152
теоретиков владеть эмпирическим конкретным материалом, подчеркивает он, производит особенно удручающее впечатление.

Хотя сомнения Сорокина в ценности ряда аспектов западной социологии содержат многие, часто убедительные рациональные элементы, все же его критический анализ базируется на ошибочных теоретических и методологических позициях и поэтому не может быть последовательным. Дело в том, что все возражения Сорокина против крайностей бихевиоризма и неопозитивизма (неразборчивого применения количественных процедур, «сциентизма», критика антиисторизма и психологизма, с одной стороны, и возражения против формализма и бессодержательности абстракций «систематической» теории   с другой) представляют собой полемику с различными точками зрения в рамках единого идеалистического понимания общественной жизни. Не случайно он пытается ограничить свой анализ чисто теоретической и методологической критикой, выпуская вопросы социальной обусловленности социологического знания. Избранный Сорокиным способ критического рассмотрения современной социологии не позволяет найти мировоззренческие источники зарождения школ и направлений, понять их связь с интересами, целями и представлениями различных социальных групп и слоев. Сорокин (и в этом, вероятно, состоит его главная ошибка) сознательно закрывает глаза на тот факт, что современная западная социология есть продукт капиталистической формации и как исторически-специфический тип культурной системы знания она связана с определенным (капиталистическим) способом материального и духовного производства.

Хотя Сорокин прекрасно владеет историческим материалом, он не столько обобщает последний, сколько ищет в нем чисто иллюстративное подтверждение правильности собственных априорных положений. В частности, упрощает он и картину духовного разброда в современной ему западной социологии, сводя ее в первую очередь к отсутствию четкой коммуникации между эмпирическим и теоретическим уровнями. Поэтому и выход из кризиса видится Сорокину на путях развития «интегральной» социологии собственного типа⁹².

Но между тем все гораздо сложнее. Кризис в буржуазной со­циологии связан с действием ряда тенденций, обнаруживаемых на всех уровнях социологического обобщения. Так, например, социологический психологизм — общая тенденция, наблюдаемая

153
отчетливо и в практике эмпиризма, и в работах «макросоциоло­гии» (теории среднего уровня), и в скрытой форме, в априорных посылках абстрактной поведенческой теории. Не свободны от подобных ошибок, как мы старались показать, и схемы самого Сорокина, причем на всех этапах его идейной эволюции.

С точки зрения марксизма «интегральная социология» Сорокина ущербна в своих центральных положениях. Ей характерны следующие недостатки.

1. Метафизическое сведение общественной интеграции к ее части   духовной, невольно вело к превращению социологии в культурологию. Если строго придерживаться толкования предмета социологической науки Сорокиным, то невозможно провести разграничение (ни структурно, ни функционально) между эмпирической социальной и культурной системами. Если же различить их, то тогда культурные системы и подсистемы надо рассматривать как особые элементы духовной жизни общества, общественного сознания и психологии. Только в таком случае можно говорить о духовном стиле, ценностях как интегральном факторе этих систем и объединений. Сорокин же все социальное, общественное превращает в пассивных носителей культурного, ценностного. Трактовка Сорокина родилась в результате последовательного отрыва форм функционирования различных культурных систем (целостностей) от лежащих в основе их материальных отношений. Как только Сорокин абсолютизирует относительно самостоятельные культурные системы и объявляет их доминирующими в общем социальном взаимодействии, внутренняя логическая связь между основными элементами исторического целого нарушается и восстановить ее уже невозможно. С этим связан известный механицизм его концепции. Невозможен автоматический переход от интеграции на микроуровне (в группе) к всеобщей интеграции культуры или социальной жизни. Ибо тогда органическая целостность будет равняться арифметической сумме элементов, хотя последние и могут выступать, в свою очередь, как высокоинтегрированные системы. Тот факт, что симфония Бетховена как культурная система или любые другие культурные системы носят интегративный характер, не является основанием для механического перехода к универсальной интеграции культуры в целом. Накопление «мелких» интегрированных культурных систем неизбежно ставит вопрос об их отношениях, соответствии друг другу и другим системам: политическим, экономическим, социальным и т.д. Только тогда можно установить их морфологическое единство, выделить их интегрированную, малоинтегрированную и неинтегрированную части.

154

Другая неизбежная сторона ценностного подхода Сорокина   формализм. Он совершенно игнорирует качественную специфику структур различных типов культурно-исторических феноме­нов. Так, симфония Бетховена, философия Бэкона, система капитализма, греческая культура V в. до н.э., согласно его концепции, типологически идентичны. Поэтому целостность схемы Сорокина достигается за счет абсолютизации механического взаимодействия эмпирических систем, связь которых носит не органический, а чисто формальный характер. Это противоречие было вскрыто английским историком и социологом А. Тойнби, ядовито заметившим, что описание Сорокиным культуры как органической суперсистемы, состоящей из пяти основных систем (язык, религия, этика, наука и искусство) и массы различных подсистем и конгломератов, вызывает в его уме картину пяти отдельных башен, возвышающихся на груде хлама. Каждая башня имеет свою архитектурную природу, но все они ничего общего не имеют друг с другом и самой кучей, где каждый кусочек не имеет общего с другим. Время от времени все это освещается тремя различными видами подсветки, которые монотонно меняются⁹³.

2. Неспособность Сорокина вскрыть подлинные процессы интеграции общественной жизни (связи системы культуры с политическими, социальными и, прежде всего, базисными экономическими системами), а также игнорирование понятия формации как теоретического критерия повторяемости в истории, приводят его к мифотворчеству, к весьма произвольному обращению с историческим материалом⁹⁴.

С этим связано другое существенное противоречие социологической конструкции Сорокина: наличие отточенного аппарата аналитических понятий, с одной стороны, и принципиальная не­возможность оперировать ими на эмпирическом уровне, синтезировать их, вскрыть их историческую корреляцию, открыть подлинную связь общественного целого   с другой. Отсюда социологический плюрализм как попытка примирения этого противоречия.

3. Сорокин интерпретирует познавательные процессы в терминах социологической феноменологии. Поэтому сознание

155
характеризуется им как ценностное сознание, весь процесс познания и объяснения (неправомерно отождествляется с мистической, «сверхчувственной и сверхрациональной» интуицией. Это приводит к тому, замечают различные критики Сорокина, что его конструкция часто оказывается не столько вне круга механистического понимания, сколько вне науки вообще, вне научного исследования явлений⁹⁵.

Здесь раскрывается смысл на первый взгляд парадоксального определения интегрального мировоззрения Сорокина как «теоретического синтеза иррационализма и натурализма», данного выше. Пока речь идет о факторах, интегрирующих всю действительность в целостные системы на разных уровнях, и о способах их познания, Сорокин выступает в русле откровенного философского идеализма. Занимаясь же эмпирическим изучением конкретных систем, подсистем и суперсистем и их иерархического взаимодействия, Сорокин является сторонником их «естественнонаучного» натуралистического описания и измерения. Некоторые западные исследователи (Н. Тимашев, Г. Беккер) считают этот момент главным противоречием мировоззрения П. Сорокина. Но сам Сорокин менее всего был склонен защищать значение эмпирической направленности концепции и неоднократно подчеркивал решающую роль идеалистического элемента своей теории.

Итак, социологический синтез Сорокина внутренне противоречив в силу глубокой метафизичности и идеализма его теоретико-методолопических посылок. Стремление интегрировать в единой схеме различные подходы неизбежно заставляет Сорокина воспроизводить многие недостатки, заблуждения и пороки буржуазной теоретической мысли. Поэтому предпринимаемые за последнее время западными обществоведами настойчивые попытки определить наследие Сорокина как «конвергентный» символ творческого начала в современной социальной мысли и ее неизбежный завтрашний день совершенно несостоятельны.

<предыдущая страница