Масленников Александр Анатольевич

305040 г.Курск

ул.Студенческая, д.3, кв.70.

Тел. 89510716827

e-mail:[email protected]

ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ

инсценировка в 3-х действиях А.Масленникова

по одноименному роману И.А.Гончарова

Отличия от инсценировки данного романа Розова В.С.:

- более подробна показана школа жизни, которую дядя преподает своему племяннику провинциалу;

- исключены некоторые сцены, происходящие вне стен С.Петербурга;

- в состав действующих лиц вводится ведущий, со сцены звучат строки романа, с поразительной точностью определяющие этапы развития сознания молодого провинциала, приехавшего в столицу: от сентиментальности и романтизма к расчетливому практицизму;
- в качестве музыкального сопровождения лейтмотивом звучит музыка П.И.Чайковского "Времена года", подчеркивающая происходящие изменения по сюжету романа и своеобразный колорит XIX столетия".
Действующие лица
Ведущий.

Александр Федорович Адуев, молодой провинциал, приехавший

на службу в Петербург.

Петр Иванович Адуев, его дядя, чиновник особых поручений.

Елизавета Александровна Адуева, жена Петра Ивановича.

Мария Михайловна Любецкая, вдова, помещица.

Надежда Александровна Любецкая, ее дочь.

Граф Новинский.

Юлия Павловна Тафаева, молодая вдова.

Сурков, компаньон Петра Ивановича Адуева.

Доктор.

Василий, слуга Петра Ивановича Адуева.

Игнатий, слуга Любецких.

Гости Тафаевой.

Горничная Тафаевой.
Действие происходит в г.С.Петербурге в 40-х годах XIX века.


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Сцена первая.
Кабинет Петра Ивановича Адуева.

Справа письменный стол с креслом, рядом секретер, письменный шкаф и небольшая этажерка,

на которой стоит античный бюстик, слева камин и два кресла.

В глубине сцены стена кабинета, в центре которой входная дверь, на стене картины.

Утро. Петр Иванович Адуев в кресле у камина.

В дверь входит его слуга Василий, который приносит ему на подносе письмо

и кладет его на письменный стол.
Василий. Приходил молодой барин, Александр Федорыч Адуев, обещался зайти часу в двенадцатом.

Петр Иванович Адуев. Хорошо, ступай.
Василий уходит.
Племянник из провинции — вот сюрприз! А я надеялся, что меня забыли в том краю! Впрочем, что с ними церемониться! Отделаюсь. (звонит в колокольчик)
Входит Василий.
. Скажи этому господину, когда придет, что я уехал на завод и вернусь через три месяца.

Василий. Слушаю-с, а с гостинцами что прикажете делать?

Петр Иванович Адуев. С какими гостинцами?

Василий. Привез их человек. Барыня, говорит, деревенских гостинцев прислала: кадочка меду, мешок сушеной малины...

Петр Иванович Адуев (недоуменно). Ступай, я посмотрю сейчас.
Василий уходит,
(встает с кресла, подходит к столу, берет письмо и начинает читать). «Любезнейший мой деверек Петр Иваныч! Помните ли, как семнадцать годков тому назад мы справляли ваш отъезд? Вот привел Бог благословить на дальний путь и собственное чадо. Полюбуйтесь, батюшка, на него да вспомните покойника, нашего голубчика Федора Ивановича, ведь Сашенька весь в него. Бог один знает, что вытерпело мое материнское сердце, отпуская его на чужую сторону. Отправляю его, моего друга, прямо к вам, не велела нигде приставать кроме вас...» (качает головой) Глупая старуха! (продолжает читать дальше) «Он, пожалуй, по неопытности, остановился бы на постоялом дворе, но я знаю, как это может огорчить родного дядю, и внушила въехать прямо к вам. То-то будет у вас радости при свидании! Не оставьте его, любезный деверек, вашими советами и возьмите на свое попечение. Передаю его вам с рук на руки. (останавливается, затем вновь продолжает читать) Ведь вы там один у него. Присмотрите за ним, не балуйте уж слишком-то, да и не взыскивайте очень строго. Остерегайте его от вина и карт. Не оставьте его также в случае нужды и деньгами, а я вышлю, что понадобится, да и ему в руки дала теперь тысячу рублей, только чтоб он не тратил их на пустяки, ведь там у вас в столице много мошенников и всяких бессовестных людей. А затем простите, дорогой деверь, - совсем отвыкла писать. Остаюсь душевно почитающая вас невестка Анна Адуева». (звонит в колокольчик)
Входит Василий.
Когда придет мой племянник, то не отказывай. Да поди узнай, занята ли здесь вверху комната, что отдавалась недавно, и если не занята, так скажи, что я оставляю ее за собой... Да... еще эти гостинцы! Ну, что мы станем с ними делать?

Василий. Давеча наш лавочник видел, как несли их вверх; он спрашивал, не уступим ли мы ему мед: «Я, говорит, хорошую цену дам», и малину берет...

Петр Иванович Адуев. Прекрасно, вот и отдай ему все.
Василий уходит. Петр Иванович Адуев ходит по сцене. Вновь появляется Василий.
Василий. Пришел ваш племянник.
Петр Иванович Адуев. Проси.
Василий уходит, и в кабинет входит Александр Федорович Адуев, пытается обнять Петра Ивановича Адуева, но тот удерживает племянника и пожимает ему только руку.
Александр Федорович Адуев. Здравствуйте, дядюшка.

Петр Иванович Адуев. Здравствуй, Александр. Твоя мать правду пишет, ты живой портрет покойного брата, я бы узнал тебя на улице. Ну, что матушка? Здорова ли?

Александр Федорович Адуев. Маменька, слава Богу, здорова, кланяется вам, и тетушка Марья Павловна тоже. Тетушка поручила мне обнять вас (пытается поцеловать дядю)

Петр Иванович Адуев (отстраняясь от поцелуя). Тетушке твоей пора бы с летами быть поумнее, а она я вижу, все такая же дура, как была двадцать лет тому назад.

Александр Федорович Адуев (несколько озадаченный). Извините, дядюшка, что я не приехал прямо к вам, а остановился в конторе дилижансов. Я не знал вашей квартиры.
В комнату входит Василий.
Василий. Верхняя комната не занята, оставлена за вами, как приказывали.

Петр Иванович Адуев. Хорошо, можешь идти.
Василий уходит.
Петр Иванович Адуев. В чем тут извиняться Александр? Ты очень хорошо сделал. Как бы ты ко мне приехал, не зная, можно ли у меня остановиться? Квартира у меня, как видишь, холостая, я бы стеснял тебя, а ты меня. А я нашел для тебя здесь же в этом доме квартиру.

Александр Федорович Адуев. Ах дядюшка, как мне благодарить вас за эту заботливость? (пытается вновь обнять Петра Ивановича)

Петр Иванович Адуев (отстраняясь от объятий). Комната неплохая. И недорога — 40 рублей в месяц. Надо приучиться тебе с самого начала жить одному, без няньки. Завести свое маленькое хозяйство, то есть иметь дома свой стол, чай, словом свой угол. Впрочем, когда я дома обедаю, то милости прошу и тебя.

Александр Федорович Адуев. Я вам очень благодарен.

Петр Иванович Адуев. Что за благодарность? Ведь ты мне родня, я исполняю свой долг. Ну, а сейчас я пожалуй поеду, у меня и служба, и завод.

Александр Федорович Адуев. Я и не знал, дядюшка, что у вас есть завод.

Петр Иванович Адуев. Стеклянный и фарфоровый, впрочем, я не один - нас трое компаньонов. Один компаньон, правда, не очень надежен, да я умею держать его в руках... Ну, до свидания. Ты теперь посмотри город, пообедай где-нибудь, а вечером приходи ко мне, я дома буду, - тогда поговорим. (звонит в колокольчик)
Входит Василий)
Эй, Василий, покажешь им комнату и поможешь там устроиться.
Петр Иванович Адуев, Александр Федорович Адуев и Василий выходят из кабинета.


Сцена вторая.
Комната Александра Федоровича Адуева.

Справа письменный стол с креслом, рядом секретер.

Слева софа, пара стульев, камин.

В глубине сцены стена комнаты, в центре которой входная дверь, слева окно на улицу..

За письменным столом Александр Федорович Адуев пишет письмо.

Звучит пьеса П.И.Чайковского «Времена года. Март».

Из-за кулисы выходит ведущий.
Ведущий. Прошло недели две. Петр Иванович день ото дня становился довольнее своим племянником. У него есть такт, - говорил он одному своему компаньону по заводу, - чего я никак не ожидал от деревенского мальчика. Он не навязывается, не ходит ко мне без зову, и когда заметит, что он лишний, тотчас уйдет. И денег не просит, он малый спокойный. Есть странности... лезет целоваться, говорит как семинарист... ну, да от этого отвыкнет. И то хорошо, что он не сел мне на шею..
Ведущий уходит.
Александр Федорович Адуев (оторвавшись от письма, рассуждает вслух). Дядюшка у меня, кажется, добрый человек, очень умен, только человек весьма прозаический, вечно в своих делах и расчетах. Не верит он любви, говорит, что счастья нет, что его никто не обещал, а что есть просто жизнь, разделяющаяся на добро и зло, и что на все это надо смотреть просто. И за работой, и в театре он всегда одинаков, сильных впечатлений не знает и, кажется, не любит изящного, я думаю, он не читал даже Пушкина....
Неожиданно в комнате появляется Петр Иванович Адуев.
Петр Иванович Адуев. Я пришел посмотреть, как ты тут устроился, и поговорить о деле.

Александр Федорович Адуев встает из-за стола, кладет письмо на угол стола

и прикрывает его рукой, при этом на пол падает маленький сверток.
Спрячь, спрячь свой секрет, я отвернусь. А это что выпало? Что это такое?

Александр Федорович Адуев (поднимает с пола упавший сверток) Это... дядюшка, ничего...

Петр Иванович Адуев. Кажется волосы. Уж я видел, так покажи то, что спрятал в руке.

Александр Федорович Адуев разворачивает сверток и показывает кольцо и волосы.

Что это? Откуда?

Александр Федорович Адуев. Это, дядюшка, вещественные знаки невещественных отношений.

Петр Иванович Адуев. Что, что? Дай-ка сюда эти знаки. Верно, из деревни привез?

Александр Федорович Адуев (подает дядюшке сверток с кольцом и волосами). От Софьи, дядюшка, на память … при прощанье.
Петр Иванович Адуев. Так и есть. И это ты вез за тысячу пятьсот верст.(качает головой) Лучше бы ты привез еще мешок сушеной малины, ту по крайней мере в лавочку сбыли, а эти залоги... (Рассматривает волосы и колечко, волосы нюхает, колечко взвешивает на руке. Затем вновь заворачивает в сверток колечко и волосы, подходит к окну и выбрасывает его в открытую форточку).

Александр Федорович Адуев (кричит) Дядюшка!

Петр Иванович Адуев. Что?

Александр Федорович Адуев. Как назвать ваш поступок?

Петр Иванович Адуев. Удалением невещественных знаков и всякой дряни, чего не следует держать в комнате.

Александр Федорович Адуев. Разве это пустяки?

Петр Иванович Адуев. А ты думал что? Половина твоего сердца... . Я пришел к нему за делом, а он вон чем занимается.

Александр Федорович Адуев. Разве это мешает делу, дядюшка?

Петр Иванович Адуев. Очень. Время проходит, а ты до сих пор мне еще и не сказал о своих намерениях. А все от того, что у тебя Софья, да знаки на уме. Вон ты, кажется, к ней письмо пишешь?

Александр Федорович Адуев. Да … я начал было...

Петр Иванович Адуев. А к матери писал?

Александр Федорович Адуев. Нет еще, я хотел завтра.

Петр Иванович Адуев. Отчего же завтра? К матери завтра, а к Софье, которую через месяц надо забыть, сегодня.

Александр Федорович Адуев. Софью? Можно ли ее забыть?

Петр Иванович Адуев. Не брось я твоих залогов, так пожалуй, чего доброго, ты помнил бы ее лишний месяц. Я оказал тебе вдвойне услугу. Через несколько лет эти знаки будут напоминать тебе глупость, от которой бы ты краснел.

Александр Федорович Адуев. Краснеть от такого чистого, святого воспоминания? Это ужасно, ужасно, дядюшка! Стало быть вы никогда не любили?

Петр Иванович Адуев. Знаков терпеть не мог.

Александр Федорович Адуев (в сильном волнении).Это какая-то деревянная жизнь! Прозябать без вдохновения, без слез, без жизни, без любви …

Петр Иванович Адуев. И без волос! Знаю я эту святую любовь. В твои лета только увидят локон, башмак, подвязку, дотронутся до руки - так по всему телу и побежит святая возвышенная любовь, а дай-ка волю, так и того … Твоя любовь, к сожалению, впереди, от этого никуда не уйдешь, а дело уйдет от тебя, если ты не станешь им заниматься.

Александр Федорович Адуев. Да разве любовь не дело?

Петр Иванович Адуев. Нет. Приятное развлечение, только не нужно слишком предаваться ему, а то выйдет вздор, потому я и боюсь за тебя... . Я почти нашел тебе место, ты ведь хочешь служить?

Александр Федорович Адуев (бросается к дядюшке и целует его в щеку).Ах, дядюшка, как я рад!

Петр Иванович Адуев (вытирая щеку). Нашел-таки случай, как это я не остерегся! Ну, так слушай. Скажи, что ты знаешь, к чему чувствуешь себя способным?

Александр Федорович Адуев. Я знаю богословие, гражданское, уголовное, естественное и народное право, политическую экономию, философию, эстетику, археологию... .

Петр Иванович Адуев (прерывая его). Постой, постой! А умеешь ли ты порядочно писать по-русски?

Александр Федорович Адуев. Какой вопрос, дядюшка, умею ли я писать по-русски? (подходит к секретеру и начинает вынимать разные бумаги).
Петр Иванович Адуев подходит к столу, находит письмо, которое ранее писал племянник,

и начинает читать.

(испугавшись, увидев, что дядюшка читает письмо). Что вы читаете, дядюшка?

Петр Иванович Адуев. А вот тут лежало письмо, к другу, должно быть. Извини, мне хотелось взглянуть, как ты пишешь.

Александр Федорович Адуев. И вы прочитали его?

Петр Иванович Адуев. Да, почти — вот только две строки осталось, сейчас дочитаю.

Александр Федорович Адуев. Что же вы теперь думаете обо мне?

Петр Иванович Адуев. Думаю, что ты порядочно пишешь, правильно, гладко.

Александр Федорович Адуев. Стало быть, вы не прочли, что тут написано?

Петр Иванович Адуев (рассматривая обе страницы). Нет, кажется все. Сначала описываешь Петербург, свои впечатления, а потом меня.

Александр Федорович Адуев (закрывает лицо руками). Боже мой!

Петр Иванович Адуев. Да что с тобой?

Александр Федорович Адуев. И вы говорите это спокойно? Вы не сердитесь на меня?

Петр Иванович Адуев. Право, я не сержусь на тебя.

Александр Федорович Адуев. Но читать про себя такие горькие истины — и от кого же? От родного племянника!

Петр Иванович Адуев. Ты воображаешь, что написал истину?

Александр Федорович Адуев. Конечно, я ошибся, я исправлю… простите.

Петр Иванович Адуев. Хочешь, я тебе продиктую истину?

Александр Федорович Адуев. Сделайте милость.

Петр Иванович Адуев. Садись и пиши (достает сигару, берет со стола племянника другой написанный лист бумаги, зажигает и прикуривает от него)
Александр Федорович Адуев садится за стол, достает лист бумаги и берет ручку.
«Любезный друг!» Написал?

Александр Федорович Адуев. Написал.

Петр Иванович Адуев. «Петербурга и впечатлений своих описывать тебе не стану. Город надо видеть самому, потому впечатления мои тебе ни на что не пригодятся. Лучше опишу моего дядю, потому что это относится лично ко мне. Дядя мой не глуп и не зол, мне желает добра».

Александр Федорович Адуев. Дядюшка, я умею ценить и чувствовать (встает из-за стола и пытается поцеловать дядю).

Петр Иванович Адуев (отстраняясь от поцелуя и продолжая диктовать)
Племянник садится вновь за стол.
«Потому что не имеет причины и побуждения желать зла, и потому, что его просила обо мне моя матушка. Он говорит, что меня не любит - и весьма основательно, в две недели нельзя полюбить, и я еще не люблю его».

Александр Федорович Адуев. Как это можно?

Петр Иванович Адуев. Пиши, пиши … .«Но мы начинаем привыкать друг к другу... Дядя мой ни демон, ни ангел, а такой же человек , как и все, только не совсем похож на нас с тобой. Он думает и чувствует по-земному, полагает, что, если мы живем на земле, так и не надо улетать на небо, а заниматься человеческими делами. Дядя любит заниматься делом, что советует и мне, а я тебе, дело доставляет деньги, а деньги - комфорт, который он очень любит. Дядя не всегда думает о службе да о заводе, он знает наизусть не одного Пушкина...»

Александр Федорович Адуев. Вы, дядюшка?

Петр Иванович Адуев. Да, когда-нибудь увидишь. Пиши: «Он читает на двух языках все, что выходит замечательного по всем отраслям человеческих знаний, любит искусства, имеет прекрасную коллекцию картин фламандской школы, часто бывает в театре, но не суетится, не ахает, думая, что это ребячество, что надо сдерживать себя. Он также не говорит диким языком, что советует и мне, а я тебе. Прощай, пиши ко мне пореже и не теряй по-пустому времени. Друг твой такой-то. Ну, месяц и число».

Александр Федорович Адуев. Как можно послать такое письмо?

Петр Иванович Адуев. Ты все-таки пошли его. Может быть он поумнее станет.

Александр Федорович Адуев. Я не могу решиться, дядюшка.

Петр Иванович Адуев. Я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, но ты сам просил что-нибудь для тебя сделать. Вот я и стараюсь облегчить тебе первый шаг… . Ну как хочешь, я говорю только свое мнение.

Александр Федорович Адуев. Извините, дядюшка, я готов повиноваться (запечатывает письмо и ищет на столе другое письмо, ранее написанное к Софье).

Петр Иванович Адуев. Ты что-то ищешь?

Александр Федорович Адуев. Я ищу другое письмо... к Софье.

Петр Иванович Адуев (тоже начинает искать письмо) Где же оно?

Александр Федорович Адуев (поднимая обгорелые остатки письма). Дядюшка, что вы наделали? Ведь вы им прикурили сигару.

Петр Иванович Адуев. Неужели? Да как это я и не заметил? Сжег такую драгоценность. А впрочем, оно даже с одной стороны и лучше. С нынешней почтой ты не успеешь написать к ней, а к будущей, наверное, одумаешься, займешься службой и таким образом, сделаешь одной глупостью меньше.

Александр Федорович Адуев. Что же она подумает обо мне?

Петр Иванович Адуев. А что хочет. Да, я думаю это полезно и ей. Ведь ты не женишься на ней? Она подумает, что ты ее забыл, забудет тебя сама и меньше будет краснеть перед будущим своим женихом, когда станет уверять, что никого, кроме него, не любила.

Александр Федорович Адуев. Вы, дядюшка, удивительный человек! Для вас не существует постоянства, нет святости обещаний.

Петр Иванович Адуев. С твоими понятиями жизнь хороша там в провинции, там и не люди живут, а ангелы, да еще такие мечтатели, как ты.

Александр Федорович Адуев. Если жизнь распорядится так, что у Софьи будет другой жених, она с благородной откровенностью отдаст ему мои письма и...

Петр Иванович Адуев. И знаки.

Александр Федорович Адуев. Да, и залоги наших отношений... и скажет: «Вот, кто первый пробудил струны моего сердца. Вот при чьем имени заиграли они впервые...»
У дядюшки начинают подниматься брови и расширяться глаза,

заметив это, Александр Федорович замолкает.

Петр Иванович Адуев. Что ж ты перестал играть на своих струнах. Ну, милый, и подлинно глупа твоя Софья, если сделает такую штуку. Надеюсь, у нее есть мать или кто-нибудь, кто бы мог остановить ее?

Александр Федорович Адуев. Вы, дядюшка, решаетесь назвать глупостью этот святейший порыв души, как прикажете думать о вас?

Петр Иванович Адуев. Как тебе заблагорассудится (после некоторой паузы). Я уж говорил о тебе своему сослуживцу, есть вакансии, и мы завтра поедем в департамент.... А какое же место ты бы хотел занять?

Александр Федорович Адуев. Я не знаю, дядюшка, какое бы...
Петр Иванович Адуев. Есть места министров, заместителей их, директоров, вице-директоров, начальников отделений, столоначальников, их помощников, мало ли?

Александр Федорович Адуев (задумавшись). Вот бы на первый раз место столоначальника хорошо.

Петр Иванович Адуев. Да, хорошо. Потом через три месяца в директоры, ну а там через год и в министры.

Александр Федорович Адуев (оценив иронию Петра Ивановича). Начальник отделения, вероятно сказал вам, какая есть вакансия?

Петр Иванович Адуев. Нет, он не говорил, да мы лучше положимся на него. Сами-то, видишь, затрудняемся в выборе, а он уж знает, куда определить.

Александр Федорович Адуев (не совсем уверенно). Хорошо, дядюшка.

Петр Иванович. Я бы тебе не советовал также говорить и о вещественных знаках здешним красавицам, они не поймут этого, где им понять. Это для них слишком высоко, я, и-то насилу вникнул.
Александр Федорович подходит к секретеру и берет в руки папку с бумагами.
Что это еще у тебя?

Александр Федорович Адуев. Это... я давно хотел вам показать... стихи, вы однажды просили показать...

Петр Иванович Адуев. Что-то я не припомню, чтобы я просил.

Александр Федорович Адуев. Я чувствую в себе призвание к творчеству.

Петр Иванович Адуев. То есть ты хочешь заняться, кроме службы, еще чем-нибудь. Чем же? Литературой?

Александр Федорович Адуев. Да, дядюшка.

Петр Иванович Адуев. Уверен ли ты, что у тебя есть талант?

Александр Федорович Адуев (неуверенно). Я надеюсь.

Петр Иванович Адуев. Ну, хорошо, покажи-ка, что там у тебя?
Александр Федорович подает папку с бумагами Петру Ивановичу.
(выбирает из папки первый листок и вслух читает) «Отколь порой тоска и горе внезапной тучей налетят и, сердце с жизнию поссоря, в нем рой желаний заменят?» (зевает) Ни хорошо, ни плохо! Впрочем, другие начинали и хуже.

Александр Федорович Адуев. Вот еще перевод из Шиллера.

Петр Иванович Адуев. Довольно, я вижу. А ты знаешь еще и языки?

Александр Федорович Адуев. Я знаю французский, немецкий и немного английский.

Петр Иванович Адуев. В таком случае я найду тебе и литературное занятие.

Александр Федорович Адуев. Вы меня так обяжете, дядюшка — позвольте вас обнять.

Петр Иванович Адуев (отстраняясь от племянника). Погоди, вот как найду... А знаешь что, подари-ка ты мне свои проекты и сочинения.

Александр Федорович Адуев. Подарить? Извольте, дядюшка. Не угодно ли, я вам сделаю оглавление всех сочинений в хронологическом порядке.

Петр Иванович Адуев. Нет, не нужно. Спасибо за подарок... Я отнесу эти бумаги Василию, он давно просил у меня бумаги обклеить что-то.

Александр Федорович Адуев (в ужасе). Как, дядюшка?

Петр Иванович Адуев. Ведь ты же подарил мне свои сочинения, и я волен ими распоряжаться, как хочу.

Александр Федорович Адуев (пытается отобрать папку у Петра Ивановича). Вы не щадите ничего... ничего!

Петр Иванович Адуев (вырывает у Александра Федоровича папку). Александр, послушайся меня, и ты не будешь краснеть потом и скажешь мне спасибо...
Александр Федорович немного успокаивается
Вот и прекрасно. Пожалуй я пойду, а завтра зайду за тобой, и мы съездим в департамент, как договаривались.
Петр Иванович Адуев выходит из комнаты..


следующая страница>