Глава 2 Народные (племенные) системы

Хотя в наше время народные системы практически исчезли, вплоть до третьего тысячелетия до н.э. они являлись господству­ющим типом. И, в частности, до начала индустриализации на за­ре XIX в. во всех частях мира существовало большое количество племенных систем. Примером являлись общества сан, пигмеи, бергдама, нуэр, тив, ибо и кикуйю в Африке; аборигены Австра­лии; калинга, андаманы и дунсян в Азии; эскимосы, каска, ин­дейцы кувакцутль в Северной Америке, индейцы она и сирио-но — в Южной. Большинство этих народов занимались охотой, собиранием ягод, выкапыванием корней, скотоводством, рыбо­ловством, садоводством или малопродуктивным земледелием. Принятие политических решений не регламентировалось ника­кими формальными политическими институтами, например ус­тойчивыми структурами, обеспечивающими дифференциацию ролей. В этих разрозненных, децентрализованных эгалитарных системах большинство политических решений, имеющих значе­ние для всего общества, вырабатывалось внутри либо нуклеар-ной, либо расширенной семьи. Политическая система функцио­нировала как одна большая семья.

В книге «Происхождение семьи, частной собственности и го­сударства» Ф. Энгельс рассматривал общество охотников и соби­рателей как пример «первобытного коммунизма». Каждая семья вела первобытное «коммунистическое хозяйство»; у женщин бы­ли равные права с мужчинами. В этих народных (племенных) системах, основанных на минимальном разделении труда, суще­ствовало широкое социально-экономическое равенство. Родст­венные узы формировали эгалитарную солидарность. Основными ресурсами владело сообщество. Производство осуществлялось со-

31

вместными силами; в нем участвовали охотники, собиратели, ры­боловы, земледельцы — сами производили продукт и распределя­ли его среди потребителей на принципах равенства. При отсутст­вии государства с его мощной бюрократией, армией и полицией система принимала решения при большом скоплении людей. В условиях этой «первобытной естественной демократии» каждый человек обладал правом участия в народных собраниях, на кото­рых формулировалась политика для всего общества. Следовать групповым нормам заставляло не государственное принуждение, а общественное мнение. Энгельс, высоко оценивая племенную систему за равенство, сплоченность и согласованность в приня­тии решений, вместе с тем признавал, что ее простая, недиффе­ренцированная структура вряд ли была способна служить основой для бесклассового коммунистического общества, в котором он видел высшую стадию социально-экономического развития. Он, как и Маркс, считал, что коммунизм возникнет на высшей стадии развития технологий, гарантирующей полное удовлетворение че­ловеческих потребностей. Вместе с тем они полагали, что на ста­дии развитого коммунизма вновь приобретут большое значение присущие первобытному коммунизму эгалитарные ценности¹.

Народная (племенная) модель

Жизненным принципом процесса принятия политических реше­ний в такой системе являлась общинная солидарность, зиждуща­яся на преданности всех и каждого неким священным ценно­стям. Обществом руководили старейшины и священники в соот­ветствии с нравственными ценностями, доминировавшими над материальными интересами. Благодаря сплоченности людей вокруг общих интересов, одинаковому отношению к духовным ценностям политический процесс редко осложнялся неприми­римыми конфликтами. Участвующие в политической жизни со­трудничали во имя общего духовного блага.

Высокая степень структурной однородности общества и не­развитость ролевой специализации находили отражение в поли­тических убеждениях. В сознании людей сливались духовные це­ли и материальные средства их достижения. Так, сбор урожая ри­са являлся для них не только процессом добывания еды, но и ри­туальным действом, актом богопочитания. Поскольку введение новой техники (тракторов, уборочных машин, комбайнов) пред­ставляло угрозу для духовных ценностей, вожди противились ро­сту производительности труда, как следствия этих материальных преобразований. Индивид самореализовывался в семье, общин-

32

ная солидарность поддерживалась общностью верований. Лич­ные интересы сковывались общинными отношениями, основу которых составляла семья, кровнородственными связями и рели­гиозными верованиями, такими, как, например, анимизм. Авто­ритет вождя поддерживала решимость поддерживать нормы кол­лективистского поведения. Идеалом взаимоотношений между правителями и управляемыми были отношения политического равенства, а отнюдь не иерархия.

В системах собирателей и охотников принятие политических решений было прерогативой первобытного коллектива. Реализо-вывалась политика посредством неформальных ролевых групп, таких, как собиратели. Не существовало никаких институтов уп­равления: бюрократии, армии, полиции, закона и суда, которые обладали бы политической властью. Будучи мелкими, самодоста­точными и по большей части изолированными от внешних инс­титутов, общества проводили политику децентрализации, естест­венными центрами которой были источники или места стоянок. Консенсус как приоритетный способ разрешения споров преоб­ладал над принуждением. Всякий, кто нарушал согласие в общи­не, терял уважение соплеменников, навлекал на себя проклятия шамана и часто был вынужден переселяться в другую местность. Координация политики осуществлялась старейшинами и вождя­ми. Ими разрешались споры, возникавшие в связи с доступом к источникам, распределением пищи, пользованием землей, а так­же семейные ссоры. Групповой плюрализм не имел заметного влияния. Не было случаев, чтобы из семьи выделилась какая-ли­бо сильная добровольно объединившаяся группа и стала бы вы­двигать собственные требования к вождям и старейшинам, управлявшим системой собирателей и охотников. Власть поли­тических лидеров была весьма ограниченной. Индивиды сами, по-семейному, решали вопросы, связанные с торговлей, охотой, брачными отношениями, изготовлением орудий и распределени­ем даров. Вожди организовывали передвижение общины от ис­точника к источнику, допуск к воде и пище посторонних, защиту запасов пищи от набегов пришельцев.

В рамках аграрного типа таких систем важнейшая политиче­ская деятельность находится уже в ведении более специализиро­ванных институтов. Определенное влияние на процессы приня­тия политических решений оказывали возрастные группы, *титу-лярные общества и различные объединения. В сферу полномо­чий политической организации входило принятие решений от-

* Объединение лиц, обладающих почетными званиями. — Прим. перев.

2 Чарльз Ф. Эндрейн 33

носительно воспитания, лечения, землепользования, разреше­ния семейных споров и взаимоотношений с близлежащими посе­лениями.

Поведение вождей и управляемых основывалось на персоно-фицированных связях. Принятие ключевых политических реше­ний относилось к компетенции традиционных лидеров: вождей, старейшин, священников, прорицателей, знахарей. Люди, пока­завшие свою щедрость, умение улаживать споры и доказавшие преданность священным обычаям, становились вождями. Се­мейные собрания и советы деревень происходили при широком участии рядовых членов. В обсуждении политических вопросов принимали участие женщины и молодежь. Решения, затрагиваю­щие небольшую общину, должны утверждаться общим собрани­ем, на котором взрослые обсуждали политические проблемы и предъявляли требования к вождям².

Различия между системой охотников и собирателей и аграр­ной народной системой можно продемонстрировать на примере двух африканских обществ: сан — в районе пустыни Калахари и ибо — в юго-восточной Нигерии. Более сложная, дифференци­рованная и неоднородная аграрная система ибо оказалась лучше приспособленной к внутренним и внешним изменениям. Если сан представляла собой первобытное коммунистическое обще­ство, разрушенное более централизованными политическими силами, то в аграрной системе ибо многие земледельцы, ставшие торговцами и мелкими предпринимателями, помогали завоева­нию Нигерией политической независимости от британского ко­лониального владычества.

Система охотников и собирателей: сан

Вплоть до XIX в. социально-политические структуры сан характе­ризовались минимальной ролевой специализацией. Структура родства формировалась нуклеарной и расширенной семьей, а так­же родовым сообществом — объединением семей, являвшихся собственниками растительной пищи и источников на определен­ной территории. Размеры общины обычно колебались в пределах от 10 до 50 членов, в среднем составляя 25 человек. Большинство членов играло две экономические роли: охотник на диких живо­тных (антилоп, жирафов, бородавочников — африканских каба­нов) и собиратель растительной пищи (орехов, ягод, фруктов, овощей, кореньев и луковиц). Некоторые торговали раковинами, бусами и слоновой костью с более развитыми африканскими пле­менами, такими, как овамбо, тсвана (бечуаны) и гереро. Другие

34

пасли скот, были проводниками и связными с племенем тсвана. В культурной сфере отсутствовала какая бы то ни было церковная институционализация; главную роль играли шаманы, занимав­шиеся врачеванием и вдохновлявшие членов сан на поклонение божествам-духам, обитавшим на земле и на небе. На вождя племе­ни были возложены особые обязанности: он разрешал семейные споры, следил за потреблением воды, собиранием плодов и ягод и передвижением племени от одного источника к другому.

В племени сан семейные роли не были дифференцированы; более того, именно семья служила объединяющей парадигмой для общественно-политической системы. Так, например, глава расширенной семьи часто становился вождем племени. После его смерти титул вождя по наследству переходил к старшему сы­ну. Экономическое разделение труда отражало закрепление за полами определенных ролей. Мужчины обычно занимались охо­той; женщины, иногда вместе с мужчинами, собирали плоды. Почитание богов-духов дополнялось почитанием предков. Со­вершая религиозный ритуал, состоявший из пения и танцев, сан восхваляли духов усопших предков, а также божества, обитавшие в восточной и западной части небес.

Функционирование общественных структур отражало низкую ролевую специализацию. Не существовало ни института поли­ции, ни вооруженных сил, способных осуществлять функцию принуждения. Поскольку племя нуждалось в сохранении членов и увеличении числа охотников на диких животных, при приня­тии решений пользовались консенсуальной моделью, опирав­шейся на обсуждение и убеждение. В племени превалировала по­литическая децентрализация. Каждое из небольших племен, на­считывающих по 25—30 человек, было независимо от других пле­мен и от верховной власти. Если младший брат не желал жить под началом старшего, ставшего вождем после смерти отца, он отде­лялся и основывал собственное племя. Процесс проведения той или иной политики не регулировался ни институтами управле­ния, ни даже собраниями собирателей. Разрешение споров, кото­рые члены семьи были не в состоянии уладить собственными си­лами, брал на себя вождь.

Особое значение для племени сан имели духовные ценности. Придавая материальным предметам духовный смысл, они соеди­няли священные ценности и ценности повседневной жизни. На­пример, к огню они относились как к священному дару богов, но одновременно использовали для приготовления пищи и обогре­вались с его помощью в холодные ночи в пустыне. Охота также являлась не только способом добычи мяса, но и ритуальным дей-

2* 35

ством, укреплявшим духовное единение. Занимать прочное по­ложение вождь мог, только обладая такими нравственными ка­чествами, как мужество, великодушие, скромность и миролюбие.

Кроме того, политическая легитимность вождя обеспечива­лась заботой о благосостоянии племени. Суровые условия суще­ствования требовали от охотников и собирателей умения приспо­собиться к скудным экономическим ресурсам, следствием чего являлась необходимость объединения. Агрессивные эгоистиче­ские интересы отдельных индивидов поставили бы под угрозу са­му систему. Индивидуализм означал корысть, стяжательство, своеволие и мог привести к разрыву с общиной.

Основу отношений вождя и рядовых членов общины составлял эгалитаризм. Поскольку всех их объединяли одинаковые эконо­мические интересы (необходимость добывать животную и расти­тельную пищу), а также общая религия, господствующим принци­пом взаимоотношений внутри системы сан было политическое ра­венство. Поведение вождей племени отличалось скромностью: При разрешении споров члены племени полагались на метод убеждения, на диалог. Политическое равенство и коллективист­ское поведение дополнялись экономическим равенством. Хотя индивиды и имели ряд предметов в личной собственности (шкуры, луки, стрелы, колчаны, кости, рога, раковины), семьи сообща вла­дели источниками с прилегающими к ним землями. Обычай де­литься дарами и добытой пищей еще более сокращал дистанцию, отделявшую вождей от рядовых членов общины.

До 50-х годов XIX в. племя сохраняло преемственность тради­ционных ценностей и социально-политических структур. Пути разрешения основных проблем определяли не столько волюнта­ристские действия вождей, сколько традиции и обычаи. Медлен­ный ход перемен был обусловлен ограниченным числом внут­ренних конфликтов, презрительным отношением к самоутверж­дению личности и отсутствием институтов управления.

В течение XIX и XX вв. соприкосновение с внешними власт- ными структурами положило начало трансформации традицион­ного образа жизни сан. Сначала земли племени были экспропри­ированы немецкими колонизаторами и переданы ими белым фермерам-переселенцам, которые стали использовать членов об­щины в качестве дешевых батраков. В 1920 г. Юго-Западная Аф­рика была преобразована в подмандатную территорию ЮАС, и переселенцы-африканеры продолжили политику эксплуатации. Племя сан теряло свои земли, занимаемые фермерами, нацио­нальными заповедниками сафари — парками; охота и собира­тельство переставали быть основными занятиями. Некоторые

36

нанимались пасти скот, чтобы обеспечить себе кров и пропита­ние, которые они получали в виде платы от владельцев ферм, или торговали луками, стрелами, бусами и скотом. Многие сами ста­ли фермерами. Молодые мужчины пошли работать на южноаф­риканские золотые прииски либо в полицию или стали солдата­ми и воевали на стороне южноафриканских сил обороны против Народной организации Юго-Западной Африки, боровшейся за политическую независимость Намибии.

Растущее влияние внешних факторов, особенно после второй мировой войны, способствовало трансформации системы охот­ников и собирателей сан. Дети теперь получали образование в го­сударственных учреждениях. Заболев, члены общины обраща­лись не к знахарям, которые «общались» с божествами и духами - предков, а в государственные учреждения здравоохранения. На них оказывала давление обстановка политического насилия в Намибии, Анголе и Южной Африке. В результате участились случаи бытовых преступлений на почве алкоголизма. Секуляри­зация, специализация и политическая централизация, насаждае­мые правительствами Ботсваны, Намибии и Южно-Африкан­ской Республики, разрушили эгалитарную племенную солидар­ность сан. Усилилась политическая иерархия, возросло господст­во мужчин и экономическое неравенство³.

Аграрная система: ибо

Если общества охотников и собирателей под давлением светских, индустриализирующих сил к настоящему времени практически прекратили свое существование, то аграрные системы остаются обычным явлением новейшей истории. В частности, до наступ­ления XX в. многие африканские народы жили, подобно ибо*, в условиях племенного строя, соединяющего в себе структурную децентрализацию и эгалитарные ценности.

В сравнении с сан народ ибо обладал более развитой полити­ческой структурой. Ибо вели оседлый образ жизни. В поселениях обычно проживало от 500 до 1500 человек. Торговцы племени ибо занимались обменом продуктами и ремесленными изделиями (глиняной посудой, деревянными фигурками, масками) с живу­щими за пределами их территории племенами. Многочислен­ность племени и оседлый образ жизни с неизбежностью породи­ли более высокую степень ролевой специализации ибо по сравне­нию с сан⁴.

* Английское название племени Ibo в настоящее время преобразовано в Igbo. — Прим. перев.

37

Семейная, религиозная и трудовая жизнь ибо проходила в рамках сложной системы. Основными звеньями родственных от­ношений являлись: нуклеарная семья (муж, жены, дети), расши­ренная семья (нуклеарная плюс внуки, дяди и тети с семьями) и клан, объединявший несколько расширенных семей. В религии господствовало поклонение под руководством священников и колдунов-знахарей Огбуди — божеству-хранителю (причем в каждой деревне был свой), а также почитаемому земному божест­ву Ала и духам предков, находящимся в услужении у богов Ала и Чукву (бог-создатель). Трудовая деятельность ибо велась в рам­ках разветвленной ролевой экономической структуры. Крестьяне выращивали ямс, рис, маниоку, маис, бананы и фасоль. Ремес­ленники занимались изготовлением глиняной посуды, вырезали из дерева фигурки и маски, делали сельскохозяйственные орудия, такие, как мотыги и косы. Торговцы вели товарообмен с другими деревнями. Возрастные и семейные объединения вы­полняли другие экономические задачи. Например, возрастные объединения создавали сельскохозяйственные кооперативы, занимались охотой и накоплением богатств. Добровольная орга­низация (микири), включавшая в себя и мужчин и женщин, явля­лась сберегательным банком, кредитной организацией и обще­ственным клубом.

Повсеместно во владениях ибо деятельность политических структур отличалась децентрализацией и плюрализмом. Некото­рые территории имели своих царей, которые правили как кон­ституционные монархи. Чаще, однако, у этого народа, числен­ность которого превышала шесть миллионов человек, централи­зованное управление распространялось примерно на 500 поселе­ний. В каждом правил совет старейшин, состовший из глав ро­дов. Помимо советов, в процессе проведения политики принима­ли участие другие объединения, не основанные на родственных связях. В условиях плюрализма эти объединения состояли из воз­растных групп, а также титулярных и тайных обществ. Каждая возрастная группа имела определенные обязанности, например контролировала проведение в жизнь и соблюдение законов, су­допроизводство, касающееся земельных споров, и представи­тельство на собраниях. Титулярные общества тоже занимались политическими вопросами. Всегда перед общим собранием, на котором все взрослые члены общины вырабатывали политиче­скую линию, происходило собрание титулярного общества, где политический курс обсуждался лицами, занимавшими ключевые посты. В дальнейшем, уже на общем собрании, руководители ти­тулярного общества направляли последующее обсуждение. Тай-

38

ные общества занимались сбором налогов, обеспечивали выпол­нение приказов, играли роль посредников в спорах и являлись передаточным звеном между старейшинами и народом.

Политические вопросы решались ибо неформальными мето­дами, на основе консенсуса. Каждая расширенная семья само­стоятельно решала свои внутренние дела. Всякий раз, когда меж­ду членами различных семей возникали разногласия, главы всех семей собирались вместе и улаживали конфликт. Незначитель­ные споры, как правило, разрешались путем убеждения или до­брым советом. Для предотвращения преступлений представители возрастных объединений и тайных обществ осуществляли охрану рынков, сбор долгов и приведение в исполнение приговоров.

Ибо не видели различия между индивидуализмом и коллекти­визмом, и свои верования и духовные устремления они связыва­ли с практическими задачами. Религиозные символы и ритуалы придавали особый смысл их повседневной деятельности. Люди молились племенным божествам и почитали предков. В каждой деревне были свои офо, уважаемые люди, символизирующие со­бой единение Чукву, предков и живых людей. Старейшины обра­щались к офо для утверждения принятых советами законов, при посредничестве в улаживании политических разногласий и для поддержания порядка. Отдавая должное личным достижениям, ибо вместе с тем считали, что успеха можно добиться только в ус­ловиях общины. Достигшие трудовых успехов, получали право решающего голоса при коллективном принятии решений. Титу­лярные общества, участвующие в процессе принятия политиче­ских решений, принимали новых членов, исходя скорее из дости­жений кандидата, чем из его наследственного социального стату­са. Титулы не переходили по наследству; ибо получали их по на­коплении богатства, что являлось главным образом результатом умелых торговых операций, хотя наделение титулами стимулиро­вало конкуренцию и личное соперничество, убежденность в по­лезности последнего сочеталась с пониманием необходимости сотрудничества с другими.

Характер политического руководства и массовое участие в проведении политики отражали царящее в обществе ибо пове­денческое равенство. В принятии политических решений актив­но участвовали различные члены общины, включая молодежь и женщин. Хотя женщины не имели равных прав с мужчинами, они могли создавать свои объединения, вести мелкую торговлю, выращивать зерновые и распоряжаться землей, которая не явля­лась собственностью семьи мужа. Это давало им возможность выдвигать свои требования на общих собраниях.

39

Такая политическая обстановка в доколониальный период об­легчила приспособление племени к изменениям, привнесенным английскими колонизаторами в XIX и в начале XX в. Приписы­вая большое значение личным достижениям, ибо с их культурны­ми ценностями прагматично отделяли материальные средства от духовно-нравственных целей. В структурном плане конфликты между индивидами и группами послужили стимулом к тому, что­бы склонные к инновациям ибо начали искать новые пути обре­тения более высокого статуса и роста благосостояния. Вместо то­го чтобы фаталистически цепляться за статус-кво, они стреми­лись обеспечить себе лучшее будущее с помощью новых возмож­ностей. Достижению этой цели способствовало создание новых институтов, не опиравшихся на семейные отношения. Традици­онные организации — возрастные, титулярные общества, трудо­вые кооперативы — стали основой политических партий, проф­союзов, студенческих объединений и деловых союзов, связанных с нарождающейся капиталистической экономикой. Когда нача­лась миграция ибо в города западной и северной Нигерии, пред­приимчивыми руководителями были основаны союзы взаимопо­мощи, молодежные лиги и курсы повышения квалификации и образования, чтобы получить больше экономических преиму­ществ и тем самым успешней приспособиться к изменяющейся социальной ситуации. Среди этнических групп Нигерии ибо воз­главили кампанию за отмену британского колониального влады­чества. В 1944 г. они основали Национальный совет Нигерии и Камеруна (НСНК). Созданный на основе молодежного объеди­нения НСНК после второй мировой войны добился самоуправ­ления Нигерии в составе британской империи, а позже — ее по­литической независимости⁵.

Африканская социалистическая идеология, сформулирован­ная ведущим деятелем НСНК Ннамди Азикиве, отражала и нрав­ственные ценности ибо, и дух нации. Преданный делу политиче­ской демократии, Азикиве отвергал колониальное бюрократиче­ское владычество. Он требовал замены его такой системой прав­ления, при которой парламентарии смогли бы свободно обсуж­дать различные варианты политики, спорить с оппонентами и выносить судьбоносные решения. В своем противостоянии бри­танскому капитализму Зик (так его обычно называли) выступал за африканский демократический социализм, служащий интере­сам людей. Капитализм в довоенной Нигерии в погоне за при­былью игнорировал потребности людей: не хватало больниц, школ и жилых домов. Азикиве полагал, что африканский социа­лизм вернет гуманистические (общинные) ценности доколони-

40

альной Африки. Отвергая государственную форму собственно­сти, он считал, что африканцы должны направлять нажитые ими частной торговлей средства на удовлетворение потребностей общины и интересов народа, а не на обогащение кучки капита­листов⁶.

Однако после того как Нигерия получила в 1960 г. политиче­скую независимость, тяга к капитализму пересилила исконную приверженность ибо эгалитарному африканскому социализму. Лидеры ибо получили контроль над региональными правительст­вами восточной Нигерии. НСНК вместе с чиновниками севера сформировал коалиционное национальное правительство. С 1963 по 1966 г. первым президентом Нигерии стал Азикиве. Проводи­мая ибо и НСНК политика принесла конкретные выгоды главным образом бюрократам, торговому капиталу и профессионалам. Де­ловые люди обеспечили себе правительственные контракты, ли­цензии и займы. Народные массы не ощутили эгалитарных пере­мен. Вместо этого поддерживающие перемены предприниматели из числа ибо стали трактовать эгалитарные ценности как равные возможности продвижения вверх по социально-иерархической ле­стнице. Плюралистические политические структуры нацеливали молодежь ибо на получение современного образования, поступле­ние на гражданскую службу и в частные фирмы. Основной страте­гией осуществления социально-политических перемен стало обуржуазивание, а не радикализация⁷.

Заключение

Народная (племенная) система характеризуется особыми фунда­ментальными принципами, политическими направлениями и способами осуществления социальных перемен. Определяющим началом процесса проведения той или иной политики, в котором духовно-нравственные ценности сливались с материальными интересами, являлась всеобщая преданность священным общин­ным ценностям. Общественная политика проводилась в социаль­ных группах, в частности в расширенной семье и родовых объе­динениях. Управление осуществлялось единолично вождями, та­кими, как старейшины или прорицатели. Постепенные измене­ния вводились путем переосмысления обычаев. Расплывчивость традиционных норм давала старейшинам и священникам неко­торую свободу при принятии инновационных решений в случаях возникновения непредвиденных ситуаций. Общие собрания, со­веты старейшин и возрастные объединения прислушивались к народным требованиям относительно таких вопросов, как рас-

41

ширение площадей обрабатываемой земли, новые способы до­бывания пищи и усиление влияния молодежи.

Народные (племенные) системы имеют большое значение для понимания современных процессов политических преобразова­ний. На протяжении XIX и начала XX в. они еще существовали в отдельных местностях, подчиняясь аграрным бюрократическим авторитарным режимам, которые контролировались централь­ным правительством. Кроме того, в периоды усиления секуляри­зации, централизации и бюрократизации общинные ценности особенно привлекают тех, кому чужды современные технократи­ческие, бюрократические институты. Разочаровавшись в центра­лизованном государстве и капиталистической индустриализа­ции, многие стремятся к возрождению духовно-нравственных ценностей, общинной солидарности, слиянию духовного и мате­риального, социальному равенству и расширению участия в при­нятии политических решений. Эти ценности часто вдохновляют участников движений протеста, требующих перемен в бюрокра­тических авторитарных режимах. Мобилизаторы-популисты хо­тят, чтобы «народ» управлял некой трансформированной систе­мой, в основе которой лежала бы простота отношений, внутрен­ние связи малой группы, солидарность, всеобщая вовлеченность в жизнь сообщества и равенство. В обществе, раздираемом быст­ротекущими социальными конфликтами и разрушительными междоусобицами, мобилизаторы борются за воплощение в жизнь рафинированного национального единства с лежащими в его ос­нове общинными ценностями; так, например, гитлеровская кон­цепция немецкой нации как организованной народной общи­ны — Volksgemeinschaft — представляла собой культ немецкого Volk. В демократической Швеции, являющей собой образец ус­тойчивой согласительной системы, социал-демократы рассмат-. ривают собственную нацию как Folkhemmet, народный дом, в ко­тором правительственные чиновники проводят в жизнь рефор­мистскую политику, удовлетворяющую потребности индивида в рамках солидарного сообщества.

<предыдущая страница | следующая страница>