і славацка-чэшскім дыскурсах. Даклад на IV міжнар. кангрэсе беларусістаў (Минск, июнь 2005 г., в печати).

Цыхун Г. Крэалізаваны прадукт. Трасянка як аб’ект лiнгвiстычнага даследавання // Arche. -- 2000. -- № 6. – С. 51 -- 58.

Auer P. From code-switching via language mixing to fused lects: Toward a dynamic typology of bilingual speech (= Interaction and Linguistic Structures 6). – Freiburg, 1998.

Auer P. Dialect change: convergence and divergence in European languages / P. Auer, F. Hinskens, P. Kerswill [eds.]. – Cambridge, 2005.

Cychun Н. [= Tsykhun H.] The Linguistic Situation and Mixed Language Forms in Belarus // History, Language and Society in the Borderlands of Europe. Ukraine and Belarus in Focus. Barbara Törnquist-Plewa (ed.). -- Sekel Bokförlag, 2006. – S. 61--75.

Hentschel G. „Trasjanka“: Eine Fallstudie zur Sprachmischung in Weißrussland / G. Hentschel, S. Tesch (Stern D., Voss C.) //Marginal linguistic identities. Studies in Slavic contact and borderland varieties. --Wiesbaden (= Eurolinguistische Arbeiten, Bd. 2), 2006. -- S. 213 -- 243.

Matras Y. The mixed language debate / Y. Matras, P. Bakker [eds.]. – Berlin, 2003.

Muysken P. Bilingual Speech / P Muysken. – Cambridge, 2000.

Sarhimaa A. Syntactic transfer, contact-induced change, and the evolution of bilingual mixed codes: Focus on Karelian-Russian language alternation /A. Sarhimaa. -- Helsinki (= Studia Fennica Linguistica 9), 1999.

Sarhimaa A. Bilingual codes: the terminal stage in an ongoing language shift or an intermediate stage in the evolution of a mixed language? /A. Sarhimaa (D. Stern, C. Voss [eds.] //Marginal linguistic identities. Studies in Slavic contact and borderland varieties. -- Wiesbaden (= Eurolinguistische Arbeiten, Bd. 2), 2006.

БІБЛІЯГРАФІЯ ПРАЦ Г. ГЕНЧЭЛЯ, ПРЫСВЕЧАНЫХ БЕЛАРУСКАЙ МОВЕ

1. 
   „Trasjanka“: Eine Fallstudie zur Sprachmischung in Weißrussland (“Трасянка”: даследаванне выпадку моўнага змяшэння ў Беларусі) //Marginal linguistic identities. Studies in Slavic contact and borderland varieties (D. Stern, C. Voss [eds.]). -- Wiesbaden (= Eurolinguistische Arbeiten, Bd. 2), 2006. – S. 213 --243 (у сааўт. з С. Тэш).
   
2. 
   Трасянка: в какой степени она “русская”, “белорусская” или “общая”? (на материале речевой практики одной семьи) // Мова – літаратура – культура: матэрыялы V Міжнар. навук. канф. (да 80-годдзя прафесара Льва Міхайлавіча Шакуна), Мінск, 16 –17 лістап. 2006 г. – Мінск, 2007. – С. 18 --25 (у сааўт. з С. Тэш).
   
3. 
   Трасянка: у якой ступені яна “руская”, “беларуская” або “агульная”? (На матэрыяле маўленчай практыкі адной сям’і) // Веснік БДУ. Сер. ІV. -- 2007. -- №1. – С. 85 --91 (у сааўт. з С. Тэш).
   
4. 
   On the development of inflectional paradigms in Belarussian trasjnka: the example of demonstrative pronouns (Аб развіцці флектыўных парадыгм у беларускай “трасянцы”: на матэрыяле ўказальных займеннікаў) // Studia Slavica Oldenburgensia 17. -- 2008. – S. 99 --133.
   
5. 
   Einige Beobachtungen zur Flexionsmorphologie in der weißrussischen Trasjanka: Zur Variation zwischen weißrussischen und russischen Endungen und Formen beim Verb, Adjektiv und anaphorischem Pronomen (некаторыя назіранні над словазмяненнем у беларускай трасянцы: варыянты беларускіх і рускіх канчаткаў і форм дзеясловаў, прыметнікаў і анафарычных займеннікаў) // Sprache und Gesellschaft. Festschrift für Wolfgang Gladrow. – Frankfurt, 2008. – S. 455 -- 466.
   

УМОЎНЫЯ АБАЗНАЧЭННІ

ABS - Acta Baltico-Slavica, Białystok - Warszawa

BLIN – Беларуская лінгвістыка, Mińsk

BPТJ - Biuletyn Polskiego Towarzystwa Językoznawczego, Кrakόw - Warszawa

Jp - Język Polski, Кrakόw

LP - Lingua Posnaniensis, Poznań

РJ - Poradnik Językowy, Warszawa

РККВ 1 - Prace Katedry Kultury Białoruskiej UwB, tom 1. – Białystok, 2000

PW - Przegląd Wschodni, Warszawa

RВ - Rocznik Białostocki, Białystok

Rocznik ТNW - Rocznik Towarzystwa Naukowego Warszawskiego, Warszawa SFPS - Studia z Filologii Polskiej i Slowiańskiej, Warszawa

SFRS - Studia z Filologij.Rosyjskiej i Slowiańskiej", Warszawa

SO - Slavia Orientalis, Krakόw

SPAN - Sprawozdania z Prac Naukowych Wydzialu 1 PAN, Warszawa

SPK - Studia nad polszczyzną kresową, Warszawa

ZPSS - Z polskich studiόw slawistycznych, Warszawa

Змест
Прадмова.............................................................................................................................

Пытанні норм беларускай мовы ў працах замежных лінгвістаў.............................

Макс Фасмер і беларуская мова.....................................................................................

“Беларусь была белай плямай...” ..................................................................................

З прац Г. Бідэра, прысвечаных беларускай мове...................................................

Развіццё беларускай літаратурнай мовы ў кантэксце славянскага адраджэння..........................................................................................................................................

Шляхі развіцця лексікі беларускай літаратурнай мовы....... .........................................................

Моўная сітуацыя на Заходнім Палессі.............................................................................................

Мовазнаўчая тэрміналогія ў “Беларускай граматыцы для школ” Браніслава Тарашкевіча (Вільня, 1918)............................................................................................. ........................................

Бібліяграфія прац Г.Бідэра, прысвечаных беларускай мове.......................................................

Даўні сябра беларускай мовы...........................................................................................

З прац К. Гутшміта, прысвечаных беларускай мове...........................................

Хто напісаў першую граматыку беларускай літаратурнай мовы ?...............................................

Бібліяграфія прац К. Гутшміта, прысвечаных беларускай мове..................

З кагорты першых......................................................................................

З інтэрв’ю Ірыны Будзько з Эльжбетай Смулковай

З прац Э. Смулковай, прысвечаных беларускай мове...........................................

Гаворкі ўсходняй Беласточчыны ў святле лексiчных даследаванняў.................................

К вопросу о белорусских балтизмах (Проблема статуса балтизмов в белорусских говорах)......................................................................................................................................

Заходняе і ўсходняе памежжа Беларусі – агульнае і спецыфічнае. Уступныя заўвагі.........................................................................................................................................

Бібліяграфія прац Э. Смулковай, прысвечаных беларускай мове...................................

Беларусіст з берагоў Дуная.......................................................................................

Інтэрв’ю Алеся Бразгунова з Андрашам Золтанам напярэдадні яго 60-годдзя

З прац А. Золтана, прысвечаных беларускай мове............................................

К предыстории русского «государь»...................................................................................

О некоторых лексических особенностях старобелорусской «Повести о Трыщане»..................

Бібліяграфія прац А. Золтана, прысвечаных беларускай мове...............................................

У слове беларускім чую галасы радзімы... ..................................................................

З прац Л. Пісарэк, прысвечаных беларускай мове...............................................

Сiстэма адрасатных форм у беларускай мове другой паловы ХХ ст. ................................

Апазіцыя дом – свет у паэме Якуба Коласа “Новая зямля”

Бібліяграфія прац Л. Пісарэк, прысвечаных беларускай мове.................................................

Беларускай трасянкай цікавяцца і ў Германіі..............................................................

З прац Г. Генчэля, прысвечаных беларускай мове...............................................

Трасянка: в какой степени она “русская”, “белорусская” или “общая”? (на материале речевой практики одной семьи).......................................................................................................

Бібліяграфія прац Г. Генчэля, прысвечаных беларускай мове................................................
Навуковае выданне

Прыгодзіч Мікалай Рыгоравіч

Прыгодзіч Алена Аляксандраўна
БЕЛАРУСКАЯ МОВА

Ў ПРАЦАХ ЗАМЕЖНЫХ ЛІНГВІСТАЎ

У аўтарскай рэдакцыі

Мастак вокладкі Т.Ю. Таран

Тэхнічны рэдактар Г. М. Романчук

Карэктар Л. М. Маслоўская

Камп’ютарная вёрстка Т.А. Малько

Адказны за выпуск А.Г. Купцова

Падпісана да друку 13.05.2010. Фармат 60х84/16. Папера афсетная.

Гарнітура таймс. Друк афсетны. Ум. друк. арк. 10,7

Ул.-выд. арк 14,15 Тыраж 100 экз. Зак. 709

Беларускі дзяржаўны ўніверсітэт.

Ліцэнзія на ажыццяўленне выдавецкай дзейнасці

№ 02330/0494425 ад 08.04.2009

220050, Мінск, праспект Незалежнасці, 4

Надрукавана з арыгінала-макета заказчыка.

Рэспубліканскае унітарнае прадпрыемства

«Выдавецкі цэнтр Беларускага дзяржаўнага ўніверсітэта».

Ліцэнзія на ажыццяўленне паліграфічнай дзейнасці

№ 02330/0494178 ад 03. 04. 2009.

220030, Мінск, вул. Чырвонаармейская, 6

<предыдущая страница