Копров В. Ю.

Воронеж

ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ РАЗРЯДЫ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

И ТИПОЛОГИЯ АГЕНСА

1. Лексико-грамматические разряды существительных

Проблема взаимодействия лексики и грамматики в структурно-семантическом устройстве предложения занимает большое место в работах ведущих современных ученых. Во многих трудах речь идет о необходимости выделения внутри частей речи особых разрядов, групп, категорий лексики /Бондарко 1973 с. 50-56; Золотова 1973 с. 34-37; Шмелев 1976 /.

При этом, как и в случаях классификации других языковых единиц, выделение тех или иных разрядов слов теоретически обосновывается по-разному и использует одновременно несколько разнородных принципов: номинативный (семантический), словообразовательный, морфологический, синтагматический и т. д. Так, традиционная классификация существительных, изложенная в ГРЯ -52, основывается на двух признаках: на "реальных" свойствах отображаемых предметов и на отношении существительного к категории числа /ГРЯ 1952 с. 104-120/. Споры вокруг критериев выделения ЛГР существительных продолжаются (см. об этом /Адамец 1984 с. 115-116; Столярова 1990/).

В нашей работе выделение лексико-грамматических разрядов (ЛГР) существительных основывается на едином для всех частей речи номинативном критерии.

Наибольшую значимость для семантико-синтаксических исследований имеет противопоставление одушевленных и неодушевленных предметов и выражающих их имен существительных. Кроме данной оппозиции в работах исследователей используются и другие дифференцирующие признаки.

Так, Н. Хомский в качестве доминирующего выбрал признак "нарицательность" /Хомский 1972 с. 74-78/. В системе семантических признаков, предложенной В.В. Богдановым, относительно семы "одушевленность / неодушевленность" располагаются семы "человечность", "нарицательность", "счисляемость", "единичность", "женскость". От системы Хомского данный список отличается отсутствием семы "абстрактность / конкретность", но зато в нем присутствуют, как и в системе У. Чейфа (см. ниже), семы "женскость" и "единичность" /Богданов 1977 с. 55-76/.

У. Чейф считает наиболее значительным различие между исчисляемыми и собирательно-вещественными существительными. Исчисляемые существительные могут факультативно определяться как потенционные, если они обозначают предметы, которые обладают или считаются обладающими собственной внутренней энергией: The wind opened the door "Ветер открыл дверь"; The ship destroyed the pier "Корабль разрушил пирс". Дальнейшее углубление характеристики существительного, по признанию У. Чейфа, представляется "сложным и довольно темным делом". Автор предлагает факультативно определять потенционное существительное как одушевленное или неодушевленное, а затем первое из них – как лицо мужского или женского рода. При этом понятие "лицо" относится только к человеческим существам в отличие от других живых существ. Присутствие этой семантической единицы определяет наличие различных поверхностно-структурных манифестаций; ср. английские предложения и их переводы на русский язык: They found the elephant which escaped. It was gone three days. "Они нашли слона, который бежал. Он отсутствовал три дня" – They found the man who escaped. He was gone three days. "Они нашли человека, который бежал. Он отсутствовал три дня" /Чейф 1975 с. 127-130/.

Н. Сальников, анализируя подкласс существительных в форме творительного падежа в составе русского безличного предложения типа Градом побило рассаду, использует еще один признак – "потенциальная энергия". Под потенциальной энергией у исследователя подразумевается любая энергия, содержащаяся в системе (в нашем случае в предмете) в скрытом виде. Потенциальная энергия в физике противопоставляется кинетической в том смысле, что последняя является энергией движения, а первая зависит лишь от взаимного расположения предметов. Если система подвергается внешним воздействиям, то энергия превращается из одной формы в другую. Не все предметы обладают потенциальной энергией (например, дом), в то время как кирпич, находящийся на определенной высоте (на балконе, на крыше дома) такой энергией обладает. Признак "энергия" свойствен только неодушевленным существительным, которые служат названиями предметов и явлений реальной действительности, т. е. являются конкретными /Сальников 1977 с. 282-284/.

Сравнение понятий, стоящих за двумя сходными по форме классификационными семантическими признаками – "потенционность" у У. Чейфа и "потенциальная энергия" у Н. Сальникова, позволяет заметить, что они не только не совпадают по содержанию, но и находятся на разных местах в иерархии классификационных признаков. Признак "потенционность / непотенционность" занимает более высокое положение, поскольку среди "непотенционных" субстанций можно далее выделить предметы, обладающие потенциальной энергией (кирпич, бревно, песок, пуля) и не обладающие ею (дорога, холм, поляна).

В соответствии с разделяемым нами номинативным подходом при делении существительных на ЛГР на передний план выдвигаются следующие задачи:

а) уточнение номенклатуры наиболее грамматически релевантных семантических признаков (сем) существительных;

б) установление иерархии выделенных семантических признаков, которая, однако, может варьироваться в зависимости от анализируемого в данный момент фактического материала;

в) распределение существительных по ЛГР с оптимальной для структурно-семантической типологии предложения степенью дробности.

При описании системы семантических признаков существительных мы будем продвигаться по ступеням от вершины иерархии вниз. На вершине находятся самые обобщенные признаки, на основе которых выделяются наиболее обширные классы слов. На следующей ступени расположены признаки, которые отличаются меньшей распространенностью и при учете которых внутри крупных классов разграничиваются более мелкие группы слов. Так, по мере движения вниз, мы доходим до признаков, характерных для самых мелких, но еще грамматически релевантных групп слов. Еще ниже будут располагаться предельно узкие и даже уникальные семы и, соответственно, группы существительных и отдельные слова, описание которых представляет интерес уже не для грамматистов, а для исследователей-лексикологов.

Система номинативных семантических признаков существительного предстает в следующем виде:

конкретность – абстрактность;

одушевленность – неодушевленность;

личность – неличность;

потенционность – непотенционность;

обладание энергией – необладание энергией;

отчуждаемость – неотчуждаемость (ср.: поднять камень – поднять голову).

Наложение данной системы признаков на массив слов, составляющих ЧР существительное, дает семь его лексико-грамматических разрядов:

1) ЛГР неконкретных существительных, в который входят слова, обозначающие разного рода абстрактные понятия (демократия, справедливость, дружба, ненависть), и существительные, являющиеся производными от других ЧР (синева, красота, деление, бег, пятерка и т. п.);

2) ЛГР антропонимов (отец, мальчик, студентка);

3) ЛГР зоонимов (собака, лошадь, попугай);

4) ЛГР существительных, обозначающих природные явления (ветер, дождь, наводнение, молния), такие производные от действий явления, как взрыв, выстрел, удар, а также так называемые "самодвижущиеся" технические средства и предметы вооружения (автомобиль, мотоцикл, корабль, кран; снаряд, граната, осколок);

5) ЛГР существительных, которые обозначают предметы, способные под влиянием каких-нибудь внешних сил оказывать воздействие на другие предметы (кирпич, дерево, топор, нож, дверь, доска);

6) ЛГР "части тела" (рука, нога, кулак, палец);

7) ЛГР других конкретных существительных, негативно охарактеризованных по линии всех указанных выше признаков (дом, сад, небо, поле); при необходимости подобные слова могут быть далее классифицированы с использованием дополнительных семантических признаков.

Соответствующие ЛГР существительных выделяются и на материале других языков.

2. Проблема категоризации и субкатегоризации агенса

В качестве важнейшего семантического актанта – агенса – могут выступать различные конкретные субстанции, способные оказывать физическое воздействие на объект-пациенс. Существительные, обозначающих в предложениях такие субстанции, делятся на следующие ЛГР:

1) ЛГР антропонимов;

2) ЛГР зоонимов;

3) ЛГР существительных, обозначающих природные явления;

4) ЛГР существительных, обозначающих такие неприродные явления, как взрыв, выстрел, удар и так называемые "самодвижущиеся" технические средства и предметы вооружения;

5) ЛГР существительных, которые обозначают предметы, способные под влиянием каких-нибудь внешних сил оказывать воздействие на другие предметы.

Произведенный нами анализ предложений русского языка показал, что для синтаксически релевантной детализации агенса достаточно различать не пять, а только три его категориальных типа:

1) агенс-антропоним: в этой роли выступают существительные первого ЛГР, характеризующиеся семантическими признаками "одушевленность" + "антропонимичность": Солдат отстранил его (К. Федин); Все пазы герметически зашпаклюем (В. Кожевников);

2) агенс-зооним: в этой роли выступают существительные второго ЛГР, характеризующиеся признаками "одушевленность" + "неантропонимичность": В саду щипал траву привязанный к дереву телок с белым пятном на лбу (К. Паустовский);

3) агенс-каузатор: в этой роли выступают существительные третьего и четвертого ЛГР, характеризующиеся признаками "потенционность" + "неодушевленность" или "неодушевленность" + "непотенционность" + "обладание энергией": Потоки вспухали, подмывали склоны (К. Паустовский); Ударная волна разрывов свалила его... (В. Кожевников); За окном ветер гнул молодые деревья, шумел листьями, нес пыль (К. Паустовский); В одном из боев осколок снаряда оторвал ему пальцы (А. Кондаков); При отдаче ракетница ударила его по виску (И. Акулов).

Если две первые субкатегории агенса обычно сомнений не вызывают, то относительно третьей ведутся споры, вплоть до исключения из ее категории агенса. И некоторая почва для таких сомнений, очевидно, имеется.

Как мы видели, под рубрикой агенс-каузатор оказываются объединенными различные по своей номинативной природе явления и субстанции: потенционные (ветер, ливень, наводнение); непотенционные, но воспринимаемые обычно как потенционные (машина, танк; снаряд, пуля, осколок); непотенционные, но обладающие способностью приобретать в определенных условиях способность оказывать физическое воздействие на другие субстанции (дерево, палка, кирпич).

Многие подобные субстанции регулярно выступают также в роли других семантических актантов – инструмента, средства, средства перемещения. Такая полифункциональность субстанций часто вызывает разногласия при описании их роли в семантике конструкций, особенно тех, в которых формы выражения агенса и инструмента / средства совпадают – в русских трехчленных партиципиальных и в безличных вербальных предложениях.

В связи с этим мы разграничиваем три субкатегории агенса-каузатора.

а) Агенс-причина. В данной функции выступают потенционные субстанции (явления природы), которые средствами языка осмысливаются как самодостаточные производители действия, т. е. как агенсы предложений. Но им также свойственна и обстоятельственная роль причины физического действия-состояния пациенса. Ср.: Ветер колышет листья деревьев – Листья деревьев колышутся от ветра; Сквозняк распахнул дверь – Дверь распахнулась от сквозняка.

б) Агенс-инструмент. В этой функции выступают: неприродные явления; самодвижущиеся технические средства, которые, будучи в реальности непотенционными, регулярно воспринимаются нами как потенционные, т. е. агентивные. При этом они, однако, тесно ассоциируются с деятельностью человека и часто выполняют в предложении роль инструмента. Ср.: Взрыв разрушил перемычку плотины – Строители гидроэлектростанции точно рассчитанным взрывом за одну минуту перекрыли русло реки; Танки с ходу раздавили гусеницами землянку (А. Иванов) – Одним танком можно было бы всю их оборону смести (А. Иванов).

Зачастую самодвижущиеся технические средства оказываются в роли агенса-инструмента только вследствие метонимического переноса, например: Машина привезла картины утром (С. Крутилин); Два мостовых крана разгружали железнодорожные платформы (В. Кожевников); Туда же швырнула до пятка снарядов и пушка (И. Акулов).

в) Агенс-пациенс. В этой роли выступают непотенционные субстанции, которые, являясь в одной ситуации пациенсом физического воздействия со стороны агенса, в другой ситуации могут играть роль агенса-каузатора. См. следующие ситуации: Недалеко от обрыва лежала вывороченная бурей толстая ель, припахивающая гнильцой и плесенью. Падая, она вырвала вместе с корнями и поставила плашмя большой пласт дерна (М. Бубеннов).

Еще раз подчеркнем, что во всех указанных выше случаях мы имеем дело именно с субкатегориями агенса-каузатора, а не с собственно причиной, инструментом, пациенсом и т.п. /Копров 1999 с. 72-90/.

Таково современное состояние русского языка, и прямо переносить на его лексико-синтаксическую систему различия, существующие в экстралингвистической действительности между прототипами агенса-каузатора и других типов и подтипов семантических актантов, достаточных оснований у нас нет.

Литература

Адамец П. Изучение валентности русского глагола на философском факультете Карлова университета // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984.

Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977.

Бондарко А.В. Категории и разряды славянской функциональной морфологии (морфологические категории и лексико-грамматические разряды) // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973.

Грамматика русского языка. Т. 1. М., 1952.

Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

Сальников Н. Безличные предложения типа "Крышу сорвало ветром" // Russian linguistics. Dordrecht – Boston, 1977, vol. 3, № 3-4.

Столярова Л.П. Имя существительное в малом синтаксисе современного русского литературного языка. (Субстантивная конструкция). Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. Днепропетровск, 1990.

Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М., 1972.

Чейф У. Значение и структура языка. М., 1975.

Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.

Копров В.Ю. Спорные вопросы теории и практики преподавания грамматики русского языка как иностранного / В.Ю. Копров // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории: Материалы VI международной научно-практической конференции 12-14 апреля 2007 г. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. – C. 62-66.