Пищевой

Другой

GI другие GII.4

генотипы GII

Рис. 3. Пути передачи норовирусов различных генотипов при вспышках НВГЭ в Европе (n=1317) [120].

Источником инфекции в местах общественного питания могут быть и члены семей кухонных работников. Было доказано, что при вспышке НВГЭ, возникшей после празднования рождества в ресторане в Австрии в декабре 2007 г., фактором риска явилось употребление рулета из ветчины, приготовленного работником, не имевшим симптомов заболевания, сын которого за два дня до события заболел лабораторно подтвержденным норовирусным гастроэнтеритом. Авторы подчеркивают необходимость информирования работников общественного питания о возможном риске контаминации пищи норовирусами и обучения их соответствующим мерам личной гигиены и дезинфекции рабочего места и дома, необходимых для предотвращения пищевых норовирусных вспышек [121].

Водный путь реализуется при попадании в организм человека контаминированной воды (пищевой лед, бутилированая вода, вода закрытых и открытых водоемов) [29, 43, 125].

О большой вероятности водного пути передачи свидетельствуют находки норовирусов наряду с вирусом гепатита А в образцах воды открытых водоемов. Так РНК вируса гепатита А была выявлена в 80%, а РНК норовируса – в 70% из сорока исследованных водных образцов в Мексике. При этом не было выявлено существенной взаимосвязи между выявлением вирусов и стандартными индикаторами фекального загрязнения (P < 0,05) [90].

Источником загрязнения вод открытых водоемов являются сточные воды, в которых даже после обработки, устраняющей бактериальные индикаторы, выявляются кишечные вирусы – энтеровирусы, ротавирусы, аденовирусы и норовирусы. В исследованиях, проведенных в Италии с использованием молекулярных методов, показано, что норовирусы содержатся в 5,56-10,34% образцов обработанных сточных вод [173]. Норовирусы выявляются в образцах сточных вод, прошедших очистку в системах стабилизационных прудов [56] и в грунтовых водах [48].

В ряде случаев наиболее вероятным представляется аэрозольный механизм передачи норовирусной инфекции с реализацией воздушно-капельного пути в результате контаминации окружающей среды и воздуха каплями рвотных масс, которые содержат вирус [139]. Такой вариант развития событий был описан австрийскими исследователями при изучении вспышки норовирусной инфекции среди школьников на лыжном курорте в Зальцбурге в декабре 2007 г. Из 284 человек заболело 176, включая учеников и учителей из четырех школ. Согласно проведенным эпидемиологическим исследованиям началом вспышки послужил первый случай рвоты с последующей воздушно-капельной передачей инфекции [122].

Низкая инфицирующая доза (менее 10 вирионов достаточно, чтобы инфицировать здорового взрослого человека [95]), длительное сохранение жизнеспособности вирусов на контаминированных предметах, более высокая, чем у большинства бактерий и других вирусных патогенов, устойчивость к действию дезинфектантов, короткий инкубационный период способствуют широкому распространению норовирусной инфекции, являются причиной затягивания вспышек и поддержания волнообразного характера заболевания в очаге.

Возрастная структура.

К настоящему времени установлено, что норовирусы поражают население всех возрастных групп. Вспышки норовирусного гастроэнтерита происходят среди детей школьного возраста, взрослых и пожилых людей [52, 55, 59, 60, 197].

При спорадической заболеваемости наиболее часто поражаются дети и пожилые люди. По результатам наших исследований при спорадической заболеваемости детей до 14 лет в Нижнем Новгороде и Нижегородской области наиболее часто норовирусным гастроэнтеритом болели дети в возрасте до 3-х лет – 78,1%, реже – в возрасте от 3 до 6 лет (13,1%) и только 8,8% заболевших были дети от 6 до 14 лет [9]. Аналогичные результаты получены японскими исследователями, по данным которых 84,5% больных норовирусным гастроэнтеритом были дети до 3-х лет [156], хотя в других исследованиях отмечается, что норовирусной инфекции, в основном, подвергаются дети старших возрастных групп. По данным итальянских исследователей норовирусы были обнаружены у 23 из 63 госпитализированных с острой диареей детей старше 5 лет и только у 5 из 69 детей младше 5 лет [44]. По данным Подколзина А.Т. калицивирусы выявлены у 12,3 % детей с ОКИ до 5 лет и у 28,1 % детей от 8 до 14 лет [12].

Сезонность.

В эпидемиологических исследованиях отмечается осенне-зимне-весенняя сезонность норовирусного гастроэнтерита [155]. Показано, что спорадические случаи и вспышки норовирус-ассоциированного гастроэнтерита на территориях стран Европы, в США и Австралии наблюдались в течение всего года, с сезонным пиком в зимний период [120, 162, 215]. При изучении спорадических случаев острого гастроэнтерита, вызванного МКСВ в Канаде, наблюдалась осенне-зимняя сезонность с пиком выявляемости вирусов в январе [127]. В Японии наибольшее число случаев ОГЭ, связанных с калицивирусами, приходилось на холодные периоды года и предшествовало пику заболеваемости ротавирусным гастроэнтеритом [96]. По данным финских исследователей норовирусная инфекция имеет зимний эпидемический сезон с пиком в декабре [169]. Китайские исследователи установили, что большинство спорадических случаев норовирусного гастроэнтерита в сезон 2005-06 гг. наблюдалось в осенние месяцы с пиком в октябре [49].

В ряде исследований отмечается весенняя сезонность НВГЭ, а также вспышки в летние месяцы. В Австралии увеличение частоты обнаружения норовирусов наблюдалось в апреле и августе [79]. В Южной Корее пик норовирусной инфекции зафиксирован в марте 2006 г. [217]. Отмечен рост числа спорадических случаев норовирусной инфекции у взрослых в Челябинске в период с февраля по май 2006 г. [14]. В 2006 г. в Европе и Гонгонге наблюдались летние вспышки норовирусной инфекции [91, 184].

Разнообразие сезонных проявлений на отдельных территориях в разные периоды наблюдения может быть связано с фазой циркуляции эпидемических штаммов норовирусов и их периодической сменой. По-видимому, типичной для норовирусного гастроэнтерита является осенне-зимняя сезонность. Нетипичные подъемы заболеваемости в весенние и летние месяцы свидетельствуют о появлении в популяции нового эпидемического штамма норовируса [9, 206].

2.3. Иммунитет и перспективы иммунопрофилактики

Хотя изучение калицивирусной инфекции продолжается более тридцати лет, полного понимания особенностей иммунного ответа на эти вирусы еще не достигнуто. По данным экспериментальных исследований, проводимых на волонтерах, установлено, что существует две формы резистентности к норовирусам: краткосрочная и долгосрочная. При инфицировании рядом агентов (вирус Marcy, вирус Norwalk, вирус Hawaii) индуцируется как краткосрочный (6–14 недель), так и долгосрочный (9–15 месяцев) гомологичный иммунный ответ. Однако в течение более длительного времени (27–42 месяца), как было показано на примере вируса Norwalk, иммунитет не сохраняется [63, 214]. Инфицирование норовирусами индуцирует появление специфических сывороточных антител (IgG, IgM), через две недели после инфицирования наблюдается также повышение синтеза IgA в тонком кишечнике, которые блокируют связывание вирусной частицы с рецепторами и препятствуют повторному инфицированию [18]. Исследование естественного иммунитета у населения развивающихся стран (Бангладеш, Панама) показало, что присутствие антител к вирусу Norwalk в сыворотке крови коррелирует с резистентностью к норовирусной инфекции [63, 178]. Получены данные, свидетельствующие о важной роли гуморальных врожденных механизмов секреторного иммунитета в противовирусной защите макроорганизма в начальной стадии норовирусной инфекции у взрослых [15].

Существуют сложные антигенные взаимоотношения между различными штаммами норовирусов. Большое генетическое разнообразие норовирусов обусловливает наличие на поверхности капсида гетерогенных антигенных детерминант. Отсюда возникает и множество специфических антител против различных штаммов норовирусов [193]. Так, например, иммунитет, вырабатывающийся к вирусу Norwalk, не защищает организм от повторного заражения вирусом Hawaii, однако антитела к вирусу Montgomery взаимодействуют с вирусом Norwalk [145].

Недавние исследования показали, что продукция норовирус-специфичных секреторных IgA при инфекции в раннем возрасте может быть ассоциирована с защитой от серьезного течения болезни [130]. Эти данные свидетельствуют в пользу разработки норовирусной вакцины, которая будет генерировать сильный мукозальный иммунный ответ [95].

Значимость норовирусной инфекции в кишечной патологии человека, опасность возникновения крупных эпидемических вспышек в организованных коллективах – в войсках, школах, лечебно-профилактических учреждениях, в туристических группах – обусловливают усилия, направленные на разработку профилактической вакцины [26, 63,148]. При этом используют два основных методических подхода – создание нереплицирующихся субъединичных вакцин на основе вирусоподобных частиц, сконструированных из капсидного белка, экспрессируемого в той или иной векторной системе, и создание съедобных вакцин на основе трансгенных растений.

Первый подход базируется на использовании бакуловирусной экспрессирующей системы, которая представляет собой рекомбинантный бакуловирус, размножающийся в клетках насекомых и несущий, в данном случае, гены структурного белка норовируса. При этом экспрессируется капсидный белок с молекулярной массой 58 кДа, способный путем самосборки образовывать ВПЧ диаметром 38 нм, с T=3, состоящие из 180 копий (90 димеров) белка. ВПЧ могут быть получены в чрезвычайно высоких концентрациях (22 мг на 300 мл культуральной жидкости). Впервые потенциал этого препарата в качестве пероральной вакцины был испытан Ball J.M. и соавт. [27].

Безопасность и иммуногенность вакцины на основе ВПЧ рекомбинантного вируса Norwalk была проверена на здоровых добровольцах (20 человек), исходно имевших антитела к этому вирусу. Им вводились две дозы вакцины с интервалом в 20 дней, при этом не отмечалось каких-либо побочных эффектов. Все вакцинированные ответили выработкой сывороточных антител, уровень которых повысился более чем в четыре раза уже после введения первой дозы вакцины. Вторая доза практически не повлияла на титр антител [28, 191].

Были проведены исследования по способности поливалентной вакцины, состоящей из рекомбинантных ВПЧ, несущих белки вируса Norwalk, Hawaii, Snow Mountain и Lordsdale, индуцировать гетерологичные антитела у мышей и человека. Изучали также способность этих антител блокировать специфические рецепторы для связывания и проникновения ВПЧ норовирусов. Проведенные исследования позволили предположить, что инфицирование одним или несколькими штаммами норовирусов геногруппы I индуцирует у человека гетерологичные антитела, которые блокируют связывание норовирусов с клеточными рецепторами, хотя для норовирусов геногруппы II подобные результаты получены не были. Исследовалось также влияние поливалентного инокулята на специфичность, титр и блокирующие свойства продуцируемых у мышей антител против норовирусов. Было показано, что инокуляция мышей вакцинным коктейлем, содержащим ВПЧ с антигенами различных норовирусов, индуцирует синтез гетерологичных и лиганд-блокирующих антител против штамма, не включенного в коктейль. Эти результаты свидетельствуют о том, что поливалентная вакцина может обеспечить лучшую защиту от более широкого диапазона норовирусов, чем моновалентная [132].

Кроме бакуловирусной системы с использованием клеток насекомых была осуществлена экспрессия ВПЧ норовирусов в клетках млекопитающих, инокулированных рекомбинантным вирусом лошадиного энцефалита (ВЛЭ), несущим ген основного капсидного белка вируса Norwalk. При инфицировании клеток почек хомячка рекомбинантным ВЛЭ в высоких титрах вырабатывались ВПЧ, морфологически и антигенно аналогичные дикому вирусу Norwalk. Экспрессия ВПЧ вируса Norwalk в клетках млекопитающих представляет собой эффективный подход к разработке новых норовирусных вакцин [87].

Альтернативой клеточным системам при продуцировании вирусных белков для производства недорогих пероральных вакцин являются трансгенные растения. Трансгенный табак и картофель способны продуцировать вирусоподобные частицы размером 38 нм, содержащие капсидный белок вируса Norwalk. Эти частицы были идентичны ВПЧ, получаемым в инфицированных бакуловирусом клетках насекомых [142]. Испытание картофеля в качестве вакцины против норовирусной инфекции было проведено на 24-х взрослых добровольцах. У 95% испытуемых развился тот или иной вид иммунного ответа, в частности увеличение количества клеток, секретирующих специфические IgA, появление специфических сывороточных антител [190]. Кроме картофеля возможно использование в качестве вакцины и других съедобных растений [93, 192]. Результаты проведенных испытаний свидетельствуют о перспективности разработки профилактической вакцины против норовирусной инфекции.

Генетически обусловленная невосприимчивость к норовирусной инфекции. При исследовании норовирусной инфекции на волонтерах, проведенном более 30 лет назад, было установлено существование двух групп людей, различающихся восприимчивостью к инфекции вирусом Narwolk. Одни лица неоднократно подвергались инфекции, тогда как другие были устойчивы к ней [170]. Была выдвинута гипотеза о существовании генетического фактора, определяющего индивидуальную резистентность к данному заболеванию. Недавно было показано, что норовирусы инфицируют людей, несущих ген, кодирующий функциональную альфа-1,2-фукозилтрансферазу (FUT2). На клетках слизистой оболочки кишечника этих людей экспрессируются определенные антигены системы гистосовместимости и групповые антигены крови А, В и системы Lewis (ABH histo-blood group antigens - HBGAs) – гликопротеины, которые норовирусы используют в качестве рецепторов [86, 92, 94, 95, 138, 193]. При наличии дефекта по гену FUT2 или других ферментов, регулирующих процессинг гликопротеинов HBGA, необходимые для норовирусов рецепторы не экспрессируются и возникает невосприимчивость к норовирусам [45, 131]. Эта невосприимчивость является штаммоспецифичной, так как норовирусы разных генотипов и субгенотипов используют для прикрепления к клеткам различные антигены системы HBGA. Данные об особенностях взаимодействия норовирусов с клеточными рецепторами предполагается использовать в будущем для выработки рациональной стратегии профилактики и терапии норовирус-ассоциированных гастроэнтеритов [194].

3. 
   Диагностика норовирусной инфекции
   

Первичная клиническая диагностика НВГЭ может быть проведена на основе разработанного для анализа вспышек гастроэнтерита в 1982 г. критерия Каплана, который включает в себя отрицательный анализ на бактериальные патогены, наличие рвоты у больных (в > 50% случаев), инкубационный период 24-48 ч, среднюю продолжительность заболевания – 12-60 ч [110]. В дальнейшем при сопоставлении с результатами лабораторной диагностики было показано, что чувствительность критерия Каплана при расшифровке вспышек НВГЭ составляет 68%, а специфичность – 99% [201].

Лабораторную диагностику норовирусной инфекции проводят с использованием морфологических, иммунологических и генетических методов.

Электронная микроскопия.

Первоначально для детекции норовирусов использовали прямую электронную микроскопию. Детекция кишечных вирусов в образцах стула с использованием прямой ЭМ требует концентрации вирусов, по крайней мере, 10⁶ на 1 мл фекалий [61]. Однако вирионы норовирусов присутствуют в фекалиях в более низких концентрациях и не имеют ярко выраженной морфологии [108]. Это делает затруднительным применение прямой микроскопии для выявления норовирусов. Более эффективно использование ЭМ в отношении саповирусов, обладающих характерной морфологией. Специфичность и чувствительность метода повышается при использовании иммуноэлектронной микроскопии [165, 208].

Иммуноферментный анализ.

Калицивирусы человека практически не способны культивироваться в клеточных культурах и пассироваться на лабораторных животных [62]. Разрабатываемые экспериментальные методы культивирования норовирусов пока не дают возможность получать вирус в больших количествах [188]. В связи с этим в качестве источника антигенов для разработки иммунологических методов, таких как радиоиммунный анализ, блокирующий радиоиммунный анализ, иммуноферментный анализ, иммунная адгезия, ранее использовали материалы, полученные от больных или экспериментально инфицированных добровольцев [24].

Успешное клонирование генома вируса Narwolk привело к развитию новых методов и получению новых реагентов для диагностики инфекций, вызванных калицивирусами человека [98, 101]. Путем экспрессии капсидного белка вируса Norwalk в бакуловирусной системе были получены ВПЧ, морфологически и антигенно подобные нативным вирионам [77, 100]. ВПЧ были использованы при иммунизации животных для получения иммунных сывороток, поликлональных и моноклональных антител, на базе которых были разработаны различные варианты иммуноферментных диагностических тест-систем (иммуноферментный анализ с гипериммунной сывороткой животных, иммуноферментный анализ с моноклональными антителами, иммуноферментный анализ с ВПЧ) [24]. В России используют тест-систему Ridascreen Norovirus для ИФА (Германия).

В настоящее время в Японии разработаны коммерческие иммунохроматографические наборы для диагностики норовирусной инфекции, не уступающие по чувствительности и специфичности имеющимся тест-системам для ИФА [157].

Полимеразная цепная реакция.

Определение последовательности генома вируса Norwalk стимулировало развитие методов детекции вирусной нуклеиновой кислоты. Были сконструированы праймеры, соответствующие наиболее консервативной области генома – региону RdRp, позволившие апмлифицировать, а затем секвенировать нуклеотидные последовательности других норовирусов, а также саповирусов. Были разработаны метод молекулярной гибридизации, и более чувствительный метод обратной транскрипции/полимеразной цепной реакции (ОТ-ПЦР) [21].

Первый ОТ-ПЦР анализ для калицивирусов был описан через два года после сообщения об успешном клонировании генома вируса Norwalk, в 1992 г. [58, 99]. С тех пор этот анализ стал одним из основных средств диагностики калицивирусных инфекций человека. Важным преимуществом ОТ-ПЦР анализа является его применимость к исследованию образцов окружающей среды. Чувствительность и специфичность ОТ-ПЦР зависят от способа очистки вирусной нуклеиновой кислоты, праймеров, используемых для амплификации, метода интерпретации результатов теста. Ключевым моментом является выбор праймеров, способность которых выявлять те или иные штаммы норовирусов и саповирусов определяется их последовательностью, количеством вируса, присутствующего в образце для исследования, и температурой, используемой для отжига олигонуклеотидов в ходе процесса амплификации [24].

Генетическое разнообразие норо- и саповирусов делает затруднительным выбор единственной пары праймеров с адекватной чувствительностью и специфичностью для детекции всех калицивирусов человека. Даже среди представителей норовирусов отмечают низкую гомологию нуклеотидных последовательностей отдельных генов – 36% по гену хеликазы и 53-64% по гену полимеразы [146, 207, 209]. В настоящее время предложено множество диагностических праймеров, позволяющих идентифицировать норовирусы геногрупп I, II и саповирусы. Большинство из них фланкируют участки, кодирующие ген полимеразы, который характеризуется меньшей вариабельностью по сравнению с другими участками генома [21, 32, 75, 102, 126, 143, 152, 209]. Ando T. и соавт. в 1995 г. предложили мультиплексный подход, в котором для синтеза кДНК используется один праймер (SR33), а в процессе амплификации принимают участие четыре праймера: три (SR48, SR50, SR52) – для амплификации фрагментов кДНК норовирусов геногруппы I и один (SR46) – для норовирусов геногруппы II [21]. Jiang X. и соавт. в 1999 г. разработали универсальную пару праймеров Р280/Р290, которая амплифицирует фрагменты кДНК норовирусов геногрупп I, II и саповирусов [102]. Другим регионом, обладающим консервативностью, является участок генома, кодирующий N/S домен белка VP1 [78, 105, 144, 209].

Анализы с использованием праймеров для амплификации неполимеразных регионов генома из-за узкой специфичности и генетического разнообразия норовирусов позволяют выявлять лишь небольшое число штаммов вируса [24].

Для повышения чувствительности обнаружения норовирусов в 10-1000 раз используют «гнездовую» или «полугнездовую» ПЦР [76]. Однако главный недостаток этого подхода – увеличение возможности перекрестной контаминации образцов [24]. Избежать этого недостатка позволяет постановка ПЦР с детекцией в режиме реального времени («реал-тайм»-ПЦР). Разработаны методики «реал-тайм»-ПЦР для выявления норовирусов I-й и II-й геногрупп [105, 116].

В целом, в настоящее время диагностические подходы для обнаружения норовирусов не стандартизированы. В университете Торонто (Канада) была проведена сравнительная оценка чувствительности и специфичности трех методических подходов, используемых в настоящее время для диагностики норовирусной инфекции. При исследовании 189 образцов, полученных во время вспышек ОГЭ в Онтарио в 2006-2007 гг., показано, что чувствительность ПЦР с детекцией в режиме реального времени, ИФА и ЭМ составила 100%, 86%, и 17% соответственно, а специфичность - 84%, 92% и 100%. Таким образом, наибольшей чувствительностью обладает ПЦР, а наивысшей специфичностью – электронная микроскопия. ИФА по обоим показателям занимает промежуточное положение. На основании полученных характеристик оценивалось оптимальное количество образцов, которое необходимо исследовать из каждой вспышки, чтобы подтвердить ее норовирусную этиологию. При использовании ЭМ необходимо не менее 7-12 образцов, при использовании ПЦР и ИФА – не более пяти, так как при увеличении количества исследуемых образцов увеличивается и вероятность получения ложно-положительных результатов. То есть, установка «чем больше – тем лучше» верна только в отношении электронной микроскопии [67] .

Секвенирование участков генома норовирусов.

Определение нуклеотидных последовательностей отдельных участков генома норовирусов и последующий филогенетический анализ способствуют решению конкретных эпидемиологических задач. Сравнение участков гена РНК-зависимой РНК-полимеразы и N/S-домена позволяет определить принадлежность норовируса к той или иной геногруппе, генотипу или геноварианту, в частности, зафиксировать появление в популяции нового эпидемического варианта. Появление нового геноварианта генотипа GII.4 в последние годы коррелировало с ростом заболеваемости норовирусным гастроэнтеритоми, и, вероятно, может в дальнейшем служить прогностическим признаком осложнения эпидситуации по норовирусной инфекции. Так, исследование летних вспышек на круизных кораблях позволило предсказать зимний подъем заболеваемости в Европе в 2006 г. [206].

Эпидемиологическим маркером при расследовании вспышек и установлении взаимосвязей в очагах инфекции является анализ наиболее вариабельного участка генома норовирусов, кодирующего субдомен P2. Показана 100%-ная идентичность данного участка у норовирусов, выделенных в ходе одной вспышки. Анализ этого штаммоспецифичного участка является инструментом для отслеживания передачи вируса, оценки единства или множественности источников инфекции [216].

В последние годы для поиска новых вирусов используется так называемый метагеномный анализ или крупномасштабное секвенирование. Суть его состоит в тотальном выделении из исследуемых проб нуклеиновых кислот, определении их первичных последовательностей и сравнении с имеющимися мировыми генетическими базами данных. Сходный подход – однопраймерная независимая от последовательности амплификация (a single-primer sequence-independent amplification - SP-SIA) – использован для анализа материалов из вспышек, в которых не было ранее обнаружено каких-либо инфекционных агентов. С помощью SP-SIA вирусы были обнаружены в 5 из 51 ранее нерасшифрованной вспышки, причем в четырех из них выявлены норовирусы, не детектируемые с помощью других диагностических методов [37].

В России обнаружение калицивирусов проводят с использованием ЭМ [13, 16], ИФА [3, 7], ОТ-ПЦР [2, 4, 5, 9, 10, 11, 12, 14, 15]. После разработки коммерческих тест-систем для идентификации норовирусов геногрупп I и II методом ОТ-ПЦР с детекцией продуктов амплификации методом электрофореза и в формате «мультипрайм» с детекцией продуктов амплификации по флуоресцентной метке (ЦНИИЭ, г. Москва), генодиагностика норовирусной инфекции стала доступна практическому здравоохранению России.

Исследование объектов внешней среды.

Boxman I.L. и соавт. (2009) оценили информативность исследования смывов с объектов внешней среды при установлении этиологии вспышек ОКИ в ресторанах и на круизных кораблях. Вспышки были отобраны на основании клинических симптомов, соответствующих вирусному гастроэнтериту, а также времени между употреблением предположительно контаминированной пищи и появлением клинических симптомов (более 12 часов). С помощью ОТ-ПЦР норовирусная РНК была обнаружена в 51 из 86 (59%) клинических образцов в 12 из 14 вспышек (86%), в 13 из 90 (14%) проб пищи в 4-х из 18 вспышек (22%), и в 48 из 119 (40%) смывов, взятых в 14 из 27 вспышек (52%). Положительные смывы соответствовали положительным пробам пищи в семи вспышках (были выявлены идентичные последовательности). Кроме того, норовирусы были обнаружены на поверхностях в кухнях и ванных комнатах в пяти вспышках, при которых не было возможности исследовать клинические образцы, а также в двух вспышках, где материал от больных был отрицателен на наличие норовирусов. Следовательно, исследование смывов с поверхностей может быть информативным инструментом в дополнение к исследованию образцов пищи и материала от больных, особенно, в тех случаях, когда вирусная РНК обнаруживается на поверхностях, используемых для приготовления пищи [36].

При исследовании больших объемов воды для обнаружения вирусов в воде открытых водоемов возникает задача концентрирования вируса. Для этих целей предлагается использование установок для ультрафильтрации воды и последующее выявление РНК норовируса с помощью полугнездовой ПЦР [90].

Для концентрирования кишечных вирусов используют фильтры 1MDC, которые являются дорогостоящими для рутинного вирусного мониторинга. В качестве альтернативы для исследования больших объемов водопроводной воды в США разработаны экономичные картриджи NanoCeram, позволяющие эффективно концентрировать и выявлять норовирусы и энтеровирусы. В среднем в эксперименте при контаминации вирусами 100 л водопроводной или речной воды эффективность адсорбции вирусов на этих фильтрах составила 84%, а эффективность последующей элюции – 77% [111].

Большое значение для оценки эпидемической ситуации имеет информация о загрязненности вирусами прибрежных вод. Проведены успешные эксперименты по концентрированию вирусов из морской воды с помощью биоаккумуляторов – двустворчатых моллюсков Isognomon sp. Норовирусы и энтеровирусы были выявлены с помощью ПЦР после фильтрации этими моллюсками морской воды, экспериментально контаминированной сточными водами или образцами фекалий, содержащими норовирус человека [23].

Суммируя вышесказанное можно заключить, что к настоящему времени накоплены обширные знания о структурной и молекулярной организации норовирусов, их генетическом разнообразии и особенностях циркуляции геновариантов; показана ведущая роль норовирусов в возникновении вспышек острого гастроэнтерита и второе по значимости место, после ротавирусов, в инфекционной кишечной патологии детей первых лет жизни, в том числе и в Российской Федерации; проводятся исследования по разработке норовирусной вакцины; разработаны иммунологические и молекулярно-генетические методы обнаружения норовирусов в клиническом материале и объектах окружающей среды. Все перечисленное определяет необходимость и создает предпосылки для разработки системы эпидемиологического надзора за норовирусной инфекцией и введения ее регистрации и учета в Российской Федерации.

<предыдущая страница | следующая страница>