©ВАДИМ НОВАК, АНДРЕЙ КРАВЧЕНКО – 2011. Все права защищены.
12
Пьеса
Пьеса «12» - это 12 самостоятельных мини-пьес, написанных по мотивам классики мировой литературы. Разные пьесы играют одни и те же актеры. Каждая мини-пьеса отделена от последующей занавесом и, возможно, представлена конферансье.
1. ВОЙНА І МІРЪ
Пьеса
Дом графа Ростова. Ярко освещенный зал с колоннами. Бал. Наташа Ростова и Болконский танцуют вальс. За столом сидят Анатоль Курагин и Пьер Безухов. Курагин пьет шампанское, Безухов с большим аппетитом и, громко чавкая, ест огромный окорок, время от времени вытирая жир с подбородка салфеткой.
Наташа. Скажите, князь, а Вы Кутузова видали?!
Болконский. Ха! Тыщу раз! Подумаешь, Кутузов! Между нами говоря, как полководец он морально устарел. Киклоп и старый маразматик!
Наташа. А Наполеона?
Болконский. А как же! Видел! Вот, как Вас сейчас! Помню, лежу я под Аустерлицем… Раненный в… Куда неважно! Подходит тут Наполеон и говорит: Ну что, брат Болконский?..
Наташа. А Вы?!..
Болконский. А я ему: Да так все как-то, брат Наполеон…
Наташа. Боже! Какая у Вас интересная жизнь!
Болконский. Прощу прощения, Наташа! Я Вас на пять минут покину… По государственным делам…
Болконский щелкает каблуками, коротко кивает, делает «налево-кругом» и уходит за кулисы строевым шагом. Через три секунды из-за кулис слышится звонкое журчание струи в писсуаре. Вальс сменяется мазуркой.
Наташа (обмахиваясь веером). Ну вот, мазурка началась! (в сторону кавалеров) Как жаль, что в одиночку не танцуют!
Курагин внимает тонкому намеку Наташи, быстро допивает бокал и идет к ней.
Курагин (щелкая каблуками). Позвольте представиться, графиня… Анатоль Курагин! Повеса, бабник, дуэлянт!
Наташа. Ого!
Курагин. А знаете, что, Натали?.. Давайте без вот этих вот прелюдий! Садимся в сани и на сеновал! Там женимся… (машет рукой) А дальше – будь, что будет!
Наташа краснеет от радости и сдувает локон со лба.
Наташа (низким чувственным голосом). Ах, Анатолий! Вы такой романтик! Что отказать Вам просто невозможно…
Курагин подхватывает Наташу на руки и собирается идти. Но навстречу из-за кулис, застегивая ширинку и мелко подпрыгивая, входит Болконский.
Болконский. Э! Любезный! Вы девушку поставьте!
Курагин. А то, что будет?!
Болконский. А то Вам будет страшная дуэль!
Болконский выхватывает саблю. Курагин ставит Наташу на пол.
Курагин (Наташе). Ну-ка подожди…
Курагин достает из-за пояса пистолет.
Курагин. Я пулей забиваю гвоздь! Со ста шагов…
Болконский. А я саблей могу яблоко разрубить… На 64 дольки!
Наташа подходит к краю сцены и обращается к публике.
Наташа. На самом деле каждой женщине приятно, когда самцы из-за нее дерутся! (дуэлянтам) Давайте, начинайте, господа!
Курагин тщательно целится в Болконского. Болконский держит саблю, как самурайский меч, как бы собираясь срубить пулю на лету. Напряжение достигает кульминации – Безухов перестает жевать. Входит Наполеон.
Наполеон. А вот и я! Наполеон Буонапартий! Пока вы тут мазурку танцевали, Кутузову я надавал люлей. И сжег Москву. Короче, вуаля!
Курагин. Ах ты коварный лягушатник!
Курагин стреляет в Наполеона. Пуля сбивает головной убор (к треуголке привязана леска, которую дергают из-за кулис). Наполеон стреляет в ответ - пуля попадает прямо в сердце Курагину. Он прижимает руку к груди, затем смотрит на окровавленную ладонь.
Курагин. Как говорится, шах и мат!
Курагин падает и умирает.
Болконский (Наполеону). Защищайтесь, сударь!
Наполеон с Болконским фехтуют секунд пятнадцать.
Наполеон (тычет пальцем за спину Болконскому). О! Кутузов!
Болконский (оборачивается). Где?
Наполеон наносит удар Болконскому в спину. Болконский оборачивается, шатаясь.
Болконский. Бить в спину – это просто неприлично! Ы-ы-ы! А еще Наполеон!
Болконский падает и умирает.
Наташа (Безухову). Пьер! Ну что же Вы сидите?! Ну, сделайте хоть что-нибудь!
Безухов вытирает салфеткой подбородок. Берет окорок за кость, как дубину (народной войны), и надвигается на Наполеона. Наполеон становится в позу фехтовальщика. Пьер окороком выбивает у Наполеона саблю.
Безухов. Ты мне тут шпилькой не маши!..
Безухов берет Наполеона за шиворот и дает ему пендаля. Наполеон улетает за кулисы со страшным грохотом.
Безухов. Поесть спокойно не дадут!
Наташа (сама себе). Черт подери, сходила я на бал! Всех женихов поубивали! (Безухову, с надеждой) Давайте с Вами, что ли потанцуем?..
Безухов (конфузясь). Пардон, Наташа… Лучше не просите… Танцую я, как выпимший медведь…
Наташа (хватает Безухова за грудки). Тогда женитесь сразу! Без танцулек.
Безухов. Согласен!
Безухов берет Наташу за руку и подходит к краю сцены.
Безухов (зрителям, показывая пальцем на трупы Курагина и Болконского). Смазливые красавцы и герои годятся для дебильных сериалов. А в классике победа достается пузатым и суровым мужикам!
Занавес.
2. Д’АРТАНЬЯН И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ…
Пьеса
Прим. Все персонажи говорят нормально, а Бэкингем с сильным английским акцентом.
Спальня королевы. В центре роскошная кровать под балдахином. Рядом мебель ручной работы в стиле рококо. На полу шкура белого медведя. Возле кровати стоят Королева и Герцог Бэкингем. Королева зажмурила глаза и подставляет губы для поцелуя.
Королева (призывно чмокает губами). Мм-мм-мм!
Бэкингем (глянув на часы). У-у-у! Да мне в Лондон пора!
Королева (открывает глаза). Когда ж увидимся мы снова, Бэкингем?
Бэкингем. Боюсь, что никогда. Есть у меня предчувствие, что в Лондоне меня убьют. Скорей всего, какой-нибудь фанатик… Религиозный мракобес… Вы б подарили что-нибудь на память… И я пойду…
Королева (снимает с груди подвески). Подвески подойдут?
Бэкингем. Вполне!
Бэкингем берет подвески и стремительно уходит. Входит Король.
Король (ехидно). Ну, здравствуйте, мон шер! А где подвески? Алмазные? Которые я Вам на Пасху подарил?..
Королева. А-а-а.. Э-э-э… Они… Вчера случайно закатились под комод!
Король. Что Вы говорите! Ну так выкатывайте их оттуда! А я иду на бал! И жду Вас ровно через 5 минут с подвесками! Не пропускать же Марлезонский нам балет!
Король стремительно выходит.
Королева (заламывая руки). О Боже! Мне конец!
Распахивается дверь шкафа, из шкафа выходят Констанция и д’Артаньян.
Констанция. Нет не конец, Ваше Величество! (показывает на д’Артаньяна) Вот мой любовник д’Артаньян! Он специально прибыл к нам в Париж из Богом брошенной Гаскони, чтоб подвиг совершить какой-нибудь… Он Вас спасет! Он хочет отличиться!
Королева (д’Артаньяну). Да?.. Тогда езжайте в Лондон к Бэкингему. Мои подвески надо у него забрать. Успеете за пять минут?
Д’Артаньян (браво). Легко! Три тысячи чертей!
Д’Артаньян обнажает шпагу и стремительно уходит. Королева и Констанция садятся на кровать. За кулисами раздается цокот копыт, потом выстрелы и звон шпаг. Когда шум стихает, звучит голос Бэкингема.
Бэкингем (за кулисами). Что значит, королева попросила?! Подарки, между прочим, не отдарки!
За кулисами раздаются удары по чему-то мягкому, сдавленные крики Бэкингема и снова цокот копыт. Констанция и Королева нервно смотрят на часы. Входит Миледи и садится на кровать рядом с Констанцией.
Миледи. Нервничаем?
Констанция. Угу.
Миледи достает из-за корсета пузырек, откручивает крышечку и протягивает Констанции.
Миледи. Валерьяночки…
Констанция. Спасибо.
Констанция выпивает пузырек, умирает и с громким стуком падает на пол. Королева с негодованием смотрит на Миледи. В ответ Миледи гаденько ухмыляется. Входит д’Артаньян. В одной руке у него подвески, в другой окровавленная шпага. Д’Артаньян протягивает подвески Королеве.
Д’Артаньян (Королеве). Держи… (смотрит на Констанцию). А кто Констанцию убил?!
Королева (показывает пальцем на Миледи). Это не я, это Миледи!
Д’Артаньян. О горе мне! Но как же это?! Ведь отошел на пять минут!
Д’Артаньян пронзает шпагой Миледи.
Д’Артаньян. Умри, каналья!
Миледи с громким стуком падает на пол. За кулисами слышны голоса Короля и Кардинала.
Кардинал (за кулисами). Ваше Величество… Ну, я вас умоляю… Она сейчас придумает причину… И вовсе не придет на бал! Скажет, мигрень… Иль даже коклюш!.. Попробуй доказать тогда, что королевские подарки не закатились под комод, а презентованы бой-френду! И при живом-то короле!
Королева. Король идет!
Д’Артаньян хватает за ноги Миледи и Констанцию и быстро выволакивает их за кулисы. Входят Король и Кардинал.
Король (Королеве). Ну? Где подвески!
Королева (выпячивая грудь, трясет подвесками). Вот!
Король смотрит на кардинала, как на идиота.
Король (протягивает руку королеве). Тогда пойдемте танцевать, мон шер!
Королева берет Короля под руку. Король и Королева величаво следуют за кулисы. Королева оборачивается и показывает Кардиналу язык. Кардинал достает из-под рясы старинный пистолет, тяжело вздыхает, стреляется в висок, падает и умирает.
Занавес.
3. СОБАЧИЙ ПОТРОХ
Пьеса
Столовая в квартире профессора Преображенского. За столом сидят Преображенский, Борменталь и Шариков. На столе несколько бутылок с алкоголем: водка, коньяк, портвейн и пиво, а также разнообразные закуски и горячее блюдо. Преображенский и Борменталь беседуют о культуре пития. Шариков, громко чавкая, ест квашеную капусту и с ненавистью смотрит на «сильно умных» собутыльников. Все пьяные, говорят слегка заплетающимся языком.
Преображенский. Искусство употреблять алкоголь, уважаемый Иван Арнольдович, я считаю одним из краеугольных камней человеческой культуры. Оставьте, пожалуйста, этот несчастный коньяк…
Борменталь застывает с рюмкой коньяка в руке.
Шариков (жуя капусту). Как же?! Оставит он Вам! У него ж уже нОлито!
Борменталь демонстративно отставляет от себя рюмку с коньяком. Рюмку тут же подхватывает Шариков, залпом выпивает и закусывает капустой.
Преображенский. Коньяк перед обедом пьют только невоспитанные комсомольцы. Сейчас я покажу Вам, коллега, что такое «сто грамм с прицепом»!
Преображенский наливает граненую стопку водки и протягивает Борменталю. Борменталь выдыхает и выпивает. Тут же Преображенский наливает стакан портвейна и ставит перед коллегой.
Преображенский. А теперь умоляю вас!.. Мгновенно эту штучку!..
Борменталь пьет портвейн.
Преображенский. И если Вы скажете, что это плохо… Я ваш кровный враг на всю жизнь. Это плохо? Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор!
Борменталь (допив). Это бесподобно!..
Шариков (продолжая жрать капусту). Ёп-п-перный театр! И это называется русская интеллигенция! Запивают водку… Портвейном!
Преображенский. Ну, хорошо, милейший, а чем тогда по-Вашему надо запивать водку?
Шариков. Дык, и-ик!… Пивом!
Борменталь. Вас из собаки в человека превратили? Так вот сидите и не гавкайте!
Преображенский. Вы же стоите на самой низшей ступени эволюции!.. И в присутствии двух людей с университетским образованием даете советы космического масштаба…
Борменталь. И космической же глупости! Запивать водку пивом!
Преображенский. А сами политуры нажрались!.. Третьего дня!
Входит Швондер.
Швондер. Здравствуйте, товарищи! Жрете?
Швондер берет со стола кусок буженины, с презрением на него смотрит и запихивает себе в рот.
Швондер (жует). А в Германии, между прочим, дети голодают!
Преображенский. Швондер! Давайте без увертюр!
Швондер достает из-за пазухи несколько смятых журналов.
Швондер. Купите журналы! В пользу голодающих детей Германии! Отличные журналы! (показывает журналы) «Хендехох»! «Кино и немцы»! «Дас ист фантастиш»! «Дойчлянд юбер аллес»! Вот это вообще одна штука осталась! «Биттэ-дриттэ» - иллюстрированный альманах для одиноких мужчин!
Преображенский. Швондер, уберите свою макулатуру!
Швондер (прячет журналы за пазуху). Хорошо, профессор, про макулатуру забыли! Предлагаю реликвии революции!
Швондер достает из кармана жестянку от кофе, тарахтит ей и ставит на стол.
Швондер. Молочные зубы Ленина! 50 штук! Заберете все – сделаю хорошую скидку!
Преображенский. Швондер, сделайте одолжение – идите в жопу!
Швондер (пытаясь сохранить лицо). Это какой-то… Позор!..
Швондер одной рукой берет со стола «зубы Ленина», а другой – бутылку водки и уходит.
Шариков (кричит Швондеру). Э! Ты куда, сука, водку понес?!
Швондер (оборачивается). Для голодающих детей Германии!
Шариков. Стой, падла!
Шариков бросается за Швондером, тот убегает за кулисы. Шариков снимает ботинок и бросает вслед Швондеру, а потом возвращается к столу в одном ботинке.
Преображенский. Шариков! Как Вы себя ведете? Вам здесь все-таки не кабак!
Шариков. Да если всякие швондерА водку со стола будут тырить, то у нас на столе… Начнется разруха! (Грозит кулаком за кулисы) Ему надо молотком по рылу треснуть! Он в прошлый раз у Зинки лифчик спер! Тоже сказал: для голодающих детей Германии…
Борменталь выходит из пьяного ступора и бьет кулаком по столу.
Борменталь. Не сметь называть Зиночку Зинкой!!!
Шариков. Отлезь, гнида!
Преображенский (возмущенно). Вы как с доктором разговариваете?!
Борменталь. Профессор!.. Я сам!
Борменталь встает, берет со стола бутылку, и бьет Шарикова бутылкой по голове. Шариков падает. Борменталь несколько секунд смотрит на него, потом щупает пульс.
Борменталь. Готов! Надо что-то делать, Филипп Филиппович! А то неровен час, Швондер чекистов приведет!
Преображенский, не спеша, наливает себе рюмку водки, выпивает, закусывает огурцом. Затем поднимает скатерть вместе с едой и напитками за углы и кладет на пол.
Преображенский. Кладите этого говнюка на стол. Сейчас мы ему гипофиз вырежем, и он у нас снова собакой будет…
Преображенский и Борменталь берут Шарикова и кладут на стол.
Преображенский (склонившись над Шариковым). Иван Арнольдович, какой-нибудь ножик найдите… Черепушку ему вскрыть…
Борменталь ковыряется в узле из скатерти.
Борменталь (показывая нож). Для устриц подойдет?
Преображенский. Вполне!
Преображенский берет нож, приставляет его к голове Шарикова и бьет по рукоятке (как это делают, открывая консервы). Раздается треск черепной коробки. Преображенский ковыряется ножом в голове у Шарикова, напевая арию Дон Жуана. Борменталь внимательно следит за операцией.
Преображенский (с силой что-то выковыривая из черепа).
От Севильи до Гренады
В тихом сумраке ночей
Раздаются серенады,
Раздается стук мечей;
Много крови, много песней
Для прелестных льется дам —
Я же той, кто всех прелестней,
Песнь и кровь мою отдам!
Преображенский вынимает из черепа какую-то субстанцию и рассматривает ее.
Преображенский. Так… Это у нас не гипофиз… Это… У нас… Моз-же-чок…
Засовывает мозжечок обратно. Достает другую субстанцию.
Преображенский. О! А вот это он, родимый! Держите, Иван Арнольдович…
Борменталь подставляет тарелку. Преображенский кладет на нее гипофиз.
Преображенский. Растворите, как следует, в кислоте и вылейте в уборную…
Будем считать опыт с собакой неудачным…
Борменталь (внезапно воодушевляясь). А давайте Швондеру что-нибудь пересадим!
Преображенский. Что, например?
Борменталь. Ну-у-у, я не знаю… Половые органы кота… Например…
Преображенский. А это идея!
Преображенский что-то бурчит под нос и делает жесты руками, как бы «проигрывая» пересадку органов.
Преображенский. Где у нас домком?
Борменталь молча показывает пальцем вверх.
Преображенский. Идемте!
Преображенский и Борменталь уходят за кулисы, на ходу обсуждая возможный исход операции. Доносятся слова «смелая идея!», «конечно!», «может, найдет себе хоть какое-нибудь приличное занятие»…
Занавес.
4. ДОН КИХОТ
Пьеса
В центре сцены на табуретке сидит Санчо Панса и стругает ножом деревяшку. Вокруг нервно расхаживает Дон Кихот.
Дон Кихот. Господи! Да что же это за страна? Что же это за время такое проклятущее?! Прогрессивному человеку… Типа меня… Вздохнуть ведь невозможно!
Санчо Панса. Ну а что Вы хотели, сеньор?.. Испания… 16 век… Перелом эпох: романтика Средневековья закончилось, либеральная идея еще не проклюнулась…
Дон Кихот. Да как она может проклюнуться, когда вся страна в глубокой… Клоаке! Инквизиция свирепствует! Мракобесие цветет махровым цветом!
Санчо Панса. А Вы б, сеньор, делом каким-нибудь занялись… (показывает свою деревяшку и ножик) Оно, глядишь, и на душе полегчает…
Дон Кихот. Да каким делом?! Я даже из пистолета по глиняным горшкам стрелять не могу! Как я могу стрелять по горшкам, зная, что в это же самое время кто-то где-то мракобесничает?!
Санча Панса. Ой, сеньор, я Вас умоляю!.. Не берите в голову каждое безобразие! Живите, как все: умылся, побрился, женился… Трехразовое питание… Детей настрогал побольше и аста ла виста! Можно в гости к святым апостолам! А если из-за каждого мракобеса впадать в депрессию, так Вы меня извините…
Дон Кихот (обращаясь, как бы ко всему миру). Ну уж нет! Я вам не все! Я вам не червь какой-нибудь, чтобы сидеть в дерьме и чувствовать себя уютно! Я брошу вызов всем и вся! Мне немедленно нужно совершить подвиг! У меня прям руки чешутся!
Дон Кихот нервно чешет себе руки.
Санчо Панса. Подвиг – оно, конечно, дело хорошее… Только если вот так вот, ни с того, ни с сего выйти на улицу… И подвигов наворотить… Боюсь, народ не поймет. Для подвигов нужна уважительная причина.
Дон Кихот. Ну, хорошо! Я буду совершать подвиги во имя… Прекрасной дамы!
Санчо Панса. Сеньор, такое ощущение, что вот вы ходили на войну… И вам там в голову попали ядром! Ну, какие могут быть прекрасные дамы в нашей Ламанче?! Все, кто посмазливей давно уже в Мадриде… Смазливостями торгуют!
Дон Кихот (щелкает пальцами). А вот эта вот, вот эта?..
Санчо Пансо. Какая?
Дон Кихот. Ну вот эта!!!
Санчо Панса (удивленно). Вот эта вот?
Дон Кихот (громко). Да-а-а!!!
Санчо Панса (с недоумением). Ну-у-у… Хозяин барин! (кричит за кулисы) Э-э! Фшиу! Слышь?! Иди сюда! Дело есть!
Входит Дульсинея - немолодая женщина более чем сомнительной внешности.
Санчо Панса (разглядывая Дульсинею). Ну че, сеньор?
Дон Кихот смотрит на Дульсинею так, как будто у него резко заболели все зубы. Потом машет рукой.
Дон Кихот. Нормально… (Дульсинее) Тебя как зовут?
Санчо Панса. Альдонса ее зовут…
Дон Кихот. Не-не-не!.. Это не годится. Надо что-нибудь… Феерическое! Типа… Ну я не знаю, Дульцинея там какая-нибудь…
Санчо Панса ржет себя в кулак. Дон Кихот достает из-под табуретки лыжную палку и большую алюминиевую миску. Миску привязывает к голове шарфом, как шлем.
Дон Кихот. Значит так, Дульцинея, я сейчас во имя тебя пойду подвиг совершать, а ты вот так вот (показывает как) маши мне вслед платочком. Есть платочек?
Дульсинея кивает, достает из кармана грязный заскорузлый платок, с хрустом разворачивает его и машет.
Дон Кихот (Санчо Пансе). Давай, вставай, нас ждут великие дела!
Дон Кихот идет за кулисы, Санчо Панса встает с табуретки и плетется следом.
Санчо Панса (впологолоса). По-моему нас ждут многочисленные черепно-мозговые травмы…
Как только Санчо Панса скрывается за кулисами, там раздаются страшные удары. После каждого удара Дульсинея вздрагивает и корчит страдальческие рожи. Наступает гнетущая тишина, в которую Дульсинея напряженно вслушивается. Наконец, из-за кулис появляется Санчо Панса, который тащит на себе бесчувственного Дон Кихота. Длинные ноги Дон Кихота волочатся по полу. Увидев это, Дульсинея снова энергично машет платком. Санчо Панса укладывает Дон Кихота на табуретку грудью. Колени Дон Кихота стоят на полу, руки и голова безвольно болтаются.
Санчо Панса (Дульсинее). Хорош, махать уже!
Дульсинея перестает махать платком, но на всякий случай платок не прячет. Санчо Панса выходит на авансцену.
Санчо Панса (трагическим голосом). У пьесы вновь трагический финал… Идальго умер… Подвиг не удался… И с ним была плутовка такова… (понимает, что сказал не то) Ай! Нет-нет-нет-нет, это не из нашего спектакля! (кричит за кулисы) Все, занавес! Занавес давайте!
Занавес начинает закрывать сцену.
Санчо Панса (кричит за кулисы). Туловище давайте, уносите! (Дульсинее) А ты чего тут стоишь?! Все, иди уже!
Занавес.
5. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Пьеса
Квартира старухи-процентщицы: полуподвал, тусклое освещение, серые стены. Стол и два табурета. За столом друг напротив друга сидят Раскольников и Старуха-процентщица. Старуха через огромную лупу рассматривает золотые карманные часы. Раскольников незаметно под столом пробует пальцем лезвие топора.
Старуха. Могу дать рупь с полтиной… Серебром-с…
Раскольников (возмущенно). Как-с?! Рупь с полтиной-с?!! Они же золотые!
Старуха. Так-с, батенька Вы мой! Именно так-с! Мы ведь, ростовщики, иначе и не можем-с….Приходится пить кровушку людскую! И рада бы не пить, а не могу-с! (разводит руками) Такая служба!..
Раскольников (достает из-под стола топор). А если я тебя, пиявка старая, сейчас топориком по макушатнику?.. Как тюкну?!
Старуха незаметно открывает ящик стола, достает оттуда револьвер и под столом почти бесшумно взводит курок.
Старуха (чеканным голосом). С каких же это пор, мой государь, в Империи Российской студентишкам дозволено старух топориками тюкать?
Раскольников (поднимает палец). Вот! Очень хороший вопрос! Отвечаю… У меня под это дело целая философия припасена. Ведь ты есть кто? Ты – вошь! Ты – тварь дрожащая! А я – как раз напротив! (подняв голову, пафосно) Наполеоновской породы! А посему имею право убивать таких, как ты! Ву компрене?
Старуха. Компрене, милок, компрене…
Старуха неожиданно вскакивает и, направив револьвер на Раскольникова, с остервенением жмет на курок. Но револьвер несколько раз дает осечку. Раскольников замирает, открыв рот. Старуха разочарованно смотрит на револьвер.
Старуха. Ну что за люди!
Старуха читает бирку, привязанную к рукоятке револьвера.
Старуха. Штабс-капитан Бабочкин… Я ж ему семь рублев отвалила! Ассигнациями… А он мне поломатую пистолю подсунул! Прохиндей!
Раскольников бьет Старуху топором по голове.
следующая страница>