Исследование распределения остаточных прав дохода и контроля между субъектами современной российской корпорации

Плетнёв Д.А.

Современная экономическая наука постепенно пришла к пониманию важности такого свойства хозяйственных отношений в корпорации, как их многосубъектности. Прямым следствием этого является выделение внутри корпорации однородных групп субъектов, их типологизация и описание целевой функции. Применяемый автором подход основан на работах, относящихся к нескольким направлениям современной экономической науки. Первое направление – это стейкходерская теория корпорации, развивающаяся сегодня в русле неоинституциональной теоретической парадигмы. Заметный вклад в развитие данного направления внесли Р. Фриман, Т. Дональдсон, Л. Престон, К. Ашер, Дж.М. Махони, Дж.Т. Махони, Дж. Пост, Л. Престон, С.Сакс, А. Викс, В. Пармар, Дж. Хелс, У. Норман и В.Л. Тамбовцев.

Р. Фриман [1, 2] обосновал необходимость признания многосубъектности корпорации и необходимости учёта разнонаправленных интересов субъектов при исследовании её поведения. Внутренние субъекты, интересы которых необходимо учитывать – это владельцы, управляющие и работники, а внешние – это покупатели, поставщики, общество (как местные жители, так и общественные группы), государство, инвесторы, конкуренты. Управляющий для создания или упрочения легитимности корпорации должен учитывать при принятии решений интересы всех названных выше групп.

Т. Дональдсон и Л. Престон [3], обобщив значительный эмпирический и теоретический материал, показали, что все стейкхолдеры имеют легитимные интересы в отношении корпорации, а их удовлетворение обладает для самой корпорации (читай – её владельцев) внутренней ценностью. Иными словами, корпорация не только должна «для кого-то» удовлетворять интересы своих стейкхолдеров, но и сама извлекает выгоды для своего будущего развития из внешне беспричинно затратного соблюдения баланса интересов.

К. Ашер, Дж.М. Махони и Дж.Т. Махони [4], адаптировали стейкхолдерскую теорию к терминологии и методологии контрактного подхода в изучении корпорации. Они предложили рассматривать корпорацию как открытую сеть неполных имплицитных и эксплицитных контрактов как с внутренними, так и с внешними субъектами. В условиях оппортунизма, специфичности активов, высокой неопределённости будущего и информационной асимметрии контракты имеют тенденцию не исполняться в должном объёме, и для сохранения легитимности нужен «противовес» в форме дополнительных источников благ для потенциально «обиженных» субъектов. Этим источником признаются права остаточного контроля и дохода. Фактически в рамках стейкхолдерской теории корпорации обосновывается наделение остаточными правами контроля либо дохода всех стейкхолдеров, а не только владельцев, как при традиционном подходе. Эти права корпорация «предоставляет» на добровольной основе, тем самым осуществляя свою легитимизацию – оправдание права на существование. В сравнении с коузианским выводом о природе корпорации, основанным на её способности минимизировать трансакционные издержки, стейкхолдерский подход отталкивается от альтернативной точки зрения: корпорация существует, потому что может дать больше своим стейкхолдерам, чем рынок или другая корпорация на ее месте. Стейкхолдеры стремятся минимизировать свои риски, используя ценовые механизмы (инвесторы, покупатели и поставщики), моральный или властный авторитет (государство и общество), угрозу ответных действий (работники и конкуренты).

Дж. Пост, Л. Престон и С. Сакс [5, 6] отмечают, что корпорация начала 21 века – это «расширенное предприятие», включающее в себя отношения со своими стейкхолдерами, а через эти отношения – и самих стейкходлеров. Взаимодействие стейкхолдеров направлено на создание и максимизацию стоимости, а способность фирмы устанавливать и поддерживать отношения внутри сети своих стейкхолдеров является фактором её выживания и успеха. Таким образом, отношения со стейкхолдерами являются важным специфическим активом корпорации, определяют её способность генерировать «организационное богатство». Стейкхолдеров корпорации предлагается рассматривать как её «отношенческие активы».

Дж. Хелс, У. Норман [7] отмечают, что существуют проблемы стейкхолдерской трактовки корпорации, связанные с явным противоречием между корпоративным законодательством и базовыми учебниками по экономической и организационной теории, согласно которой корпорация должна заботиться только о благе своих владельцев. Также практика следования принципам удовлетворения множества разнонаправленных интересов сверх «необходимого минимума» во второй половине 20 века в Европе и Северной Америке показала отрицательный результат: принудительно «социализированные» корпорации начинали работать с убытком, и вынуждены были отказываться от большинства социальных проектов и программ, и переходить к «классической» модели максимизации прибыли. Однако в этом случае «удовлетворение интересов» понимается узко, как сугубо проявление материальной заботы о стейкхолдерах, в то время как арсенал стимулов в распоряжении корпорации гораздо шире, и об этом очень подробно говорят представители социологических и поведенческих теорий.

В.Л. Тамбовцев [8] предлагает новый вариант стейкхолдерской теории корпорации, основанный на комбинации классического неоинституционального подхода Дж. Поста, Л. Престона и С. Сакс и теории режимов прав собственности, предложенный Э. Остром [9]. В.Л. Тамбовцев утверждает, что «стейкхолдерская корпорация» становится коммунальной собственностью своих стейкхолдеров, в то время как акционеры – это частные собственники только своих акций как титулов собственности. Одновременно можно говорить о стейкхолдерах как получателях внешних эффектов от деятельности корпорации, и применять к исследованию корпорации соответствующий разработанный инструментарий. Рассматривая вопрос о выборе дискретной институциональной альтернативы дальнейшего развития российской корпорации: акционерный менеджмент плюс социальное государство либо стейкхолдерский менеджмент, В.Л. Тамбовцев обосновывает преимущества второго варианта, так как при всех его неоклассических «несостыковках» он представляется более реалистичным: насыщенная институциональная среда определяет необходимость учёта мнений множества заинтересованных субъектов, в первую очередь – государства.

В качестве «поведенческого» контраргумента для неоклассической теории также используется оригинальная теория корпоративной социальной ответственности. В русле этого направления работают Г. Боуэн, Дж. МакГуир, С. Сети, А. Кэррол, В. Фредерик, Э. Эпштайн, Дж. Лонгстон, Д. Вуд, М. ван Маррвийк, Ю.Е. Благов.

Г. Боуэн [10] и Дж. МакГуир [11] предложили нормативный подход к определению места корпорации в обществе, согласно которому общество делегировало корпорации функции материального производства, дало право получать прибыль, и корпорация должна соответствовать общественным ожиданиям, тем самым обосновав необходимость теоретического осмысления и практической реализации концепции корпоративной социальной ответственности. С. Сети [12] дополнительно предложил выделять в анализе корпораций социальные нормы, ценности и ожидания как значимые элементы её деятельности, то есть признал значимость общества как части институционального окружения корпорации. По мнению А. Кэррола [13], корпоративная социальная ответственность «работает» на четырёх уровнях: экономическом, правовом, этическом и филантропическом. Два «нижних» уровня для корпорации обязательны, третий – ожидаем, а четвёртый – «желателен».

Дальнейшее развитие концепции корпоративной социальной ответственности осуществилось В. Фредериком в сторону терминологической «дисперсии» (введены термины «корпоративная социальная восприимчивость» [14] и «корпоративная социальная добросовестность» [15] как отражающие новые грани этого явления) и анализа корпорации как субъекта, находящегося во взаимодействии с другим активным субъектом – обществом, которое, в свою очередь, имеет свои ожидания относительно корпорации и свои рычаги воздействия. В результате корпорация будет реагировать на общественное воздействие, возможно – с опозданием, возможно – с опережением, тем самым осуществлять действия, противоречащие её «природной» цели – максимизации прибыли.

Д. Вуд [16] и Э. Эпштайн [517] обобщили существовавшие ранее подходы к корпоративной социальной ответственности, на основе чего был сделан вывод, что в корпорации институционализируются ключевые элементы этики бизнеса, корпоративной социальной ответственности и восприимчивости, в результате чего возникает поведенческое свойство корпорации – «корпоративная социальная деятельность».

Дж. Вуд выделила три принципа корпоративной социальной ответственности: легитимности (это означает, что бизнес получает от общества определённую власть, и общество вправе лишать власти те корпорации, которые не используют её ответственно), публично-правовой ответственности (любая корпорация действует в определённом сообществе, в отношении которого приобретает прямые и косвенные обязательства), свободы управленческого выбора (управляющие корпорацией являются моральными агентами, которые свободны в принятии частных решений и, находясь в социальном окружении, мотивированы проявлять социальную ответственность). Корпорация, руководствуясь в своей деятельности этими принципами, должна непрерывно осуществлять процессы социальной восприимчивости, проводя мониторинг своей внешней среды, заинтересованных субъектов – стейкхолдеров и их экономических интересов.

Ю.Е. Благов [18] указывает на качественные изменения в концепции корпоративной социальной ответственности, произошедшие с момента её зарождения в 1950-х годах. Главным образом это касается акцента на позитивном характере этого феномена, на потребности самой корпорации быть ответственной перед обществом с тем, чтобы быть устойчивой и успешно развиваться. Вместе с тем, отказ от нормативной составляющей опасен переводом дискуссии о социальной ответственности в плоскость «выгод» и «издержек» такой ответственности, с «оцифровкой» этих отношений, а по сути – с отказом от первоначального смысла.

Таким образом, различные варианты теории корпоративной социальной ответственности показывают наличие широкого фронта дискуссий по проблеме взаимоотношений корпорации и общества, многообразие взглядов и отсутствие единого мнения по вопросу о том, какой должны быть оптимальный уровень и оптимальная форма корпоративной социальной ответственности. Однако недостатком этого подхода является немотивированное «умножение сущностей», в котором очень сложно отделить истинное, позитивное знание от способа выражения «левых» популистских умонастроений.

На теоретической и методологической базе существующих подходов к исследованию стейкхолеров и социальной ответственности корпорации предпринят анализ одной из характеристик её многосубъектности – специфических правил распределения остаточных прав дохода и контроля корпорации между её субъектами.

Для этой цели в корпорации выделено девять типов субъектов: владелец, управляющий, работник, инвестор, поставщик, покупатель, конкурент, государство, общество. Установлено, что в корпорации действуют специфические правила распределения остаточных прав дохода и контроля. Каждый тип субъекта приобретает и стремится сохранить остаточные права дохода и контроля в корпорации, для чего участвует в формировании её институциональной среды, насыщает её, определяет новые и совершенствуют существующие правила, тем самым влияя на её интегральные характеристики, в первую очередь – на её активность.

Рассмотрим последовательно способы реализации остаточных прав различными типами субъектов российской корпорации. Владелец осуществляет вывод прибыли и активов в подконтрольные ему лично фирмы (остаточное право дохода) и вмешивается в оперативное управление корпорацией (остаточное право контроля). Управляющий осуществляет избыточные управленческие расходы и извлекает из корпорации инсайдерскую ренту (остаточное право дохода) и может осуществлять дискреционное поведение, не соответствующее целям владельцев (остаточное право контроля). Работник может проявлять поведенческий оппортунизм в его различных формах (остаточное право дохода) и влиять на поведение корпорации посредством профсоюзной деятельности (остаточное право контроля). Государство может использовать корпорацию в политических целях, в т.ч. международных (остаточное право контроля). Общество ожидает финансирования корпорацией социальных проектов (остаточное право дохода). Поставщик ожидает права на предоплату (остаточное право дохода) и право на пересмотр условий сделки в ходе её исполнения (остаточное право контроля). Покупатель ожидает получить право на скидки и бонусы (остаточное право дохода) и право на индивидуальный подход (остаточное право контроля). Инвестор (к примеру, кредитная организация) ожидает от корпорации повторного обращения, пользования максимальным спектром услуг, то есть – лояльности корпорации к инвестору (остаточное право дохода). Конкурент же ожидает от корпорации отказа от ценовой конкуренции (остаточное право дохода) и право на неявный сговор (остаточное право контроля).

В результате корпорация формируется в экономике как система «отвечающая ожиданиям», когда её деятельность не только способствует распределению дохода от произведённого продукта, но и формированию институциональной среды, «поддерживающей» корпорацию вне зависимости от её поведения «в моменте». Тем самым корпорация приобретает устойчивость, укореняется в хозяйственной системе и становится способной трансформировать ожидаемые права дохода и контроля в реальные (табл. 1).

Таблица 1

Субъекты корпорации в контексте используемых режимов собственности и способа реализации остаточных прав

№ п/п	Субъект	Основные права	Режим собственности1	Способ реализации остаточного права:
				Дохода	Контроля
1.	Владелец	Владение, управление, на доход, на капитал, на наследование, бессрочности	Управление, Отчуждение, Исключение	Вывод прибыли и активов	Вмешательство в оперативное управление
2.	Управляющий	Управления, на доход	Управление, Доступ, Исключение	«Потребление на рабочем месте», избыточные управленческие расходы, инсайдерская рента	Дискреционное поведение, не соответствующее целям акционеров
3.	Работник	Пользования (активами корпорации), на доход	Доступ	Оппортунизм, отлынивание	Деятельность профсоюзов
4.	Государство	Ответственность в виде взыскания, на доход	Исключение, Отчуждение, Извлечение		Использование в политических целях, в т.ч. «международных»
5.	Общество	Запрета вредного использования	Извлечение	Финансирование корпорацией социальных проектов
6.	Покупатель	Пользования (продукцией корпорации)	Извлечение	Право на скидки и бонусы	Право на индивидуальный подход
7.	Поставщик	На доход	Извлечение	Право на отсрочку платежа	Право пересмотра условий поставки в процессе исполнения сделки
8.	Инвестор	Ответственность в виде взыскания	Доступ	Лояльность
9.	Конкурент	Запрета вредного использования	Доступ, Управление	Отказ от ценовой конкуренции	Право на согласованное поведение

Представленная таблица является способом объяснения устойчивости корпорации, в которой каждый субъект «заинтересован», поскольку получает (или ожидает получить) больше, чем ему «положено» по формальному контракту. Мы видим, что в современной корпорации каждый субъект корпорации «связан» с нею системой своих реальных или потенциальных выгод от использования некоторых остаточных прав. В эту же концепцию хорошо вписываются режимы собственности, предложенные Э. Остром, распределение которых между субъектами корпорации также может служить их характеристикой.

Таким образом, любая корпорация как многосубъектная система может рассматриваться двояко – с одной стороны, как явный источник прав собственности для всех своих субъектов, позволяющий им получать выгоды в разнообразных формах: дохода, статуса, рыночной власти, а с другой – как потенциальный источник остаточных прав, имеющих в определённой степени субъективный характер и оцениваемых как «ожидаемая» выгода. По сути, во втором случае речь идёт некотором аналоге «сверхприбыли», которая возникает у субъекта из-за его близости к корпорации, из-за взаимодействия с ней на постоянной основе, и эта, порой неявная «сверхприбыль» стимулирует субъектов к совместной деятельности во благо корпорации. В итоге мы получаем «встроенный механизм» стабилизации всей хозяйственной системы.
Список литературы

1. 
   Freeman R. E. Strategic Management: A Stakeholder Approach. Pitman: Boston, 1984
   
2. 
   Freeman R.E., Wicks A. C., Parmar B. Stakeholder theory and “The Corporate Objective Revisited // Organization Science, 2004, 15 (3): 364–369.
   
3. 
   Donaldson T., Preston L.E. The Stakeholder Theory of the Corporation: Concepts, Evidence, and Implications, Academy of Management Review, 1995. Vol., 20, No. 1,
   
4. 
   Asher C. C., Mahoney J. M., Mahoney J. T. Towards a property rights foundation for a stakeholder theory of the firm // Journal of Management and Governance, 2005, 9 (1): 5–32.
   
5. 
   Post J. E., Preston L. E., Sachs S. Managing the extended enterprise: The new stakeholder view // California Management Review, 2002, 45 (1): 5–28.
   
6. 
   Post J. E., Preston L. E., Sachs S. Redefining the Corporation: Stakeholder Management and Organizational Wealth. Stanford University Press: Stanford, CA, 2002
   
7. 
   Health J., Norman W. Stakeholder Theory, Corporate Governance and Public Management // Journal of Business Ethics, 2004, 53, pp 247-265
   
8. 
   Тамбовцев В.Л. Стейкхолдерская теория фирмы в свете концепции режимов собственности // Российский журнал менеджмента, Том 6, № 3, 2008. С. 3–26
   
9. 
   Schlager, E. and Ostrom, E., Property Rights Regimes and Natural Resources: A Conceptual Analysis, 68 Land Economics, 1992, 249-262.
   
10. 
    Bowen H. Social Responsibilities of the Businessman. N.Y.: Harper&Row;, 1953
    
11. 
    McGuire J. Business and Society. N.Y.: McGraw-Hill, 1963
    
12. 
    Sethi S. Dimensions of Corporate Social Performance: An Analytic Framework // California Management Review. 1975. Vol. 17. N.3. P.58-64
    
13. 
    Carroll A. The Pyramid of Corporate Social Responsibility: Toward the Moral Management of Organizational Stakeholders // Business Horizons. 1991. Vol. 34. N 4. P. 39-48.
    
14. 
    Frederick W.C. From CSR-1 to CSR-2: The Maturing of Business and Society Thought //Working paper 279. University of Pittsburgh, Graduate School of Business, 1978
    
15. 
    Frederick W.C. Toward CSR-3: Why Ethical Analysis is Indispensable and Unavoidable in Corporate Affairs // California Management Review. 1986. Vol. 18. N 2. P.126-141
    
16. 
    Вуд Д.Дж. Корпоративная социальная деятельность: пересмотр концепции // Вестник СПбГУ, Серия 8, 2009. Вып. 3. стр. 38-74
    
17. 
    Epstein E. The Corporate Social Policy Process: Beyond Business Ethics, Corporate Social Responsibility, and Corporate Social Responsiveness // California Management Review. 1987. Vol. 24. N. 3. P. 53-63
    
18. 
    Благов Ю.Е. Корпоративная соцтиальная ответственность: эволюция концепции / Ю.Е. Благов; Высшая школа менеджмента СПбГУ. – 2-е издание. – СПб.: Изд-во «Высшая школа менеджмента», 2011.– 272 с.