Николай Rostov


ДОМАШНЯЯ БИБЛИОТЕКА

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Константин Константинович

Света – его дочь

Марфа

Изольда

Гриша

Лида

Кавалер

Грузчики

Действие пьесы происходит в Москве

Действие первое
На сцене: комната Константина Константиновича, сплошь заставленная книжными стеллажами, и длинный коридор коммунальной квартиры.

Поздний вечер. Константин Константинович и Гриша стоят в коридоре у входной двери. В руках у Гриши два огромных чемодана.
Константин Константинович (его поднял с постели Гришин звонок – и он еще плохо понимает, что от него хочет этот поздний гость). Совершенно верно, я… Константин Константинович. Но, право, молодой человек, не знаю… Вера Ивановна?! Нет, решительно не помню!

Гриша (ошарашен). Как же так, папаша? Не помню! (Ставит чемоданы на пол.) Вот и… фрукты-овощи. Проснись. Не помню! В шестьдесят восьмом, в Решме, вместе с ней отдыхал, в доме отдыха... в августе месяце. Ну, вспомнил?

Константин Константинович. Сожалею, но…

Гриша (зло). Зря не помнишь. Хорошая женщина… и тебя неизгладимо помнит… и фотографию хранит, где ты с ней в минуты роковые… отдыха, в Решме, в августе месяце, в пятьдесят восьмом! (Достав фотографию из нагрудного кармана пиджака и показывая из своих рук.) Гляди!.. вот ты, а вот Вера Ивановна. В нижнем ряду справа, третья.

Константин Константинович. Позвольте. (Взяв фотографию.) Да, это я… А Веру Ивановну, простите великодушно, не помню.

Гриша (отобрав фотографию). Хрен с тобой! Не помни. (Берет чемоданы.) Мать просила привет передать, а там разбирайся сам: помнить тебе ее или нет. (Хочет уйти.) Выпусти меня, па-па-ша!

Константин Константинович. Молодой человек, подождите.

Гриша оборачивается.

Простите, как Вас звать?

Гриша. Почти… как тебя. Григорий Константинович.

Константин Константинович (смущенно). Н-да-а. Прошу Вас, Григорий Константинович, пройти в мою комнату... Прошу! Сейчас мы во всем разберемся.

Идут по коридору в его комнату.

Гриша (войдя в комнату). Вот те на!… фрукт-овощ в базарный день. И все в коже, все в золоте. Сколько же это будет, а, папаша?

Константин Константинович молчит.

Вот почему ты мою мать напрочь забыл. Зачитался! И чем же? (Берет книгу со стеллажа.) Цицероном!

Константин Константинович. Григорий… Константинович!

Гриша. Что?

Долго смотрят друг на друга.

Гриша (взрывается). А ты глазами-то не егози. Ишь!.. как они на меня врозь смотрят. Вроде и не родственники. Не бойся, целоваться не брошусь. Жизнь дал – и на том спасибо. Да и мать на тебя зла не держит. Душу ты ее как-то там осветил, что она у нее до сих пор горит – не сгорает. Ладно. Переночевать пустишь, а то у меня поезд только завтра вечером?

Константин Константинович. Ночуйте.

Гриша. У двери постели. Я ночью курить встаю.

Константин Константинович. Постелю, но у меня к Вам большая просьба, Григорий Константинович!

Гриша. Какая, па-па-ша?

Константин Константинович. Будьте так любезны, не тыкайте…и не называйте меня папашей, пожалуйста.

Гриша. Лады-ладушки, перехожу на культурный тон, папочка!

Гаснет свет в комнате Константина Константиновича. В коридоре появляется Марфа.

Марфа. Опять свет не погасили окаянные. (Падает на колени, крестится.) Услышь мя, Господи! (Прислушивается.) Услышь. (Услышал.) Господи. (Целует воображаемую руку.) Не ругай меня… грешницу. Мочи моей больше нет терпеть. Извели они меня окончательно… Изка каждым кусочком так попрекать стала, что даже Константиныч вчера зыркнул на нее: Не смей Марфушку обижать, не смей!

Пауза.

Да какой он защитник, Господи, Константиныч? Все книжки черные читает, все про Сатану! (Крестится.) Нет, возьми меня к Себе, Господи. Сделай милость… И на Лидушку надежды нет. Тьфу! Все мужиков к себе водит, водит! Замуж, говорит, хочу. Конечно, врет, Господи. Куда ей такой замуж!.. И не говори, Господи. Перегаром и табачищем от них!.. Учительница, а не понимает…

Открывается входная дверь. Входит Лида с Кавалером.

Марфа (шепотом). Легка на помине… распутница! (Громко.) Пришла, Лидушка?

Лида. Пришла, а ты все молишься, баба Марфа?

Марфа (благостно). Молюсь, Лидушка. (С обидой.) За тебя молюсь, а ты кобелей водишь… бесстыжая!

Лида. Ты что, баба Марфа? (Кавалеру.) Не обращайте внимание. Проходите в мою комнату. Последняя дверь.

Марфа. (тяжело поднявшись с пола, замешкавшемуся Кавалеру). Бельмы чего выкатил? Сказали же тебе… проходи, не обращай внимание.

Кавалер опасливо проходит мимо Марфы.

Ишь… пугливый. Фырчит!

Кавалер скрывается в Лидиной комнате.

Лида. Ты соображаешь, что он обо мне подумает?

Марфа. Соображаю. Ты сообрази. Как он вошел – Господь мне и шепнул: Кобель. Да я и сама вижу, что чистый кобель. Прогони, Лидушка. Я у Боженьки хорошего мужичка для тебя попрошу.

Лида. Обойдусь без твоего Боженьки.

Марфа. Не пренебрегай! Накажет.

Лида. Он давно меня наказал – дальше некуда.

Марфа. Дура, прогони кобеля!

Лида (идет в свою комнату). Отстань, баба Марфа. (Остановилась.) Какой он хоть из себя – Бог-то твой?

Марфа. Разве Он мой?! Общий! А Сам Он из Себя… весь в белом, словно облако на нем. Видный, представительный… как мой покойный Гаврила Романович. Но глаза добрые. Прогони кобеля, Лидушка.

Лида (машет рукой и идет в свою комнату). Опять двадцать пять!

Марфа (ей в спину) Смотри, Лидка, участковому скажу, раз наши слова не понимаешь.

Лида ушла.

Тьфу! (С обидой.) Молишься за нее, молишься, а она своим коровьим задом только вертит… Ты уж накажи ее, Господи, непременно накажи! Моду взяла мужиков водить. Учительница, а туда же – в проституцию. А наследили-то как, наследили. Тьфу… Уж ты меня пожалей… сироту, Господи. (Прислушивается.) Сам видишь… с кем живу. Пожалей.

Падает на колени, плачет, что-то шепчет. Затихает. Гаснет свет в коридоре.

Вспыхивает фонарик в комнате Константина Константиновича. Луч света скользит по стеллажам.

Голос Константина Константиновича. Григорий Константинович, Вы можете включить свет. Я не сплю.

Голос Гриши (не сразу). Да, можно включить?

Голос Константина Константиновича. Включайте. Не церемоньтесь.

Голос Гриши. Лады-ладушки тогда.

Пауза.

Не могу найти выключатель. Я уж так!

Голос Константина Константиновича. Подождите. Я сейчас Вам помогу.

Вспыхивает свет в комнате. Два полуголых мужчины стоят друг против друга. Гришина раскладушка завалена книгами.

Гриша. Вот решил почитать.

Константин Константинович. И что же, позвольте полюбопытствовать? (Берет книгу.) Недурно. У Вас отменный вкус.

Гриша. Ваши гены, Константин Константинович.

Константин Константинович. О! наконец-то, Григорий Константинович, мы с Вами перешли на Вы.

Гриша. А что с Вами церемонить?

Константин Константинович. Разумеется, церемониться со мной не надо. В Вашей профессии это противопоказано.

Гриша. Ты за кого меня принимаешь, папа-ша?

Константин Константинович. Простите великодушно… за квартирного вора.

Гриша. Ишь!.. Простите великодушно. А когда меня мать одна тянула, ты где со своим великодушием был? Книжки свои поганые собирал. (Открывает чемоданы. Складывая в них книги.) Это в счет алиментов твоих. Продам – все деньги матери. Пусть хоть перед смертью жизнь ее перестанет кусать. Душу он ее осветил! (Вырывает книгу из рук Константина Константиновича.) Простите великодушно! Простили. (Захлопывает чемоданы.)

Константин Константинович. У Вас все, Григорий Константинович?

Гриша. Все.

Константин Константинович. Тогда давайте спать.

Гриша. Ну-у… ты даешь, старик!

Константин Константинович. Гасите свет.

Гриша. Папаша, а вдруг ты прав: я квартирный вор?

Константин Константинович. Гасите свет, Григорий Константинович.

Гриша. На чувства мои давишь! А? Так нет их у меня. Были, но еще в пацанах вместе со штанами вытерлись.

Константин Константинович. Простите, но я не расположен к разговору с Вами. Гасите свет.

Гриша. Не расположен?

Константин Константинович. Да погасите Вы свет или нет! Неужели для этого я должен милицию пригласить?

Гриша. Лады-ладушки тогда. (Подойдя к выключателю.) Выключу, но, заметь, я его не включал. (Гасит свет. Одевается в темноте и выходит в коридор. Закуривает.)

Резко распахивается дверь в Лидину комнату, и полоса электрического света падает в коридор.

Лида (выталкивая в коридор Кавалера). Пошел вон!

Кавалер (в трусах и в майке). Лида, я пошутил.

Лида (толкая в спину). По-шел!.. Ну!

Кавалер. Тпру! (Упирается.)

Лида (продолжая толкать его в спину). Пошел!.. Пошел!.. Пошел!..

Кавалер. Игого!.. Игого!.. Игого!.. (Перед входной дверью.) Тпру. Приехали…(Хочет убежать от Лиды в глубину коридора.)

Лида (поймав за трусы). Стоять, жеребчик… стоять. По-ше-ел!

Кавалер (уперся в дверную коробку, поет).

Ямщик, не гони лошадей!

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить!..

(Через плечо.) К тому же, Лидусь, мне необходимо одеться.

Гриша. Мадам, вам помочь?

Лида. Обойдусь! (Выталкивает Кавалера за дверь.)

Голос Кавалера. Хамка! А еще учительница литературы.

Лида. Не обвыкла еще в училках. (Бежит в свою комнату – возвращается с одеждой Кавалера, бросает ее за дверь.) Заходи ужо, а пока погуляй, жеребчик! (Захлопывает дверь.) Вот гады-мужики пошли! Их по-хорошему в дом ведешь, а они изголяются. Пятьдесят рублей суют – сорок семь рублей сдачи требуют! (Опять бежит в свою комнату – возвращается с букетом цветов. Бросает за дверь.) На… возьми! Сеанс любви не состоялся. (Хлопает дверью.) Ну не гад разве?

Гриша. Гад форменный!

Лида. В прости господи записал. Не понравилась – уйди, а не выкобенивайся! (Спохватившись.) А вы, собственно, кто будете?

Гриша. Гриша. Сын Константина Константиновича.

Лида. Какой сын?

Гриша. Родной – но не законный… Вот покурить вышел. С отцом крутой разговор был. Нервы успокаиваю.

Лида. Нервы? А не свистишь?

Гриша (неожиданно зло). Свистит скворец, а я воркую!

Лида. Простите, если что не так сказала.

Гриша. Ничего, я отходчивый. (С неподдельной обидой.) Все мать мою пытался вспомнить. Где же я ее, молодой человек, мог видеть?! В Решме, папаша! В Решме? Мнется – я ему фотку даю. Повертел… Нет. Прошу покорно, Григорий Константинович, меня простить, но Веру Ивановну я решительно не помню! Ну я и врезал ему – тоже решительно. (Помолчав.) Лады-ладушки тогда. Нам только ночь переспать … да утром проснуться! Так, что ли, Лидия? Простите, не знаю… как вас по батюшке.

Лида. Александровна.

Гриша. По домам, Лидия… Александровна?

Лида. Знаете что… Гриша!.. Разрешите сигаретку. Нервы с этим… тоже разболтала.

Гриша. Я беломор, Лидия… Александровна, курю, но откушать с вами вашего чая не отказался бы!

Лида. Пойдемте, но только…

Гриша. Не продолжайте! Наглядный урок перед глазами… в трусах и в белой маячке.

Лида. Я не об этом. У меня сахара нет.

Гриша. Мы, Лидия Александровна, кавалер провинциальный: можем и с таком. Лишь бы разговор был хороший: без прощу покорно. (Смеется.)

Лида. Напрасно вы так, Григорий, о нем говорите. Ваш отец очень замечательный! Пойдемте ко мне – я все о нем вам расскажу. Он меня математике в школе учил. (Смеясь.) Мы его Константой в квадрате звали. Когда узнал: Трививально, – говорит, – но, видимо, заслужил. Понимаете – три-ви-вально!

Гриша. А я подумал, что он вас любить литературу учил.

Лида. Нет. А, вы о том, что этот в трусах кричал. Я это неглиже обманула. Для, понта и крутости, как лепечут мои второклашки, себя нафасонила. Вообще-то… я учительница младших классов. Не-прес-тиж-на! Хотя и словесница… не велика барыня.

Гаснет свет в коридоре.

Утро. В своей комнате Константин Константинович собирает Гришину раскладушку. Изольда в коридоре разговаривает по телефону.

Изольда. Треп дежурный. Жить ему не-инт-тел-ли-гент-но с тобой надоело?! Очередную интеллигентку нашел… засранец! Ну не реви, не реви. У меня тот же сахар жизни по талонам! Умойся. Туалет налево… Я к тебе приду – не реви, дура! (Вешает трубку.)

В коридор выходит Константин Константинович с раскладушкой.

Доброе утро, Константин Константинович.

Константин Константинович (не сразу). Доброе утро, Изольда Карповна.

Изольда. У Вас гости?

Константин Константинович. Гость. Но он, кажется, уехал.

Изольда. Почему кажется?

Константин Константинович не отвечает.

Что-то случилось, Константин Константинович?

Константин Константинович. Нет, все хорошо.

Изольда. Не обманывайте. На Вас лица нет. Что случилось, Константин Константинович?

Константин Константинович (не сразу). Что случилось?! (Бодрясь.) Не было гостей – а вот нагрянули…

Изольда. … Не было вестей – так получай!..

Константин Константинович. Совершенно верно. Получай!.. Изольда Карповна, у меня к Вам огромная просьба. Если мой гость.. Григорий… Константинович… вдруг все же объявится, то скажите ему… Впрочем, ничего ему не надо говорить. Пусть просто меня подождет. Обязательно!.. Он мужчина с норовом. Вышел вчера ночью в коридор курить – и не вернулся. Обязательно пусть дождется, Изольда Карповна.

Изольда. Не волнуйтесь – дождется.

Константин Константинович. Да-да, конечно. У Вас это получится. А я скоро вернусь. (Вешает раскладушку на стену и идет к входной двери.)

Марфа (выходя из своей комнаты). Константиныч, не уходи – постой! Тебе бумагу надо подписать.

Константин Константинович (берет у нее тетрадный листок, прочитав). Мерзость какая!

Марфа. Мерзость, Константиныч, мерзость. Мужиков к себе водить, с ними водку пьет. Отселять ее надо на сто первый километр.

Константин Константинович (отдав Марфе листок). Я это не подпишу. Слышишь, Марфа-посадница, не подпишу! (Открывает входную дверь и с силой захлопывает ее за собой.)

Марфа. Разошелся Константиныч. Как она, Лидка, его разобидела своим развратом. Понять нужно. Учитель все-таки ее бывший… Ничего, отойдет – подпишет. А пока ты, Изольдушка, подпиши.

Изольда (прочитав). Баба Марфа, а если мы на тебя бумагу накатаем?

Марфа. Какую, Изольдушка?

Изольда. Что в Бога веришь, а в церкви свечки воруешь и продаешь.

Марфа. Не докажешь!

Изольда. Кому?.. Богу?

Марфа (отобрав листок). И Богу! У меня с Ним свой разговор. А я докажу! Увиваешься вокруг Константиныча. Подхватить его богатства хочешь. Вот я Светке все расскажу – она тебя смертным боем бить будет.

Изольда. Окстись, Марфа.

Марфа. Подписывай, Изка, бумагу. Подписывай!

Изольда. Уйди, баба Марфа. Убью.

Из Лидиной комнаты выходят Лида и Гриша.

Гриша (Марфе и Изольде). О чем бушуют народные витии?

Молчат.

Лады-ладушки тогда. (Лиде.) Я на пару минут вас покину. (Уходит в комнату Константина Константиновича.) Отец, ты где? (Скрывается среди стеллажей.)

Марфа (Лиде). А где твой вчерашний кобель?

Лида. Выгнала еще вчера вечером!

Марфа. Молодчик, Лидушка! А я, осердясь, чуть грех на душу не взяла. Константиныч с Изольдой бумагу на тебя накатали, что притон устроила. Я было уже подписала ее… да Господь оберег. (Изольде.) Видишь, как вышло? Не по-вашему! Не подпишу я теперь вашу бумагу, не подпишу! (Лиде.) Хороший человек. Ты держись за него, Лидушка. Хороший. У меня глаз-алмаз. (Изольде.) Ну что стоишь? Сказала же, не подпишу!

Изольда. Лида, кто этот молодой человек?

Лида. Гриша… Сын Константина Константиновича.

Марфа (всплеснув руками). Царица небесная, вот тебе и святой! Вот и книжный червь.

Гриша (выходя из комнаты). Это кто, баба Марфа, книжный червь?

Марфа. Твой батюшка родимый. Ой!.. у меня же куры не доены. (Смеется.) Ох! (Серьезно.) Заболтали вы меня. (Уходя в свою комнату, Изольде.) Помни, что сказала! А бумагу не подпишу.

Пауза.

Изольда. Григорий Константинович?

Гриша. Он самый. А что?

Изольда. Ничего, но… вы вчера пошли покурить и не вернулись?

Лида (Изольде). Гриша!.. Григорий Константинович был у меня. Мы чай пили.

Изольда. Подробности меня не интересуют, Лида. Просто Константин Константинович просил вам передать, Григорий, что он сожалеет о случившимся между вами недоразумении.

Лида. Хорошо недоразумение!

Гриша. Лида.

Изольда. И еще. Я вижу, вы куда-то собрались?

Гриша. Да, Москву посмотреть.

Изольда. Подождите Константина Константиновича. Он очень просил.

Гриша. Раз просил – подождем. Подождем, Лидия Александровна?

Лида. Подождем, Григорий Константинович.

Гриша. Лады-ладушки тогда. Но я только за беломором сгоняю. (Открыв входную дверь.) Я не прощаюсь. (Уходит.)

Изольда. Действительно, парень ничего.

Пауза.

Лида, нам необходимо… что-то делать с Марфой!

Лида. Да ради Бога, Изольда Карповна, делайте.

Изольда. Не понимаю. Вы с Константином Константиновичем блаженные… Пять лет с вами живу – не понимаю. Блаженные!

Лида. Нечего тут понимать. Она больная старуха.

Изольда. Действительно, не понимаю. Она больная… поэтому и надо с ней что-то делать!

Лида. В дурдом, что ли, хотите ее сдать?

Изольда. Зачем – в дурдом!? Есть приличные дома престарелых.

Лида. А не лучше… сразу пристрелить?

Изольда. Перестань, Лида!.. Хорошо.

Пауза.

Хорошо.

Лида. Тема исчерпана?

Изольда. Исчерпана… до маразма!

Лида. Ну и… лады-ладушки тогда.

Молчат.

Изольда. А с мужчинами, Лида, ты, действительно, перебарщиваешь.

Лида. Где уж мне переборщить?! Вот вам, Изольда Карповна, пятьдесят, а за вами до сих пор мужики табунятся. А меня даже в школе мальчишки за косички не дергали.

Изольда. Ну-ну, Лида, не реви. Пробьешься замуж… как-нибудь.

Лида. Пробьюсь! Не сомневайтесь.

Гриша (войдя в коридор). О чем задушевный разговор, соседушки?

Изольда. Да все о том же, гость дорогой. О вас, о мужиках… проклятых!

Гриша. А зачем же – о проклятых, когда хорошие есть?

Изольда. Действительно, будем о вас, Григорий Константинович.

Гриша (неожиданно смутившись). Отец не приходил?

Лида. Нет, не приходил.

Гриша (не сразу). Вот торт купил на последние… курортные. Прошу, дамы, чаю откушать. (Показывает рукой на дверь в Лидину комнату.)

Изольда. Какой шустрый мужичок, Лида. Как в собственный дом приглашает. (Грише.) Не торопитесь? Лида у нас человек серьезный, обстоятельный… (Перехватив Лидин взгляд.) Действительно, переборщила. (Хочет уйти в свою комнату.)

Лида. Не уходите, Изольда Карповна. Пойдемте с нами чай пить.

Изольда. Спасибо, не могу. Ирку бегу спасать.

Лида. Опять муж бросил?

Изольда. Опять… засранец! (Уходит в свою комнату.)

Гриша. Ты что-то напутала, Лидок. Такая женщина – и по моему отцу сохнет?!

Лида. Именно… такая!

Гриша. Что ж, присмотримся и мы тогда к нему по-прис-таль-ней!

Уходят в Лидину комнату.

В коридоре появляются Света и Константин Константинович.

Света (продолжая разговор). … ужасно! Пустить к себе Бог знает кого, оставить ночевать. Все! Я больше так не могу. (Открыв дверь в его комнату.) Сколько раз я просила, папа, врезать замок. Пойми! В Москве сплошное Чикаго.

Константин Константинович. А у меня на двери нет замка.

Света. Да, нет! И не иронизируй, пожалуйста. Он мог тебя убить.

Константин Константинович. Но не убил же.

Света. Хорошо, не убить – ограбить!

Константин Константинович. Что значительно хуже… для тебя.

Света. Как тебе не стыдно!.. так говорить, папа. Я просто очень за тебя боюсь. И во всем виновата твоя дурацкая библиотека. Как же я ее ненавижу! Эти черные с золотом книги. С детства ненавижу… и боюсь… как боялась их мама. И это ты внушил в нас… святое и страшное. Бедная мама. Вся жизнь ее прошла под сиянием этого черного ужаса. Весело, правда?.. Я не говорю о нашей вечной нищете. Священный ужас. Священный!

Пауза.

Прости. Все, наверное, не так и… страшно.

Константин Константинович. Да, я виноват перед тобой и твоей матерью, но что нам делать с этими книгами?

Света (удивленно оскорблена). Что делать?

Константин Константинович. Разумеется! Григорий Константинович отобрал их для себя… и забыл. И куда их отослать? Ни его адреса, ни адреса Веры Ивановны я не знаю.

Света. Пап, а ты не сошел с ума? Куда их отсылать? Смешно – он их забыл! Или…(Пристально смотрит отцу в глаза.) Да! Конечно же, папа… он все-таки твой сын. Ведь ты нас… с мамой… никогда не любил! Он твой сын. Боже мой, папа! (Плачет.)

Константин Константинович. Что ты от меня хочешь, Света?

Света (не сразу). Я уже от тебя ничего не хочу. (Перестав плакать.) Ничегошеньки! Но я умоляю, папа, реши с этой библиотекой! Умоляю. Хватит жертв: моей и маминой. Ты слышишь меня, папа? Я не хочу, чтобы из-за нее тебя убили. Не хочу!.. Хорошо, не хочешь продавать – подари кому-нибудь. Хоть детскому дому, но только освободи себя и меня от этого ужаса… Папа!

Константин Константинович. У тебя все?

Света. Что значит твое все, папа?

Константин Константинович. Что и всегда значило. Книги на месте: не продал?.. не подарил?.. не украли?

Света. Ох… папа, папа.… Нет! Не продал… не подарил… не украли.

Константин Константинович. Тогда продавай все к чертовой матери!

Света. Что ты сказал, папа? Я не ослышалась?

Константин Константинович. Нет, не ослышалась. Продавай.

Света. Сегодня же!

Константин Константинович. Как сегодня?

Света. Не беспокойся, покупатель уже есть. Сейчас позвоню – и приедут. Чтобы раз и навсегда! Опомниться даже не успеем… и передумать.

В комнату входит Гриша.

Гриша. Можно?

Света. Нельзя!!!

Константин Константинович. Света, это Григорий Константинович. (Грише.) Проходите, пожалуйста.

Гриша. Вот пришел… извиниться за вчерашнее, папаша, и вещи забрать.

Света. Извинишься потом. И чемоданы оставь. Пойдем поговорим. (Отцу.) Я ничего плохого не скажу. (Выйдя с Гришей в коридор.) Значит, Григорий, сделаем так! Руки в ноги – и чтоб духу твоего здесь больше не было!

Гриша ( защищая лицо как от пощечины).Мадам… Мадам!

Света. Я милицию сейчас вызову.

Гриша (спокойно). Зовите, мадам.

Изольда (выйдя из своей комнаты). Здравствуйте, Света. (После короткой паузы.) А что, собственно, происходит?

Гриша. Сам не пойму. Вот они гонят. (Кивает на Свету.) Защитите, Изольда Карповна.

Света. Кончай придуриваться. И марш, марш!.. домушник плешивый!

Гриша. Теперь понял. Кудри мои ей не понравились. (Гладит свою лысеющую голову.) А насчет вора, мадам, ошибаешься! (Изольде.) Вчера отец за вора принял. Теперь эта!.. Как же… они же благородные! А тут такой пассаж с вернисажем: сын незаконный. Лады-ладушки тогда. Мне чужой фрукт-овощ не нужен. (Свете.) Уговорила – ухожу. (Изольде.) Может, и правда… какой я ему сын? Видно, моя мать в пятьдесят восьмом, в Решме, в доме отдыха, в августе месяце… со Святым Духом меня состругала.

Изольда. Как вам не стыдно, Григорий, так о матери своей говорить!

Гриша. Стыдно, да куда денешься? Моя мать, конечно, не Святая Мария, но…

Света. Ну хватит нам свою библейскую биографию заливать. Проваливай, домушник чертов!

Изольда. Да нет, Света… Воспитание у него, действительно, не первой свежести, но домушники так себя не ведут. Да нет!.. Он с Лидой познакомился… и Марфе понравился.

Света. С Лидкой? Ну на эту… такие только и бросаются!

Лида (стоя в дверях своей комнаты). Сволочь ты, Светка, ух… и поганая сволочь.

Света (Изольде). Познакомились они!? Ясно же… она и навела. (Лиде.) Наводчица!

Изольда. Перебарщиваете, Светлана Константиновна.

Лида. Гриша, что ты молчишь? Скажи ей. Скажи!

Гриша. Сказал бы, Лидок, но не хочу свой светлый мат об нее марать.

Света. Вон отсюда! Вон.

Гриша. Не ори, мадам. Уйду. Но у меня к твоему папаше разговор есть. (Изольде и Лиде.) Невежливо будет… не попрощавшись. (Открывает дверь в комнату Константина Константиновича.) Папаша, будь любезен, на пару слов.

Константин Константинович (выйдя в коридор). Я слушаю Вас, Григорий Константинович.

Гриша. Давай без Константиновичей. Не хочу я твоего отчества.

Константин Константинович. Что случилось, Григорий?..

Гриша. Фрукт-овощ гниль дал. Ухожу. Но напоследок, сделай милость, поговори с матерью. Я тебе сейчас телефончик наберу. Поговори. А?

Константин Константинович. Я не знаю, удобно ли? И что я ей скажу?

Гриша. Что надо – то и скажешь. (Набрав номер.) Алло, мать! Здравствуй. Это я – Гриша… Из Москвы звоню… Из Москвы! Поняла?.. Погоди, потом все расскажу. А сейчас с тобой Константин Константинович поговорит… Кон-стан-ти-но-вич… Какой? Ты уж сама спроси… какой. Передаю трубку. (Отдавая трубку.) Мать плохо слышит. Ты уж погромче, папаша, говори.

Константин Константинович (не сразу). Алло!.. Здравствуйте, Вера…

Гриша (подсказывает). Ивановна.

Константин Константинович (громко, по слогам). Здравствуйте, Вера Ивановна… Алло!

Долгая пауза.

Голос в трубке. Здравствуйте, Константин Константинович.

Константин Константинович. Вера Ивановна!.. простите меня великодушно, но обстоятельства у нас сложились так, что я вынужден поговорить с Вами… Вы меня слышите?

Голос в трубке (не сразу). Слышу, Константин Константинович. Слышу.

Константин Константинович. Ваш сын… вчера… Вы меня слышите, Ве-ра Ива-но-вна?

Голос в трубке. Слышу. Говорите.

Константин Константинович. Так вот… Григорий Константинович… Ваш сын… утверждает, что мы с Вами знакомы, Вера Ивановна.

Пауза.

Алло!

Очень долгая пауза.

Голос в трубке. Ох! беда какая. Ох… беда! Вы уж простите меня и не сердитесь, Константин Константинович… Простите меня, дуру.

Константин Константинович. Да за что простить, Вера Ивановна?

Голос в трубке. Как же! Ведь это я ему про вас все выдумала. И фотку все показывала: вот, мол, твой отец, Гриша. Смотри. Хороший он у тебя, но несчастный.

Константин Константинович. Почему несчастный?

Голос в трубке. Потому что померший.

Константин Константинович. Почему помер… Тьфу! Простите, Вера Ивановна, почему умерший?

Голос в трубке. Да потому, Константиныч, что нельзя же без отца. Пусть хоть такой отец у него будет… померший. Но как же он Вас-то нашел? Ох!.. беда какая.

Константин Константинович. Не знаю. Нашел… И как же теперь нам быть, Вера Ивановна?

Голос в трубке. Ума не приложу. Он вам плохого еще ничего там не сделал? Ох!.. беда какая. Ох!

Константин Константинович. Нет, не беспокойтесь. Вежливый молодой человек.

Света. Ну!.. ты совсем, папа.

Константин Константинович (машет на нее рукой, в трубку). Да, очень вежливый!

Голос в трубке. Он у меня всегда такой, но шибко обидчивый. Без отца ведь рос. Ты уж придумай что-нибудь, Константиныч. Но не говори только, что не ты его отец. Гордился он тобой… и через это ни себя и ни меня в обиду не давал. Ты уж придумай что-нибудь.

Константин Константинович. Хорошо. Не беспокойтесь, Вера Ивановна.

Голос в трубке. Что же вы ему скажите? Ох!.. Господи.

Константин Константинович. Что и положено в таких случаях говорить.

Голос в трубке. Спасибо тебе, хороший человек. И прости меня, дуру. Прости!

Константин Константинович. Вы меня простите… До свидания, Вера Ивановна. (Вешает трубку.)

Света. Все выяснил, папа?

Константин Константинович (не сразу). Почти. (Грише.) Григорий Константинович!.. извините меня… Тяжело. Стыдно, но необходимо… Да… да, Света, совершенно верно! Григорий Константинович… мой сын.

Света. Папа! (Рванулась к Грише. Остановилась.) Кошмар. Бред… Бред. Кошмар.

Изольда (Свете). Умойся. Туалет – налево.

Лида. Гриша… миленький! (Бросается ему на грудь.)

Гриша. Ну-ну… не велика радость.

Занавес


следующая страница>