Шабанова М.А.

Глава 9. Новое поколение предпринимателей и менеджеров

в меняющейся институциональной среде^

1. Постановка проблемы

По сравнению с «дикими» 90-ми - периодом первоначального накопления капитала со свойственным ему бурным переделом собственности, возведенной по существу в норму борьбой без правил, разрешением конфликтов методом «крыша на крышу» и прочими атрибутами «социального одичания», - 2000-е гг. ознаменовались более цивилизованными вызовами. На первый план выдвинулась задача эффективного управления обретенными активами, «мирного» освоения нового делового пространства и выстраивания результативных деловых стратегий более цивилизованными, чем прежде, способами. К этому подталкивали как внешние (актуальность интеграции российского бизнеса в международный), так и внутренние вызовы (постепенный рост конкуренции, взросление и профессионализация бизнес-сообщества, повышение его формальной и неформальной самоорганизации и пр.). В результате на рубеже веков заметно возрос спрос на высококвалифицированных управленцев, что положило начало активному формированию нового поколения предпринимателей и менеджеров России. Для преуспевания в новых условиях экономические акторы, прошедшие в 90-е гг. «огонь, воду и медные трубы», стали активно обращаться к ресурсу бизнес-образования, наращивать профессионально-деловой потенциал. Кроме того, деловое сообщество постепенно стало пополняться управленцами-профессионалами, не имевшими опыта работы в период первоначального накопления капитала («двухтысячниками»). В результате за прошедшее десятилетие весьма заметная часть относительно молодых, образованных и преуспевших предпринимателей и менеджеров оформилась в одну из авангардных групп российского делового сообщества.

Как же соотносится личный деловой успех этой группы в современной институциональной среде с их вкладом в продвижение последней к более цивилизованным стандартам? Каковы основные особенности (социоструктурные, ценностно-деятельностные) этой группы преуспевающих экономических субъектов? Можно ли сегодня отнести их к модернизационным слоям (или «поколению М» в трактовке М. Ходорковского), т.е. к слоям, для которых модернизация есть «не фиктивная кампания, спущенная сверху, а вопрос выживания, самооформления в собственной стране»¹? В какой институциональной среде они функционируют, как меняется эта среда, и как сказываются ее особенности на возможностях реализации модернизационного потенциала этой группы? Есть ли вообще какие-либо значимые различия в этом отношении между экономическими субъектами, пришедшими в бизнес в «дикие» 90-е и в более спокойные 2000-е?

9.1. Теоретико-методологические и эмпирические основания

Говоря о движении российского бизнеса к более цивилизованной системе социальных отношений, заметим, что понятие «цивилизованный бизнес» относится к числу предельных, или относительных². В каждый момент времени существуют хозяйственные системы, продвинувшиеся в этом направлении в большей или меньшей степени, вплоть до находящихся лишь на "старте", но идеально "цивилизованного" бизнеса, разумеется, нет нигде. Будем исходить из того, что на наполнение термина (актуальность его отдельных составляющих) оказывают влияние уровень и траектория развития более широкой социальной системы, в которую погружен бизнес, те вызовы (внешние и внутренние), с которыми она сталкивается в данный момент времени.

В "классическом" наполнении идеального образа цивилизованного бизнеса чаще всего присутствуют: 1) законопослушность и высокая роль саморегулирующихся институтов в обеспечении законности и прозрачности бизнеса; 2) высокая значимость деловой репутации, этического ведения дел с партнерами, конкурентами, клиентами (как следствие - высокий уровень доверия); 3) важная роль профессиональных объединений, ассоциаций в отстаивании интересов бизнеса как социальной группы;4) социальная активность и социальная ответственность бизнеса (однако по поводу включения этой характеристики единой точки зрения нет).

Как можно заключить из такого понимания, важными факторами (ограничениями) формирования цивилизованного бизнеса выступают: 1) определенное качество власти: законопослушность самой власти, ее равноудаленность от бизнеса, стабильность правил игры власти с бизнесом; защищенность бизнеса со стороны правоохранительных органов и др.; 2) уровень конкуренции в деловой среде (что в значительной степени предопределяет значимость деловой репутации); 3) уровень развития гражданских структур (а следовательно, и степень развития коллективных форм самоорганизации как самого бизнеса, так и взаимодействующих с ним "неделовых" сообществ); 4) особенности культуры (правовое сознание, индивидуализм/коллективизм, социальные ожидания, важнейшие ценности и пр.).

Все это указывает на то, что осмысление соотношения между интересами и достижениями отдельных экономических акторов, с одной стороны, и их вкладом в продвижение бизнеса к более цивилизованным правилам игры, с другой, может быть весьма продуктивным на основе деятельностно-структурного подхода. В настоящее время он активно развивается в мировой социальной науке³, но опыт его практического применения к постижению "частных" проблем трансформирующихся экономик и социумов пока невелик. Осмысливая в рамках данного подхода вклад разных акторов в вектор институциональных сдвигов, важно акцентировать изменения в отношениях самых разных типов: "бизнес-власть", "бизнес-бизнес", "бизнес-общество" (принцип многосубъектности). Ибо в каждый момент времени признаки цивилизованного бизнеса могут присутствовать в разных типах отношений в неодинаковой степени; одни акторы активнее других могут выступать локомотивами прогрессивных институциональных сдвигов, другие, напротив, тормозить их.

Необходимо иметь в виду и то, что конкретный вклад предпринимателей и менеджеров в институциональные трансформации в значительной степени определяется качеством более широкой социальной системы, в которой функционирует бизнес: ресурсным потенциалом разных социальных групп (их местом в социально-групповой структуре общества, качеством этой структуры, уровнем развития человеческого потенциала), прогрессивностью и крепостью формально-правовых оснований для деловой активности, степенью их легитимности и пр. (принцип системности). Стремление учесть процесс (проблему) в двух ипостасях - в потенциальной возможности и в действительности - предполагает учет как свойств сознания экономических акторов (включая их предпочтения и готовность к определенной деятельности), так и реального поведения (добровольного или вынужденного).

Наконец, значимое преимущество деятельностно-структурного подхода - учет как взаимосвязи между разными уровнями (макро-, мезо-, микро-) социальной реальности, так и определенной автономности их друг от друга. В частности, экономические акторы в течение более или менее долгого времени могут оставаться индифферентными как к позитивным, так и к негативным импульсам извне и устойчиво придерживаться (или, напротив, не придерживаться) норм цивилизованного бизнеса. В свою очередь, целенаправленное следование нормам последнего до поры может оставаться незамеченным на макроуровне, особенно, если микро- и мезоакторы разобщены. Учитывая российскую специфику слабой социальной самоорганизации, особо важно подчеркнуть и то, что воздействие на макроуровень может быть результатом не только консолидированных, но и непреднамеренных действий очень многих микро- и мезоакторов, в одиночку преследующих свои прагматичные цели (кумулятивный эффект).

В принципе, высокостатусные и преуспевающие деловые люди мало доступны для широкомасштабных эмпирических исследований. Уникальную возможность изучения этой группы дают опросы слушателей программ МВА (Master оf Business Administration) – в нашем случае в Академии народного хозяйства (АНХ) при Правительстве РФ. В настоящее время АНХ - лидер бизнес-образования высшей ступени в России; она занимает первое место по числу программ МВА и удовлетворяет, по разным оценкам, от трети до половины потребностей российского рынка МВА. На текущий момент проведены три исследования (с периодичностью 1 раз в два года): 2004 г - 1016 чел., 2006 г. - 1445 чел. , 2008 г. – 1279 чел.⁴, причем последний опрос пришелся на кризисные месяцы – октябрь-декабрь. Каково же место этой группы предпринимателей и менеджеров в социально-групповой и институциональной структурах современной России? Сбалансированы ли их позиции на этих двух проекциях социальной структуры? Если нет, то к чему приводят рассогласования?

9.2. Новое поколение предпринимателей и менеджеров

в институциональной структуре современной России

Место данной группы экономических акторов во второй проекции социальной структуры - институциональной – не столь благоприятно, как в первой – социально-групповой. Эта группа, как и весь российский бизнес, функционирует в весьма непростой институциональной среде, которая по ряду оснований в последние годы еще более ухудшилась. В первую очередь это касается отношений «бизнес-власть» (табл.1).

Таблица 1.

Оценка характера изменений «правил игры» властей с бизнесом

за последние 2-3 года, % от занятых в бизнесе (% по строке)⁵

Правила игры	Улуч-шились		Не из- менились	Ухуд-шились	Разностьгр.2-гр.4
1	2		3	4	5
Доминирование положительной динамики
Условия выхода бизнеса «из тени»	28		45	13	+15
Отсутствие четко выраженной динамики
Система налогов на бизнес	14	56		17	- 3
Преодоление экономической преступности	13	48		17	-3
Доминирование отрицательной динамики
Поддержка бизнеса региональными и местными властями	13	48		19	-6
Влияние бизнеса на принимаемые властью законы	13	46		20	-7
Прозрачность, четкость и ясность правил игры	12	59		22	- 10
Стабильность «правил игры»	13	47		26	-13
Справедливость отношений власти с бизнесом	7	50		27	-20
Защита бизнеса правоохранительными органами	5	50		29	-24
Защищенность частной собственности от огосударствления	7	40		33	-26
Возможность избежать произвола чиновников	5	43		37	-32
Преодоление коррумпированности гос.аппарата	3	39		42	-39

*) Сумма по строке меньше 100% на величину затруднившихся с ответом.
Явное доминирование положительной динамики отмечено только по одной позиции - условиям выхода бизнеса "из тени". По большинству же позиций, характеризующих отношения «власть-бизнес», отрицательные оценки безусловно превалируют над положительными, идет ли речь о стабильности "правил игры", справедливости отношений

власти с бизнесом, защите бизнеса правоохранительными органами, защищенности частной собственности от огосударствления, и особенно – о возможности избежать произвола чиновников и преодолеть коррумпированность властей. Между тем, даже сохранение status quo в этой области, на которое указала большая часть респондентов (39-59%), с учетом остроты накопленных правовых проблем в бизнесе следует признать крайне неблагоприятным (табл.2).

Таблица 2.

Оценка остроты отдельных проблем в отношениях бизнеса с властью

в сфере деятельности респондентов, %

Характеристики отношений	Баллы*
	1-2	3	4-5
Условия выхода бизнеса «из тени»	34	32	34
Система налогов на бизнес	21	36	43
Преодоление экономической преступности	26	37	37
Поддержка бизнеса региональными и местными властями	23	37	40
Влияние бизнеса на принимаемые властью законы	25	39	36
Прозрачность, четкость, ясность правил игры	24	37	39
Стабильность «правил игры»	18	41	41
Справедливость отношений власти с бизнесом	20	37	43
Защита бизнеса правоохранительными органами	27	32	41
Защищенность частной собственности от огосударствления	29	33	38
Возможность избежать произвола чиновников	19	26	55
Преодоление коррумпированности гос.аппарата	19	25	56

следующая страница>