Александр Н. Павлов
Россия, Санкт-Петербург
Март 03, 2010
Он с детства не любил овал,
Он с детства угол рисовал.
У меня наоборот – любил овал,
И редко угол рисовал.
а Черноморском побережье Кавказа пляжи преимущественно галечные. Морская галька не похожа на речную – плоскую как блинчики. Она овальная. Ведь волны катают камешки туда-сюда. Овал бывает настолько совершенен, что поражает ум и радует сердце гармонией формы. Мокрые у уреза воды они матово блестят, как ювелирные шедевры.
Моя мама прожила недолгую и трудную жизнь. Никогда не видела моря. Новгородская земля. Голод в блокаду Ленинграда. Тяжелый физический, низко оплачиваемый труд. Я был рад, когда два раза сумел принять её на берегу Чёрного моря, где какое-то время работал. На сохранившихся любительских фотографиях она везде улыбается. Вот её окатывает волна. Вот она возвращается с моря. Плавать не умела. Но море ей нравилось. Как-то, приехав к ней в Ленинград, привёз в небольшом мешочке морскую гальку. С любовью собирал её ещё мокрую. Искал красивые формы и цвета. Мама была так довольна. Хранила эти чудо-камешки и часто перебирала. Вспоминала тёплые дни, солнце, загар, море. Ей было хорошо. И я был за неё счастлив.
ногда в жизни бывают муторные периоды. Говорят – чёрная полоса. На душе пустота, безразличие ко всему. В один из таких дней я шёл в Хосту и свернул с асфальта на крутой склон, решив сократить путь. Случайно оказался на чьём-то участке. И вдруг увидел огромного пса. Он с неприязнью посмотрел на меня, глухо заворчал, нехотя вылез из будки и в перевалку, медленно двинулся ко мне. Не лаял. Просто громко зарычал, и встала на дыбы. Его морда оказалась на уровне моей головы. Я был в таком ступорном состоянии, что не закричал, не замахал руками, не побежал. Просто встал, и вяло загородился рукой. Думаю, это и спасло меня. Я только почувствовал, как огромная пасть захватила мою руку ниже локтя и слегка сдавила. Я не сопротивлялся. Наверное, огромному псу такая безразличная реакция не понравилась. Он что-то промычал, отпустил руку, повернулся и затрусил к своей будке. Мне показалось, что от досады он плюнул в сторону.
В один из таких дней я потащился в Адлер на танцплощадку. Ни до этого, ни после я никогда не бывал там. Вечер. Было как-то особенно одиноко. Пригласил девушку. Стройная высокая блондинка. Идеальный овал лица. Хорошие глаза. Это был вальс – единственное, что я более или менее умел танцевать. Круг, два, три. Музыка закончилась. Танцплощадка закрывалась. Пошёл проводить мою партнёршу к дому. Немного поговорили. Узнал, что она работает воспитателем в детском саду. Расстались у калитки. Девушка не идёт из головы. Её черты околдовали меня. Стал искать. Но я даже не знал имени, а дом и улицу не запомнил.
ачал рейд по всем детским садам Адлера. Спрашивал высокую красивую блондинку. Уже начал отчаиваться. Наконец, у самого берега моря нашёл тот самый садик. И вот скоро пятьдесят лет, как мы не расстаёмся.
Родилась и выросла она в рыбацком поселке на Пицунде. Достатка не было, досыта ели не часто, но не голодали. Зато свобода полная. Пляж, море, ветер и солнце. Это летом. Осенью и зимой дожди, холод. Потом опять солнце. Плавала как рыба. Волн не боялась. Думаю, и пленивший меня овал лица формировался у неё вместе с морской галькой. Известно, браки совершаются на небесах. Но иногда Господь выбирает галечные пляжи.
Санкт-Петербург. 2009.