там где сливаяся шумят (Л. Мцыри).

где наша роза

друзья мои

увяла роза

дитя зари (П. Роза).

как зари румяный полусвет

в окно тюрьмы прощальный свой привет

мне умирая посылает (Л. Сосед).

ВА-ВА

выплесни ты нас на сушу (П. Сказка о Царе Салтане).

но к страстным лобзаньям не знаю зачем (Л. Русалка).

и кровь широкими струями

на чепраке его видна (Л. Демон).

явись возлюбленная тень

как ты была перед разлукой

бледна хладна как зимний день (П. Заклинанье).

в дымной хате мужика.

дети спят, хозяйка дремлет,

на полатях - муж лежит (П. Утопленник).

ВА-АВ

зарделась грозная заря (П. Восп. о Ц. С.).

святыни миром осеня

пусть примет сумрачная келья (Л. Демон).

ножны кинжалов дорогих,

меж них стремянный молодой (Л. Боярин Орша).

он в думу тихо погрузился

смущенный взор изобразил (П. Полтава).

когда студенный ключ играет по оврагу

и погружая мысль в какой-то смутный сон (Л. “Когда волнуется...”).

прочтя печальное посланье

Евгений тотчас на свиданье

стремглав по почте поскакал (П. Евг. Онег.).

отпуская веселится

кружку пенит с ним одну

и в чело его целует

светел сердцем и лицом (П. Пир Петра Великого).
АВ-АВ-АВ

взгляни: под отдаленным сводом

гуляет вольная луна (П. Цыганы).

сверкнул в его душе. Пред ним шумит Дунай

и родина цветет, свободной жизни край (Л. Умирающий гладиатор)
АВ-ВА-ВА

презренье просьбы робкий взор

и тихий вздох и ропот томный (П. Бахч. фонтан).

ВА—ВА—ВА

я видел ханское кладбище

владык последнее жилище (П. Бахч. фонтан)
ВА-ВА-ВА

ты видел деву на скале

в одежде белой над волнами (П. Буря).

и бледен он меж плит сырых

и долго листьев молодых

не распускал, все ждал лучей (Л. Мцыри).

АВ-АВ-АВ-АВ

она как втершийся с утра

заимодавец терпеливый

торча, в передней молчаливой

не трогалась с ковра (П. На выздоровление Лукулла).

ВА-ВА-ВА-ВА

надежды нет покуда не падет

надменный этот русский. Перед ним (Л. Литвинка).
ВА-ВА-ВА-ВА

отступник света, друг природы

покинул он родной предел

и в край далекий полетел (П. Кавк. пленник).

ВА-АВ-АВ-АВ

о чем шумите вы народные витии?

зачем анафемой грозите вы России

что возмутило вас? Волнение Литвы (П. Клев. России).

ВА-АВ-АВ-ВА

дочь его Родриг похитил

обесчестил древний род

вот за что отчизну предал

раздраженный Юлиан (П. Родриг).
ВА-АВ-ВА-ВА

и дань их вольную берет

настанет ночь, они все трое

варят нежатое пшено

старик уснул и все в покое

в шатре все тихо и темно (П. Цыганы).

АВ-АВ-АВ-ВА

для берегов отчизны дальней

ты покидала край чужой.

В час незабвенный, в час печальный

я долго плакал пред тобой.

Мои хладеющие руки (П. “Для берегов отчизны.”).
ВА-ВА-АВ-ВА-АВ

в дыму огонь блестел

звучал булат, картечь визжала

рука бойцов колоть устала

и ядрам пролетать мешала

гора кровавых тел (Л. Бородино)

АВ-АВ-ВА-ВА-АВ

в сладкий час вечерней мглы

где в гаремах наслаждаясь

дни проводит мусульман

там волшебница ласкаясь

мне вручила талисман

…………………………………

…………………………………

в нем таинственная сила (П. Талисман).

АВ-АВ-АВ-АВ-ВА-АВ

последних вынести не мог,

угас как светоч дивный гений

увял торжественный венок.

его убийца хладнокровно

навел удар, спасенья нет.

пустое сердце бьется ровно (Л. Смерть поэта).

ВАС-ВС

и мрачнее черной ночи (П. Воевода).

САВ-АВ

и дней моих печальное начало

наскучило, давно постыло мне (П. “Позволь душе моей”...).
АСВ-ВС

Стамбул для сладостей порока

мольбе и сабле изменил (П. “Стамбул гяуры...”).
ВС-АВС

по звонким скважинам пустого тростника

уже наигрывал я слабыми перстами

и гимны важные внушенные богами (П. Муза).

АВС-АВС

стакан кипящий пеной 6елой

и стук блестящего стекла (П. К Батюшкову).

СВА-СВА

не даром помнит вся Россия

про день Бородина (Л. Бородино).

ВАС-АВС

где прежде финский рыболов

печальный пасынок природы

один у низких берегов (П. Медн. Всадн.).

АСВ-ВСА

о кто ты? Речь твоя опасна

тебя послал мне ад иль рай?

чего ты хочешь? Ты прекрасна.

но молви кто ты, отвечай (Л. Демон).

ВАС-СВА

Мария ты пред ним явилась.

увы, с тех пор его душа

преступной думой омрачилась.

Гирей изменою дыша (П. Бахч. фонтан).
САВ-АВС

и села мирные России.

в Тавриду возвратился хан

и в память горестной Марии

воздвигнул мраморный фонтан (П. Бахч. фонтан).
АВ-СВА-САВ

шесть мест упраздненных стоят

шести друзей не узрим боле.

они разбросанные спят (П. 19 окт. 1831 г.).

АВС-АСВ-САВ

из-под таинственной холодной

полумаски

звучал мне голос твой отрадный как мечта

светили мне твои пленительные глазки

улыбалися лукавые уста (Л. “Из под таинственной...”).

АВ-АВ-ВА-ВАС

печальный демон дух изгнанья

летал над грешною землей

и лучших дней воспоминанья

пред ним теснилися толпой (Л. Демон).
АВС-ВС-АВС-ВАС-АВС-ВС

бледна хладна как зимний день

искажена последней мукой

приди как дальняя звезда

как легкий звук иль дуновенье

иль как ужасное виденье (П. Заклинание).

ВА-DВАС

ум улетал за край земной

а между тем грозы незримой (П. Руслан и Людмила).
ВС-DАВС

сей идол северных дружин

маститый страж страны державной (П. К тени полководца).
СВАD-СВD

у нас его еще не знали девы

как для него уж Дельвиг забывал (П. Сонет).
АВСD-АСDВ

клянусь о матерь наслаждений

тебе неслыханно служу

на ложе страстных искушений (П. Клеопатра).
СВ-АВСD-DСВ

Делибаш на всем скаку

срежет саблею кривою

с плеч удалую башку.

мчатся сшиблись в общем крике (П. Делибаш).

ВАD-DВАС-АС

как будто он об ней жалел.

то не был ангел небожитель

ее божественный хранитель (Л. Демон).

АСВ-ВА-АD-СВDА

и сколько здесь ни видно нас

мы все сойдем под вечны своды (П. “Брожу ли я...”).
DС-ВDС-ЕDСВА-DОС

недавно черных туч грядой

свод неба глухо облекался

недавно дуб над высотой

в красе надменной величался (П. Аквилон).

ВАDСF-FDСА-СADЕF-основа

но ты поднялся ты взыграл

ты прошумел грозой и славой

и бурны тучи разогнал

и дуб низвергнул величавый (П. Аквилон).
Все эти примеры составляют, разумеется, незначительную часть звуковых повторов, которые можно обнаружить в стихах наших поэтов. В этом может убедиться всякий, кто внимательно рассмотрит их звуковую структуру. В интересах наглядности я привел в настоящей статье примеры исключительно из произведений Пушкина и Лермонтова. Но не могу не указать на некоторые повторы у других поэтов.
Например:

помедли, помедли вечерний день.

продлись, продлись очарованье. (Тютчев. Последняя любовь)

я помню вся в цветах исполнена печали

к плечу слегка твоя склонилась голова (Фет. “Вчера увенчана...”).

как князья скирды

широко, сидят (Кольцов. Урожай).

гибель близко но не спит

голубочек белый (Жуковский. Светлана).

как Волги вал 6елоголовый (Языков. Молитва).

Часто звуковые повторы вместе с основой образуют привычное сочетанье, соответствующее вышеотмеченному явлению “банальных” рифм. На слиянии звуковой и образной параллелей основаны такие частовстречающиеся сочетанья, как
“темно - туман”

Туманно в поле и темно (Л. Бояр. Орша).

Темно; луна зашла в туманы (П. Цыганы).

И скрылся день: клубясь туманы

Одели темные поляны (Л. Беглец).

Темно в долине. Роща спит

Над отуманенной рекою (П. Евг. Онег.)

В неверный час, меж днем и темнотой,

Когда туман синеет над водой (Л. Наполеон).

…………............... и встают

Вдали туманы над полями.

В аллею темную вхожу я .... (Л. Первое Января).

Давно расселины темны,

Катясь чрез узкие долины,

Туманы сонные легли (Л. Измаил-бей).
“плач - печаль”

Так плачет мать во дни печали (П. Бахч. фонтан).

Ты слышал плач друзей печальных (П. На выздоровление Лукулла).

Не плачь, ужасен вид твоей печали (Л. Аул Бастунджи).

Ты плачешь. Полно, брось печали. (П. Братья разбойники).
“клонить - колени”

Колени преклонив, она . . (П. Кавк. пл.)

Невольно клонятся колени (П. Бахч. фонт.)

Дрожащие колена преклонив (П. Каменный гость).

У гроба матери колена преклонив (П. Безверие).

Но колен моих пред вами

Преклонить я не посмел (П. “Подъезжая под Ижоры…”).

Пред богинею колена

Робко юноша склонил (П. “Плещут волны Флегетона…”).

Я плачу. Видишь я колена

Теперь склоняю пред тобой (П. Бахч. фонт.)

С главой в колена преклоненной (П. К А.И.Галичу).

Младую голову Селим

Вождю склоняет на колени. (Л. Измаил-бей).

К этой же категории звукообразных сочетаний следует отнести такие совпадения, как
С короной, с княжеским гербом

Воздвиглась новая гробница (П. Бахчис. фонт.)

И блещет в церкви длинный ряд гробов

Украшенный гербом его отцов (Л. Литвинка).

К луке склоня на стремена... (П. Кавк. плен.)

И стан худощавый к луке наклоня (Л. Три пальмы).

Как роем черной саранчи (П. Полтава).

Как черный камень сглаженный волной

Как саранча легко в степи широкой (Л. Аул Бастунджи).
Но кроме звукообразных встречаются повторения чисто звуковых сочетаний, как напр.:
“без - боязнь”

Подъедет путник без боязни (П. Кавк. плен.)

Гляжу вперед я без боязни (П. Стансы).

Заутра казнь. Но без боязни (П. Полтава).

“Петр - пирует”

Пирует Петр ......... (П. Полтава).

Что пирует царь великий

В Петербурге городке (П. Пир Петра Великого),

“тусклый - стекло”

Глядится тусклый день в стекло (Л. Бояр. Орша).

Трет стекла тусклые сукном (Л. Казначейша).
Сюда же относится трижды повторенное в “Руслан и Людмила” сочетанье “гусли - глас (голос)”:
Но вдруг раздался глас приятный

И звонких гуслей беглый звук

Раздался гуслей беглый звук

И голос вещего баяна,

Стоит уныло; гласы трубны,

Рога, тимпаны, гусли, бубны

III.

Приведенные примеры повторов различных типов дают общее представленье о повторе, как звуковом явлении; но сами по себе еще ничего не говорят о нем, как явлении характерном для поэтической речи. Действительно, созвучные слова (рифмующиеся, аллитерируюшиеся) встречаются как в прозе, так и в поэзии, и только особым образом использованные они становятся созвучьями, пригодными для инструментовки стиха.

То, что обращает созвучные слова в созвучья, это прежде всего — их расстановка.

Простейшим видом расстановки является расположенье созвучных слов рядом (большинство аллитераций и внутренних рифм). Далее, расположенье созвучных слов в стихе может определяться или 1) внешней формой стиха: его конец и начало (концевые и начальные рифмы и ассонансы), или 2) ритмикой стиха: созвучья стоят в долях ритмически наиболее важных, или 3) логической структурой: созвучными оказываются слова или важные по значенью или связанные между собой образно.

Так как принципы ритмического и логического расположенья затрагивают вопросы об отношении звуковой структуры стиха к ритму и к образу, что выходит далеко за рамки настоящей статьи, то мы ограничимся первыми двумя случаями: расположеньем рядом и сообразно внешней форме стиха.
А. Простейший способ построить созвучье это — сопоставить созвучные слова, расположить их рядом. Сущность этого приема простого звукосочетанья в том, что созвучные слова следуя одно за другим тем самым уже сливаются в одно созвучное целое. На этом приеме, как указано выше, построены строчные рифмы, большинство аллитераций, а также более сложные звуковые фигуры, как, например, известное
шипенье пенистых бокалов (П. Медн. Всадн.)

или

отворите мне темницу (Л. Желанье).
Звуковые повторы, располагаясь рядом со своей основой, образуют с ней слитные фигуры различных типов: АВАВ, АВВА, АВСАВС, АВССВА, АВСВАС, АВСАСВ и т.д.
Примеры:

палач и алчно жертвы ждет (П. Полтава).

озаряема полной луной (Л. Русалка).

и с бурею братом назвался бы я (Л. “В теснине Кавказа…”)

и бурю братом назвал я (Л. Бояр. Орша).

так бурей брошен на песок (Л. Бояр. Орша).

стал крутить свой сивый ус (П. Воевода).

кто к торгу страстному присту­пит (П. Клеопатра).

в долине той враждою жадной (П. Галуб).

поникни Галлия главой (П. Восп. о. Ц. С.)

посыпал пеплом я главу (Л. Пророк).

о Брента. Нет, увижу вас (П. Евг. Онег.)

я звать в отчаянии стал (Л. Демон).

и воет ветер будто зверь (Л. Бояр. Орша).

Везувий зев открыл ..... (П. Наброски).

как быстро наши лета улетели (П. “Позволь душе моей...”)

близ Данте тень его внимает (П. А.Шенье).

пестреют шапки. Копья блещут (П. Полтава).

и наши буйные набеги (П. Братья разбойники).

их села и нивы за буйный набег (П. Песнь о вещем Олеге)

за лес и сало возит нам (П. Евг. Онег.)

и там мятель дозором ходит (Л. Демон).

и тайный замысел ласкал (Л. Мцыри).

пришлец туманный и немой (Л. Демон).

узнай назначено судьбой (Л. Демон).

открыть мне жизни назначенье (Л. “Гляжу на будущность”)

в ее широкие края (П. “Вчера был день”).

тревожит позднее молчанье ночи темной (П. Ночь).

огонь руки сей. Сакля далека (Л. Аул Бастунджи).

вдали я видел сквозь туманы (Л. Мцыри).

и снова сон его объемлет (П. Бахч. фонтан).

так вот кого любил я пламенной душой (П. На смерть Ризнич).

и в них широкими реками (П. Медн. Всадн.).

исправным воином восстать (П. Галуб).

янтарь на трубках Цареграда (П. Евг. Онег.).

на полуюные поля (Л. “Когда весной разбитый лед”).

ради резвого разврата (П. “Ольга, крестница Киприды”).

его ленивою волной (П. Восп. о Ц. С.).

ни гордого доверия покой (Л. Родина).

теперь парит в стране святой (Л. Бояр. Орша).

не знал ни злобы, ни сомненья (Л. Демон).

в нем правду древнего востока (П. “Стамбул, гяуры..,”).

широко ноздри раздувая (Л. Демон).

люблю тебя булатный мой кинжал (Л. Кинжал).

и пыль веков от хартий отряхнув (П. Борис Годунов).

прижать с тоской к груди другой (Л. Мцыри).

что мог бы Бог ему прибавить (П. Медн. Всадн.).

позор и гибель беглеца (Л. Беглец).

и стан худощавый к луке наклоня (Л. Три пальмы).

в горах востока, и тоску изгнанья (Л. Пам. А.И. Одоевского).

и труп от праведных изгнанный (Л. Беглец).

зачем нечаянным ударом (П. Галуб).

пирует Петр... (П. Полтава).

под сенью мирною Минервиной эгиды (П. К другу стихотворцу).

ты бывало мне внимала (П. Рифма).

презрительным окинул оком (Л. Демон).

нет, жребий смертного творенья. (Л. Демон).

с ним Игорь и старые гости (П. Песнь о вещем Олеге).

и вырос в тесных я стенах (Л. Боярин Орша).

люди хитры, хоть и труден (Л. Спор).

или мадонны молодой (П. “Кто знает край...”).

тебе постыл, ты слеп, ты сед (Л. Бояр. Орша).

светло-лиловою стеной (Л. Демон).

сказал крестясь старик седой (Л. Бояр. Орша).

не ведал он владыки и суда (Л. Литвинка).

и мы с волнением внимали (Л. “Ты помнишь ли...”).

мгновенно гневом возгоря (П. Медн. Всадн.).

одна и грустна на утесе горючем (Л. Сосна).

Приему простого звукосочетания (сопоставление равнозвучащих, но разнозначущих слов) соответствует в образном творчестве прием тавтологического сочетанья (сопоставление равнозначущих, но разнозвучащих слов).

родитель — батюшка, грусть — тоска, море — океан, путь — дорога, не видать конца—краю, тоска — кручина и т. п.

Соединение этих двух приемов дает звукообразную тавтологию (сопоставление равнозначущих и равнозвучащих слов), представляющую из себя или простое повторение слова, или повторение его в другой грамматической форме.

под полом-полом, в подполье-подполье, под дубком-дубком, под горой-горой, среди леса-леса, под мостом-мостом, на воротах-воротах, под крыльцом-крыльцом и т.п.

на море моринском, на озере озеринском, древо древоданское, листья лихоханские, на горе горынской, в поле поленском, пометушки метут, поскребушки скребут, ревунчики ревут, текунчики текут, бегунчики бегут, стоит стоюта, висит висюта, виса висит, висело висело, хода ходит, в пещеру пещеровать, два орла орловались и т. п.

По-видимому, мы имеем здесь различные формы проявления одного общего поэтического принципа, принципа простого сочетанья; при чем матерьялом сочетанья служат или звуки слов, или их значенье, или же и то и другое.

Обычно явления тавтологии или словесного параллелизма истолковываются, как способ дать “превосходную степень действия или качества”. (См. А. Шалыгин. Теория словесности. 5-ое изд. Стр. 88 сл.). В пример приводятся такие выраженья, как “бегом бежать, темным-темно, давным-давно, полным-полно и т. п.”, где усиленье действия или качества действительно, налицо. Но существует громадное количество тавтологических сочетаний, подобно вышеприведенным, где невозможно найти никакого “усиленья”. Если выраженья “чуж-чуженин, стар-старичек” еще можно с натяжкой истолковать, как “очень чужой, очень старый”, то к таким сочетаньям, как “заря-заряница, думу думать, горе горевать” такое толкование неприменимо. Дело в том, что усиление выразительности не составляет поэтического заданья, и объяснить явление тавтологии, как поэтическую фигуру, не может. Но отдельное тавтологическое сочетанье может быть использовано практическим языком, и тогда оно становится средством выраженья превосходной степени действия или качества.

Примером обращения поэтической фигуры в выразительное средство могут служить следующие явления: звукообразная тавтология “век-вековать” обращается в прилагательное “вековечный” со значеньем “очень вечный”: тавтологическое сочетанье “старый-давний” обращается в “стародавний”, означая “очень давний” и т. п. Происходит, как бы слияние элементов сочетанья, поэтическое построение разрушается и словесный матерьял переформировывается в выразительное средство, усиливающее действие или качество. Но, повторяю, это расформирование поэтической фигуры есть явление практического языка и разумеется никак не может служить объясненьем фактов языка поэтического.

Б. Прием формального звукосочетания предполагает наличность определенной внешней формы поэтического произведения: строфа, куплет и т.п. Для звукового повтора я за таковую принимаю стихотворную строку, ее начало и конец.

Созвучья, располагаясь на этих долях строки, образуют следующие фигуры:

1. Кольцо. Основа в начале строки, повтор в конце той же или следующей строки.

2. Стык. Основа в конце строки, повтор в начале следующей.

3. Скреп. Основа в начале строки, повтор в начале следующей.

4. Концовка, Основа в конце строки, повтор в конце следующей. Частным случаем концовки будет совпадение повтора с рифмой.

Примеры:

Кольцо

<предыдущая страница | следующая страница>