Карабаш

Наша семья состояла из 12 человек: бабушка, дедушка, отец, мать, две сестры с детьми, я, сестренки и братишки.

В начале мая 1944 г. по домам ходили солдаты и проводили перепись людей и имущества. На вопрос для чего, они отвечали, что проводят перепись населения.

В 5 часов утра 18 мая нас разбудил стук в дверь. По спискам проверили все ли дома и приказали, чтобы за 15 минут собрались, взяли еду на 3-4 дня и вещи, которые можно будет унести с собой. Все растерялись. Дети плакали, не хотели вставать, одеваться. Мы не знали, за что хвататься, все валилось из рук. Из вещей ничего не смогли взять. Да и что можно взять за 15 минут, когда у нас на руках шесть маленьких детей, старики? Солдаты вытолкали нас из дома, а один из них ударил меня прикладом. Повели пешком к горке, где находились табачные сараи и окружили. Мы просидели под солнцем весь день. А когда стемнело, подъехали машины. Нас погрузили и отвезли на ж/д вокзал гор. Симферополя. На вокзале погрузили в грязные вагоны (наш был из-под цемента). В нашем вагоне было 68 человек. Не было места, чтобы прилечь. Двери вагонов закрутили проволокой. Каждый вагон охранял вооруженный солдат.

В вагоне духота, вонь, не было ни воды, ни туалета. Люди умирали в пути от голода и болезней. Хоронить их не могли, оставляли на стоянках поезда. Не выдержав таких испытаний, одна женщина сошла с ума. Медицинского обслуживания не было. Всего два раза за всю дорогу давали хлеб, суп взять не могли, так как ни у кого не было ведра.

Вот в таких нечеловеческих условиях на 18 день нас выгрузили на станции Красногвардейская Самаркандской области Узбекской ССР. После выгрузки под охраной отвели в баню. Пока вещи дезинфицировали от вшей, мы стояли голые целый час, переодеться было не во что. Потом распределили по колхозам. Наша семья и еще человек сорок попали в колхоз “Октябрь” Гульбулатского района. От станции нас гнали пешком 16 км. Жара, наступить на землю невозможно, ноги горят, пить нечего.

Нашу семью поселили в какой-то полуразвалившийся сарай. Спали на сене, одеял, ложек, мисок не было. Через два дня нас погнали на поле собирать пшеницу. В обед давали по одной лепешке. Местным жителям власти о нас рассказывали ужасные вещи. Люди в первое время шарахались от нас, как от прокаженных. Воду для питья из колодцев не давали. Воду брали из водоемов, где пили коровы, лошади, собаки. В результате, крымские татары почти поголовно начали болеть дизентерией, малярией, тифом. Умирали чуть ли не семьями. В нашей семье умерли шесть человек. Переезжать с места на место нам не разрешали, каждый день – утром и вечером мы отмечались в комендатуре. И так до 1954 года.

Ни о какой учебе тогда не думали, только через многие годы стали учиться, но клеймо “предатели, изменники” всегда висело над нами. После получения паспортов, нам не разрешалось возвращаться на Родину, в Крым.