Адольф Ивар Арвидссон

(1791–1858)

вдохновитель

национального движения,

директор библиотеки
Адольф Ивар Арвидссон известен как один из первых

вдохновителей национального движения, который из-за своих

политических статей, содержавших размышления о судьбах

и будущем Финляндии, вынужден был переехать в Швецию. Будучи

политическим эмигрантом, Арвидссон остро критиковал положение

«русской» Финляндии. Традиционно Арвидссона рассматривают с

позиции движения за независимость Финляндии. В исследованиях

последнего времени отмечается, что Арвидссон предлагал для

Финляндии различные пути развития – от национального государства

вплоть до возможного его разрушения.

Адольф Ивар Арвидссон родился в 1791 г. в Падасъёки в семье помощ-

ника пастора. Дед его был сапожником. Позднее семья переехала в

Лаукаа, когда отец стал настоятелем в церкви. Ивар учился в гимна-

зии города Порвоо, где, будучи гимназистом, в 1809 г. стал свидетелем

сейма в Порвоо. Финская война 1808–1809 гг. заложила основу для ру-

софобии Арвидссона, так как волость Лаукаа более всего пострадала от

войны и ее последствий. Юноша мечтал о карьере офицера, но учился

позднее в Турку и в 1814 г. стал кандидатом философии. Арвидссон не

согласился по примеру отца учиться на священника, он изучал в первую

очередь математику, а затем всеобщую историю. В 1817 г. он написал

диссертацию «Историческое представление о духе романтизма, заро-

дившемся в средневековье», став после этого доцентом.

Выбор темы диссертации был связан с чертами характера Арвидс-

сона. Он был романтиком, чье увлечение историей носило избира-

тельный характер: он искал в прошлом воодушевляющие героические

подвиги и чистых, искренних героев. Особенно Арвидссон восхищался

Карлом XII. «Никогда не мог изучать историю Швеции или судьбы

людей Швеции после Карла XII», – заявил он, высказываясь о развале

Шведской державы и испытывая от этого «сильное огорчение».

По примеру немецких идеалистов Арвидссон искал сведения о

средневековье в народной поэзии. Еще до написания диссертации

молодой Арвидссон стал пробовать себя в качестве лирика. Его первое

стихотворение «Тяготы жизни» (1813), близкое по духу творчеству

Франца Михаела Францена, провозглашает беззаботное наслаждение

жизнью. Однако вскоре тон меняется на более острый, и стихотворения

Арвидссона можно уже назвать ярко выраженной патриотической

лирикой. В исследовании Юкки Аммондта содержится ссылка на

работу немца А.Х.Л. Херена «О путях сохранения побежденных

народов», напечатанную в шведском переводе в журнале «Журнал

фёр литератур ок театер» в 1812 г. Согласно этому исследованию,

Арвидссон стремился пробудить воспоминания, утраченные побеж-

денным народом, и взывал ко всем «сынам Ауры». Так в стихотворении

«Песня» он напоминает, что тоска души по дому приводит к борьбе

и разрушениям. В этом стихотворении Арвидссон, в духе немецкого

романтика Новалиса, также говорит о жертвенных венках и о синем

цвете геройской смерти. В стихотворении «У маленькой домны» (1815)

говорится о том, как гномы с загадочным шумом добывают из-под

земли драгоценный металл. Арвидссону удалось напечатать это сти-

хотворение в журнале шведских романтиков «Поэтиск календер»,

выпускавшемся П.Д.А. Аттербумом, и стать, таким образом, извест-

ным в литературных кругах бывшего отечества. В стихотворении

«Отвага» (1817) вновь говорится о смелых мужчинах, по духу

викингах, которые получили от природы силу для подвигов. Ар-

видссон в большой степени получил вдохновение от философа

Ф.В.Й. Шеллинга, под влиянием которого он сменил свою мечту о

карьере офицера на стремление к славе «героического поэта». Все

его стихотворения в художественном смысле – подражания, но они

являются важным проявлением взволнованного, стремящегося ввысь

душевного состояния своего создателя.

Арвидссон по своим духовному настрою был близок к шведскому

романтизму, с главными представителями которого он познакомился

уже в 1816 г. Он познакомился c поэтом П.Д.А. Аттербумом и

подружился с работавшим в Королевской библиотеке Лоренцо Хам-

маршельдом, который доставлял ему новейшую литературу. После

написания диссертации, осенью 1817 г. Арвидссон на целый год

отправился в Швецию. Там он, в частности, изучал исландский язык с

помощью Расмуса Раска, поддерживал связи с финнами в Стокгольме

и Упсале, а также завязал отношения с П.А. Вальмарком, который был

доверенным лицом наследного принца Карла Юхана, а в дальнейшем

сыграл важную роль в судьбе Арвидссона. В Упсале Арвидссон

слушал лекции Эрика Густава Гейера и на протяжении семестра был

куратором Финского Землячества. С этим периодом связано также

знакомство с Карлом Акселем Готлундом, на которого Арвидссон

произвол неизгладимое впечатление.

Благодаря полученным стимулам Арвидссон превратился, по выра-

жению Матти Клинге, в отзвук европейской революции в Финляндии.

Поскольку Арвидссон приблизительно в 1820 г. почувствовал, что

его поэтический талант иссякает, и поскольку он стремился стать

студенческим руководителем, он перешел к написанию политических

статей, тон которых был острым и радикальным. Дебютом Арвидссона

в жанре памфлета были изданные в Швеции в газете «Экстра Постен»

в сентябре 1820 г. «Письма путешествующего финского шведа».

После этого он начал писать статьи как в финские, так и в шведские

газеты, а с начала 1821 г. стал выпускать собственную газету «Або

Моргонблад» («Абоский утренний листок»), в которой выступал

за развитие финского языка, народного творчества и становление

гражданского сознания. Арвидссон говорил о финском государстве,

народе и гражданах, считал, что будущее нации находится под угрозой,

и призывал воспользоваться предпосылками, заложенными на сейме

в Порвоо. Он утверждал, что свобода печати является обязательным

условием гражданской активности, и призывал к дискуссии и

гласности. Он отмечал, что хотя у народа Финляндии не было зримой

истории, его корни уходят в мифы и народную поэзию, которые нужно

сохранить для новой национальной культуры. Итогом стала статья

«Размышления» в журнале «Мнемозина» (февраль 1822), за которой

последовало увольнение из Або Академии (Туркуский университет).

Политическая активность Арвидссона в Финляндии продлилась

только полтора года, но поднятый им шум дошел от чиновников

Турку до Петербурга. На отставке Арвидссона особенно настаивал

вице-канцлер Або Академии Юхан Фредрик Аминофф и министр

статс-секретарь Роберт Хенрик Ребиндер; их собственные взгляды

заметно совпадали с позицией Арвидссона, но этим высоким чинов-

никам не нравилась революционная манера демонстрации идей и

их направленность против княжества. Они стремились искоренить

из страны этот «рабулизм», шумное политиканство. Отстранение

от должности было слишком сильной мерой, поскольку широкая

публика совсем не загорелась от статей Арвидссона – его, напротив,

считали безобидным идеалистом и называли «мечтателем-бомбой».

Хотя отец Арвидссона и родственники невесты Йоханны Каролины

Армфельт пытались добиться пересмотра решения, власти не отме-

нили отставку. Выбор Арвидссоном будущей супруги был для того

времени необычным, брак был неравным и вызвал противоречивые

чувства среди чиновников-аристократов.

Для Арвидссона практически не оставалось другой возможности,

как переехать в Швецию, что он и сделал в 1823 г. с характерной для

романтиков сильной внутренней борьбой. Он писал с огорчением,

что вынужден был оставить «родину, семью, друзей и богов пред-

ков». Слава об Арвидссоне как опасном революционере дошла до

Стокгольма раньше него, и осторожная внешняя политика короля

Карла XIV Юхана привела к тому, что российскому гражданину

Арвидссону не хотели предоставлять должность или работу. Только

1825 г. принес Арвидссону гражданские права Швеции и должность

младшего библиотекаря в Королевской библиотеке. Арвидссон и после

этого во многом жил за счет разного рода литературного творчества,

которое, с одной стороны, распыляло его силы, с другой, означало

соприкосновение с формированием общественного мнения Швеции.

В 1827 г. Арвидссон поехал в Финляндию в научную поездку,

связанную с антиквариатом, но власти выслали его обратно в Швецию.

Мера была скорее неразумной: теперь Арвидссон был политическим

эмигрантом, который не упускал случая, чтобы опорочить систему

России и русской Финляндии. Арвидссон присоединился к либераль-

ным писателям и публицистам Швеции, которые критиковали внеш-

нюю политику Карла XIV Юхана. Потеря Финляндии для этих кругов

была не только трагическим переживанием, но и важной темой для

дискуссий начиная с 1820-х гг. и вплоть до Крымской войны. Она

использовалась в качестве внутриполитического оружия либералов:

с ее помощью было легко нападать на правительство. Взгляд многих

шведов на финнов был отрицательным: финны на сессии сейма в

Порвоо согласились на власть России и предали, таким образом,

бывшую родину.

Арвидссон, как и многие другие шведские финны, был довольно

амбивалентным в отношении своей родины. В то время было сложно

относиться лояльно как к Финляндии, так и к Швеции. Перевод

на шведский язык произведения Фридриха Рюса «Финляндия и ее

жители» (1809), сделанный Арвидссоном в 1810-е гг., способствовал

распространению положительного образа Финляндии, однако

теперь ситуация изменилась на противоположную. Высказывания

Арвидссона о жизни в Финляндии, всегда представляемые под псе-

вдонимом, становятся понятными только на фоне общественного

мнения в Швеции. Полный успех, к примеру, имело изданное им

в ироничном тоне распоряжение о командировках в Выборгскую

губернию, подписанное императором Николаем – демонстрация

бюрократической мелочности и тщательности, вызвавшее смех даже

в палате Рыцарского ордена Швеции. Но подтрунивания над русской

бюрократией было для Арвидссона недостаточно. В 1830-е гг. он стал

серьезно задумываться над финским вопросом. Дебаты разгорелись в

1838–1841 гг., и разногласия касались, прежде всего, вопроса о началах

существования финской автономии и о том, как преобразовалась

финская государственность после сессии сейма в Порвоо. Была ли

Финляндия лишь творением России, или же великое княжество отве-

чало также подлинным интересам финнов?

Началом для дискуссии послужила полемическая брошюра про-

фессора медицины сначала Або Академии, затем Упсальского уни-

верситета Израэля Вассера «О союзном трактате 1812 г. между

Швецией и Россией» (1838), защищавшая официальную восточную

политику Швеции и утверждавшая, что Финляндия хорошо себя

ощущала как часть империи. В ответ на нее в ноябре 1838 г. появился

памфлет под псевдонимом Пекка Куохаринен «Финляндия и ее будущее»,

в котором говорилось, что жизнь в Финляндии, наоборот, была плохой,

и что новая система, установившаяся в стране, была в некотором

смысле тяжелее, чем в самой России. Профессор истории Эрик Густав

Гейер написал после этого серию статей в «Литтературбладет»,

содержавших идею некоего компромисса: конечно, финнов сначала

заставили подчиниться новой системе, но теперь они принимали ее

все больше как свою. Вассер продолжал дискуссию статьями, которые

в 1839 г. были собраны в брошюру «О Боргоском сейме и положении

Финляндии в 1812 г.», главной мыслью которой было то, что финнов

вполне устраивала господствовавшая в стране лояльность и что никто в

Финляндии не желал воссоединения со Швецией. Куохаринен ответил

на это еще более пессимистичным памфлетом «По поводу статьи о

Боргоском сейме и положении Финляндии в 1812 г.» (1840).

Когда в дебатах наметились два фронта, в 1841 г. вышла полеми-

ческая брошюра под псевдонимом Олли Кекяляйнен «Нынешнее

государственное положение Финляндии». Речь идет о пространном,

претендующем на объективность рассуждении о государстве, о статусе

Финляндии, в котором содержатся как положительные акценты, так и

предупреждения о возможных опасностях в будущем. Исследователь

Олави Юннила путем источниковедческого анализа пришел к

предположению, что за обоими псевдонимами – Пекка Куохаринен и

Олли Кекяляйнен – мог стоять один человек, Адольф Ивар Арвидссон.

Это получает подтверждение в переписке Арвидссона с Энгелбректом

Ранкеном и в пометках на страницах книг из библиотеки Арвидссона.

Арвидссон пишет, что памфлет Вассера привел его в бешенство теми

несправедливостями, которые он сам испытал в 1820-е гг., и поэтому

он хотел резким ответом как бы выхолостить оптимизм о ситуации

в Финляндии. Но затем он изменил свое мнение и желал высказать

более конструктивный взгляд; с этой целью он выбрал псевдоним

Олли Кекяляйнен, чтобы показать вдохновляющую зажигательность и

распространенность (kekäle по-фински «головешка»). Выбор псевдо-

нимов был очевидным для Арвидссона – обе фамилии, Куохаринен

и Кекяляйнен, встречались ему во время фольклорной экспедиции в

Саво в 1819 г. Это объяснение, данное Арвидссоном позднее, сделано

«задним умом» – никто заранее не может запланировать, по какому

пути пойдет начатая полемика на самом деле.

В исследовательской литературе также присутствует мнение Матти

Клинге, опирающееся на методы внутренней критики источников,

о близости Кекяляйнена с Юханом Якобом Нурдстрёмом. Логика

рассуждений Кекяляйнена близка к мировоззрению Нурдстрёма, на

что также указывает Осмо Юссила. Принимая во внимание тогдаш-

ние условия и дух времени, нельзя исключить, что публикация

действительно имела целью при помощи Арвидссона выпустить на

рынок общественного мнения Швеции (и Финляндии) полемическую

статью, написанную еще живущим в Финляндии и осторожным из-за

своего положения Нурдстрёмом. Даже позднее, будучи уже высоким

государственным деятелем, Нурдстрём не хотел признавать себя

автором написанной под псевдонимом полемической брошюры на

сомнительную, с позиции официальной внешней политики Швеции,

тему. Мысль, что Кекяляйненом был Нурдстрём, позднее высказал

хорошо знакомый с дебатами в Швеции Й.В. Снельман.

Арвидссон, таким образом, вероятно, не высказывал единого мнения

о будущем Финляндии; во всяком случае, он способствовал появлению

двух совершенно разных реплик по этому поводу. Общим для обеих

было лишь то, что в них очень скрытно высказывалась идея о возможной

в будущем независимости Финляндии; она была одной в числе многих

набросков будущего. Одной из целей Арвидссона, вероятно, было

вызвать в Финляндии догадки о личностях авторов, прячущихся под

псевдонимами, и таким образом разжечь дискуссию по затрагиваемому

вопросу. Дискуссия в Финляндии пришлась главным образом на

1840-е гг. Ситуация в Швеции была совершенно другой: Кекяляйнен

настроил против себя целый либеральный фронт и почти совсем

умолк. Соотечественник Арвидссона Карл Фредрик фон Бургхаузен

под псевдонимом Пааво Суомалайнен выпустил памфлет «Кое-что о

Финляндии» (1842), ставший последним словом в дискуссии: это была

реваншистская реплика в резко антирусском духе. Арвидссон вновь

вдохновился финским вопросом во время Крымской войны 1854–856 гг.,

многочисленными статьями участвуя в шведской полемике.

Вершины в своей карьере Арвидссон достиг в 1843 г., когда его

назначили директором Королевской библиотеки. Тогда же его вы-

черкнули из черного списка российского посольства в Стокгольме, и

он вновь смог ездить в Финляндию. Назначение на пост директора

библиотеки произошло главным образом благодаря его заслугам как

исследователя. Арвидссон, в частности, выпустил новое издание работы

Фридриха Рюса «Финляндия и ее жители» (1827) и написал учебник

по истории и географии Финляндии (1832), который вышел в Турку без

имени автора, и которым пользовались в школах обеих стран. После

этого он занялся публикацией исторических источников, касающихся

Финляндии. Этот проект был представлен Финскому литературному

обществу еще в 1833 г. Осуществление проекта началось лишь в 1840-е

гг., и в 1846–858 гг. была издана десятитомная серия «Документы

к освещению прошлого Финляндии». Серия включала в себя в общей

сложности 1686 документов, большая часть которых датировалась

16 в. Арвидссон разными способами уделял внимание также древней

истории Швеции и Скандинавии. Он выпустил трехтомный сборник

«Шведские древности» (1834–842), писал биографические очерки о

королях Швеции, особенно о Карле XIV Юхане (1850) и участвовал в

широком политическом обсуждении вопросов культуры в Швеции.

В 1858 г. Арвидссон совершил поездку в Финляндию, его приветс-

твовали во многих местах как продолжателя дела Хенрика Габриэля

Портана. Посреди своего путешествия он неожиданно умер и был

похоронен в Лаукаа, в месте, где он провел свою молодость. Жители

Лаукаа каждый год посылали Арвидссону венки из березовых веток

из родной для него усадьбы священника, и последний из таких венков

был положен на его гроб. Позднее на надгробном камне Арвидссона

были высечены строки Элиаса Леннрота:

«Любовь к родной стране заставила его покинуть страну

и вернула его обратно.

Теперь его хранит бывшая всегда его земля».

Труд Адольфа Ивара Арвидссона оценивается по-разному. В его

уста вкладывают лозунг «Мы не шведы, русскими мы не хотим

становиться, будем же финнами», который не является исто-

рически достоверным и основывается на высказывании 1861 г.

Й.В. Снельмана о сути политического мышления Арвидссона.

В этом ключе Арвидссона рассматривали, начиная с 1860-х гг. и

до периода после второй мировой войны, когда представление о

вдохновителе национального движения приобрело новые черты.

Если раньше Арвидссона считали пионером идеи независимости,

смелым проповедником и строителем национальной самобытности,

то новые взгляды в большей степени отмечают его связь со временем

и характерные для него противоречивые искания. Так, по мнению

Осмо Юссилы, Арвидссон рассматривал финское государство как

некие рамки или фундамент, на котором можно при удобном случае

построить национальное государство, но который при отрицательных

условиях может остаться лишь как оболочка или разрушиться

полностью. В этом свете становятся понятными многие рассуждения,

предложенные Арвидссоном.

В социальном понимании Арвидссон также был неоднозначным. В

отличие от других участников идеологических дискуссий в Финлян-

дии, он, благодаря своему браку, состоял в близких отношениях,

причем не только позитивных, с аристократией. Безусловно, его

окружение в Швеции также оказывало свое влияние: шведские финны

ждали от него других статей, чем финны на родине. Арвидссон

отредактировал все изданные в Швеции очерки о Финской войне

(авторы Холм, Монтгомери, Бьёрншерна) по одной схеме: поражение

произошло из-за короля и ошибок, совершенных офицерами, но не

из-за финского солдата, который был преданным и отважным. Этот

взгляд затем трансформировался и вылился в героическую драму Й.Л.

Рунеберга, оторванную от действительности.

– КАРИ ТАРКИАЙНЕН

Приложение:

Адольф Юхан Арвидссон, Адольф Ивар, род. 7.8.1791 Падасъёки, умер 21.6.1858

Выборг. Родители: Арвид Адольф Арвидссон, настоятель прихода в Лаукаа, род.

1762, умер 1832, и Анна Катарина Молин, дочь помощника пастора, род. 1768, умерла

1843. Жена: 1824 – Йоханна Каролина Армфельт, род. 1795, умерла 1878, родители

жены: Фредрик Армфельт, майор, барон, род. 1759, умер 1821, и Ульрика Вальман,

род. 1768, умерла 1842. Дети: Хуго Ивар, род. 1825, умер 1886; Торстен Адольф, род.

1827; Альфильд Йоханна, род. 1829, умерла 1887; Сигрид Аура, род. 1833.__