ФРАЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Шарль Луи МОНТЕСКЬЕ
(CHARLES LOUIS DESECONDAT, DE LA BRED, BARON DE MONTESQUIEU) (1689—1755)
Выдающимся французский философ-социолог и писатель Шарль Луи де Секонда де Ла Бред барон де Монтескье родился близ Бордо Он происходил из старинного аристократического рода.
В 1700—1711 гг. Монтескье обучался в ораторианском коллеже в Жюйи, после чего самостоятельно изучал юридические науки. В 1714 г. он становится советником Бордоского суда (парламента), а затем, в 1716 г., его президентом.
Эту должность, унаследованную от своего богатого дяди вместе с фамилией Монтескье (настоящая его фамилия — Секонда) и родовым имением, он занимал до 1728 г. Одновременно он принимает активное участие в работе научного общества — Бордоской Академии наук, изящной словесности и искусств, членом которой он являлся.
В 1721 г. был издан его эпистолярный роман «Персидские письма», имевший большой успех и запрещенный властями в 1772 г. из-за оппозиционности произведения.
В 1722 г. Монтескье уезжает в Париж. Здесь им были написаны пасторальные произведения «Книдский храм» (1724—1725) и «Путешествие на Пафос» (1727), а также философско-политическип диалог «Сулла и Евкрат» (1726), обличавший абсолютизм.
В 1728 г. Монтескье стал членом Французской Академии.
В 1728—1731 гг. Монтескье совершил путешествие в Германию, Австрию, Венгрию, Италию, Швейцарию, Голландию и Англию. Дольше всего он пробыл в Англии, внимательно изучая общественно-политическое устройство этой страны. Поездка сыграла важную роль в формировании мировоззрения Монтескье, содействовала усилению его критического отношения к французскому феодально-абсолютистскому режиму.
Вернувшись на родину, Монтескье полностью отдается научной и литературной деятельности, живя частично в Париже, а большей частью в своем родовом замке Бред.
В эти годы были написаны его исторические работы «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734) и «История правления Людовика XI» (1748), социологический трактат «О духе законов» (1748), эстетический трактат «Очерк о вкусе» (напечатано в 1757), этический трактат «Лизи-мах» (1751), философский роман «Истинная история» (напечатано в 1939) и другие произведения. В них Монтескье отчетливо воплотил социально-политические, философские и эстетические принципы раннего этапа французского Просвещения.
В феврале 1755 г., во время очередной поездки в Париж, Монтескье, простудившись, тяжело заболел и вскоре умер.
В России Монтескье пользовался значительной известностью, хотя и в меньшей степени, чем его великий соотечественник и младший современник Вольтер. Он принадлежал к тем передовым мыслителям и писателям, чьи произведения были духовной пищей лучших людей России XVIII и XIX вв. А. Н. Радищев, декабристы, А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский и другие проявляли к нему интерес и глубокое уважение. Позже великий русский писатель Л. Н. Толстой высоко ценил Монтескье как обличителя порочных общественных нравов. Толстой считал афоризмы Монтескье классическими, ставя их в один ряд с афоризмами Ларошфуко, Лабрюйера и Вовенарга, многие из них перевел на русский язык и написал вступительную статью к ним (изд. 1908).
В январе 1889 г. русская общественность отмечала 200-летие со дня рождения Монтескье (юбилейное заседание Московского юридического общества). Торжественно был отмечен юбилей Монтескье в Советском Союзе в феврале — марте 1955 г. (200-летие со дня смерти).
Персидские письма
(«Lettres persanes», 1721)
Письмо 24
Рика к Иббену в Смирну
от уже месяц, как мы в Париже, и все это время мы пребывали в постоянном движении. Приходится немало похлопотать, прежде чем найдешь пристанище, разыщешь людей, к которым есть рекомендации, и обзаведешься необходимыми вещами, ибо здесь неожиданно обнаруживаешь, что многого тебе не хватает.
Париж так же велик, как Испагань. Дома в нем очень высокие; право, можно подумать, что все обитатели их — звездочеты. И, разумеется, город, построенный в воздухе, город, в котором шесть-семь домов нагромождены друг на друга, крайне многолюден, так что когда все выходят на улицу, получается изрядная толчея.
Ты не поверишь, пожалуй: за тот месяц, что я здесь нахожусь, я еще не видал, чтобы тут кто-нибудь ходил не спеша. Никто на свете лучше французов не умеет пользоваться своими ногами: здесь люди бегут, летят. Они упали бы в обморок от медлительных повозок Азии, от мерного шага наших верблюдов. Что касается меня, я вовсе не приспособлен для такой беготни и хожу по улицам, не меняя своей обычной походки; поэтому я порой прихожу в бешенство, как настоящий христианин: еще куда ни шло, что меня обдают грязью с ног до головы, но я никак не могу примириться, что неизменно, неминуемо получаю удары локтями. Человек, настигающий и обходящий меня, вынуждает шарахаться в сторону; другой, пересекая мой путь в противоположном направлении, вдруг толкает меня обратно на то место, с которого сшиб первый; не успею я пройти и сотни шагов, как уже чувствую себя таким разбитым, словно прошел миль десять.
Не думай, что я могу уже теперь основательно рассказать тебе о нравах и обычаях европейцев: я и сам-то имею о них лишь поверхностное представление, и пока что мне еле хватает времени на то, чтобы изумляться.
Французский король2 — самый могущественный монарх в Европе. У него нет золотых россыпей, как у его соседа, короля Испании, и все же у него больше богатств, чем у последнего, ибо он извлекает их из тщеславия своих подданных, а оно куда доходнее золотых россыпей. Он затевал большие войны или принимал в них участие, не имея других источников дохода, кроме продажи титулов, и благодаря чуду человеческой гордыни его войска всегда были оплачены, крепости укреплены и флот оснащен.
Впрочем, этот король — великий волшебник: он простирает свою власть даже на умы своих подданных; он заставляет их мыслить так, как ему угодно. Если у него в казне лишь один миллион экю, а ему нужно два, то стоит ему только сказать, что одно экю равно двум, и подданные верят. Если ему приходится вести трудную войну, а денег у него вовсе нет, ему достаточно внушить им, что клочок бумаги— деньги, и они немедленно с этим соглашаются. Больше того, он внушает им, что его прикосновение излечивает их от всех болезней3: вот как велики сила и могущество его над умами!
То, что я говорю тебе об этом государе, не должно тебя удивлять: есть и другой волшебник, еще сильнее его, который повелевает умом этого государя даже больше, чем последний властвует над умом других людей. Этот волшебник зовется папой. Он убеждает короля в том, что три не что иное, как единица, что хлеб, который едят, не хлеб, и что вино, которое пьют, не вино, и в тысяче тому подобных вещей.
А чтобы держать сего короля в постоянном напряжении и чтобы он не утратил привычки верить, папа время от времени преподносит ему для упражнения какие-нибудь догматы веры. Два года тому назад он прислал королю большое послание4, которое назвал Конституцией, и хотел, под угрозой великих кар, принудить этого государя и его подданных поверить всему, что содержалось в том послании. В отношении государя это удалось5, — он тотчас же подчинился и подал пример своим подданным. Но некоторые из последних взбунтовались и заявили, что не желают верить тому, что сказано в послании. Движущей силой этого бунта, разделяющего весь двор, все королевство и все семьи, являются женщины. Эта Конституция запрещает последним читать некую книгу, про которую все христиане говорят, что она была принесена с неба: это в сущности их Алкоран6. Женщины, возмущенные оскорблением, нанесенным их полу, поднимают всех и вся против Конституции; они привлекли на свою сторону мужчин, которые в этом случае вовсе не хотят привилегий. Следует, однако, признать, что муфтий7 этот рассуждает неплохо; и — клянусь великим Али! — он, по-видимому, посвящен в основы нашего святого закона. Ибо, раз женщины суть создания низшего порядка и раз наши пророки говорят, что они не попадут в рай, то зачем же им соваться в чтение книги, написанной только с тем, чтобы указать дорогу в рай?
Я слыхал о короле такие россказни, которые граничат с чудом, и не сомневаюсь, что тебе трудно будет поверить им.
Говорят, что в то время, как он вел войну с соседями8, заключившими против него союз, в его королевстве находилось бесчисленное множество невидимых врагов9. Добавляют, что он разыскивал их в течение более тридцати лет и, несмотря на неутомимые усилия некоторых дервишей 10, пользующихся его доверием, не мог найти ни одного. Они живут с ним, находятся при его дворе, в его столице, в его войсках, в его судилищах; и тем не менее, говорят, как это для него ни прискорбно, ему придется умереть, так и не обнаружив их. Можно было бы сказать, что они существуют вкупе и ничего не представляют собою в отдельности: это — тело, но без членов. Насылая на короля неуловимых врагов, свойства и назначение которых превышает его собственные, небо несомненно хочет наказать этого государя за то, что он не соблюдал достаточной умеренности по отношению к своим побежденным врагам.
Я буду писать тебе и впредь и расскажу тебе о вещах, весьма далеких от персидских нравов и свойств. Нас с тобою носит одна и та же Земля, но люди той страны, где живу я, и той, где пребываешь ты, весьма различны.
Из Парижа, месяца Ребиаба 11 2, 4-го дня, 1712 года.
Письмо 29
Рика к Иббену в Смирну
Папа—глава христиан. Это старый идол, которому кадят по привычке. Когда-то его боялись даже государи, потому что он смещал их с такой же легкостью, с какой наши великолепные султаны смещают царей Имеретии и Грузии. Но теперь его уже больше не боятся. Он называет себя преемником одного из первых христиан, которого зовут апостолом Петром 12, и это несомненно — богатое наследие, так как под владычеством папы находится большая страна и огромные сокровища.
Епископы — это законники, подчиненные папе и выполняющие под его началом две весьма различные обязанности. Когда они находятся в сборе, то, подобно папе, составляют догматы веры; а у каждого из них в отдельности нет другого дела, как только разрешать верующим нарушать эти догматы. Надо тебе сказать, что христианская религия изобилует очень трудными обрядами, и так как люди рассудили, что менее приятно исполнять обязанности, чем иметь епископов, которые освобождают от этих обязанностей, то ради общественной пользы и приняли соответствующее решение. Поэтому, если кто-нибудь не хочет справлять рамазан 13, подчиняться определенным формальностям при заключении брака, желает нарушить данные обеты, жениться вопреки запрету закона, а иногда даже преступить клятву, то он обращается к епископу или к папе, которые тотчас же дают разрешение.
Епископы не сочиняют догматов веры по собственному побуждению. Существует бесчисленное количество ученых, большею частью дервишей и, которые поднимают в своей среде тысячи новых вопросов касательно религии; им предоставляют долго спорить, и распря продолжается до тех пор, пока не будет принято решение, которое положит ей конец.
Поэтому могу тебя уверить, что никогда не было царства, в котором происходило бы столько междоусобиц, как в царстве Христа.
Тех, которые выносят на свет божий какое-нибудь новое предложение, сначала называют еретиками. Каждая ересь имеет свое имя, которое является как бы объединяющим словом для ее сторонников. Но кто не хочет, тот может и не считаться еретиком: для этого человеку нужно только придерживаться инакомыслия лишь наполовину и установить различие между собою и теми, кого обвиняют в ереси; каким бы это различие ни было — вразумительным или невразумительным — его достаточно, чтобы обелить человека и чтобы отныне он мог называться правоверным.
То, о чем я тебе рассказываю, относится к Франции и Германии, а в Испании и Португалии, говорят, есть такие дервиши, которые совершенно не разумеют шуток и жгут людей, как солому . Когда кто-нибудь попадает в их руки, то счастлив он, если всегда молился богу с маленькими деревянными зернышками 16 в руках, носил на себе два куска сукна, пришитых к двум лентам , и побывал в провинции, называемой Галисией ! Без этого бедняге придется туго. Как бы он ни клялся в своем правоверии, его клятвам не
поверят и сожгут его как еретика; как бы он ни доказывал свое отличие от еретика,— никаких отличий! Он превратится в пепел раньше, чем кто-нибудь подумает его выслушать.
Иные судьи заранее предполагают невинность обвиняемого, эти же всегда заранее считают его виновным. В случае сомнения они непременно склоняются к строгости, — очевидно потому, что считают людей дурными. Но, с другой стороны, они такого хорошего мнения о людях, что не считают их способными лгать, ибо придают значение свидетельским показаниям смертельных врагов обвиняемого, женщин дурного поведения, людей, занимающихся скверным ремеслом. В своих приговорах они обращаются со словами ласки к людям, одетым в рубашку, пропитанную серой , и заверяют, что им очень досадно видеть приговоренных в такой плохой одежде, что они по природе кротки, страшатся крови и в отчаянии от того, что осудили их; а чтобы утешиться, они отчуждают в свою пользу все имущество этих несчастных.
Благословенна страна, обитаемая детьми пророков! Такие прискорбные зрелища там неведомы *. Святая вера, которую принесли в нее ангелы, защищается собственной своей истинностью: ей нет нужды в насилии, чтобы процветать.
Из Парижа, месяца Шальвала 20, 4-го дня, 1712 года.
Используя форму эпистолярного романа и вводя в него элементы экзотики, Монтескье художественно ярко и занимательно излагает в «Персидских письмах» социологические воззрения, которые впоследствии он развил в стройную систему в философском трактате «О духе законов» и в других научных произведениях. В романе нарисована сатирическая картина государственного устройства, нравов и жизни правящих кругов Франции конца XVII — начала XVIII в. Персонажи романа — вымышленные восточные путешественники Узбек, Рика и Реди — являются рупором просветительских идей самого автора. Роман написан на материале многолетних дневников писателя, отразивших его сокровенные мысли и чувства.
* ПерсПерсияне —самые терпимые из всех магометан. (Прим. автора).
В «Персидских письмах» обличаются многие общественные пороки феодально-абсолютистской Франции: деспотизм и расточительство короля и придворных, моральное разложение верхов общества, бесправие и приниженность людей «третьего сословия», т. е. большинства народа. Монтескье осуждает здесь общую и финансовую политику Людовика XIV, его активное участие в агрессивных войнах. Выступая за веротерпимость, автор развенчивал католическую церковь и инквизицию. С презрением говорится в романе о папе римском, о его пристрастии к богатству и власти. Критике подвергнута также придворно-аристократическая культура.
«Персидские письма», затрагивавшие наболевшие вопросы того времени, шедевр просветительской художественной литературы, первый образец французского философского романа, являвшегося своеобразной разновидностью социального, глубоко проблемного романа.
«Персидские письма» впервые были опубликованы в 1721 г. анонимно в Голландии. Они выдержали много изданий и пользовались большой популярностью у современников.
1Испагань (Исфахан)—город в Персии (Иране), столица страны в X — XVII вв.
2Имеется в виду Людовик XIV.
3В течение многих веков суеверные люди во Франции считали, что прикосновение рук королей приносит исцеление больным.
4Имеется в виду изданная в 1713 г. булла папы Климента XI, известная в XVIII в. под названием «Конституция». Она сурово осуждала свободомыслие и оппозиционные католицизму религиозные верования: кальвинизм, янсенизм и др.
6 Людовик XIV содействовал вмешательству папы Климента XI в дела французской церкви.
6Алкоран, или коран — главная «священная» книга в мусульманстве. Здесь под алкораном подразумевается библия.
7Муфтий — высокопоставленный священнослужитель в мусульманской церкви; здесь имеется в виду папа римский.
8Речь идет, вероятно, о войне за испанское наследство (1701— 1714), принесшей большой ущерб Франции.
s Имеются в виду янсенисты. Янсенизм — религиозно-политическое течение, враждебное и католической церкви, и кальвинизму. Янсенизм — одна из форм буржуазной оппозиции феодально-абсолютистскому государству. Осужден папством.
10Дервиш—монах в магометанской церкви. Здесь подразуме-
ваются иезуиты.
11Ребиаб — третий и четвертый месяцы в мусульманском кален-
даре.
12Апостол Петр — по христианскому вероучению, один из по-
следователей Иисуса Христа. Пользовался особым уважением у римско-
католической церкви, поскольку папы считали себя преемниками этого
апостола.
13Рамазан — девятый месяц мусульманского календаря, падает
на конец февраля — начало марта. В это время у мусульман бывает
пост.
14Речь идет о представителях духовенства.
15Имеется в виду инквизиция.
16Имеются в виду четки, с помощью которых верующие католиче-
ской церкви ведут счет количеству прочитанных молитв.
17Речь идет о «нарамнике» — верхней части одеяния католического
духовенства.
18Галисия — северо-западная область Испании, где находился
монастырь Сант-Яго, посещение которого считалось свидетельством осо-
бой преданности догматам католицизма.
19Здесь дано описание аутодафе, т.е. сожжения на костре людей,
одетых в полотняную рубашку «санбенито», разрисованную чертями и
огненными языками.
20Шальвал — десятый месяц в мусульманском календаре.
Текст приведенных отрывков дан по изданию: Монтескье Ш. Л.
Персидские письма. М., 1956, с. 74—78, 87—90.
Франсуа-Мари Аруэ де ВОЛЬТЕР
(FRANCOIS MARIE AROUET DE VOLTAIRE)
(1694—1778)
Великий французский просветитель Вольтер — мыслитель, общественный деятель, публицист, писатель, критик, историк — родился в Париже. Он происходил из зажиточных слоев «третьего сословия». Его отец — Франсуа Аруэ (Вольтер—литературный псевдоним писателя) был крупным парижским юристом и нотариусом, чиновником и королевским советником, довольно состоятельным человеком.
В 1701—1711 гг. Вольтер учился в иезуитском коллеже Людовика Великого. Здесь были написаны его первые литературные произведения.
За сатирические стихи и эпиграммы, направленные против регента Франции герцога Филиппа Орлеанского, Вольтер был выслан в 1716 г. в г. Тюлль, а вскоре после этого заключен в Бастилию, где находился почти год (май 1717 —апрель 1718 гг.).
После его освобождения в театре «Комеди Франсэз» была поставлена первая классицистская трагедия Вольтера «Эдип» (1718), являющаяся в сущности литературным дебютом молодого писателя и принесшая ему широкую известность. Большой успех имели также его атеистическое стихотворение «Послание к Урании, или За и против» (1722) и поэма «Лига, или Генрих Великий» (1723) — первые части эпической поэмы «Генриада».
Столкновение с придворным вельможей де Роганом, безнаказанно оскорбившим Вольтера, привело к тому, что в апреле 1726 г. Вольтер снова был заключен в Бастилию и освобожден через 5 месяцев с условием временно оставить Францию.
В 1726—1729 гг. Вольтер жил в Англии Здесь он внимательно изучает ее государственное устройство и общественно-политическую жизнь, философию и литературу, знакомится с писателями-просветителями Попом, Геем, Юнгом, усиленно работает над многими своими произведениями, издает поэму «Генриада» (1728). Пребывание в Англии содействовало углублению антифеодальных, просветительских убеждений Вольтера, что нашло отражение во всей его последующей деятельности.
В 1729 г. Вольтер вернулся во Францию. В последующие годы появились его «История Карла XII» (1731), поэма «Храм вкуса» (1731), трагедии «Брут» (1730), «Смерть Цезаря» (1731) и «Заира» (1732), социологическое сочинение «Философские письма» (1734).
«Философские письма», явившиеся своеобразным теоретическим итогом длительного пребывания Вольтера в Англии и критиковавшие реакционный феодально-абсолютистский строй во Франции, были запрещены, их издатель подвергнут тюремному заключению. Вольтеру угрожал новый арест, от которого он бежал в Базель (Швейцария).
Вернувшись во Францию, Вольтер знакомится с мадам дю Шатле и в течение десяти лет (1735— 1745) живет в ее замке Сире, где плодотворно протекает его многообразная научная и литературная деятельность. К этому времени относятся его философские труды «Трактат о метафизике» (1734) и «Основы философии Ньютона» (1738), исторический труд «Век Людовика XIV» (1739—1751), поэма «Орлеанская девственница» (1730—1735; напечатана в 1755) и ряд трагедий.
В 1745 г. он стал членом Французской Академии. Вскоре, снова попав в опалу при дворе, Вольтер уезжает в провинцию. Здесь были написаны философские романы «Видение Бабука» (1746), «Задиг, или Судьба» (1746), «Микромегас» (1752), трагедия «Семирамида» (1747) и другие произведения.
В 1749 г. Вольтер возвращается в Париж. Здесь были созданы трагедии «Орест» (1750) и «Спасенный Рим» (1750). Много внимания уделял Вольтер театральному искусству, под его влиянием проходила деятельность выдающегося актера-трагика Лекена.
В 1750—1753 гг. Вольтер находился в Потсдаме по приглашению прусского короля Фридриха II. Конфликт с Фридрихом заставил Вольтера уехать во Францию.
Преследуемый абсолютистскими властями, Вольтер живет во многих местах, избегая Парижа. В это время появилось его произведение «Опыт о нравах и духе народов» (1753—1758).
Стремясь полностью удалиться от двора и обрести независимость, Вольтер приобретает замки Турне и Ферне, расположенные возле швейцарской границы.
Фернейский период (1758— 1778)—один из самых важных в его литературной и общественной деятельности. В Ферне были написаны статьи Вольтера для «Энциклопедии», издававшейся Дидро и Даламбером, многочисленные публицистические и художественные произведения, в том числе такие шедевры его творчества, как философские романы «Кандид», или Оптимизм» (1759) и «Простодушный» (1767)
К этому времени относится участие Вольтера в знаменитом «деле Каласа» (1762—1765), которое было одним из самых ярких эпизодов многолетней борьбы Вольтера против судебного произвола и религиозного фанатизма. Тулузский торговец Жан Калас, кальвинист по вероисповеданию, и его семья были клеветнически обвинены реакционными судьями и фанатичными церковниками в убийстве старшего сына Антуана Каласа якобы за то, что тот собирался принять католичество. Обращаясь в различные правительственные и судебные инстанции и к широкому общественному мнению, Вольтер добился посмертной реабилитации Жана Каласа. По настоянию Вольтера были освобождены из тюрьмы члены семьи Каласа. Во время этой борьбы Вольтер написал знаменитый «Трактат о веротерпимости» (1763) и многие другие юридические произведения, а также памфлеты.
В 1778 г. Вольтер приехал в Париж, где был восторженно встречен прогрессивной общественностью. Его чествовали не только как великого писателя, но и как борца за справедливость и гуманизм. Это была своего рода политическая демонстрация против старого режима. Но непрерывное нервное возбуждение подорвало силы восьмидесятичетырехлетнего писателя. Он заболел и вскоре умер. По распоряжению властей Вольтера похоронили без почестей, почти тайно, в глухой сельской местности в Шампани.
В июле 1791 г., по декрету Учредительного собрания, прах Вольтера был торжественно перенесен в Париж в открытый незадолго перед этим Пантеон. Апофеоз Вольтера стал грандиозным массовым праздником революционного французского народа.
Деятельность, и творчество Вольтера теснейшим образом связаны с Россией, к которой он питал исключительный интерес и симпатию. Это нашло выражение в написании исторического труда «История Российской империи при Петре Великом»/(1759—1763), в сочувственном изображении нашей страны в работе «История Карла XII» (1731), в переписке Вольтера с Екатериной и, в личном знакомстве его со многими русскими и во многих других фактах.
В России Вольтер получил широкое признание, что проявилось в избрании его в члены Петербургской Академии наук (1746), в русском «вольтерьянстве», в высоких отзывах о Вольтере декабристов, А. Н. Радищева, А. С. Пушкина. А. И. Герцена, В. Г. Белинского. Произведения Вольтера переводили А. Д. Кантемир, М. В. Ломоносов и другие поэты.
После смерти Вольтера его личная библиотека была куплена Екатериной II и вошла в фонд библиотеки Эрмитажа, а затем Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (Вольтеровский кабинет).
В Эрмитаже находится оригинал статуи Вольтера работы Гудона.
«Заира» занимает важное место среди классицистских трагедий Вольтера. Она относится к тем его произведениям, в которых он пытался создать жанр «национальной трагедии» классицизма («Танкред», «Аделаида Дюгеклен»), т. е. в которых французы изображены непосредственно, а не под условными античными или другими иноземными именами. В этой трагедии, хотя действие ее и происходит на Востоке, в Сирии, значительная часть персонажей — французы. Это главная героиня Заира, француженка по национальности и христианка по вероисповеданию, выросшая вдали от родины в мусульманской стране. Это Люзиньян и Нерестан — отец и брат Заиры, другие плененные французские рыцари.
Глубоко патриотическая направленность трагедии лишена, однако, каких-либо черт шовинизма, национальной и расовой ограниченности. Пьеса написана с позиций просветительского гуманизма и интернационализма. В странах Востока Вольтер находит не только варваров и жестоких тиранов, но и таких людей, как султан Оросман, являющийся по замыслу Вольтера положительным героем, «философом на троне», воплощением теории «просвещенного абсолютизма». Значительную роль играет в пьесе любовная интрига, подчиненная философско-политиче-ским взглядам Вольтера, осуждавшего религиозный фанатизм, жертвами которого стали в пьесе любящие друг друга мусульманин Оросман и христианка Заира.
Одной из характерных художественных черт этой трагедии является некоторое подражание Шекспиру. Образ Оросмана, закалывающего в порыве ревности свою возлюбленную, несколько созвучен шекспировскому Отелло. Однако влияние Шекспира не было органическим. Оно лишь внесло новые свежие краски и оттенки в классицистическую трагедию Вольтера, не изменив в принципе ее идейной и художественной сущности.
Трагедия была впервые опубликована в 1732 г.
Приведенные выше отрывки даны по изданию: Вольтер. Избр. произв. М., 1947, с. 275—282.
Кандид, или Оптимизм
(«Candide, ои l'Optimisme», 1759)
следующая страница>