Перейти на главную страницу
Где много любви, там много ошибок.
Где нет любви, там все ошибка.
Томас Фуллер
Пролог
«Я всегда жила больше сердцем, чем разумом. Разум лишь задает вопросы, а сердце - отвечает на них. И если вопрос оказывался сложным, а ответ нелогичным и разум вступал в спор с чувствами, то сердце всегда выигрывало. Я никогда не сопротивлялась велению душевных порывов, пусть неразумных, эксцентричных, но без них я была бы - не я.
А сейчас – всё сломано! Разрушилось по глупости. Просто сердце позволило себе проявить нормальную свойственную всем людям теплоту сочувствия. Но ведь так и должно быть, оно создано, чтобы чувствовать, а теперь… Мое сердце истекает кровью, я больше не слышу его, оно молчит. Сломано и поругано. Сердце разорвано на части и выскоблено, вычищено изнутри ржавой ложкой правдивой реальности. Как же больно и страшно! Мой мир рухнул!
Разум пытается справиться, но задает не те вопросы: Что ты сделал? Зачем? Почему ты так жесток со мной? Как ты посмел забрать… себя… у меня?
Это случайность или закономерность? Даже если смогу выжить, после всего что случилось, с чем я останусь?» 1(Я все же думаю, не стоит тут сноску делать. Это ведь понятно что этот кусок – это не сейчас. Это как пролог в Сумерках. Там Белла тоже подобные вопросы задает и читателю хочется узнать, как она до этого докатилась. Так и у тебя. Все ясно, что это не сейчас и хочется узнать, что и почему с Евой случилось!)
ГЛАВА без номера
Точка экстремума2
Музыка. Опять слышу музыку. Она мешает спать, не дает думать. Спустя несколько минут напряженный ритм стихает, превращаясь в легкую мелодию, которая помогает упокоиться.
Худые озябшие пальцы сжимают железный поручень. Смотрю вниз. (нужно ли это? И так ясно что он вниз смотрит, раз ты описываешь воду ) Черная вода Ньютаун Крик3 притягивает и отталкивает одновременно. Чувствую, что должен быть там, но меня что-то держит здесь, на мосту. Значит (зпт) пока рано.
- Фос? Я уже не там, я здесь! – прозвучал знакомый мальчишеский голос.
Я повернул голову. Из серебристой вуали тумана ко мне приближался худенький силуэт, а рядом с ним черная собака. (прям собака или все же силуэт собаки? То есть два силуэта – собака и человек) Туман, словно живое существо, (мне не понравилось сравнение. Как-то глаз зацепился. Живое существо что ли на землю опускается 7как-то не то немного…) медленно опустился на землю и подполз к ногам. Его холодные щупальца обвили щиколотки и затянулись в тугие узлы, отрезая путь к отступлению.
- Майк? – сглатывая остатки слюны (почему остатки? Че б не просто слюну?), я зачем-то спросил очевидное.
- Фос, почему я здесь? – встревожено поинтересовался он. - Ты же не хотел меня видеть? Ты попросил пять лет, и я дал отсрочку. Значит, она тебе больше не нужна?
- Майк, я не звал тебя, – ответил я и увидел, как собака, виляя хвостом, бежит ко мне - голос узнала. (откуда он знает, что она голос узнала? Напиши: «наверное, голос узнала») Я наклонился и с глубокой болью в сердце обнял пса, дорогое потерянное навсегда существо. Теплый шершавый язык касался щеки, слизывая непрошеные слезы, но хозяин одернул собаку.
- Не сметь! Ко мне, Полли! – прикрикнул он. - К предателям подлизываешься? - с кривой ухмылкой произнес Майк и остановился в нескольких шагах. (от кого?)
Собака послушно отбежала и села возле парня. Задрав морду, она беспокойно переводила взгляд с него на меня. В груди защемило.
- Ничтожество, тебе ничего нельзя доверить! - рыкнул он, - погубил мою Полли, а она, как дура, морду тебе лижет.
Я заранее знал, что он сейчас скажет, этот разговор слышал неоднократно, но с каждым разом его слова резали вены совести все больнее и больнее. Я заслужил это.
– Если ты не звал меня, а я все равно здесь, значит… время пришло. Хватит небо коптить, приятель!
- Майк, меня не тянет туда, – я взглядом указал на черную воду. - Теперь у меня есть повод задержаться здесь, – слова я произносил ломающимся голосом четырнадцатилетнего мальчишки. - Понимаешь, Майк, мне кажется… я нашел ее.
- Кого нашел?
- Свою любовь, – после паузы я стыдливо произнес и тут же одернул себя: «Зачем говорю? Мы не настолько близки, чтобы обсуждать подобные темы».
- Ту самую? Не может быть! – Майк явно издевался. - Ты серьезно? И не струсил? Слепец увидел, разглядел! – в недоумении он мотал головой. - И как зовут эту несчастную?
Произносить ее имя вслух я не хотел, но зачем-то озвучил в сознании. Майк рассмеялся. Невероятно, как он может слышать мои мысли? Его смех раздражал. Я часто спрашивал себя: «Что между нами общего? Почему у нас получалось дружить когда-то? Ведь он жестокий человек». А Майк уверенно отвечал мне: «Мы одного поля ягоды, Фос. Не думай, что ты чем-то лучше меня!»
- Я забыл, сколько тебе теперь?
- В августе будет двадцать семь.
- Хм... А ты оптимист? – его плоские шутки всегда приводили меня в бешенство, но сейчас не получалось даже разозлиться, потому что я снова почувствовал притяжение черной воды – неизбежного конца. Ненароком взглянул вниз. Родная, такая знакомая с детства река, на глазах пугающе менялась: утекая, мельчала; вода окрасилась в глубокий фиолетовый цвет и забурлила, превращаясь в стремительный горный поток. Такое происходило впервые.
Майк подошел почти вплотную. Его застывшие, затуманенные глаза, смотрели на меня, как два страшных омута неизбежности. Меня как всегда затрясло изнутри.
- Не можешь решить, – утвердительно произнес он и закашлялся. – В кой-то веки ты запнулся! Что произошло?
Мысли предательски понеслись вперед, отвечая на его вопрос, хотя буквально секунду назад я твердо решил утаить, смолчать. Слушая меня, Майкл нахмурился и прищурил глаза.
- Ну, ты и урод, Фос! Не ожидал... – он презрительно хмыкнул и добавил: - Признаю, в соревновании на самый ужасный поступок ты, безусловно, превзошел меня.
Я потупил взгляд. Глотку резко стянул кожаный ремень безграничной ненависти к себе. И так уже несколько дней. Но сейчас все гораздо сильнее. Слабый вздох и спазмы. Я еле сдерживал позывы рвоты от ощущения собственной мерзости. В этот момент я был готов умолять реку забрать меня.
- Вода не примет. Она не настолько грязная. Будешь плавать сверху, как кусок говна, - произнес Майк, ехидно посмеиваясь.
- Знаю, - это все, что я смог произнести, потому что оправданий быть не может.
- Так почему ты все еще жив, если решение уже принял?
Мыслями, отравленными совестью, я отчаянно цеплялся за то единственное… за смысл моего пустого существования. И разум вернул меня к ней.
- Сейчас речь не обо мне. Майк, пойми, она особенная. Она сможет. Нужно еще совсем чуть-чуть.
- Поздно, - хладнокровно произнес он.
- Я бы поступил как ты, но… мне даже не с кем ее оставить. Одна она не выдержит.
Майк прикрыл глаза и отрицательно покачал головой. Собака дернулась ко мне, но он шикнул на нее.
- Она любит меня, - сказал я, будто выпрашивал горсть понимания.
- Сказала, что любит, - немедленно поправил он. - Чего только не скажешь, чтобы обрести свободу. Неужели, такой как ты, может стать чьим-то добровольным выбором? Не смеши. Ты хотя бы поводок отпускал?
Его слова унес порыв ветра, но щупальца тумана все еще стягивали ноги. Небо быстро заволокло едва различимыми в темноте тучами. В вышине сверкнуло. Как только я снова представил, на какие муки обрек ее, в груди словно треснул пузырек, и вытекла едкая желчь. Боли я не ждал, она не появится, просто глаза защипали. Но на сей раз слез не будет - камень уверенности не сдвинулся.
- Я верю ей, - произнес я и вздрогнул, когда небеса парировали раскатом грома.
- На слово? Без доказательств?
Глядя в белизну его страшных глаз, я уверенно кивнул.
- Не похоже на тебя, Фос. Ой, как не похоже.
- Ради нее я…
- Заткнись, утомил уже, - прошипел Майк. – Короче, а от меня-то ты чего хочешь?
- Время.
- Договоренность в силе, но мы увидимся раньше.
Зажмурившись, я будто слышал, как трещали по швам принципы и, переступив через себя, выдавил:
- Помоги мне, друг.
- Ты же знаешь, что и свою Полли тоже погубишь. Не сейчас, так позже.
- Поверь, я готов драться, врать, умолять... Я расплачусь за все.
- Конечно, расплатишься, - он закатил глаза. - Ведь ты бесспорный победитель среди подонков. Какая к черту любовь?! Чудес не бывает.
«Не бывает», - отразилось эхом в сознании, и я погрузился в тишину. В моем молчании было что-то неправильное, неверное. Следует убедить его, что я сумею, потому что именно этого хочу больше всего на свете! Но не получалось возразить, не хватало уверенности в себе… Нет, в себе не сомневаюсь. Значит, в ней? Почему ему всегда удается посеять зерно сомнений?
- Я верю ей! – на сей раз, (лишняя зпт) я закричал, скорее убеждая себя, чем Майка.
- А мне значит, не веришь? - он посмотрел исподлобья. - Фос, если я здесь, то это означает: либо она - это не то, что ты искал; либо она - не любит тебя.
Зловещий смысл этих слов вывернул душу наизнанку, но я изо всех сих сопротивлялся пониманию.
- А если ты ошибаешься? – в вопросе все еще билась последняя надежда.
- Я хоть раз ошибся? – и он ехидно улыбнулся. - Мертвые не ошибаются, – вкрадчивый голос Майка превратился в змеиное шипение, а затем мерзким холодком растворился в темноте комнаты.
Звук пронесся электрическим разрядом по нервам и, вздрогнув, я проснулся в испарине. Дышал тяжело и, открыв глаза, пытался разглядеть в сумраке очертания окружающих меня предметов, хотел убедиться, что я все еще здесь. На этот раз кошмар оставил в душе четкий отпечаток сомнений, заставляя снова и снова верить ему, а не себе.
Поднял руку и, взглянув на циферблат, понял, что спал всего три часа. «Мало», - подумал я и повернул голову. Не стесняясь своей наготы, она спала рядом. Взглядом я дотронулся до ее лица, погладил волосы, пробежался по телу. Она - чудо, которое появилось в моей жизни не случайно. Я ждал ее.
Словно услышав мои мысли, она улыбнулась во сне, и эта улыбка обожгла сердце. Я зажмурился, не обращая внимания на странные ощущения в груди. Что я с ней сделал? А что еще могу сделать? Она ни в чем не виновата. Зачем все это? Спасительные выдумки, упрямая вера. Какие-то жалкие попытки изменить неизбежное. Нелепость, чушь и эгоизм. Исправить то, что я натворил практически невозможно! Но самое очевидное - ей это не нужно.
Ну почему опять эта музыка?! Она мешает мне… мешает… 4 (и эту сноску не надо, но тогда сделать это не главой, а прологом. Только не знаю, как объединить в прологе от двух фокалов. Я такого не встречала.)
ГЛАВА 1
Будничное утро
Зеленые цифры будильника показывали семь утра, когда включился настойчивый звук, упорно оповещая весь дом о начале рабочей недели. Весь дом, конечно, это громко сказано, так малюсенькая квартирка, состоящая из двух комнат, кухни, ванной и застекленной лоджии, которую хозяйки предпочитали называть террасой. Хозяйками (без тавтологиине обойтись? Очень не красиво смотрится рядом) здесь были две интересные молодые девушки. Они, безусловно, могли бы вернуться в строгие родительские дома, но, закончив колледж, решили по-прежнему сохранять независимость, хотя бы в элементарных вещах – жить отдельно. Хотя, во всем остальном, были (может, оставались?) все еще вполне зависимыми.
Их связывало многое. Они познакомились еще на первом курсе, сначала нашлись общие темы для разговоров, а спустя годы учебы, быть (находиться?) вместе уже вошло в привычку. Они по-настоящему научились ценить дружбу, которая не раз подвергалась испытаниям на прочность. Жить вдвоем – это островок свободы, поддерживающий их начинания, стремления и планы, пусть даже и не оригинальные.
Ева по привычке встала еще до того, как прозвенел будильник, и уже суетилась на кухне, пребывая в хорошем настроении. Что-то напевая себе под нос, она готовила овсяную кашу, и периодически разговаривала с очень интересным молодым человеком, точнее сказать, задавала ему вопросы.
- Что ты больше любишь: чай или кофе? Давай сегодня у нас на завтрак будет овсяная каша? Ты любишь овсяную кашу?
Но юноша был не многословен, а точнее вообще ничего не отвечал, так как просто не мог. Он смотрел красивыми серо-голубыми глазами с фотопортрета, стоящего в рамке на столе. Пусть кому-то это покажется странным, но не Еве. Он живет в ее сердце уже больше трех лет и это позволяет ей считать его практически членом их небольшой семьи: Ева, Джек и Кэтрин.
Когда Ева (впервые) услышала его песни, то ей стало любопытно: «Что это за мелодия звучит на всех радиостанциях?», и решила узнать больше о группе и, непосредственно, исполнителе. Купив первый из выпущенных им (все-таки ИМ ил же группой?) дисков, она «заболела».
Как любая другая заразная болезнь, это вам подтвердит любой врач, она передается в первую очередь близким людям, особенно тем, с которыми живешь.
Заболевание, под названием «Джек Фостон», протекало у Евы с осложнениями. Сначала она влюбилась в его музыку, затем в наполненные глубоким смыслом тексты, а потом уже и в его персону (в личном смысле). «Болезнь» у Кэтрин протекала практически без симптомов, но нескрываемая любовь к его музыке не оставляла сомнений в том, что она одобряла выбор подруги. У них всегда были общие темы и Джек Фостон – одна из них.
Сидя за столом в уютной кухоньке, Ева ела кашу и не сводила взгляда с монитора ноутбука. Она искала и поглощала интересующую информацию и готова была (она только была готова тратить его или все же тратила?) тратить на это кучу времени.
Сегодня яро обсуждался очередной скандал. Заголовки пестрили криками: «Гастроли группы «Unapproved»5 в Ирландии на грани срыва!», «Фостон зазвездился и конфликтует с властями!», «Джек Фостон не позволил полицейскому произвести личный досмотр», «Фостон оскорбил полицейского, назвав его рептилией». Таблоиды и блогеры в поиске мотивов захлебывались в предположениях:
- Ясно, как день - у него есть, что скрывать и прятать;
- У него фобия: не разрешает прикасаться к себе. Зажравшийся недотрога;
- Он элементарно саботирует, привлекает внимание;
- Отмена гастролей - запланированная акция, нужен был только повод;
- Полиция заподозрила что-то и проявила неуважение ко всем участникам группы;
- Достоверный источник сообщает, что полиция обнаружила бомбу в здании, а отменить концерт легче всего объяснив это неадекватным поведением Фостона. Все равно мы от него ничего не узнаем, а пресс-служба будет, как всегда, отвечать: «Без комментариев».
И только на сайте ирландского музыкального канала Ева прочла официальное сообщение о том, что объявленный концерт состоится. «“Unapproved” (что за коряки с кавычками?) никогда не отменяли ни один из гастрольных выступлений – это их отличительная черта. «Чтобы не происходило, музыканты выйдут на сцену» - заверял уполномоченный представитель.
Ева слегка успокоилась и тут же пустилась в размышления: «И так всегда! Есть сомнительный факт с неясными мотивами, который так и умрет в густом тумане фразы: «Без комментариев»». Она инстинктивно чувствовала, что ответ где-то рядом, на поверхности. Ева застыла, уставившись в одну точку, прислушиваясь к ощущениям.
В этот момент тихонько открылась входная дверь, а спустя минуту, в кухню зашла Кэтрин. (это хороший кусок добавила Мне нравится, сразу многое о Джеке говорит. Это же важно, что о герое думают другие: его окружение, тем более пресса) Но как она не старалась остаться незамеченной, Ева догадалась о ее приходе с первого же поворота ключа в замке.
- Привет! Ты уже завтракаешь?
- Привет, ага, проходи, - сказала (от этого лучше избавляться. Лучше: «Ева коротко взглянула на подругу и снова уткнулась в монитор») Ева, коротко взглянув на подругу, и снова уткнулась в монитор.
Кэтрин налила себе кофе, присела за стол и, намазывая булочку маслом, загадочно поглядывала на Еву. (если Ева смотрела в монитор, откуда ей знать, что Кэтрин делает? У тебя же не всезнающий автор. Дальше диалог. У Евы на спине глаза? )
- Что нового? – поинтересовалась Кэтрин, состроив лисьи глазки.
- Джек чуть не сорвал концерт в Дублине. Ерунда какая-то: полиция, досмотр…
- Это я уже слышала, - оборвала она Еву. – А что еще?
Та, заметив ее странный и настойчивый интерес, спросила:
- О чем ты?
- Вообще-то я надеялась застать тебя за завтраком не одну. Где твой, как его там?
- Тайлер?
- Вот, вот, Тайлер.
- Ушел.
- Еще часа в три ночи, – спокойно, без эмоций ответила Ева.
- И что между вами произошло?
Ева глубоко вздохнула.
- Вчера, как ты и настаивала, я согласилась пойти на свидание. У нас был романтический ужин. Затем мы гуляли, а потом, по твоему совету, я пригласила его к нам. И так, как тебя не было дома, я разрешила ему остаться до утра.
- Ну, давай, рассказывай в подробностях, как все прошло? – заинтригованно просила Кэтрин.
- В целом, время провели… нормально, – равнодушным тоном выжала из себя Ева.
- Нормально! Как это – нормально? – слово «нормально» Кэтрин произнесла, как его прямую противоположность, то есть – ненормально.
- По стандартной схеме, как у всех взрослых людей. Говорю же тебе: все прошло нормально, – Ева наконец-то оторвала взгляд от монитора и посмотрела на подругу. (Вот! Хахаха, Наташ, ну ты даешь! Все-таки у нее на спине глаза, раз она только что оторвалась от монитора. )
- Ева, объясняй! Почему тогда он ушел?
- А что у человека не могут возникнуть дела поважнее?
- В три часа ночи? – не унималась Кэтрин.
Ева вздохнула и, внимательно посмотрев подруге в глаза, сказала:
- Прокол вышел. Он расстроился и ушел.
- Прокол? С чьей стороны?
- Ну, конечно, с моей, - Ева поднялась из-за стола и отправилась мыть тарелку.
- И что на этот раз?
Ева смущенно захихикала.
- Как говорится, в самый неподходящий момент, я случайно назвала его Джеком. Совершенно случайно.
- Ясно… – с выражением протянула Кэтрин. - Обидела парня.
- Да, вроде, нет, - равнодушно произнесла Ева. - Он сказал, перезвонит мне.
- Сама-то в это веришь?
- Мне все равно.
- Хороший ведь был парень! Он вроде нравился тебе?
- Нравился, – тихо и как-то неуверенно отозвалась Ева.
- Тогда, почему - все равно?
Ева Пожала плечами.
- Слушай, помимо Джека Фостона, есть еще и реальные мужчины. Найди себе нормального парня и будь с ним счастлива. Так ведь - нельзя!
- А я счастлива, Кэт, очень счастлива, - Ева подошла и обняла подругу за плечи.
- Кстати о Джеке, они наконец-то официально подтвердили… - начала было Кэтрин, но Ева уже догадалась, о чем ей хочет сообщить подруга.
- Двадцать третьего числа будет концерт в Нью-Йорке, поедем? – с придыханием спросила Ева.
- Конечно, поедем. Только (вот) билеты вот дорогие, да и сама поездка обойдется в приличную сумму.
- Мы что-нибудь придумаем. Ты самое главное билеты купи, а дорога и жилье на мне.
- Слушай, это может выйти… где-то около двух тысяч долларов, ты согласна?
Ева нахмурилась, а потом, подмигнув подруге, ответила:
- У мамы попрошу. Думаю, не откажет.
Звонко поцеловав Кэтрин в щеку, Ева легко выпорхнула из кухни и умчалась в ванную.
Стоя под душем, она стала (зачем вставила СТАЛА? Отглагольные – это зло Чем тебе не нравится просто НАПЕВАЛА?) напевать любимую песню, (не надо зпт) с такими печальными словами: «Я жду тебя, так давно. Найди меня сама. Найди, узнай и забери…». Ева так разошлась, что неосознанно стала петь во весь голос. Отвлек ее стук в дверь и фраза Кэтрин: «Опоздаешь, певица!»
Ева наспех вытерлась полотенцем и, выбежав из ванной, стала (зло!!!) метаться (Заметалась!!!) по комнате в поисках одежды.
Расчесывая мокрые волосы перед зеркалом в коридоре, она судорожно пыталась хоть немного подсушить их феном.
- Ах, все равно не успею, – пробубнила она и затянула их резинкой в хвост.
Махнув пару раз по ресницам тушью и, (лишняя) наложив немного румян, Ева кинула прощальный взгляд в зеркало и констатировала (концеляризмы – зло!!):
- Я ведь и так довольно хорошенькая, правда, Джек? – обращалась она уже к его постеру, что висел рядом на стене.
Взглянув на часы, Ева взвизгнула:
- Ой, ой! Черт, опаздываю! - на ходу натягивая кроссовки.
Темные очки она уже надела, выбегая на стоянку.
Запрыгнув в свой серебристый «ниссан», Ева разнервничалась, боясь сразу же на первом светофоре встрять в пробку. В утренние часы поездка в ДаунТаун, номинальный центр Лос-Анджелеса, превращалась для водителей в сплошной стресс из-за непредсказуемости дорожной ситуации, что для «города дорог» являлось нормой. Но все офисы более-менее уважающих себя компаний располагались, именно, в центре. Поэтому Ева, поджав губы, героически тронулась в путь.
*..*..*
Работа в издательстве начитается рано, а заканчивается поздно, особенно в вечер перед выходом очередного номера. Так как журнал «Санрайз мэгазин» - развлекательно-информационное издание, и выходит еженедельно по средам, то в этот понедельник аврала не предвиделось, он обычно наступал по вторникам.
Все глянцевые журналы, по своей сути, похожи друг на друга – там пишут обо всем и, одновременно, ни о чем. И о чем (не красиво) бы там ни было написано, их главная особенность заключается в проповедовании идеального стиля жизни. Рассказывая о том, что сейчас в моде, они заставляют заглянуть вас в шкаф, а освещая выставки или премьеры кинофильмов, они предлагают непременно побывать там. А если вдуматься в смысл статей о богатых и знаменитых то выходит, что людям именно к этому и стоит стремиться. Профессионалы успешно продают не только сам журнал, но и то, что рекламируется в нем. Поэтому, отдел рекламы – чуть ли не самый важный, элитный, в подобных изданиях. Так было и в «Санрайз мэгазин», где Ева работала, занимаясь не самым престижным разделом – музыкальным.
Работая в должности помощника специалиста по разделу, Ева понимала, что здесь не стоит рассчитывать на быстрое продвижение по службе. Но на сегодняшний момент карьерный рост ее не особо заботил. Она легкомысленно полагала, что достаточно того, что может заниматься тем, что ей нравится и, возможно, однажды ей доверят не просто что-нибудь отредактировать или доработать, а именно написать.
Хотя, руководитель, Келли Грин, отличалась сухостью к любым ее инициативам, Ева все равно не сдавалась. Она понимала, что эта черта характера Келли сложилась в результате ряда обстоятельств: Грин была одинокой мамашей, ужасно завистливой и любящей использовать сотрудников не по назначению, а в личных целях. Вот Ева, например, иногда «подрабатывала» у нее нянькой, когда Келли ходила на вечерние свидания. Естественно, никакой оплаты за подобные услуги не следовало, но зато можно было рассчитывать на некоторую благосклонность. В какой-то мере это Еву устраивало, так как «ходить» в подружках у Келли имело и практическое значение. Когда проходили совещания, Ева по причине своей незначительной должности на них не присутствовала, но Грин всегда рассказывала ей первой обо всем, что там происходило. Именно это Еве и было нужно.
Журнал «Санрайз мэгазин» был (ишь, разошлась! Был, да был!) о моде, фильмах, телевидении, музыке, книгах и прочих развлекательных темах. Поэтому, на «летучках» обычно обсуждались вопросы освещения тех или иных мероприятий и премьер, о которых Ева узнавала в числе первых.
Она спешила на работу, не потому что чувствовала ответственность или опасалась недовольства начальницы, а из-за боязни пропустить какие-нибудь важные новости. Точнее не пропустить, так как рано или поздно она все узнает, а ее расстраивала сама мысль о том, что новости она может получить не первой, а какой-нибудь десятой.
Ева не ставила себе цели быть во всем первой, и никогда не претендовала на лидерство, но вот ее природное жгучее любопытство делало ее чрезвычайно жадной до новостей. И вообще, быть в курсе всех событий – это был ее конек. Иногда Еве казалось, что всего знать нельзя, но иметь представление и уметь выделять интересное – это очень здорово.
Итак, Ева сегодня спешила, а когда подъехала к офису, то с облегчением выдохнула, увидев, что главный редактор только что (может здесь написать «вот-вот» или просто «только вошел»?) зашел в двери.
- Значит, летучки еще не было, – заключила она. - Тогда все нормально.
Ева уже не спеша поднималась по лестнице, на ходу здороваясь с сотрудниками. (не правильное предложение. «Ева теперь не спешила подниматься по лестнице, плелась…ля-ля-ля.. что там у нее на уме напиши…. На ходу здороваясь с сотрудниками») С кем просто: «Привет», с кем-то обменивалась улыбками, а кому-то и говорила комплименты: «Сегодня здорово выглядишь!», или просто интересовалась: «Как дела? Как прошли выходные?» Одни вопросы для проформы, а другие были искренними. Она быстро сходилась с людьми, так как проявляла неподдельный интерес к их жизни и с охотой предлагала свою помощь. Поэтому, работая в редакции меньше года, она умудрилась расположить к себе большинство сотрудников, причем разного возраста.
Поднимаясь в свой кабинет, Ева столкнулась нос к носу с Келли Грин, которая, по всей видимости, спешила к главному редактору.
- Доброе утро, Келли! – лучезарно улыбнулась Ева.
- И тебе, доброе утро! Девочка моя, я убегаю на совещание, так что у меня к тебе две просьбы. Первая - забери мои вещи из химчистки, вот квитанция, а вторая - разбери бумаги на столе по датам и степени выполнения, хорошо?
- Да, конечно, все сделаю, не волнуйся, – уверенно заявила Ева, и Келли торопливо вышла из кабинета.
Когда Ева подошла к рабочему столу, она заметила (нет-нет! «Подойдя к рабочему столу, Ева заметила…») пачку бумаг с указанием - закончить к шестнадцати часам.
- А про это задание, Грин забыла мне сказать?! (поосторожней с агрессивными знаками! Это что ты хочешь сказать, Ева заорала на весь кабинет?) – возмутилась она и обреченно вздохнув (может, лучше «выдохнув»?), направилась выполнять поручение номер один, как всегда личного характера.
ГЛАВА 2
Попытки
Ева набрала номер телефона мамы. Та ответила не сразу, а (лишь) с пятого или шестого гудка.
- Привет, мам.
- А, здравствуй, детка. Как дела?
- Все нормально. Я просто соскучилась и решила нагрянуть к вам в гости. Ты не возражаешь?
- Ну что за глупости ты говоришь? Тебе незачем спрашивать разрешения, это и твой дом тоже.
- Ладно, мам, не начинай, - смущенно пробубнила Ева.
- Конечно, буду очень рада, только… Я сейчас на процедурах в спа-салоне. Ты открой дверь своим ключом и подожди меня. Буду через час, максимум - полтора.
- Хорошо, я подожду. А папа?
- У папы дело о разводе, а клиент может встретиться только вечером, поэтому он будет поздно. А если ты голодная, то в холодильнике есть овощи и картофель, разогрей. В общем, займись чем-нибудь, я скоро буду.
- Хорошо, я разберусь.
Когда Ева отключила сотовый телефон, она уже поворачивала на подъездную дорожку к дому. Захлопнув дверь машины, Ева стала рыться в сумочке в поисках ключа. Это заняло некоторое время, он никак не хотел находиться. Ева злилась и в какой-то момент даже решила сдаться и бросить попытки найти (отыскать) его, но он тут же, как по волшебству, нашелся.
Открыв входную дверь и зайдя в дом, она неожиданно услышала звук сигнализации и в испуге осознала, что кода отключения не знает.
«О, господи, сейчас полиция приедет!» – Ева в панике бросилась звонить маме.
- Мам, код отключения сигнализации, быстро! – закричала она в трубку.
- Ой, конечно, код… - запнулась мама.
- Мам, быстрее! – рявкнула Ева.
- Это… Дата твоего рождения.
- Ага, поняла, - Ева судорожно набрала четыре цифры и звук пропал.
- Мама, все нормально, выключила, - выдохнула она в трубку, и в этот момент ее сердце охватило вяжущее чувство умиления от понимания того, что родители очень любят ее и не забывают:
- Ева, ты чего молчишь? – озабоченно спросила мама.
- Я люблю тебя, мам, – неожиданно для себя самой сказала Ева.
На другом конце провода повисла пауза, а затем прозвучал мамин плаксивый голос:
- Мы тоже любим тебя, солнышко. У тебя все хорошо?
- Да, да… Это я так… Приедешь, поболтаем.
После разговора на Еву нахлынуло глубокое чувство ностальгии, и она осознала, что действительно соскучилась по родителям. Медленно переходя из комнаты в комнату, она как будто в первый раз рассматривала фотографии в рамках.
Вот, на фото мама и отец, в свадебных нарядах, такие молодые и счастливые, под рисовым дождем.
Ева глубоко задумалась и закусила нижнюю (важно ли нижнюю или верхнюю?) губу. «На сегодняшний момент, я бы точно не простила», - заключила она и отвернулась от столь расстроившей ее фотографии в поисках чего-нибудь интересного.
Бесцельно шатаясь по дому, Ева забрела в свою бывшую комнату, и окончательно провалилась в ностальгию. Проводя рукой по корешкам прочитанных книг, она вспоминала: какие чувства когда-то испытывала, какие мысли бродили в ее голове, когда она жила здесь.
Ева присела на кровать, обняла плюшевого мишку и, протянув руку к полке, взяла оттуда старый фотоальбом. Ей на глаза попалась фотография выпускного класса, и она стала («…она с улыбкой вспомнила…») с улыбкой вспоминать школьных друзей.
«Вера, Стефани, Анжела - уже уехали из Лос-Анджелеса. Грег, Тим, Пол… А ведь Пол Рассел мне когда-то оказывал знаки внимания! Вроде бы мама говорила, что он здесь живет, что после колледжа вернулся, у него что-то вроде туристического агентства. Вот бы интересно узнать: как он сейчас, как выглядит, чем занимается?»
Еву настолько захватила эта идея, что она рванула в кабинет отца и, усевшись за компьютер, начала искать информацию в Интернете.
- А он неплохо выглядит… Очень даже не плохо, - причмокивая языком, произнесла она.
И, набравшись смелости, граничащей с наглостью, Ева взяла телефон и набрала номер агентства. Трубку подняла девушка с приятным голосом и ответила, что мистера Рассела уже нет на работе, но если Вы относитесь к вип–клиентам и у Вас что-то срочное, то можете позвонить ему на сотовый. Ева нагло заявила, что она именно такой клиент, заполучив, таким образом, его номер телефона. Записав цифры на бумажке, она еще несколько секунд колебалась, а потом любопытство взяло верх, и она позвонила ему.
- Алло, - послышался серьезный грудной баритон.
- Привет, Пол. Ты не пугайся, возможно, я не вовремя? Это Ева Берн. Ты, наверное, не помнишь меня… - но после этих слов в трубке послышался ошеломленный, но довольный голос Пола.
- Ева! Ева Берн? Надо же! Как ты нашла меня?
- Мне дала твой номер телефона секретарь в офисе. Я… Да, я собственно просто так звоню, – и Ева смущенно улыбнулась. - Мне захотелось найти тех, кто еще не укатил из нашего региона, – засмеялась она.
- Так это здорово! – с нескрываемой радостью в голосе ответил Пол. - Как ты Ева? Где ты? У родителей или сама по себе? Или ты возможно замужем уже?
- Я-то нормально, а ты сам случаем не?..
- Еще нет, - смущенно ответил он. - Я сейчас родителям помогаю. Ну, в общем, в двух словах не расскажешь. Слушай, если ты в городе, может…
«Что? Он предлагает встретиться? Вот так, запросто?!»
- Может, встретимся как-нибудь, поболтаем? – продолжил свой вопрос Пол.
- Я? Легко! Когда тебе будет удобно? – переняла она его решительный тон.
- Может в среду?
- В следующую?
- Эээ… в эту. Если тебе удобно, конечно.
- Так ведь это послезавтра! – Ева снова удивилась его прыти.
- Ну, да… Ты сможешь? – с нескрываемым интересом спросил он.
- Пожалуй, если ничего не изменится. В общем, у тебя высветился мой номер, позвони завтра, часиков в восемь, хорошо?
- Договорились, приятно было тебя услышать. Ты молодец, что нашла меня!
- До завтра, Пол, – Ева решила прервать этот удивленно-восторженный поток слов.
Она еще несколько минут сидела погруженная в мысли и смотрела на его фотографию на мониторе.
- Ева, я безумно рада тому, что ты ведешь себя благоразумно, но твоя жизнь несуразная какая-то. Я в твоем возрасте уже носила под сердцем тебя и справлялась с кучей домашних дел. Даже будучи замужней женщиной, у меня жизнь была насыщеннее, чем у тебя сейчас.
- Мам, поверь, у меня достаточно насыщенная жизнь, событиями, я имею в виду.
- Ну да, конечно! Бегать по ночным клубам и концертным площадкам – это занятие для подростков, а не для…
- Я знаю, что ты не одобряешь моих увлечений, но это мое хобби. Кто-то собирает марки, кто-то играет в компьютерные игры, кто-то без конца ходит по салонам и магазинам, - поддела она ее. - А я люблю музыку. Ну, что в этом страшного?
- Не страшно. Не солидно это, понимаешь, прыгать, как оголтелый подросток.
- Я не прыгаю, мам. Мы с Кэтрин всегда достаем лучшие билеты и чаще всего сидим.
- Ладно. Хотя я не знаю, как можно случать рок-музыку сидя. Да, бог вам судья. Я просто прошу тебя уделить внимание серьезным вещам.
Мама поднялась с дивана и разлила по чашкам уже слегка остывший чай.
- Каким таким, серьезным? – решила уточнить Ева.
- Солнце, я не хочу тебя торопить или настаивать на чем-то, выбор всегда за тобой. Я всего лишь прошу тебя посмотреть по сторонам.
- И что я там должна увидеть?
- Вот, у Кэтрин есть Сэм, они уже давно вместе, положительный такой молодой человек, архитектор.
- А… поняла к чему ты клонишь. Я должна оглядеться и увидеть: архитекторов, юристов, врачей и прочих мужчин денежных профессий, так? – с раздражением спросила Ева и откинулась на спинку дивана.
- Не надо передергивать, дочь. Я обеспокоена тем, что у тебя не складывается… Твоя личная жизнь неопределенная, какая-то.
- Мам, я пока ищу, выбираю. Ну не бросаться же мне на первого встречного с дипломом?
- Опять ты ерничаешь! Ева, я хочу донести тебе только одну мысль - те, кто ходит на эти концерты, музыкальные тусовки, они … как это сказать… - раздолбаи.
- Вот, как! – возмутилась Ева. - Я…
- И ты от них нахваталась этой несерьезности.
Еву разозлил неисчерпаемый поток упреков. Она даже в собственную защиту хотела сказать матери что-нибудь колкое, а затем встать и уйти, но вдруг вспомнила о главной причине своего визита. А поднятая мамой тема музыкальных тусовок и их дурного влияния никак не вязалась с ее планами. И если она сейчас вспылит и уйдет…
«Плакала наша поездка, – сделала вывод Ева и, как рассудительная леди, какой и хотели видеть ее родители, решила проявить сдержанность. – Следует срочно поменять тему», – проговорила про себя она.
- Мамочка, я знаю, что ты беспокоишься за меня, и иногда даже слишком, и я ценю это. Но… давай не будем друг друга упрекать, - мягким тоном попросила Ева. - Я учту все твои замечания и пожелания, но я пока в поиске… – и здесь ее осенило: - Кстати, - бодро сказала Ева. - На твой взгляд, директор туристического агентства, живущий с родителями – положительный кандидат, достаточно серьезный?
- Ты о ком, я не понимаю?
- Ты не поверишь, – весело рассказывала Ева. - Я в среду иду на свидание с Полом Расселом!
Вид у мамы стал серьезным, меж бровей пролегла складка – она пыталась вспомнить.
- Ну, же, мам?! – просила Ева. - Подсказка: выпускной класс, мальчик, от которого ты передавала мне записки. Помнишь?
- А… Да-да, что-то припоминаю, - выдавила мама. - Так он директор турагентства?
- Ага, и очень симпатичным вырос, – умело делала обманные маневры Ева.
- Так это здорово, дорогая. Одноклассник. Вам будет, о чем поговорить.
- Мам, журналисту всегда найдется, о чем поговорить, - улыбнулась Ева.
- Потом обязательно расскажи, – потребовала мама.
- Хорошо, хорошо.
Так они благополучно слезли со скользкой темы нотаций, и перешли к более легким: обсуждение последних новостей и путешествий.
- Да, мам, слушай, я как раз хотела тебя спросить: - А сколько может стоить билет до Нью-Йорка и обратно?
- Ну… где-то, триста-четыреста долларов, а что?
- А если пару дней жить в гостинице среднего класса?
- Ой, детка, гостиницы там… ого-го. От пятисот до тысячи в сутки. А ты это к чему спрашиваешь?
- Да, так, – нарочито грустно заявила Ева.
- Выкладывай.
- Кэтрин едет в Нью-Йорк двадцать третьего числа, позвала меня с собой, но я теперь, скорее всего не поеду.
- Почему? Если хочешь – поезжай.
- Дорого, мам, – надув губы ответила Ева. («надула губы Ева»)
- А сколько надо?
- Ты сама сейчас приблизительно назвала сумму. Получается где-то полторы-две тысячи на два дня, ну и там – покушать, погулять, итого - две триста.
- Так тебе деньги нужны?
Ева посмотрела матери в глаза и виновато опустила взгляд в пол.
- Господи, ты же знаешь, мы тебе никогда не откажем. Если хочешь – поезжай.
Мама поднялась с дивана и, подойдя к сейфу, ненароком поинтересовалась:
- А что в Нью-Йорке то будет?
Вот он коварный вопрос, которого Ева жутко боялась. Но неизбежно – придется отвечать.
- Там интересные выставки и концерты. Планируем посетить все, что успеем.
Мама протянула Еве стопку купюр и, вглядываясь в лицо, спросила:
- Опять Джек Фостон?
Ева солгать не решилась и в замешательстве промолчала.
Мама обреченно махнула в ее сторону рукой.
- Ладно уж, поезжай. Это просто катастрофа какая-то, – и возмущенно, покачивая головой, она вышла из комнаты.
Ева поплелась за ней на кухню.
- Мамочка, спасибо большое, ты самая добрая и понимающая мама на свете, - прошептала Ева, когда обняла маму за талию, и чмокнула в щеку.
- Это наваждение какое-то, - расстроенным голосом выдохнула мама.
- Не-а, – весело возразила Ева. - Это мое хобби. А любое хобби…
- Требует денег. Ясно, – заключила мама. - Иди уже, свистушка, – и она нежно поцеловала дочь в лоб.
Когда Ева прошла в гостиную забрать сумку, мама окликнула ее:
- Погоди, Ева! Задержись на минутку.
Казалось, что голос матери дрогнул, поэтому появились подозрения: «Она что, плачет?» И Ева вернулась в кухню. Мама стояла возле стола, опустив голову, словно рассматривала что-то невидимое, лежащее там.
- Я тут подумала… Как так вышло, что мы настолько отдалились друг от друга? - тихо спросила она, не поднимая взгляда, - А ведь когда-то мы были как подруги. А теперь, даже соседями назвать нас можно с натягом.
В груди у Евы защемило от чувства вины. Она даже не нашла, что ответить, а просто стояла позади и ждала. «Борьба за независимость среди своих – тупик одиночества» – всплыла в памяти фраза.
- Однажды мы просто перестали говорить по душам, - продолжила мама, - Почему?
- Ты стала слишком похожа на отца, - наконец-то ответила Ева, - говорю с тобой, а слышу его.
- Разве? – уточнила мама и, повернувшись, посмотрела на дочь. Ева кивнула. - Хотя, это не удивительно, - со вздохом произнесла мама, - Когда в твоей жизни долгое время присутствует один и тот же любимый, дорогой тебе человек, ты неосознанно начинаешь думать и говорить как он.
- Ты совсем растворилась в нем, мам.
- Это плохо? – уточнила она, словно пациент у доктора, после того, как услышал диагноз, но догадывается, что ответ будет утвердительным. - А разве у тебя не тоже самое? Разве ты не растворилась в своем Джеке Фостоне?
- Все совсем не так, - Ева подошла ближе и взяла ее за руку. – Ты решила, что я с ума по нему схожу? Придумала себе, наверное, что я рвусь на части, чтобы всеми правдами и неправдами быть с ним? Нет, это не так, - Ева задумалась и впервые попыталась сказать-то, что хранила где-то глубоко в душе. – Я живу… своей жизнью, а он словно где-то рядом, близко и далеко одновременно, летает высоко – мне туда никогда не добраться, но… при этом, всегда со мной, как часть меня и от этого тепло. Джек, как мое собственное солнышко, - Ева невольно улыбнулась. - Я знаю, что он где-то есть, жив, здоров, надеюсь, счастлив. Пусть так и будет, мне это не мешает, а даже наоборот, помогает. Когда слышу его голос, все плохое и несправедливое исчезает, и дышится легче.
- А раньше, для этого тебе нужна была я.
Ева молча повела плечом, ей показалось, что мама до конца ее так и не поняла - она также как отец, воспринимает только ту информацию, которая полезна или непосредственно касается их.
- Но так ты никогда не сможешь влюбиться? В другого.
- Ну, почему? Я же пытаюсь. Может повезет, - Ева опять пустилась в стандартные заверения.
- В чем должно повести?
- А вдруг меня кто-то сможет заинтересовать, очаровать? – заулыбалась Ева, - Я хочу быть очарована.
- Только где взять второго такого солнечного гения? – мама не устояла перед ее улыбкой. – Тайлер, видимо, не оказался таковым. Может тебе не предъявлять к мужчинам настолько высоких требований?
- Откуда ты знаешь про Тайлера? – удивилась Ева.
- Теперь я чаще общаюсь с твоей подругой, чем с тобой, - мама не задумываясь «сдала» источник.
- Ах, вот, значит, как! – с напускным возмущением произнесла Ева, - и про концерт в Нью-Йорке, ты тоже от нее узнала?
- Мы дружим, - теперь мамина улыбка показалась Еве кокетливой, а значит, она выполнила сразу две миссии – подняла маме настроение и узнала о закулисной дружбе Кэтрин. Да, и еще, важный момент, теперь, взяв деньги на поездку, ее уже не так будет мучить совесть.
ГЛАВА 3
Новость
Утро началось с рабочего совещания, и выпускающий редактор подписал номер в печать всего лишь с несколькими поправками. В отдел Евы вернули только одну страницу с указаниями: «Изменить фон». (раз указание одно, то может «с указанием»?)
- Мы хорошо поработали на этой неделе, – похвалила всех Келли Грин за обедом. - В четыре часа будет сбор – раздача заданий к следующему выпуску. Кто-нибудь что-нибудь нарыл? Появились интересные темы? – спросила она.
Все присутствующие активно включились в дискуссию, и только Ева смотрела в окно и мысленно летела в Нью-Йорк, а голове звучала мелодия. (если упомянула про мелодию, хотелось бы узнать какая. То есть, если это песня Джека, например, то это лишним не будет)
- Ева, – окликнула ее Грин. - У тебя что?
- Я накидала мысли в письменном виде. Записи на твоем столе.
- Хорошо, ознакомлюсь. Ладно, пора за работу, – скомандовала Грин и дружески хлопнула Еву по плечу.
Та тут же взглянула на часы – оставалось еще двадцать минут законного обеденного времени, и выразительно посмотрела на начальницу.
- Хорошо, дружочек, доедай и бегом ко мне. Еще куча работы. (Это кто сказал? Не понятно, хотя нет, понятно, что Грин, но как-то все равно не понятно. Ахаха. Запутаю щас тебя. То есть Грин увидела, что Ева на час смотрит, а до конца обеда еще время есть, поэтому сказала? Я правильно поняла? Надеюсь, что да. Иначе не понятно )
«Знаю, я ее «кучу», - подумала Ева, припоминая содержание последнего телефонного разговора. – Сейчас зашлет меня фиг (лучше написать «черт» вместо «фиг». Фиг – как-то по-русски) знает куда, а потом еще и упрекнет: успевать нужно. Волка ноги кормят».
Когда стул напротив со скрежетом отодвинулся, и на него плюхнулась Элли Гловер, Ева улыбнулась неожиданной встрече с давней знакомой. Всегда в приподнятом настроении, чернокожая пресс-агент отдела рекламы, умиляла ее своим видом: красная майка с изображением Чигивары (по-моему, чЕгивара) завязана в узел на пупке, а обесцвеченные, (лишняя зпт) до состояния мертвой желтизны дрэды, собраны на макушке цветастой повязкой. И весь этот «карнавал» дополнял потрясающий контраст белозубой улыбки и шоколадного цвета кожи. Элли поставила на стол большую тарелку с пиццей и сразу же принялась тараторить:
- Привет, Берн. Ты все также жуешь салаты?
В ответ Ева поприветствовала ее и повела плечом.
- Значит, все еще тянешь музыкальную лямку в собачьей упряжке Грин? Я в шоке! После того, как она наглым образом захапала твои наработки по еженедельному «обзору закулисья», (лишняя зпт) и выдала за свои, ты все еще работаешь с ней?
Ева скривила рот и дипломатично промолчала.
- Да я бы на твоем месте, разнесла ее в пух и прах перед начальством.
- Ну и что бы мне это дало?
- Торжество справедливости.
- И только, - вяло поддакнула Ева.
- Так ты разговаривала с главным или нет?
- Нет.
- Знаю наперед, что он скажет: ты сотрудник отдела, вы работаете на общий результат, и так далее и тому подобное. (слова главного в кавычки, это как цитата)
Элли прыснула, грязно выругалась, а затем громко заявила:
- К твоим бы мозгам, да мою наглость - горы бы свернули! Знаешь что, а ну-ка собирай манатки и с понедельника ко мне в отдел.
- Смысл? Что тут на посылках, что у вас - носиться, высунув язык. Но улыбаться придется не только начальству, а еще и каждому потенциальному рекламодателю.
- А ты как хотела, дорогуша?! Зато пишешь.
- Ага. Расхваливаешь все подряд, любую ерунду под названием «новинка». Не знаю, но задницы лизать я точно никому не стану.
- Беда мне с тобой, Берн. Вроде и характер у тебя покладистый, и умница, и красавица, но с явными закидонами. Так чего тебе надо-то? – слова Гровер было сложно разобрать, говорила она быстро, и при этом еще пережевывала пищу. (вооот!! Она жевала, а до этого ни единого описание, что взяла вилку/ложку, закину в рот салат и прочее. Голые диалоги нужно разбавить описаниями или действиями)
- Я бы с удовольствием ковырялась бы в чем-нибудь интересном. С людьми, документами…
- Черт, точно! И почему я раньше не вспомнила, - неугомонная Элли всплеснула руками. – Я тебе говорила, что я еще подрабатываю в «Л.А. Глоб»?
- Гловер, и когда ты все успеваешь? - с улыбкой вставила реплику Ева.
- Кручусь. У меня ведь нет таких папочек с кредитками, - поддела она и, не моргнув глазом, продолжила тараторить: - «Глоб» перетащили одного толкового мальчика из Нью-Йорка. Он работает не так давно, но истории раскручивает, дай бог каждому. Там и политика, и киноиндустрия, и источники у него свои… Короче все, серое и неоднозначное, что можно осветить. Не боится ничего, этот Грег, носом роет. Ему помощники нужны. Я, было, взялась и (??? с?) ним работать: справки, запросы, но не потянула, терпения не хватило.
- Желтуха - не мое.
- Сама ты - желтуха! – оспорила Элли. – Он ведет реальные журналистские расследования. Это круто. Только хлопотно.
- Наверняка «мишуру режет».
- Ничего подобного. Исключительно факты. Я ему десятки справок собирала, где все имена и должности реальные, между прочим. Такие связи всплывают по случаю... – Элли неожиданно запнулась, дернулась, и стала тыкать вилкой в сторону Евы, позволяя себе дожевать и проглотить пищу.
- Кстати, в одной из справок засветился Фостон из «Unapproved», прикинь?
- Каким боком? - глаза Евы загорелись, а уши (уши воспринимать? Ну не знаю. Мне смешно показалось. Слух наверно воспринимает, а не уши ) настроились воспринимать.
- Там история одного нью-йоркского полицейского, по имени Алли Эвер. Кличка у него – Аллигатор, видимо, потому что имя созвучно и сам он из Флориды. Короче, он из участка в Грин Пойнт, за ним тянулась странная репутация собирателя «висяков». Так вот, он года три назад пытался инфу-бомбу Грегу продать, но там у них что-то не срослось, а потом он похоже бегал от кого-то. Потому что искала я его по четырем штатам, а выловила только справку о смерти. Представь, черный коп, который всю жизнь привык лакать спиртное галлонами, умер в придорожном баре. Причина смерти – отравление. Виски. С кем пил - не ясно. Муть, но интересно же?
- А причем тут Фостон? – не выдержала Ева.
- Дело старое. Лет четырнадцать или пятнадцать назад, у этого Эвера зависло дело - труп мальчика в реке. Фостон проходил у него как подозреваемый, а затем каким-то чудом перешел в разряд свидетелей, и Эвер похоронил дело. Хотя по справкам получается, очень хотел он Фостона по малолетке закрыть. Приводов к тому времени на нем было – выше крыши.
- Не пойму, и что это доказывает?
- Как чего? Связь, детка, связь!
- Фостона и мертвого копа?
- Конечно, - махнула головой Элли.
- Бред какой-то. Коп умер через пятнадцать лет, оборжавшись виски...
- Отравленного виски, - подчеркнула Гловер.
- Ты полагаешь, ему помогли? Причина? За то, что когда-то не посадил Фостона в тюрьму? Чушь.
- Да, тут чего-то не склеивается. Но труп утонувшего мальчишки, и Фостон как свидетель – это факт. Количество приводов – тоже факт.
- Элли, Джек из Бруклина, там криминала хватает и до сих пор, что уж говорить о тех временах.
- Я думала, ты захочешь порыться, раскрутить, а ты… сразу ринулась выгораживать его. Ты прям адвокат, а не прокурор, - укорила ее Элли.
- Я журналист. И рассуждая здраво, эта связь будет интересна только, если твой супер корреспондент-расследователь найдет вовремя невыкупленную инфу-бомбу этого мертвого копа. А иначе, это не тема, а только заголовок, мыльный пузырь из разряда черного пиара.
- Да, иди ты тогда!.. Сиди возле юбки этой «Медузы-Горгоны» и музыкантов своих причесывай.
- Не обижайся, Эл, - состроила рожицу Ева. – Спасибо за груду дельных предложений, и твою заботу обо мне, но… я пока посижу.
- Знаю, почему ты в музыкальном застряла? (точка) Любишь афтепати, - подмигнула ей Гловер (зпт) и они рассмеялись. Ева взглянула на часы и, (лишняя зпт) заторопилась.
Через несколько минут они направились к выходу из кафе.
Вот все равно ведь запятые тебе выделяю))))))
Ну что сказать на счет этой вставки? Отлично получилось закинуть удочку на Фостона))) (Кстати, как ты такую классную фамилию придумала? Придумай мне тоже вампирчикам моим американцам. ПЛИЗ!!!) Ладно, продолжу… А дальше развязка этой истории будет? Если нет, то это все было лишнее. Потому что теперь нужно будет подвести читателя к тому, замешан ли Фостон в смерти копа.
- Ева, дружочек, забери, пожалуйста, дочку из школы и отвези к моей сестре. Вот адрес, - и протянула ей бумажку.
Через полчаса Ева нехотя поднялась и, перед уходом, решила заглянуть в кабинет Грин.
- Келли, а когда я узнаю, что мы получили на следующую неделю?
- Я дождусь твоего возвращения и все расскажу.
Ева натянуто улыбнулась и вышла выполнять очередное «личное - курьерское» задание.
Когда она вернулась в офис, большинство сотрудников уже разошлись, но в кабинете Грин все еще горел свет.
- Ева! – оживленно воскликнула Келли, когда та появилась в проеме двери. - Проходи, садись.
Но Ева ослушалась ее, обошла стол и протянула коробку конфет.
- Это тебе сестра передала, подарок.
- Ой, как приятно, – и Келли стала сосредоточенно вскрывать упаковку.
Любопытный взгляд Евы упал на рабочие бумаги на столе начальницы, и она пробежалась по записям. Там корявым почерком Грин было написано и обведено маркером: «Том Скетчер, четверг, 17:00, интервью с Джеком Фостоном, 1814 Лома Виста драйв, Беверли» и номер телефона.
Еву прошиб холодный пот. Она перестала дышать, а сердце забилось тяжело и нервно.
- Хочешь конфетку? – услышала она вопрос и покачала в ответ головой, пребывая в оцепенении.
- Мы получили задание взять интервью у Джека Фостона? – еле шевеля губами, прошептала Ева, в сотый раз перечитывая эту запись.
- Ага, – откусив конфету, ответила Келли. - Я сама в шоке. Он так редко дает интервью.
Ева молчала, не веря своим ушам.
- Вот поэтому ты мне и нужна, - резко заявила Грин.
Ева перевела на нее взгляд, и неожиданно стала прыгать на месте и хлопать в ладоши. Сердце ликовало, а разум кричал: «Она хочет поручить это мне!»
- Ты чего? – удивленно смотрела на нее Келли.
- Радуюсь! – взвизгнула Ева, и бросилась ее обнимать.
Восторгу не было предела, улыбка до ушей, глаза горели. Холодно ответив на объятия, Грин указала Еве на стул.
- Присядь-ка, пока чего-нибудь здесь не сломала.
- Интервью! Вот это, да! – Ева сжала кулаки и поднесла их к лицу.
- Да, и это очень ответственно, поэтому я хотела с тобой многое обсудить.
- Конечно, конечно, – зашептала Ева.
- Ты у нас, вроде как специалист по Джеку Фостону, поэтому мне потребуются твои консультации.
Улыбка с лица Евы сползала медленно, с каждой новой фразой начальницы.
- Ты должна мне рассказать все, что знаешь. Я хочу владеть наиболее полной информацией. На все про все - у нас два дня. Мне нужно подготовиться, (лишняя зпт) как следует, чтобы статья получилась - супер! Ты поможешь?
Ева опустила плечи и уже хмурилась своим выводам.
- Ты поможешь мне? – Грин повторила просьбу.
- Келли, ты должна отдать это задание мне, - твердо заявила Ева. - Это мой шанс!
Начальница обалдела от прямоты просьбы и даже немного опешила.
- Что я должна?
- Отдай его мне, – откуда только взялась эта твердость в голосе, Ева сама от себя не ожидала. - Это, очень важно!
Келли заморгала и откинулась на спинку кресла.
- Ты с ума сошла? – поставила диагноз (в кавычки. Она ведь не по настоящему диагноз поставила ) Грин. - Ты всего лишь помощник. Это очень ответственное поручение, я даже не собираюсь объяснять почему – нет. Ева, об этом даже речи быть не может.
Ева запаниковала, у нее затряслись руки. В голове вертелось только одно: «Мне нужно получить это задание! Я должна ее убедить, что справлюсь. Должна!»
- Келли, ты же знаешь, что я информирована больше, чем кто бы то ни был. Я знаю о нем почти все. Никто не справится лучше, чем я! Поверь мне!
Грин отрицательно помотала головой.
- Ответь мне, сколько раз ты проводила интервью с известными людьми? Вообще, у кого-нибудь брала интервью? Хотя бы раз?
Еве возразить было нечего.
- Чего молчишь? Вот-вот, и я о том же. Не могу я тебе это доверить, даже не проси, - твердо заявила Грин.
- Я справлюсь! Мы согласуем и подготовим все вопросы, ты их утвердишь. Я справлюсь!
Грин пристально посмотрела на нее, глубоко вздохнула и сказала:
- Я, конечно, мало чего знаю об этом Фостоне, но на основании той немногочисленной информации, что мне удалось собрать, он тяжелый собеседник. Практически неподъемный. Об него стерли клыки лучшие музыкальные журналисты. С ним работать по штампам не получиться. Мне-то будет сложно, а у тебя так вообще кишка тонка.
- Келли, я вырулю, нужно только зацепить…
- Ты чего возомнила себя новым Лари Кингом? Никто не смог, а она сможет!
- Ведь главное индивидуальный подход – кто меня учил? Расположить, найти сходства, чувствовать тему.
- Это ты хорошо знаешь, в теории. Взгляни, - Грин ткнула пальцем в монитор. – Все интервью, как под копирку. Односложные ответы и постоянные отшучивания. А эти его подгонялки и встречные выпады.
- Отлично знаю, о чем ты пытаешься сказать. Я изучила эти видео досконально.
- Тогда, ты не могла не заметить: его спрашивают об одном, а он говорит совершенно о другом, переворачивает смысл вопросов.
- Да. Потому что вопросы ему задают одни и те же, - еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спорила Ева. – В этом весь Джек - ему скучно.
Грин остановилась и задумалась, было заметно, как сузились ее глаза.
- Это даже не предположение, а утверждение с твоей стороны.
- Говорю же, я знаю его.
- Перестань, - Келли махнула рукой. – Это всего лишь видимая сторона, обложка.
Ева на секунду заколебалась.
- Да, не знаю… но чувствую.
- Вот они-то, чувства, и мешают работе. Интервьюер должен поддерживать интерес к себе, но его разум при этом обязан оставаться холодным.
- Знаю, знаю. Пока собеседник произносит слова, журналист в голове уже редактирует текст статьи.
Грин удовлетворенно кивнула, услышав свою цитату.
- Холодный разум, девочка моя. Это у тебя не получиться. Он расколет тебя через две минуты и вытолкает из дома взашей.
- Не покажу и вида. Обещаю. (отлично все дополнила!!!)
- А если придется по ходу интервью всю программу менять? Так часто бывает. К тому же, временной график, - Келли опять упрямо мотала головой. - Нет, Ева.
- Келли, прошу тебя, пожалуйста, - почти плакала Ева. - Это мой единственный шанс, я не могу его упустить.
- Я все понимаю, - раздраженно вздохнула Грин. - Но в любом случае я не смогу согласовать твою кандидатуру с главным редактором. У меня нет аргументов.
Ева зацепилась за слово – аргументы.
- Есть железный аргумент. Я попрошу отца поговорить с главным редактором. Я думаю, по старой дружбе он ему не откажет и утвердит мою кандидатуру. Ты только выдвини.
Келли задумалась, а Ева впилась глазами в ее лицо, внимательно следя за эмоциями: получалось, что этот аргумент ей вовсе не понравился.
- Это не аргумент – это связи, – жестко отрезала Келли. - Скажи на милость, зачем мне рисковать своей карьерой ради твоей прихоти?
- Я буду обязана тебе по гроб жизни. Хочешь, пойду к тебе в рабство? – у Евы закончились убедительные доводы и она начала нести всякую чушь.
- Мне рабыни не нужны,- холодно ответила Грин.
- Ну, Келли, - Ева совершенно выдохлась.
- Слушай, ты знаешь, что я хорошо к тебе отношусь, ты моя правая рука, можно сказать, но я не вижу смысла, слишком большой риск. Я получается, должна поручиться за тебя, хотя больше чем уверена, что ты провалишься. Так в чем мой интерес?
Ева все поняла – «расчет на интерес».
- Сколько? – резко спросила она.
- Что сколько?
- Сколько ты хочешь за эту услугу?
- Ева, – произнесла с укором Грин.
- Да, ладно, тебе! Это интервью и, соответственно, статья наверняка будут отлично оплачены. Ты потеряешь в деньгах. Я учитываю твои интересы, поэтому и задаю вопрос – сколько?
Грин хитро посмотрела на Еву и, закусив нижнюю губу, долго размышляла. Секунды таяли, нервы у Евы были на пределе. Она использовала последний проверенный годами способ – взятка. «Только бы сработало», – молилась она.
- Это дорогое удовольствие, - криво улыбнулась Грин.
- Назови свою цифру, - твердо сказала Ева. - Я серьезно.
- Две тысячи и без гарантий.
- Я дам три, но с гарантиями.
- А ты упрямая,- хмыкнула Келли и добавила, - я подумаю и позвоню тебе вечером. А сейчас иди, мне надо работать.
Разум лишь задает вопросы, а сердце отвечает на них. И если вопрос оказывался сложным, а ответ нелогичным и разум вступал в спор с чувствами, то сердце всегда выигрывало
08 10 2014
4 стр.
«Все животные находятся в тесной зависимости от распространения растительности в крае Где кедр, там и белка, там и кедровка; где белка, там и соболь; где кабарга, там и росомаха; г
10 09 2014
1 стр.
Егор (кричит). Ева! Ева! Ева, ты где? Ау! Ау! (пауза, садится на бревно) Хорошо, я сдаюсь, выходи! Слышишь меня? (тише) Идиотка. Спряталась где-то, сидит в кустах, притаилась
25 12 2014
1 стр.
Когда он использовал игру слов или double entendres, я применял простой способ: там, где перевод возможен, я следовал оригиналу, а там, где невозможен, я производил замену. Именно
07 10 2014
12 стр.
10 10 2014
1 стр.
Посидеть, попить горячего шербета, от которого, как ни странно, становится прохладней, ну и поговорить о том, о сем. Но есть тенистые места, где люди собираются толпами. Там интере
09 10 2014
1 стр.
Терешковой (смотрите фото по сайтам) и там нет песочного пляжа, входа в море тоже нет, только нырять или прыгать в море. Санаторная зона
09 09 2014
1 стр.
Лазарет, где собраны все больные города, которых не так уж и много. Здесь так же находится медицинское училище, откуда выходит самые высококвалифицированные медики Тэйримуса. Тут п
06 10 2014
1 стр.