|
9-я пластунская стрелковая дивизия | |
|
Годы существования |
1943 |
|
Страна |
|
|
Тип |
пластунская стрелковая |
|
Знаки отличия |
  
«Краснодарская» |
9-я пластунская стрелковая дивизия, воинское подразделение СССР в Великой Отечественной войне.
Сформирована путём переформирования 9-й горнострелковой дивизии, в основном из состава кубанских казаков. Полки дивизии делились на пластунские батальоны и сотни. В действующей армии с 05.09.1943 по 12.05.1945.
Участвовала в обороне Таманского полуострова, в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Верхне-Силезской, Моравска-Остравской и Пражской операциях, освобождении городов Леобщютц (Глубчице), Троппау (Опава), Моравска-ОстраваОстрава
Полное название
9-я пластунская стрелковая Краснодарская Краснознамённая, орденов Кутузова и Красной Звезды добровольческая дивизия
Подчинение
-
Северо-Кавказский фронт, на 01.10.1943 года -
Отдельная Приморская армия — ??? -
69-я армия — ??? -
18-я армия — ??? -
5-я гвардейская армия — ??? -
60-я армия — ???
Состав
-
36-й пластунский стрелковый полк -
121-й Краснознамённый пластунский полк -
193-й пластунский стрелковый полк -
1448-й самоходный артиллерийский полк -
256-й артиллерийский полк -
55-й отдельный истребительно-противотанковыйдивизион -
26-я разведрота -
140-й сапёрный батальон -
232-й отдельный батальон связи (1432-я отдельная рота связи) -
123-й медико-санитарный батальон -
553-я отдельная рота химической защиты -
161-я автотранспортная рота -
104-я полевая хлебопекарня -
156-й дивизионный ветеринарный лазарет -
203-я полевая почтовая станция -
216-я полевая касса Госбанка
|
|
|
| |
|
|
|
Генерал-майор Петр Иванович Метальников, в 1943-1946 гг. - командир 9-й Краснодарской пластунской дивизии.
Награжден шестью орденами - Красного Знамени (три), Ленина,Кутузова II степени (апрель 1945 г.),Отечественной войны I степени (май 1945 г.)
П
етр Иванович Метальников рассказывал о себе следующее: "Родился в 1900 г. в с. Малая Алабуха Воронежской губернии. До 12 лет учился, затем работал в г. Борисоглебске на маслобойном заводе. 8 января 1918 г. с большей частью рабочих завода вступил добровольцем в красногвардейский полк. Весь 1918 год провоевал на Дону, защищал Царицын. Дрался за Кременчуг, Винницу, был под Львовом. Затем учеба в военном училище, служба на должностях командира роты, помощника начальника отдела штаба Округа, начальника штаба полка и, наконец, командира 138-го (переименован в 340-й полк) полка 46-й стрелковой дивизии. В Отечественной войне последовательно командовал полком, бригадой, дивизией. С августа 1943 г. командир 9-й Краснодарской пластунской дивизии, с которой и закончил войну. Член КПСС. Уволен в отставку в июле 1946 г. по состоянию здоровья - тяжелое ранение обеих ног и головы, но до сего времени ведет большую общественную работу" (Личный архив А. И. Еременко).
Кстати, вот что написано у Сербы в "Наш верх пластун", хоть книга и художественная. Но видать автор изучал эту дивизию.
"В 1943 году Краснодарский крайком ВКП(б) и крайисполком обратились в ЦК ВКП(б) и Ставку Верховного Главнокомандования с просьбой о формировании из кубанского казачества добровольческой пластунской дивизии. Эта просьба была одобрена, соответствующее разрешение получено, и осенью того же года дивизия была полностью готова к боевым действиям. Перед выступлением на фронт ее командир, полковник Метальников (прим. это исторический факт), был вызван в Ставку и принят самим Сталиным, чего не удостаивались многие генералы. В результате этой беседы, по просьбе краевого руководства и комдива, личный состав дивизии получил право ношения старинной казачьей пластунской формы. Пополняться она должна была только с Кубани, а все раненые обязаны были возвращаться из госпиталей снова в свои части (прим. факт, а это редкость для нас во время ВОВ). Однако комдив мог не только просить, но и стоять на своем. Когда Сталин предложил включить в состав дивизии танковый полк, Метальников, не колеблясь, возразил ему и доказал, что пластунам более необходимы самоходки. Видимо,эта смелость и настойчивость казачьего полковника понравились Верховному, потому что он тут же, в своем кабинете, лично произвел Метальникова в генерал-майоры."
Литература
-
Шевченко Н. И., Калиновский П. Н. Девятая пластунская. // — Москва, 1970 -
Петрашин И. М. Пластуны Кубани: О 9-й Краснодарской пластунской дивизии.//- Краснодар, 1977 -
Петрашин И. М. Боевой путь Краснодарской пластунской дивизии.//- Краснодар, 1973 -
Тарасенко М. Н. О героическом пути Краснодарской Краснознамённой пластунской дивизии.//- Краснодар, 1983 -
Краснодарская пластунская: Боевой путь в годы Гражданской и Великой Отечественной войны. Сборник. Сост. Л. В. Тимофеева, М. Н. Тарасенко.//- Краснодар, 1990
Казачья слава
Н
емецкие солдаты в Великую Отечественную войну бледнели, когда против них воевали казаки-пластуны*. Видимо, в детстве пластунами их пугали ещё отцы по собственному опыту в первой мировой войне.
1943 год стал годом перелома во Второй Мировой войне, перелома не только военно-технического, но и психологического. В этот период обе противоборствующие стороны начали формировать элитные соединения, высокий боевой дух которых базировался на отдельных моментах национальной истории и культуры. В немецких моторизованных и танковых дивизиях СС «эксплуатировали» эпос древнейших германских племен с их суровыми ритуалами завоевателей. В СССР на смену «пролетарским» дивизиям шли гвардейские и казачьи части, само название которых было связано с защитой Родины от иноземных захватчиков и являлось образцом служения воинскому долгу.
*Пластун - это казак-пехотинец. Первоначально ими называли лучших казаков из тех, что несли пограничную охрану на окраинах Российского государства, а также выполняли ряд специфических функций в бою (разведка, снайперский огонь, штурмовые действия), не характерных для использования в конном строю. Пластуны знали заговоры от пули, от укуса гадюки, умели лечить опасные болезни, останавливать кровь и были особой казачьей кастой. Они сражались во всех войнах, в которых участвовали казаки.
В
сего в Великую Отечественную войну на стороне Красной армии воевало 47 казачьих кавалерийских дивизий. Жители казачьих областей составляли основу этих соединений лишь на момент мобилизации. В дальнейшем пополнение в казачьи дивизии прибывало из разных регионов страны. Исключением, пожалуй, были только 4-й гвардейский кавалерийский корпус и 9-я Краснодарская пластунская дивизия, сформированных на Кубани, с которыми руководство и население края поддерживали связь всю войну. Но и в них было немало тех, кто не являлся кубанцем (особенно среди командного состава). Да и среди самих кубанцев далеко не все были выходцами из казачьих семей. Официально отсутствовала в этих частях и важнейшая духовная основа казачьей жизни — православная вера.
Т
ем не менее, казачьи части являлись носителями многих воинских традиций казачества, элементов казачьей культуры. К ним приобщались даже те, кто по происхождению к казачеству не относился. Все это сплачивало воинский коллектив, укрепляло дух и повышало боевые качества подразделений. Существование казачьих частей в Красной Армии, несомненно, оказывало влияние и на солдат вражеских армий, которые испокон веков знали, чего стоят казаки в бою.
В 1943 году по инициативе, поддержанной лично И.В.Сталиным, на базе 9-й горнострелковой дивизии, в которой воевали кубанские казаки, началось формирование добровольческой пластунской казачьей дивизии. Полностью она теперь именовалась так: 9-я пластунская Краснодарская Краснознаменная ордена Красной Звезды дивизия. Перед выступлением на фронт ее командир, полковник Метальников, был вызван в Ставку и принят самим Сталиным, чего не удостаивались многие генералы. В результате этой беседы личный состав дивизии получил право ношения старинной казачьей пластунской формы. Пополняться она должна была только с Кубани, а все раненые обязаны были возвращаться из госпиталей снова в свои части. Смелость и настойчивость казачьего полковника понравились Сталину и он тут же, в своем кабинете, лично произвел Метальникова в генерал-майоры. Использовать пластунскую дивизию можно было только с разрешения Ставки. Это соединение берегли и не бросали в бой сразу по окончании процесса формирования.
К
убань взяла на себя заботу о снабжении дивизии продовольствием и обмундированием. Повсюду в Краснодаре и окрестных станицах срочно создавались мастерские, в которых казачки шили тысячи комплектов пластунской формы - кубанки, черкески, бешметы, башлыки. Шили для своих мужей, отцов, сыновей. «Пластунская дивизия всем своим видом радовала глаз. Подразделения — полнокровные. Бойцы — молодец к молодцу. Много бравых стариков-добровольцев с георгиевскими крестами на груди. Одеты все с иголочки в бешметы и кубанки». Из книги С.М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны».
И вскоре немцы на своей шкуре почувствовали, что такое более десяти тысяч сведенных воедино казаков-пластунов, давших клятву мстить за свои сожженные станицы и хутора, за замученных и расстрелянных родных и близких.
В
есной 1944 года дивизия была переброшена в состав 1-го Украинского фронта. Но вместо сражений с фашистами казаки были привлечены к деятельности несколько иного рода — борьбе с ОУНовцами и бандеровцами. По воспоминаниям многих ветеранов войны, боеспособность пополнения, которое влилось в состав Красной Армии в 1944 году из оккупированных областей СССР, и особенно с Западной Украины, была низкой. С немцами они худо-бедно воевали, а вот использовать такие части против украинских националистов было просто опасно. Казаки же — совсем другое дело. Бандеровцев они давили как врагов Российского государства «штыком и прикладом».
В августе 1944 года дивизия вместе с советскими войсками вступила в Польшу и, в дальнейшем, вплоть до окончания войны героически сражалась в наступательных операциях, в пух и прах громя немецкие соединения и наводя на гитлеровцев ужас.
29 января 1945 года пластуны стремительной атакой овладели Освенцимским концлагерем. В лагере томились десятки тысяч еле живых узников со всей Европы. Когда пластуны, разбив ворота, сказали людям, что они свободны, те плакали от радости. Никто из них не рассчитывал остаться живым. Горы пепла и одежды, оставшиеся в лагере, без слов говорили о том, какая их ожидала участь.
В начале февраля 1945 года дивизия вступила в Германию. Казачьим полкам противостояли полностью укомплектованные и великолепно обученные немецкие горнолыжные полки, усиленные минометами и танками. Немецкие лыжники были отлично экипированы, имели белые утепленные костюмы, снегоступы и прочее снаряжение, позволявшее активно действовать в зимних условиях. По воспоминаниям участников боев по сей день считается, что таких кровопролитных боев, как зимой 45-го, дивизии не довелось вести больше нигде. В этих боях было столько взаимных вклинений, что трудно было разобрать, кто кого окружил. Люди действовали на пределе своих сил. Был случай, когда казаки, ворвавшись в немецкий городок и проверив нижние этажи и подвал подходящего для ночлега дома, сразу легли спать. В это время на верхних этажах спали немецкие солдаты. Утром, проснувшись, «квартиранты с разных этажей» встретились, и закипел ожесточенный рукопашный бой.
С
ильной стороной казачьей дивизии была характерная безупречная преданность идее русского государства и психологическая спаянность, вызванная тем, что казачьи сотни (эквивалент роты) формировались по станичному принципу, где «все друг друга давно знали». В таком соединении нельзя было струсить или предать товарища — об этом сразу же узнали бы родные и близкие такого человека. Вкупе с особыми этическими нормами казаков данный способ комплектования способствовал высокой боеспособности пластунских частей, несмотря на то, что в кубанских станицах проживали люди разных национальностей.
В сентябре 1945 года 9-я казачья пластунская дивизия вернулась на Родину в Краснодарский край.
- Казачья пластунская дивизия была единственным в своем роде формированием во всей Красной Армии. Кавалерийских дивизий за войну сформировали под сотню, а дивизия казаков-пластунов, если я не ошибаюсь, была только одна. Что это была за дивизия? В.Б. - 9-я Кубанская дивизия была по сути дела стрелковой, но сформирована по усиленным штатам. Кавалерии в дивизии не было, но был свой 1448-й отдельный самоходно-артиллерийский полк. Вооружили нас до зубов: в каждом отделении по пулемету Дегтярева, на взвод по два штатных снайпера, почти у всех казаков автоматическое оружие. У нас не было деления на роты и батальоны, полки состояли из сотен. В каждой сотне по три-четыре взвода. Г.К. - Сотни формировались по станичному принципу? В.Б. - Старались, чтобы в одной сотне большинство казаков были уроженцами одной станицы или хутора, но сделать это было непросто. К моменту формирования дивизии фронт прокатился через Кубань туда и обратно, многие мужчины были давно призваны в Красную Армию, еще в 1941 году, других забрали в Действующую Армию полевые военкоматы сразу после освобождения весной сорок третьего, да еще немало народа ушло на запад с немцами, и поэтому, когда хотели сделать чисто казачьи сотни, укомплектованные исключительно казаками - земляками, то командование столкнулось с трудностями. Половина казаков в каждой сотне была из "иногородних", людей разных национальностей. У меня во взводе был, например, казах, был еще еврей, носивший русскую аристократическую фамилию Оболенский. Санитар сотни, вынесший меня, раненого, в моем последнем бою, тоже был евреем. Г.К. - В какую форму были одеты казаки-пластуны? В.Б. - Нам выдали черкески, в газырях вставлены деревяшки, а сверху них колпак из белой жести. Каждый казак получил штык-нож в деревянных ножнах, покрытых черным лаком. Кубанок у рядовых бойцов не было, на голове мы носили обычные армейские шапки-ушанки. Бешметы и башлыки нам также не выдавали. Я прибыл в полк в обмотках, но со временем получил кирзовые сапоги. Возможно, что где-нибудь в обозах и дивизионных складах и хранились комплекты полной казачьей формы для нас, кто знает... Но наши офицеры, например, наш сотенный, молодой парень по фамилии Верболоз, или заместитель комполка майор Прохожай были одеты полностью в традиционную казачью форму, в синие парадные черкески, кубанки, но, вроде, без голубого канта. У многих офицеров были красивые кинжалы в серебряных ножнах, у некоторых даже клинки. Г.К. - Сколько времени дивизия получила на подготовку к боям? В.Б. - С осени 1943 года до марта 1944 мы находились в тылу на формировке и в это время проходили подготовку. К нам даже приезжал с проверкой маршал Ворошилов, курировавший Южный фронт еще с начала войны. Меня назначили командиром отделения, но я не захотел, меня сместили с этой должности, и я оставался простым бойцом. Во время формировки меня отправили на двухнедельные снайперские курсы, и по возвращении в сотню я стал штатным снайпером. В марте 1944 года нас перебросили поближе к фронту, и в этот период наши полки были привлечены к боевым операциям против бандеровских отрядов в лесах под Каменец-Подольском. Смутно помню те события. Нас сажали в крытые грузовики, привозили в села, но бандеровцы успевали покинуть эти населенные пункты еще до нашего появления, и каких-то серьезных боев с ними нашей сотне вести не пришлось. А вот другим частям дивизии немного довелось повоевать с бандеровцами. Потом мы находились в резерве Ставки, шли во втором эшелоне к Польше, и в бой нашу дивизию ввели только где-то в августе сорок четвертого года во время захвата Висленских плацдармов в районе города Сандомир. Г.К. - Кроме казачьей формы, усиленных штатов личного состава и вооружения, чем отличалась от обычных стрелковых частей Ваша Кубанская пластунская дивизия? В.Б. - Мне кажется, что боевой дух и волевой настрой дивизии был намного выше, чем у обычной пехоты. Тут дело не только в традиционном для кубанцев серьезном и грамотном отношении к войне, или, скажем, в том, что в одном взводе служило немало земляков, и никто не хотел ударить в грязь лицом перед своим станичником. Но у нас действительно собрались хорошие бойцы, которых трудно было заставить отступить. Помню, как на Сандомирском плацдарме к нам пришел новый взводный, долговязый и белобрысый, то ли финн, то ли эстонец по национальности. Наше отделение поставили на стыке, мы заняли оборону в траншеях полного профиля, но справа и слева мы не имели локтевой связи с соседями, и получилось так, что наши позиции выступали клином к "нейтралке", и немцы все время пытались этот выступ "срезать". Командир взвода был с нами. И хоть услышать в передовой траншее высокую патетику приходилось редко, но наш взводный все время повторял: - "Казаки! Товарищ Сталин дал нам приказ - ни шагу назад! Стоять насмерть!", и его слова доходили до наших сердец как самые правильные и нужные. Неделю мы отбивались там в полуокружении, в живых осталось три человека, но эти позиции мы не сдали. Г.К. - А в плане снабжения или дисциплины были отличия с обычной пехотой? В.Б. - Не думаю... Нам также довелось голодать на плацдарме, замерзать в залитых водой окопах. Доходило до того, что искали и ели сгнившие грибы. Спасала смекалка и жизненный опыт старых казаков, воюющих уже вторую - третью войну. У нас был пожилой казак по фамилии Горшков, так он всегда знал, что делать, где укрепить накат захваченного блиндажа, где найти немного провианта для товарищей по взводу. А насчет дисциплины... В Польше, на подходе к передовой, я со своим товарищем Топорковым по прозвищу "Сокира" отстал на марше и наткнулся на брошенную пасеку. Полезли к ульям набрать меда, пчелы нас покусали с головы до пят, но за то, что мы пытались взять мед, нас арестовали, сняли с нас ремни и привезли в трибунал. В этот момент как раз дивизия вступила в бой, и решили, что судить нас особо и не за что, и нас вернули на передовую в свою сотню. "Сокира" куда-то "слинял" по дороге, то ли дезертировал, то ли еще что-то с ним приключилось - я так и не узнал. Г.К. - Пополняли дивизию в ходе боев только кубанцами? В.Б. - Нет, пополнение было обычным, кого наскребли по госпиталям и запасным полкам, тех и прислали. Офицеры приходили из пехоты, а не из кавалеристов. Среди них попадались разные люди. Пришел к нам как-то новый сотенный. Мы как раз стояли во второй линии, и он приказал вырыть ему отдельный ход сообщения, и так далее, разошелся во всю ивановскую. Нам и так в день давали задачу на каждого бойца: вырыть по 11 метров траншеи в полный рост, а тут еще этот, с "барскими замашками". Бойцы сразу сказали, мол, с этим командиром мы горя хлебнем. Но через два дня мы получили новые пулеметы Горюнова. И когда пулеметчик ставил пулемет на повозку, произошел случайный выстрел из этого пулемета, и пуля расколола череп нового сотенного... Г.К. - Во время боев на Сандомирском плацдарме, Вы, будучи снайпером, занимались, как говорися - свободной охотой? В.Б. - Да. Мне разрешалось покинуть траншею и выползти на "нейтралку" на охоту. Обычно я занимал позицию перед рассветом и поджидал жертву, не задумываясь заранее - повезет сегодня подстрелить кого-нибудь или нет. До немецких траншей было метров 300-400. Как-то меня обнаружили в засаде, начали обстреливать, пули зарывались рядом в песок, а я, злой на немцев, отступать не захотел и приговаривал: - "Нет! Не возьмете, гады!". Г.К. - Какой у Вас личный снайперский счет? В.Б. - Я думаю, что за эти три месяца на плацдарме максимум 15-20 попаданий наберется, не больше, но редко можно было твердо понять: убил ты немца или только поранил. У простых ротных снайперов не было снайперских учетных книжек, никто у меня не спрашивал, скольких я убил на охоте. Только как-то подошел парторг и сказал, что я представлен к ордену за снайперские успехи, но на этом все и закончилось, и где этот орден? Когда пошли в наступление, я, помимо снайперской винтовки и гранат, имел при себе автомат с двумя запасными дисками. Г.К. - Что произошло с Вами в январском наступлении 1945 года? В.Б. - 12/1/1945 мы перешли в наступление в направлении на Краков, и за первые шесть дней боев я сильно устал и исхудал, спать нам почти не приходилось.
Львовско-Сандомирская операция /Западная Украина.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
| ||||||||||
<предыдущая страница | следующая страница>