2010г, май, Петровское-Алабино
К 65-ти летию Победы
В.И.Шапкин
Председатель Совета директоров Национального Музея Радио

Директор по науке и научным исследованиям

Красные уши: общие вопросы и частные ответы.

Нынешние итоги и реалии.
Общее
Прошло семь лет со времени издания (апрель 2003 года) книги В.И.Шапкина “Красные уши”, в которой впервые была освещена история советской профессиональной ламповой радиоприёмной техники послевоенного периода (1945-1970гг.). Ныне уже можно подвести итоги этого, необычайно сложного по исследовательскому исполнению и затратному маркетинговому исходу историко-музейного проекта, рассчитанного не только на профессиональную среду, но и на радиоколлекционную общественность. Кроме того, ответить на самые часто встречающиеся вопросы, возникшие у читателей в результате семилетнего знакомства с данной книгой.
Начну с рыночных реалий. Из тиража книги в 999 экземпляров 82 были безвозмездно переданы в крупнейшие библиотеки, музеи, научно-исследовательские институты, предприятия, архивы и иные государственные и корпоративные учреждения как в России, так и за рубежом. Среди них крупнейшие национальные библиотеки России (РГБ, экз.№1, ГПБ СПб, Президентская б-ка и др.), библиотека Конгресса США, экз.№2, Лондонская Королевская библиотека, национальные библиотеки Германии, Китая, Японии, Канады и других стран. Около одной трети из безвозмездного числа получили физические лица, прямо участвовавшие в источниковой базе проекта, либо оказавшие маркетинговую и финансовую поддержку изданию. Нереализованный остаток в настоящее время составляет 300 экземпляров. Книгу можно приобрести непосредственно от автора в НМР, тел. 8-905-740-09-43, в Москве 8-499-162-38-88. Стоимость с учётом инфляции составляет 3000 руб. за экземпляр, без почтовых расходов на пересылку и страховку.
Считать ли такой реализационный исход крупнейшей коммерческой неудачей автора, поскольку всё, включая не только написание книги, но и вёрстку, редакционно-издательскую подготовку и допечатную доводку вплоть до передачи электронного диска в типографию, оплату и наблюдение за печатью, исполнено автором лично? Я считаю категорически нет и вот почему.
Вопрос о коммерческом успехе или нет издания решался на последнем этапе подготовки книги в 2002 году, когда уже были совершенно очевидны её объём, уровень, читательская аудитория, состояние книжного рынка России, общая покупательская способность населения. Здесь не могу не поблагодарить К.Г.Удалова, редактора советского журнала “Крылья Родины”, выдающегося популяризатора авиационной техники, выполнившего ряд уникальных издательских проектов по истории отечественных авиационных КБ. Но, самое важное, он ввёл меня в совершенно незнакомую ранее потребительски-рыночную книгоиздательскую среду, его исключительно доброжелательные советы и предложения, по меньшей мере, в два раза снизили тиражный риск. В то время уже стало очевидным, что реально реализуемый тираж книг, а это фундаментальный рыночный показатель, даже пользовавшихся наибольшим спросом (фэнтэзи и детективы), максимально может составлять 5000 экз. По советским меркам, когда тиражи этих книг в 0,5 и 1,0 млн. экземпляров уходили “в лёт”, это радикальное изменение книжного рынка. Разработанная вспомогательная математико-экономическая модель ясно показала, что тираж любой книги в количестве менее 5000 экз, невзирая на её содержание, полиграфическое исполнение и пр. однозначно убыточен. Даже при самом благоприятном реализационном прогнозе.
Кто возьмёт на себя издательский риск? Добрый богатенький дядюшка, благотворительная организация, либо государственная структура? Правильный ответ – лично автор! Раз ты задался целью просвещать общество, создав частный музей ещё в 1990 году, ты уже тогда был обязан предвидеть возможные последствия и риски, включая финансовые. И это было изначально заложено как в идею музея, так и в его просветительскую, включая издательскую, деятельность. С другой стороны, как можно было мерить такое издание деньгами, когда его историческая, музейная, коллекционная и, может быть, в первую очередь общенациональная значимость по тематическому типу и характеру исключительная? Иными словами, если книга финансово будет доступна всем заинтересованным читателям, если её содержание полностью (или даже частично) отвечает поставленной задаче, в которую в абсолютно явном виде входил показ куска собственной национальной истории, вне зависимости от политической конъюнктуры, это будет той её безденежной частью, на фоне которой любые финансовые потери выглядят морально ничтожными.
Поэтому, при выполнении проекта была поставлена главная маркетинговая задача: вся авторская работа должна быть исключена из общей стоимости издания, а возмещение финансовых затрат должно ограничиваться исключительно сторонними расходами и только на полиграфию книги. Учитывая особенность книги, для её полиграфического исполнения была выбрана лучшая на то время полиграфическая база в России, лучшие на то время исходные полиграфические материалы (к сожалению, печатные станки и материалы были все без исключения импортные). Была просчитана и в последствии подтвердилась цифра окончательного тиража, без рисковая для распространения в 500 экз., рисковая в 1000 экз. Отмечу, что на принятие последней цифры тиража оказала давление типография, не бравшая заказ менее 1000 экз., а так же собственные расчёты, показавшие, что в этом случае можно приблизительно на одну треть уменьшить продажную стоимость конкретного экземпляра.
Как образовался нереализуемый остаток? Хочу здесь указать, что в плане реализации для заинтересованных читателей было предусмотрено 500 экз. И они были выкуплены. 200 экз. было запланировано для библиотечной сети РФ, 100 экз. для библиотек радиоэлектронных вузов. Библиотеки РФ взяли только бесплатные экземпляры (15 шт.) Всего две (!) республиканские библиотеки выкупили по одному экземпляру. Вузы ни одного! И это не мой личный маркетинговый просчёт, это тотальный крах государственной политики: а) по библиотечному обслуживанию населения, б) по подготовке радиоинженеров и радиоспециалистов в технических вузах. Про техническую культуру в целом я тут промолчу. А ведь там вращаются немалые бюджетные средства! Если говорить откровенно, то даже я, при сильнейшем личном скептицизме и достаточном коммерческо-производственном бизнес-опыте, не ожидал от госказны такого летального исхода. Нереализованный остаток меня сильно не тревожит, поскольку, хотя и первоначальные затраты на полиграфию возмещены не полностью, оставшаяся убыточная часть не катастрофична. Здесь же добавлю – никакого второго издания не будет даже в том случае, если все оставшиеся экземпляры будут реализованы. Достаточно одного, и Шапкин вторым изданием (уже появились предложенцы) себя подправлять не намерен и не собирается. Уважающие себя авторы свои произведения не переписывают! Тем более, когда их книги по истории являются ещё и временным историческим слепком конкретного периода их созидания.
Могу ответственно доложить читателю, что ни по стоимости, ни по полиграфии книги я не получил ни одного существенно содержательного отрицательного замечания. Немногие сетования были по достаточно высокой цене книги – но здесь, как врач, я предлагал читателю бросить курить и употреблять спиртное, тогда вопрос о цене снимается автоматически даже у низкооплачиваемых категорий граждан и не долее, чем за один месяц. Параллельно в частном порядке я не рекомендовал читать книгу после восприятия внутрь стакана водки. Замечанием было также то, что роскошный блеск мелованной бумаги затрудняет чтение книги. Отвечу, так как здесь всё просто. Первое, по степени стойкости глянцевая мелованная бумага превосходит все типы бумаг как в процессе пользования книгой, так и в течении её длительного (векового!) хранения. Второе, иллюстративный материал по технической (не художественной!) информативности лучший именно на глянцевых сортах бумаг. И последнее, субъективное. Не случайно в предисловии автором указано, что книга не предназначена для чтения в метро, разрешите, нескромно добавлю сейчас, и в туалете. Уважайте хотя бы себя, получая удовольствие от чтения на правильно освещаемом столике, а не на дырявом канализационном сиденье! Коллеги-читатели, ну не засранцы же и говнюки мы все, живущие в России. Как некоторые за кордоном (в интернете тоже) думают о нас и поныне.
В течение семи лет в России (мне также не известен ни один пример за рубежом) не издана ни одна аналогичная по содержанию книга с таким великолепным полиграфическим уровнем. Она единственная и первая тогда, и остаётся таковой сегодня. Вот Вам, уважаемые оппоненты, наш музейный ответ. Теперь это ответ Национального Музея Радио. Вы не согласны? Нет проблем, вам оставляю пустую строчку – впишите туда иную, которую можно поставить рядом! Это будет мощным толчком для возникновения новых интернет-дискуссий и, как следствие, увеличения интереса к старому Радио, то бишь к значимому разделу общей технической культуры.

Я подробно высветил здесь некоторые второстепенные издательско-полиграфические нюансы не для собственного самолюбования – вот какой типа я хороший и бескорыстный общественник! Не следует так думать – у Шапкина для собственной рекомендации обществу есть кое-что получше и покруче. Например, работа по истории открытия и изобретения Радио. Она два месяца назад опубликована для самого широкого общественного пользования, на сайте НМР (radiomuseum.ru). И в Интернете, а ныне это самая обширная среда общения, ранее которую занимал базар (точнее, колхозный рынок) аудитория увеличилась на многие, фантастически огромные порядки, это может вызвать интерес, тем более там напропалую раздаются направо и налево обещания писать книги куда лучше, интереснее и значительно дешевле, чем это делает Шапкин. Вот для этих, пока неизвестных никому местечковых и национально отдалённых окружных писателей (не читателей), я изложил ряд, полагаю, весьма полезных для них замечаний. Учтите, совершенно бесплатно! Несмотря на то, что общая культура общения осталась на прежнем рыночном уровне, став даже более безобразной от того, что ранее на базаре за собственным словом надо было следить, что бы рыло не начистили, а ныне это можно не делать – персональное электронное инкогнито. Ну ничего, подождите господа анонимщики и воры авторских прав – самое большее через пяток лет вы получите такой глобальный интернет контроль, что вам мало не покажется. И идею свободного независимого общения, которую нам всем подарил ранний интернет, убьёте именно вы, как вам это не будет казаться странным. Вот тогда действительно будет оченно страшно, уверяю вас!

Теперь по огромному количеству положительных отзывов по книге. Некоторые из них, и многие из-за рубежа, были настолько восторженные, что, несмотря на чрезвычайно высокую собственную авторскую самооценку, всё же были, на мой взгляд, несколько преувеличенными. Но не в этом суть. Главными итогами, я суммирую все мнения о книге, стали следующие:

1. Книга “Красные уши” впервые и достаточно полно открыла абсолютно тайную нишу отечественной радиотехнической истории. При этом освещён не участок истории собственно России, а того величественного государства ХХ века СССР, в которое входило 15 образующих его и ставшими ныне национально независимыми республик. Не отдельно Россия, и не отдельно русский этнос разрабатывали, делали и эксплуатировали радиоэлектронную технику связи, это было межнациональным совместным делом. Выдающийся вклад в радиотехническую историю СССР внесли Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, Латвия, Литва, Эстония и другие республики. Не было ни одной республики СССР, ни одного национального этноса, где бы не производились радиоэлектронные изделия и комплектующие к ним, не говоря об их эксплуатации.

2. В книге впервые и, по мнению читателей, исключительно удачно и профессионально совмещены такие аспекты, как общая и частная историческая хронологии, влияние общества на научно-техническое развитие и наоборот, подчёркнута роль радиоэлектроники в социальном развитии.

3. Важнейшим достоинством книги является её многонациональный читательский характер – любое техническое достижение показывается как общий итог межнационального научного и индустриального развития, неразрывность цепи мирового научно-технического прогресса.

4. Книга содержит огромное количество фактологического материала, причём этот материал приведён в упорядоченном виде, от появления научных идей и до конкретного конструкторского исполнения.

5. Очень ценным представляется не простое перечисление деталей и особенностей технического устройства того или иного радиоэлектронного изделия, а аналитический разбор – где, как и почему. Читатель получил цельное, связное и многоаспектное описание как конкретной группы радиотехнических устройств, так и её места в общеисторическом и общетехническом аналогичном ряду.

6. Впервые подняты и исследованы частные музейные вопросы по специфике формирования, учёта, сохранности радиоэлектронных фондов. И, что особенно подчёркивается многими, разобраны вопросы личного коллекционирования, вопросы ценообразования (через редкость и сохранность).

7. Книга, и в этом её чисто литературное достоинство, легко читается, написана живым и образным языком, не в ущерб профессиональному пониманию. Хотя в таком написании она очень сложна для корректного перевода, учитывая многозначную застрочность русского языка.

Всё это положительное может, безусловно, подбрасывать вверх автора, но я за эти семь лет подметил следующее и куда для меня лично более важное и значимое. Первое и главное. Книга впервые выявила для общества и профессиональных государственных музейщиков огромную роль не только вновь возникших частных музеев, но и выдающуюся роль частных коллекционеров и собирателей в деле охраны материальных исторических памятников. Она утвердительно и положительно разрешила вечный спор, основанный на меркантильных соображениях, что мы, частные музейщики и собиратели, являемся чем то вроде неизбежного музейно-коллекционного общественного зла, низшей и презираемой всеми собирательской кастой. На примере Красных ушей все, и государственные музейщики, и кастовая историческая наука внезапно поняли и почувствовали, что есть и другие, ничуть не уступающие им альтернативные и абсолютно частные, а главное, независимые, а потому объективные научные и музейно-коллекционные сотоварищи. Мы стали полноправными и уважаемыми участниками научных и музейно-коллекционных сообществ.
Второе, выход книги явился уникальным объединительным фактором. Именно после выхода Красных ушей все мы, коллекционеры, а ныне и учредители частных и корпоративных музеев как в России, так и за её пределами стали единым информационным пространством, увязанным общими коллекционными страстями и своей значимой общественной ролью. В странах бывшего СССР однозначно. Третье, тот пласт технической истории, который поднят и исследован книгой, явился лечебным бальзамом для душ тех, кто в буквальном смысле отдал всё своё жизненное время, кто замысливал, конструировал, производил отечественную радиоэлектронную технику связи. И, конечно, для огромной массы её эксплуатантов и многомиллионного отряда бывших и сегодняшних любителей Радио. И ещё, особенно интимно приятное мне, как исполнителю и автору этого проекта – книга стала уважаемым пособием, как следует относиться к истории и как целесообразно структурировать и выполнять аналогичные проекты. До Красных ушей таких законченных радио исторических книг, как по полиграфии, так и по содержанию в СССР и новой России не было. Книга в полном значении этого слова стала радио исторической и радио музейной классикой. Я ещё раз оставляю вам пустую строчку – впишите туда аналогичную, которая бы, на ваш собственный взгляд, могла составить Красным ушам конкуренцию, хотя бы и махонькую.

И последнее общее. Моё заключительное слово в книге не могло не вызвать некоего отторжения. К счастью, у немногих. Цитирую: “Человек свободен тогда, когда не ограничивает свободу других. Я преклоняюсь перед Библией и Кораном как свидетельствами человеческого Разума, но я отрицаю религию и вышедшее из неё коммунистическое мировоззрение – они отнимают свободу у всех. Только наука вместе с рождённой ею техникой формируют общественное сознание и индивидуальную интеллектуальную неповторимость каждого. Без них это бесструктурное обезличенное стадо.” Я не получил ни одного возражения на эти слова от верующих, от атеистов, от последователей марксистского учения. Но возражения были, и исключительно от баранов из этого стада. Хочу процитировать по этому поводу уже не себя, а ныне живущего писателя Юрия Никитина: “Стадо, особенно огромное и тупое, развернуть трудно. Оно будет долго переть в направлении, заданном уже умершими вожаками.” Я никогда не брал на себя роль поводыря интернет баранного стада, но старался свой работой обозначить возможный путь эволюции от безмозглого барана до разумного человека. При этом остаюсь при собственном мнении, совпадающим с таковым у Ю.А.Никитина, цит.: “ Спорить или высмеивать – только демонстрировать собственную дурь и невежество!”.

Хотелось бы видеть на форумных страничках радиосайтов творческое заинтересованное обсуждение. При этом корректное, и лучше по правилам хорошего тона. Увы, на сегодня это не так. В подавляющем большинстве случаев там продолжают спорить и смеяться только бараны, как круторогие, так и самовлюблённые. Короче, не божественная аллилуйя, а runet паранойя!
Частное
Как ни удивительно, подавляющая часть частных вопросов по книге связана с электронными лампами. И более всего с тем разделом, где высказано авторское отрицательное мнение о предвоенных лампах малогабаритной серии, так называемых “малгабах”. Мне до сих пор не совсем понятно, почему это так. Неужели остальное содержание книги так уж бесспорно? В книге достаточно мест, которые имеют весьма оспариваемый характер, и выявились явные ошибки, указывать на которые я не собираюсь, так как читатели их не заметили. Здесь же отмечу, что большинство этих ошибок обусловлены невозможностью получить в то время источниковое подтверждение, и почти все для их отрытия требуют высокого профессионального уровня. Это деликатно спасает автора, поскольку высокие профессионалы всегда корректны и, как правило, в глупых спорах и псевдоучёных нравоучительских сентенциях, где их инициаторы выступают в роли новослободских кукарекающих петухов, не участвуют.

Конечно, спор по малгабам, хотя и имеет техническую сторону, в подоснове бесспорно обусловлен лжепатриотическими мотивами, поскольку именно эти лампы определяли главные эксплуатационные качества советской военно-полевой связной радиоаппаратуры предвоенного (с 1940г), военного и послевоенного (вплоть до 1960г.) периодов. Характерно, что все оппоненты без исключения знакомы с этими лампами (и аппаратурой на них) по своей службе в Вооружённых силах СССР. Далее при разборе спорных случаев я умышленно опускаю некоторые доказательные и чрезвычайно интересные детали в развитии идей спора в связи с тем, что некоторые из них будут обязательно приведёны в незаконченной книге “Красные голоса” по бытовым РПУ СССР, в которых эти лампы также использовались. Опускаю также по этой причине соответствующие библиографические ссылки.

Итак, начнём с хронологически первого замечания. Цит., с.19, ст.2: “ …к 1946 году в серийном производстве находились только 7(!) старых типов металлических радиоламп с выводом управляющей сетки вверх (6А8, 6Г7, 6Ж7, 6К7, 6Н7, 6С5, 6Х6) – ассортимент довоенного бытового радиоприёмника 6Н1.” Мгновенно с первых отданных в руки радиолюбителей экземпляров книги я получил ядовитые и не лишённые ехидства замечания о том, что включённый в перечень радиоламп входит двойной диод 6Х6, который не то что управляющих, а вообще никаких сеток не имеет и, кстати, по конструкции является одноцокольным, то есть вхожим во второе конструктивное поколение металлических ламп. Читатель, прочитав эту строчку и сделав соответствующее критическое замечание, бесспорно, поступил прямолинейно. Но ведь эту фразу можно (и нужно) понимать не как перечисление диодов и триодов – это имеет вспомогательное смысловое значение, а как перечисление именно серийного ассортимента ламп бытовых РПУ довоенного периода. К сожалению, я обратил внимание на такую двойственность понимания предложения уже тогда, когда вся страница (и целая глава) были уже свёрстаны. Любое добавление, а иначе было бы нельзя расшифровать эту двойственность, вело к перевёрстыванию целых страниц, а это время, ухищрения по сокращению других абзацев и пр. При этом я тешил себя мыслью – неужели читатель такой примитивный, что читает книгу по радио от автора, который диод от триода не отличает! Оставил всё как было и оказался при этом абсолютно неправ. Не читатель об авторе, а автор обязан думать о читателе. Это классическая авторская ошибка, когда он полагает, что все остальные думают также, что совершенно не так. Тем более, о таких авторских просчётах ранее меня предупреждал К.Г.Удалов в прекрасных и тепло сочувственных беседах со мной. Ошибка не по радиотехнической глупости, а по собственному редакторскому недосмотру. Каюсь, каюсь, и ещё раз каюсь!

Теперь об абзаце, вызвавшим наибольшее число и всегда весьма аргументированных возражений, как устно, так и в письмах читателей по книге. Причём, подчеркну, этот абзац воспринимался не как ошибочный со стороны автора, а как имеющий слишком узкий и претенциозно-однобокий взгляд на конструирование малгабов и их эксплуатационные качества. Тем более, что малгабы имеют свою собственную и выдающуюся в военно-полевой связи СССР роль. Я цитирую этот абзац по тексту, с.19, ст.1 низ, ст.2 верх:

“Разработанная в СССР непосредственно перед войной, в 1939 году, серия малогабаритных стеклянных ламп (известные под сленговым обозначением “малгабы”) из пяти ламп с прямым накалом 2В, отличалась исключительной эксплуатационной ненадёжностью (8). И это неудивительно, так как они были полукустарной самоделкой по американо-германским мотивам, выполненной без достаточных экспериментально-исследовательских работ, но с большевистской конструкторской смелостью. Использование этих ламп в боевых условиях выявило их почти полную непригодность – они являлись самой частой причиной отказов в работе военно-полевой радиоаппаратуры.” Далее продолжение несущественно, так как содержит личные юные радиотехнические впечатления по малгабам и назван мой первый учитель по Радио Владимир Вотинов – ныне выдающийся радиоколлекционер и создатель первого в Украине музея радиотехники, нашедший меня именно по этому абзацу (хоть тут какая-то польза, заметит очень принципиальный интернет-оппонент!)
Конечно, абзац изложен в антипатриотическом ключе, выделяется хлёсткими вызывающими оценками даже на фоне других критично-жёстких абзацев книги, более подходящими для журнально-газетного издания, чем для солидной историко-технической книги. Но давайте более подробно и культурно-вежливо рассмотрим все авторские выводы. И сразу эксплуатационно в целом по этой группе ламп, поскольку их ненадёжность рассматривается как главный порок.
Наша собственная экспертная оценка всех потерь Красной Армии с июня по ноябрь 1941 года, когда предвоенная кадровая армия была разгромлена германским Вермахтом полностью, составляет порядка 2-х млн. человек. Точную цифру, естественно, никто никогда не назовёт, поскольку она неизвестна никому. Из числа этих потерь как минимум половина обусловлена нарушением связи и управления войсками. Это 1 млн. чел. Можно также отнести половину этих потерь за счёт нарушения связи (и соответственно управления) в звене до стрелкового полка, то есть там, где использовались средства радиосвязи на малгабах. Это 0,5 млн.чел. Разделим эту цифру ещё на два, учитывая вклад и других (проводной и беспроводной) линий связи. Это 0,25 млн. чел. Исходя из общего предположения о равном соотношении возвратных и безвозвратных потерь, цифра убитых составляет 125 тысяч. А поскольку малгабы являются главной причиной отказов в работе радиоаппаратуры – не я утверждаю, а ссылаюсь на куда более авторитетных в военных связных делах маршала войск связи И.Т.Пересыпкина и начальника связи штаба партизанского движения генерала И.Н.Артемьева, то какие-то терпимые эксплуатационные пороки малгабов (со стороны их трепетно-нежных заступников) унесли жизни минимум 100 тысяч человек. И это за полгода. А за всю войну? Здесь живые лжепатриоты кричат, потому что убитые истинные защитники Родины молчат!
Я не Сталин, для которого мёртвые и убитые были простой статистикой, не политик и не государственный деятель, я обычный человек, такой же, как и все. Для меня, у которого отец непонятным мне высшим чудом вернулся живым с фронта, поскольку его очень удачно ранило - стал инвалидом, но остался жив, это жизнь. Поэтому В.И.Шапкин смог родиться в 1943 году. И два брата отца – старшего забрали на фронт в 1941 году, в 35 лет, да ещё имевшего 5 (пять!) детей. Он пропал без вести в августе 1941 – бесспорно убит, если бы остался жив, то к детям, наверное, возвратился. И пенсию за него эти пять детей никогда не получали! При любых российских царях таких кормильцев никогда в армию не брали! А коммунистические вне этнические правители на убой взяли. И младший брат отца Михаил Николаевич Шапкин, 1924 года рождения, лейтенант, командир стрелкового взвода 1028 полка 260 стрелковой дивизии (второго формирования, первое целиком погибло в ноябре 1941г) убит 10.08.1944г. под Варшавой. Причём, по материалам сайта Подольского архива МО РФ (спасибо Вам, дорогие коллеги-архивисты за вашу уникальную работу по публикации) он убит дважды – в войсковых отчётах его фамилия перепутана и написана двумя строками – М.Н.Шапкин и М.Н.Шалкин. А ведь ему ещё и 20-ти лет не исполнилось! Просто мальчик. Вот вам только двое из названных 100 тысяч. И вы тут, патриотические критики, мне ещё пытаетесь выговора за стилистику делать. Мягко ещё я в книге написал! Посему, когда В.И.Шапкин пишет неожиданно грубо антипатриотично, там такая фактологическая основа за этим стоит, что даже анархо-богопротивный Шапкин (из атеистических убеждений, но не в смысле всеми Богами преследуемый, они меня уважают в мои конкретные сейчас 66 лет и 6 месяцев) её предусмотрительно не раскрывает из-за куда более жестокой и нетерпимой правды.
Об узких технических аспектах. Когда где-либо мы читаем о полноценных (я здесь имею ввиду законченный цикл научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) разработках электронных ламп в довоенном периоде в СССР, то это не просто наказуемая историческая ошибка или простое ненаказуемое невежество, это наглое патриотическое враньё. Достаточно прочесть воспоминания одного из ведущих специалистов-вакуумщиков СССР профессора А.Г.Александрова, то становится абсолютно очевидным, что пионерских разработок по электронным лампам в СССР никогда не было и не могло быть.

А что было? Было элементарное аналоговое копирование зарубежных образцов, причём вся более или менее не научно-исследовательская, а опытно-конструкторская работа по лампам (как классифицируются и чем различаются эти два фундаментальных этапа разработок - об этом прописано в Красных ушах достаточно подробно) сводилась к технологической адаптации образцов к условиям неквалифицированного и нетехнологичного советского производства, а так же, в меньшей степени, создание своеобразных микстов из двух и более аналогов, опять таки по вышеизложенным технолого-производственным (и не менее важным социально-политическим) обстоятельствам. Таким эксплуатационно неудачным микстом и являлись малгабы. Здесь специально подчеркну, что это отнюдь не характеризует советских радиоспециалистов и радиоинженеров как поголовно тупых и бездарных. Наоборот, многие их решения не по первичной разработке, а по инженерному и конструкторскому усовершенствованию уже созданного во многих случаях отличаются таким научным и конструкторским изяществом, что ему не стыдно позавидовать и мировым грандам. Об этом, кстати, указано в Красных ушах при анализе конструкторской разработки Р-250 А.Савельева и Р-313 “Метеор” Бердского КБ. Про между прочим, читайте Шапкина всегда оченно внимательно, прежде чем вступать с ним в полемику. Не надо на классиков опрометчиво бросаться с шашкой наголо, загодя не поразмыслив.

Истоки появления малгабов заложены в начале 30-х годов. Набирающей силу Красной Армии требовались надёжные беспроводные средства связи. Было понятно, что именно тип и качество радиоламп определяют все без исключения эксплуатационные свойства радиоаппаратуры. С 1928 года, когда перспективные возможности ламп типа “микро” стали равны нулю, начались хаотичные метания как в разработке, так и в промышленном производстве по выбору перспективного типажа радиоламп. Я не буду описывать этот период, он будет подробно освещён в Красных голосах. Но со второй половины 1935 года эти метания закончились в связи с подписанием 30 сентября 1935 года первого (рамочного) всеобъемливающего договора о сотрудничестве по всему полю(!) производственной и экспериментальной деятельности с крупнейшим радиопроизводителем США корпорацией RCA. Затем частными дополнительными, тоже исключительно объёмными договорами, была определена передача в СССР технологий по видам и типам производств как комплектующих, включая радиолампы, так и готовых изделий (бытовые РПУ, профессиональная радиоаппаратура связи и пр.)
Подчеркнём здесь милитарный интерес к договору с RCA. Непосредственным руководителем по всем контактам с американской радиопромышленностью, а заключались договора (в ряде случаев не очень афишируемые) и с другими американскими производителями комплектующих и готовых промышленных изделий (National Company, Hammarlund, Hallicrafters inc. и др.) с советской стороны назначен Н.М.Синявский, начальник связи РККА, с официальной легендой в США как заместитель начальника Главэспрома. Позднее он стал руководителем советского военного радиопроизводства в качестве начальника 5-го Главного Управления Наркомата оборонной промышленности СССР, приговорён к ВМН 29.01.38г. как враг народа.
Фундаментальным для советской радиоиндустрии, а она таковой стала после образования Главэспрома в составе НКТП в 1933 году, было налаживание серийного производства современных комплектующих и, в частности, новейших типов электронных ламп. Имея основу в радиотехнических болтиках и гаечках, собрать изделие по открытым всем радиотехническим схемам было делом несложной конструкторской техники. Конечно, в RCA сидели совсем не наивные ребята, и отдать современные технологии, тем более новейших по тому времени металлических ламп просто так, без лицензионной нагрузки теми же бытовыми РПУ, никак не могли. Деньги побеждают всё и всех, поэтому между RСА (а ею правил выходец из России титан мирового радиоэлектронного производства Дэвид Сарнов) и красными управленцами (противными в США из-за не выплаты царских долгов) негласно тихо установилось некое понимание взаимных потребностей – вы нам оплату расширенных закупок от и до, мы вам кое-какие ключевые технологии, открытый вывоз которых из США по понятным как политическим, так и долговым обстоятельствам не только не поощрялся, но и был воспрещён.
Военное радиопроизводство очень хотело иметь современные малогабаритные и высоко надёжные металлические радиолампы, включая и лампы прямого накала с батарейным питанием. Я опускаю здесь сравнительный качественный анализ стеклянных и металлических радиоламп: германские инженеры, после того, как поддались невиданной по силе и мощи рекламе металлических ламп из RCA, повторили их в значительно усовершенствованном виде, и в 1938 году убедились, что металлическая овчинка куда дороже и сложнее по сравнению со стеклянной, да и проблем по теплу у стекла меньше. Этого в СССР, конечно, в то время не знали и всячески старались убедить американцев, что бы они сделали для СССР металлические батарейные лампы с прямым накалом. Для этого, наряду с сетевыми бытовыми РПУ, была заказана разработка бытового РПУ с батарейным питанием именно на очень нужных для военного радиопроизводства лампах в металле с прямым накалом. Кстати, технические задания на гражданские автомобильный и батарейный радиоприёмники для RCA даже превосходили требования, предъявляемые к военно-полевой радиотехнике. ТТЗ на них утверждал лично Н.М.Синявский, а не какой-нибудь малоизвестный инженер из ИРПА. Прочитайте протоколы Е.А.Левитина по результатам работы его группы по приёмке документации к лицензионным образцам бытовых РПУ и комплектующих к ним в США, впервые опубликованные в “Вестнике музея Радио” №1, и вам станет всё ясным.

Вне всякого сомнения, в RCA простенький заказ на металлические лампы прямого накала не мог найти никакого сочувствия. Только что закончилась серийным выпуском гигантская по стоимости собственная ламповая металлическая эпопея, и заново начать исследовательские работы по прямонакальным металлическим лампам, которые могли иметь спрос исключительно в СССР, было клинической исследовательской шизофренией. Ведь Советы хотели их заполучить сразу и, что было совершенно глупо наивным, недорого. Вся переговорная волынка по лампам тянулась вплоть по 1939 год, затем она была прекращена из-за подписания 23 августа мирового соглашения между СССР и Германией сроком на 10(!) лет. Понятно, что раз RCA не сделала для СССР металлические лампы прямого накала, то и заказ на специфический бытовой батарейный радиоприёмник был аннулирован.

следующая страница>