Глава 3

Северус крутил в руке стакан с огневиски. Самым дешевым и самым крепким, который смог найти. Вначале вкус показался ему отвратительным, особенно после тех прекрасных напитков, которые он имел обыкновение пить.

Он чувствовал себя опустошенным. Снова начались горькие вечера возле камина, наполненные тяжелыми воспоминаниями. Однако теперь далеко не все из них были связаны с войной. Самокопания и горькая рефлексия о разорванных отношениях занимали его едва ли не больше, чем вся Вторая Магическая.
Он почти допил первый бокал, когда в дверь постучали. Снейп застыл со стаканом в руке, так и не успев сделать последний глоток. Неприятное чувство охватило его: он хорошо помнил, как совсем недавно такой же стук перевернул его жизнь. И во что все это вылилось. Он малодушно не захотел впускать незваного гостя и залпом допил виски.
Стук повторился, на этот раз настойчивее. Северус раздраженно глянул на ни в чем не повинную дверь и с грохотом отставил стакан.
Поднявшись с кресла, он слегка пошатнулся. Хотя его мозг работал как обычно, видимо, тело утратило точную координацию движений. Северуса такое непослушание со стороны собственного организма только сильнее разозлило. Взяв себя в руки, он твердым шагом направился к входной двери.
За дверью стоял Поттер.
«Гарри», - поправил себя Снейп. Называть своего сына чужой фамилией не хотелось, пусть теперь это не имело никакого значения. Но мысль, что он обыграл Джеймса Поттера по всем статьям, мелочно грела душу.
Гарри стоял, уперев одну руку в стену возле косяка, а другой любовно прижимал к груди бутылку с какой-то жидкостью. Юноша подался вперед, и Снейп даже после отвратительного огневиски сумел уловить в дыхании сына алкогольные пары.
- Привет, - криво улыбнулся Гарри и попытался просочиться мимо Снейпа в комнату.
Северус шагнул и перекрыл ему дорогу, отчего на лице у Гарри появилось обиженное выражение.
Почему-то от такого детского проявления эмоций Снейп почувствовал себя виноватым.
- Что ты здесь делаешь? – строго спросил он.
- Мне что, уже нельзя навестить родного папочку? – едко поинтересовался Гарри.
Снейп вскинул брови, а затем нахмурился.
- Если ты считаешь, что наше родство дает тебе право хамить мне, то ты глубоко заблуждаешься.
- О, конечно, - Гарри неприятно осклабился. – Как странно: раньше мне всегда казалось, что нет ничего хуже, чем иметь такого родственника, как ты. По-моему, я не ошибся. Наше родство лишило меня каких-либо прав.
- А чего ты хотел, чтобы я продолжал трахать собственного сына? – прошипел ему в лицо зельевар.
- Ну, у тебя неплохо получалось, - усмехнулся он. – Так ты меня впустишь, или будем разговаривать в коридоре?
Северус подумал, что, возможно, мальчишка в кои-то веки прав. Желания выносить ссору на публику у него не было: несмотря на то, что на летних каникулах ученики отсутствовали, в школе все еще оставалось несколько преподавателей.
Он отошел в сторону, но дверь шире не открыл, заставив тем самым юношу протискиваться в комнату боком.
Гарри неуклюже покачнулся и чуть не упал. Снейп презрительно на него глянул и тут же нахмурился. Камин и зажженные свечи наконец-то осветили лицо Гарри так, что Снейп заметил разбитую губу и синяк на скуле.
Безотчетно он вплотную приблизился к молодому человеку и взял его за подбородок, чтобы лучше рассмотреть ушибы.
- Что с тобой произошло? – спросил он намного мягче, чем минуту назад.
- Подрался в баре, - прошептал юноша. Нижняя губа немного припухла, и из нее просачивалась маленькая капля крови. Большим пальцем Снейп нажал на кожу возле ранки и услышал приглушенное шипение. Он оторвал взгляд от губ юноши и посмотрел в зеленые глаза.
Наверное, зря он это сделал, потому что в груди сразу стало больно. В потемневших глазах отражались свечи, а взгляд… взгляд был наполнен мукой, и тоской, и разочарованием, и непролитыми слезами, и – что самое страшное – любовью. Не той, которую он видел в этих глазах совсем недавно – искренней, ничем не замутненной, а, напротив, наполненной болью и знанием. Северус опустил руку и сделал шаг назад. Что бы ни надумал этот мальчишка, что бы ни хотел сказать – ничего не изменится. Они больше не могут быть вместе, и это надо принять как данность, не спорить с этим и не протестовать. Северус умел ломать себя, отказываться от слова «хочу» ради слова «надо». Но, глядя в эти зеленые глаза, бороться с собой было очень сложно.
Он скрестил руки на груди, спрятав пальцы так, чтобы их было не видно, и сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
- Зачем ты пришел? Говори и проваливай. У меня много дел, - сказал он холодно.
Гарри опустил взгляд и приложился к бутылке.
- Я знал, что ты так скажешь, - прошептал он. – Ну, в общем, это не имеет значения, иначе я бы не пришел.
- Чего ты хочешь? – напряженно спросил Снейп.
Юноша мотнул головой, все еще не поднимая глаз.
- Да так… Я из аврората ушел, - сказал он.
- Почему? – спросил Снейп.
Гарри пожал плечами.
- Не нравится мне там.
- Но тебе нужно чем-то заниматься, жить на что-то, - Северус сам чувствовал, что разговор свернул в другое русло, но… это имело отношение к Гарри, к его мальчику, и Северус был готов выслушать все, что тот ему скажет.
Гарри невесело хохотнул:
- Ну, в сейфе Поттеров еще много денег, - он скривился и презрительно оглядел комнату. От этого взгляда Северусу стало горько.
- Ты сейчас ведешь себя, как…
- Твой любимый Малфой? Да, я знаю, - с наглостью и бравадой перебил он зельевара.
Несмотря на растерянность и вину Северус почувствовал поднимающееся раздражение.
Он в два шага преодолел разделявшее их расстояние, схватил мальчишку за плечо и хорошенько встряхнул.
- Не смей! – он тряхнул Гарри еще раз. – Я не потерплю такого к себе обращения.
Выпустил его руку и отошел. К его ужасу, юноша всхлипнул.
- Да, - прошептал он, – я просто не знаю, что делать.
Северус услышал, как Гарри сглотнул. Он отвернулся к огню, не желая наблюдать истерику сына.
- Это пройдет, - сказал он глубоким тихим голосом, стараясь убедить и Гарри, и себя. – Это просто влюбленность, какая часто бывает в подростковом возрасте. Я встречался с тобой, потому что мне так было удобней. И ты знал о том, что я не люблю тебя. Ты знал и теперь не смей жаловаться, что не предвидел такого исхода.
Он обернулся и посмотрел на Гарри. К его удивлению, в его глазах не было слез, только лихорадочный блеск.
Юноша покачал головой.
- Я был готов… нет, конечно, не был, но… Я всегда думал, что если ты меня прогонишь… это будет не так… будто мне перекрыли кислород, - он вздохнул и отвел взгляд. – Знаешь, Северус, у меня никогда не было отца. Или человека на эту роль. Одно время был Сириус, - Гарри сглотнул, - но ему самому нужна была помощь. Он не смог бы… заменить мне отца. Потом он умер… погиб, и его место в какой-то степени занял Дамблдор. Но у него всегда были на меня какие-то свои планы, - Гарри провел рукой по волосам. Снейп его не перебивал. – Иногда я его ненавидел за это. А ты… Я тебе рассказывал, как я в тебя влюбился, нет?
Снейп отрицательно покачал головой, и Гарри продолжил:
- Да, конечно, не говорил. Это было легко, Северус: влюбиться в тебя. Мне просто нужно было перестать тебя ненавидеть.
Молчание вновь повисло в комнате. Гарри иногда слегка покачивался, и Северус размышлял, сильно ли алкогольные пары повлияли на мозговую деятельность его сына.
- Те воспоминания, - продолжал Гарри, облизнув губы, - которые ты мне передал в Хижине… я впервые увидел тебя настоящего. Я перестал винить тебя в смерти Дамблдора. И это было главным. А потом был последний год обучения… Я каждый день видел тебя, слушал на уроках твой голос, размышлял о тебе… Чувствовал восхищение и уважение. А потом понял, что хочу тебя так, как никого и никогда не хотел.
- Вообще-то, это и называется влюбленностью, Гарри, - спокойно заметил Снейп.
- Нет, то есть… Тогда, может, все так и было. Когда я пришел к тебе в апреле… думал, что ты меня вышвырнешь за дверь и запустишь в спину каким-нибудь проклятием, - он грустно улыбнулся воспоминаниям. – А ты не прогнал. И, - Гарри на секунду задумался, - помнишь тот раз, когда я тебя не предупредил, что задержусь на работе?
Снейп кивнул:
- Да.
- Ты меня тогда чуть не выгнал, а я… был готов на что угодно, чтобы остаться с тобой. Я жил с тобой, Северус, а не с моими представлениями о тебе. Как ты думаешь, можно это назвать любовью? Или ты все еще считаешь, что это подростковая влюбленность?
Северус открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Гарри посмотрел на него и вздохнул.
- Вот видишь, я тоже не знаю, что сказать. Только… ты всегда для меня значил больше, чем просто любовник или любимый человек. Ты и стал для меня той фигурой отца, которой мне так не хватало все эти годы. Может, в этом частично виноват твой возраст – не фыркай, пожалуйста, – я всегда хотел, чтобы рядом со мной был человек, который обо мне позаботится.
Северус не знал, как реагировать на эти откровения, и просто молчал и ждал окончания.
- Это письмо, - продолжил Гарри, - лишило меня любовника, но и отца оно мне тоже не принесло. Северус, я не знаю, как ты, но я никогда не смогу воспринимать тебя только как своего родителя… и не вспоминать.
Снейп вздохнул. Он понял. Понял, что для Гарри слова «защитник», «отец», «любовник» давно переплелись и сконцентрировались в нем одном.
Но что он должен был сделать? Говорить так же сентиментально, как только что сделал его сын? Он осмотрел Гарри, черты его лица. Он привязался к юноше, привык. Ему было с ним хорошо. Но любил ли он? С тоской ему пришлось признать, что да, любил. Но какое это имело значение? Никакого.
- Мне все равно, слышишь? Я знаю тебя… - Гарри смотрел с отчаянием и страстью. Как утопающий, он поднял руку и потянулся к Северусу. Рука замерла на расстоянии нескольких дюймов от его тела.
Выбор. Северус понял, что ему предоставили выбор – то, что никогда не сделала бы для него Лили. Она все решила за него. А теперь её… нет, их сын дает ему выбор.
Сердце болезненно сжалось и даже, кажется, на время перестало биться, когда он сделал то, что должен был. Что, он знал, было единственно правильным: отвернулся от ожидающего его юноши.
- Север… - хриплый шепот чуть не разорвал его душу. Но он знал, что так надо.
- Уходи.
- Я…
Он услышал шорох и звук закрывающейся двери.

***
Автобус мерно покачивался при езде. По стеклу сползали холодные капли осеннего дождя, застилая проплывающие дома, дорогу и машины.

Северус прикрыл глаза и плотнее закутался в пальто, стараясь сохранить тепло.
Вскоре автобус остановился и с тихим шипением открыл двери.
Он вышел на залитую лужами мостовую и быстро пошел в сторону узкой улочки с невысокими старыми домами. Зонта у него с собой не было, а применять водоотталкивающее заклинание в маггловком районе он не посмел. Белый целлофановый пакет в его руке слегка шелестел от порывов ветра. Северус нетерпеливо убрал с лица мокрую прядь волос и прибавил шагу.
Ему пришлось пройти всю улицу, прежде чем он добрался до нужного дома – последнего в череде построек. Охранное поле беспрекословно распознало в нем хозяина и пропустило внутрь.
Снейп бесшумно открыл дверь и ступил в дом. С него тут же натекла вода на пол, и он поспешил убрать ее заклинанием, попутно высушив и себя. В доме было тихо. Не так, как в подземельях: там тишина была абсолютной, а здесь она порой нарушалась тихим скрипом половиц или, как сейчас, мерными ударами капель по подоконнику.
Северус прошел на кухню и, не глядя, поставил пакет возле стола, поспешив в подвальное помещение, где готовилось перечное зелье. К счастью, он успел в последний момент, и зелье было спасено. Он недовольно подумал, что если бы автобус задержался еще немного, он вряд ли бы успел.
Оставив зелье остывать, он, уже не торопясь, сбросил пальто и пошел разбирать покупки.
Жизнь в маггловском районе оказалась размеренной и скучной, но он постепенно привыкал. Даже начал более-менее сносно готовить, чем раньше себя не особо утруждал.
Уложил покупки в холодильник, повернулся к широкому столу и застыл: на светлой столешнице лежало письмо, почти незаметное, если не приглядываться.
С тех пор как Северус переехал сюда, ему приходили письма только от МакГонагалл. Но ее сову он знал: птица никогда не улетала без угощения. Северус вытащил палочку и осторожно приблизился к столу. Почта могла быть от кого угодно и содержать в себе что угодно, поэтому он педантично стал накладывать на конверт идентификационные заклинания на выявление проклятий и ядов. Ничего. Обычное письмо. На лицевой стороне выведено каллиграфическим почерком: «Мистеру С.Т. Снейпу».
Отбросив сомнения, Северус взял в руки письмо и прочитал:

«Здравствуйте, профессор Снейп.

Прошу прощения, что потревожила вас, но я бы не стала писать без особой необходимости. Я надеюсь, вы дочитаете письмо до конца и не станете сразу его уничтожать.
Причина, по которой я пишу, – Гарри. Я знаю, что вы не поддерживаете с ним связь уже более четырех месяцев, но я все еще надеюсь, что его судьба вам не безразлична. Дело в том, что он уже около трех месяцев ни с кем не общается, никого к себе не подпускает и практически заперся в доме. О том, что он иногда выходит на улицу, мы узнали случайно: увидели, как он аппарировал от дверей. Мы пытались его поймать и поговорить с ним, но он очень ловко уклонился от общения. Тогда мы установили следящее заклинание на площади Гриммо и всегда знали, когда он уходит и когда возвращается. Вряд ли мы вам написали бы, профессор, но в течение последних двух недель он совсем перестал покидать дом.
Пожалуйста, если он вам все еще не безразличен, попробуйте с ним связаться. Возможно, у вас получится.
Ваш адрес нам дала профессор МакГонагалл.

С уважением, Гермиона Уизли».

Снейп отложил конверт и нахмурился. Девушка тактично умолчала о том, какой он негодяй, из-за которого бедный Гарри запер сам себя в четырех стенах. Хотя все его друзья наверняка думают именно так.

Снейп прикрыл глаза. Не его дело, что парень решил себя похоронить, даже если причина в нем. Решение принимал Гарри, а он давно уже совершеннолетний.
Ехидный голос в голове подметил, что это очень даже его дело, раз уж мальчишка оказался его сыном.
Снейп с низким рыком испепелил конверт и, натягивая на себя пальто, вышел из дома, громко хлопнув дверью.

***
На площади Гриммо было пусто: народ прятался от дождя в уютных домах и не высовывался на улицу.

Двенадцатый дом появился между одиннадцатым и тринадцатым, как только он вслух произнес адрес – в этом все осталось по-прежнему.
Он подошел к темной двери и постучал. Как он и думал, ему никто не открыл. Снейп злорадно улыбнулся. Он собирался взломать защиту, хотя это могло отнять некоторое время. Северус пообещал себе войти, даже если охранные заклинания будут непробиваемы, словно железобетонная стена. Любую стену можно проломить, даже если вместе с ней рухнет все родовое гнездо Блэков. Но пока он не станет прибегать к столь радикальным мерам, а попробует прорваться без жертв.
Для начала он попытался «увидеть» наложенные заклинания. Когда он этого добился, то оказался чрезвычайно удивлен: у мальчишки был настоящий талант! Сеть переплеталась так плотно и так крепко, что это вызывало уважение. Снейп долго смотрел, пытаясь найти брешь… и не находил. Видимо, его сын действительно не хотел никого видеть, раз уж так расстарался. Хотя и не удивительно: Грейнджер наверняка могла бы самостоятельно взломать слабую защиту вместо того, чтобы просить у него помощи.
Снейп вздохнул и отвернулся от переливающихся нитей. Дождь не прекращался и, кажется, стал еще сильнее. А он снова забыл наложить на себя водоотталкивающее заклинание, и теперь одежда неприятно липла к телу.
Он обвел взглядом тусклый пейзаж: маленький сквер с единственной скамейкой, кафе неподалеку с выцветшей надписью, бродячая рыжая собака, потрусившая между домами.
Он вздохнул и прислонился спиной к двери.
Он был виноват перед Гарри. За то, что его не было рядом столько лет, за то, что ненавидел его в школе. Но незнание не освобождает от ответственности. Северус мог утешать себя только тем, что спасал жизнь своего сына. Но разве этого достаточно?
И сейчас… он вновь отказался от него. Оттого, что хотел дать им обоим время или… просто испугался? Сложный вопрос. И Северус не находил на него ответ.
Он прикрыл глаза и вдруг почувствовал ЭТО. Мягкую пульсацию заклинаний вокруг него. Вокруг. Но если бы он не мог пройти внутрь, то заклинания никогда бы не стали обволакивать его, наоборот – они бы создали жесткую стену, не пропускающую чужака. Что это значит? Мальчишка открыл ему вход?
Снейп развернулся и потянул на себя ручку двери. Она не поддавалась. Значит, Гарри его не пускал. Было во всем этом что-то странное…
Северус напряженно думал, стараясь разгадать этот ребус. Потом медленно, боясь спугнуть надежду, порезал себе ладонь и провел по деревянной поверхности входной двери. Кровь тут же впиталась, и он выпустил наружу немного своей магии для того, чтобы заклинания «узнали» его.
С внезапно пересохшим горлом Снейп вновь потянул на себя дверь… которая бесшумно открылась. Он со свистом выдохнул сквозь зубы. Конечно, можно было догадаться раньше. Поместье Блэков – родовое, и глава рода всегда мог пройти в свое владение. Нынешнем владельцем дома являлся Гарри, и Северус, как старший в роду, имел полный доступ в это жилище.
Он зашел в темное помещение, стараясь не вспоминать о своем последнем визите. В воздухе витала пыль, и ему на мгновение показалось, что он вернулся на пару лет назад, когда в доме проводились собрания Ордена Феникса. Но в отличие от того времени, в коридоре не стояла подставка из ноги тролля, а портрет миссис Блэк был давно снят со стены.
Он прошел в гостиную и огляделся. Портьеры были неплотно задернуты, и свет узкой полоской ложился на пол.
Внезапно перед ним с тихим хлопком появился старый домовой эльф.
- Мастер Северус, - существо низко склонило голову, едва не коснувшись пола сморщенным лбом. – Хозяин не велел никого пускать. Вы не можете…
Прежде, чем Снейп успел хоть что-то ему ответить, с лестницы раздался хриплый голос:
- Иди к себе, Кричер. Я сам разберусь с гостем.
Снейп быстро обернулся на звук: что-то в этом голосе ему казалось неправильным. Он окинул взглядом хрупую фигуру юноши, завернутую в шерстяной плед наподобие тоги, и поразился разительной перемене, произошедшей с Гарри. Тот определенно стал выше, лицо вытянулось, глаза с темными кругами вокруг них глубоко запали, волосы неопрятно висели вдоль лица, а острые скулы сильно выдавались вперед. Но, несмотря на запущенный вид, осанка юноши была идеально прямой, а подбородок гордо вздернут.
Северус так увлекся разглядыванием своего сына, что ничего не успел сказать до того, как губы Гарри скривились в брезгливой гримасе, и все такой же тихий хриплый голос произнес:
- Говори что хотел и можешь идти. Кстати, спрашиваю сразу: как ты вошел? Я лично ставил защиту на дом и до этого момента был абсолютно уверен в ней.
- Дерзкий мальчишка, - привычно огрызнулся Северус. – Решил заживо себя похоронить? Между прочим, твои друзья за тебя волнуются. Мисс Грейнджер даже сподобилась прислать мне письмо с просьбой вытащить тебя из этой дыры, в которую ты забился, чтобы вдоволь себя пожалеть.
Глаза Гарри недобро вспыхнули.
- Значит, ты пришел сюда по просьбе Гермионы, так? Мне казалось, ты давно должен был запомнить, что она миссис Уизли. Или, - добавил он издевательским тоном, - тебе уже отказывает память?
- Ты слишком многое себе позволяешь, Поттер! - взвился Северус. – Никто не разрешал тебе со мной так разговаривать…
- Я – Снейп, твоими стараниями, между прочим, - резко перебил его Гарри.
- О, даже этот факт не изменил того, что ты так и остался безответственным глупцом, которого не исправит уже ничья кровь…
- Замолчи! – выкрикнул Гарри.
Снейп гадко ухмыльнулся, предвкушая новую уничижительную тираду, но тут мальчишку скрутил сильный приступ кашля, и он испугался, что тот начнет выхаркивать собственные легкие.
Сам того не заметив, он буквально взлетел по лестнице и оказался рядом с Гарри, который вцепился рукой в перила в попытке сохранить равновесие. Снейп крепко обхватил руками бьющееся тело и прижал к себе.
Через минуту Гарри обмяк у него в руках, судорожно хватая ртом воздух. Шерстяной плед сбился на бок, и Северус сумел оценить, насколько мальчишка отощал. Он повернул Гарри к себе лицом и пристально смотрел в глубокие зеленые глаза, пока юноша не отвел взгляд.
- Что случилось? – спросил его Северус, когда парень попытался высвободиться из объятий.
Гарри пожал плечами.
- Заболел, - он вздохнул, а потом устало добавил: – Говори, зачем пришел, и уходи. Мне, знаешь ли, мало удовольствия стоять здесь.
Северус совершенно незнакомым, но таким естественным движением приложил ладонь ко лбу юноши и почувствовал горячую сухую кожу. Глаза Гарри расширились, но он не попытался отстраниться, только всматривался в лицо Северуса. Мужчина прочистил внезапно пересохшее горло.
- Тебе надо лечь, - сказал он и убрал руку. На мгновение ему показалось, что Гарри потянулся за его ладонью, но это движение было настолько мимолетным, что Снейп не был уверен в том, что это ему не привиделось.
- С каких пор тебя это заботит? – сухо спросил Гарри.
Северус ничего не ответил, только посмотрел так, что Гарри опустил взгляд, растеряв всю браваду.
- Ты спишь все в той же комнате?
- Да.
- Пойдем, - он подхватил несопротивляющегося мальчишку под локоть и повел наверх.
Северус старался не обращать внимания на воспоминания, которыми были пропитаны эти стены. Он помнил… помнил всё. И идущий чуть позади Гарри делал эти воспоминания еще более острыми, особенно в свете того, что они больше не могли быть вместе.
Кровать оказалась разобранной. В комнате витал тяжелый болезненный дух, шторы, как и на первом этаже, были задернуты.
- Почему ты не проветриваешь комнату? – спросил он присевшего на край кровати мальчишку.
Тот пожал плечами:
- Мне так лучше. Когда темно… - он знакомым жестом отбросил с лица прилипшую прядь волос.
- Прячешься? – жестко спросил Снейп.
Гарри прикрыл глаза и грустно усмехнулся.
- Зачем ты здесь? – не ответил он на вопрос.
Снейп отвернулся к окну и приоткрыл темную штору, за которой продолжал плакать дождь. Дерево напротив окна раскачивалось под порывами ветра, срывавшего тонкие листья, уносившего их вдаль.
Его рука сжалась, сминая темно-бордовую ткань.
- Потому что я твой отец, - уверенно сказал он.
Он услышал за спиной резкий выдох Гарри.
- Пошел вон, - услышал он, и, обернувшись, увидел, как в лицо ему метит кулак с острыми костяшками. Уклониться он не успевал, лишь слегка дернуть головой. Кулак врезался ему в скулу, а потом Северус почувствовал, как магическая защита дома подхватывает его и выносит за пределы комнаты. Он успел увидеть ожесточенное выражение на лице сына, прежде чем тяжелая дверь захлопнулась перед его носом. Магия вынесла его вниз по лестнице и вытолкнула на улицу, грубо швырнув на мостовую.
Снейп сидел злой в холодной луже и криво улыбался, глядя на дом. Что ж, по крайней мере, он был уверен, что мальчишка хоть и обиделся на него, но не сломался. И Северус был… рад, наверное. Он почувствовал гордость, что у него оказался такой упрямый и сильный духом ребенок. Хотя, определенно, здоровье паршивца находится под угрозой.
Он поднялся на ноги и беспалочковым заклинанием высушил на себе одежду. Он был настолько зол, что магия так и рвалась из него наружу. Ему даже не составило труда сосредоточиться на своих действиях.
Он еще раз взглянул на темное окно и прорычал, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Мы еще посмотрим, за кем останется последнее слово. - И с хлопком аппарировал, не обращая внимания на возможный интерес со стороны магглов.

Из подвала своего дома, где располагалась лаборатория, он забрал несколько флаконов с зельями, в кухне перекусил на скорую руку бутербродами и снова вышел из дома, хлопнув ветхой дверью.

До площади Гриммо Северус снова аппарировал и, не дав себе времени на раздумья, капнул кровью на входную дверь, которая тут же согласилась его впустить.
В этот раз никакие воспоминания не пытались завладеть его сознанием.
Не удостоив вниманием появившегося Кричера, он быстро взбежал по лестнице. Энергия кипела у него внутри и требовала выхода.
Он подошел к комнате Гарри и резко распахнул дверь, так что полы его пальто взметнулись от порыва воздуха. Северус сделал шаг в комнату и остановился, затаив дыхание.
Гарри спал, неловко приютившись на краю кровати, даже не закинув на нее ноги, все так же завернутый в свой нелепый плед. Темные пряди волос в беспорядке разметались по покрывалу, обрамляя бледное лицо с тонкими линиями нахмуренных бровей. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из приоткрытого рта.
Северус прошел в комнату и остановился в нескольких дюймах от кровати. Вздохнув, он опустился на корточки перед спящим юношей и вгляделся в знакомые и одновременно незнакомые черты.
Они слишком давно не виделись. Северус помнил Гарри немного другим. Тогда, летом, в их последнюю встречу, Гарри был, конечно, несколько похож на него. Но сейчас сходство стало еще сильнее. И все же… на него неуловимо смотрело лицо Лили. Будто сквозь туман или рябь на воде. Она была там, в глубине мягких черт, в плавной линии губ, намного более изящной, чем у Северуса; в маленьком – меньше, чем у него, ушке, во вьющихся прядях: у него никогда не вились кончики волос. Глядя на своего сына, на его изменившееся лицо, так легко было представить, что между ними ничего не было, что мальчик сможет его принять лишь как отца, найдет себе девушку, женится… а может, встретит юношу… Кого-то другого…
Горло перехватило. Он не хотел… не хотел, чтобы все было так.
Северус уткнулся лицом в ладони и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять обуревавшие его чувства.
Наконец, он взглянул на тонкую фигуру, поднялся на ноги и, подхватив мальчика под коленями, втащил его полностью на кровать.
Гарри неразборчиво что-то промычал и инстинктивно натянул плед чуть выше, закрывая край лица.
Северус стал аккуратно расшнуровывать ему ботинки и стаскивать с узких ступней.
- Что ты делаешь? – услышал он едва различимый шепот. Он оторвался от своего занятия и склонился над лицом мальчика. В этот раз ладонь легла на лоб привычнее, чем раньше. Кожа, казалось, должна была воспламениться от такой температуры. Северус вздохнул.
- Глупый ребенок, - прошептал он, и вытащил из кармана одно из зелий. – Пей, - поднес он ко рту юноши горлышко флакона. Гарри не стал возражать, просто выпил и обессиленно прикрыл глаза. – А теперь спи, - прошептал Северус и подумал, что ему предстоит еще многое сделать, пока Гарри будет спать.
Например, его стоило перенести в более чистое и проветренное помещение, как следует завернуть в одеяла, попросить эльфа, чтобы тот приготовил горячий чай…
Северус сбросил с плеч пальто, оставшись в свитере и брюках.
- Кричер, - позвал он. – Приготовь для своего хозяина чистую комнату и свежее белье, - приказал он появившемуся домовику. А сам тем временем подхватил хрупкое тело на руки, ощутив, настолько мальчишка стал легче.
- Сейчас будет исполнено, мастер Северус. Хорошо, что вы пришли, мастер Северус, а то хозяин совсем плох, хозяин не хочет выздоравливать, не хочет есть, а ведь Кричер так старался, Кричер хорошо умеет готовить, когда старается, а хозяин…
Эльф еще что-то говорил, говорил, а Северус нес свою ношу в другую комнату. Во сне Гарри доверчиво прижимался к нему, положив голову ему на плечо.
- Вот видишь, я снова несу тебя на руках. Наверное, восполняю то, чем обделил тебя в детстве, - тихо сказал он спящему мальчику. Северус отметил, что эльф прекратил бормотать, но его это не волновало.
Весь оставшийся день он провел в заботах о больном, отдавая указания домовику и не позволяя себе думать о чем-то постороннем.
Вечером он зажег в свечи в гостиной. Температура немного снизилась, и Гарри все еще спал. Он попросил эльфа приготовить ему ужин, что тот пошел выполнять. И Северус впервые за день остался один, без дела, чувствуя себя уставшим и опустошенным.
Он увеличил пламя в камине и прошел к окну, выглядывая наружу. Дождь прекратился, и теперь на Лондон опустился туман. Северус знал, как холодно и зябко должно быть на улице, но в тепле дома он чувствовал себя защищенным и умиротворенным.
Как бы он хотел подарить своему мальчику кусочек солнца, яркие лучи которого осветили бы его жизнь, изгнали бы болезнь и печаль из молодого сердца. Он помнил себя в этом возрасте, как отчаянно он хотел такого тепла. Как он получил его оттуда, откуда не ждал: Альбус дарил ему тепло и свет. Мало, недостаточно, но… оно было, грело даже тогда, когда казалось, что ничто не сможет уже помочь. И в этом тепле он находил силы жить и двигаться дальше. Северус не умел дарить тепло так, как делал Альбус: словами, жестами, улыбками. Но хотел бы научиться, чтобы Гарри мог без опаски и страха двигаться по жизни, смотреть вперед, учиться, работать, строить отношения…
Он бы смог принять это, понять. Наверное, даже был бы рад, что у его сына получится то, что не получилось у Северуса.
Но желание мальчика дарить себя, свою жизнь не кому-то, а именно ему, своему отцу… смущало намного сильнее, чем если бы Гарри пошел искать кого-то другого.
Но еще больше его смущало то, что он сам жаждал этого тепла, что так щедро ему предлагалось. Он помнил, слишком хорошо помнил, как они жили этим летом – самым счастливым летом за всю долгую Северусову жизнь.
Он вспомнил Лили, ее мягкую улыбку, тихий, но задорный смех. Он мечтал о ней всегда, сколько себя помнил, мечтал даже тогда, когда все было кончено и смерть забрала ее в свои холодные объятия. Даже тогда ему чудился ее голос, ее смех, отблески рыжих волос на солнце. Солнце… после ее смерти он не любил солнце – и тянулся к нему. Он привык жить в тишине подземелий, слушать эхо шагов по пустым коридорам, но иногда он сбегал на улицу, под палящие солнечные лучи, чтобы они еще раз обожгли лицо, напомнили, как он играл летними днями с рыжеволосой девочкой, с годами превратившейся в прекрасную женщину.
Он мечтал о ней и жил мечтами. А теперь у него есть их сын, который ждет его. Северус был уверен, что, пожелай он остаться с Гарри, юноша беспрекословно примет его. И все будет как прежде… Нет, как прежде уже точно ничего не будет.
- Мастер Северус, ужин готов, - прервал его размышления Критчер.
- Хорошо, - отозвался он, не поворачивая головы. – Ступай, я скоро приду.
Он услышал, как домовик с тихим хлопком исчез.
За окном все так же плыл густой туман, наполняя улицу густым маревом… и одиночеством. Северус повел плечами и прошел в кухню.
Штора еще долго колыхалась в опустевшей комнате.

Еда была вкусной. Да, Кричер умел готовить, когда этого хотел.

- Мастер Северус, я подготовил для вас комнату напротив новой комнаты хозяина.
- Спасибо, Кричер. Убери здесь и можешь идти, - он допил последний глоток чая и поднялся со стула.
Спать не хотелось, но делать было нечего. Можно было вернуться к себе домой в Тупик Прядильщика и запереться в лаборатории. Но снова выходить на улицу совершенно не хотелось. Наверное, стоило почитать, благо библиотека Блэков была обширной. Кивнув своим мыслям, он покинул кухню, чтобы среди широких стеллажей найти один из старинных фолиантов, а затем направился в свою комнату.
Ступеньки под его ногами тихо поскрипывали, и Северус подумал, что надо бы поискать подходящее заклинание, чтобы можно было передвигаться бесшумно. А лучше всего, наверное, было бы вообще разобрать ветхие ступеньки, хотя они могли продержаться еще не одно десятилетие. Но в этом темном доме хотелось все изменить, чтобы избавиться от брезгливого чувства, которое вызывало жилище.
Напротив своей комнаты он остановился в нерешительности. Взгляд притягивала дверь, за которой спал Гарри.
Хотелось зайти и еще раз посмотреть, убедиться, что это не сон, что он там, рядом. Можно только протянуть руку дотронуться. Так легко… так обманчиво легко.
Он прислонился спиной к стене и долго смотрел на закрытую дверь. Воспоминания сменяли одно другое. Казалось, что он попал в плен к теням, которые окружили его и что-то настойчиво просят, только вот Северус, как бы ни силился, никак не может их понять. Но, видимо, его тело понимало язык теней гораздо лучше разума. Он только успел отметить, что стоит перед темным проходом, как уже делал шаг внутрь. Зачем? Мучить себя? Но у него это неплохо получается и без присутствия его мальчика, даже если тот спит и не может его видеть.
В комнате было темно, лишь тонкая полоска света проникала из неплотно прикрытой двери. Он слышал глубокое дыхание Гарри и подошел ближе, чтобы суметь увидеть его лицо, скрытое тенями.
Северус сел на край кровати и вгляделся в темноту. Ребенок, бледный и измученный, такой красивый, такой хрупкий. Он долго сидел, слушая его дыхание.
- Ох, Лили, что мы с тобой наделали, - прошептал он тихо.
Ответственность теперь полностью лежала на его плечах. Впрочем, когда было по-другому?
Он резко встал и направился к выходу.
- Северус, - остановил его негромкий голос. – Не уходи.
Он остановился посреди комнаты и обернулся, пытаясь в темноте разглядеть выражение глаз. Тщетно.
- Ты не спал? – спросил он, подходя ближе к Гарри.
- Спал, - ответил тот. – Но я почувствовал, что ты рядом.
Северус все еще не решался подойти ближе и проверить температуру.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
- Нормально. Жара нет, - ответил Гарри. Потом, помолчав, снова спросил: – Ты останешься?
- Зачем?
- Не знаю. Мне бы этого хотелось, - улыбнулся он. Северус не видел его улыбки, но слышал по голосу, что Гарри улыбается.
Он сомневался в правильности такого поступка и долго молчал, пока не услышал тихий вздох.
- Ты не хочешь, - произнес грустный голос.
Северус молча подошел вплотную к кровати, и увидел, как Гарри приглашающе откидывает край одеяла в сторону.
- Я просто не хочу, чтобы ты замерз, - будто угадав его сомнения, ответил Гарри.
- Я не мерзну, - сказал Северус, но все же забрался под одеяло и прислонился головой к изголовью. Гарри лежал рядом, не касаясь его, и Северус подумал, что вот так люди и сходят с ума.
- Как ты заболел? – спросил он, чтобы не молчать.
- Попал под дождь. Долго бегал по маггловским районам, а аппарировать там было нельзя.
- Но зачем? Что ты там делал? – удивился Северус и даже ненадолго забыл о своих переживаниях.
Гарри хмыкнул.
- Я помещение купил. Оно в центре города и стоит немало, к тому же на него было несколько покупателей. Пока я бегал оформлять бумаги, я банально промок и простыл.
Гарри говорил, повернув голову в его сторону, и Северусу казалось, что он даже через плотную ткань свитера может чувствовать горячее дыхание.
- Зачем тебе помещение? – спросил он.
- Хочу открыть кафе или ресторан – еще не определился, но это не меняет сути. Буду готовить, - улыбнулся он.
- Странный выбор, - заметил Снейп.
- Почему? Я с детства умею готовить, а за… последние месяцы специально учился этому. Это не сложно, хотя раньше мне это не слишком нравилось, но с тех пор как… ну, просто однажды я понял, что мне это по-настоящему нравится.
Он помолчал, а потом добавил:
- Зелья-то у меня до сих пор не выходят, а вот стряпать получается.
Северус подумал, что не стоит развивать эту тему, видимо, Гарри подумал о том же самом, потому что задал вопрос:
- Я слышал, ты ушел из Хогвартса. Почему?
Северус вздохнул и откинул голову, прикрывая глаза, и тут же почувствовал, как Гарри осторожно, боясь его спугнуть, подползает ближе и кладет голову ему на грудь – не пытаясь обхватить руками или удержать каким-то иным образом.
- Устал, наверное, - ответил он, не пытаясь отодвинуться. – От воспоминаний. Я теперь поставляю зелья в госпиталь св. Мунго.
- Прости, - внезапно сказал Гарри.
- За что? – удивился Северус.
- Я вспылил и ударил тебя.
- Это наследственное.
- Да? – смешок.
- Да.
- Болит? – шепнул Гарри.
- Спи, - ответил ему Северус.
Гарри замолчал и лишь осторожно сжал под одеялом тонкую ладонь Северуса.
Вскоре мужчина вновь услышал глубокое дыхание спящего человека. Он не заметил, как его убаюкала эта размеренная мелодия.

Утро мягко разбудило его криком какой-то птицы и легкими порывами ветра. Он открыл глаза и понял, что заснул в комнате сына, которого почему-то не было рядом.

Он повернул голову, оглядел комнату, и дыхание у него перехватило.
У окна стоял Гарри. Шторы были отдернуты, а створки открыты настежь, впуская ветер с улицы и первый легкий морозец. Бледное сияние окутывало тонкую фигуру, обтекая ее, отчего казалось, что тонкая пижама на его теле светится, пропуская лучи насквозь.
- Идиот! - взвился с кровати Северус. – Мало ты простудился! Только вчера температуру сбил.
Он сорвал с кровати одеяло и в два шага преодолел отделяющее их расстояние, накидывая его на плечи Гарри.
Он завернул его в одеяло, как юноша повернулся к нему лицом, и Северус успел заметить яркие зеленые глаза, осветившиеся радостью, прежде чем его губы накрыли такие же твердые и сухие, опаляя горячим дыханием.
Это было так привычно, так нужно, что Северус не удержался – ответил на поцелуй, зарываясь рукой во встрепанные со сна волосы, ощущая их мягкость и длину.
«Как глупо», – подумал Северус. Он не мог сказать, что именно ему показалось глупым, но это было так: глупо и хорошо. Просто хорошо. Безо всяких «если», «как бы» и «может быть».
И он подумал, что, наверное, в этом мире только два человека могли заставить его наслаждаться жизнью: Лили, а теперь и Гарри.

<предыдущая страница | следующая страница>