Глава 1: О хранении иереями сердца своего неоскверненным по святом Причащении

Иерею подобает прилежно блюсти себя по совершении литургии, хранить дух свой мирным и несмущенным, отнюдь не допуская в себе гнева, ни делом, ни словом, ни мыслию, ни воспоминанием.

Иерею подобает возбуждать в себе любовь к Господу, как говорится: «Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя; Господь - утверждение мое, прибежище мое, избавитель мой, Бог мой, помощник мой и уповаю на Него»; Бог любви ради Своей ежедневно погребается в сердце иерея (на литургии); иерей становится тогда обителию Господа, Его сосудом и сокровищницей.

Иерею подобает особо остерегаться празднословия, дабы не загрязнить себя им, ибо празднословие, сия зловоннейшая грязь души, оскверняет сердце иерея.

Празднословие заражает смрадом дыхание иерея, которым только что вдыхал благоухание Пречистых Тела и Крови Господних*. Празднословие оскверняет язык иерея; празднословие оскверняет губы и уста иерея. Празднословие оскверняет голос иерея.

О, иерей! Грязнящим празднословием помрачаешь ты чувство ока, т. е. духовное зрение или свет души.

О, иерей! Грязнящим празднословием грязнишь ты слово твое!..

Празднословящий иерей оскверняет все свои семь чувств мысленных, т. е. веры, надежды, любви и прочих добродетелей. Можно ли иерею, когда он столь осквернен, чистою совестию возглашать: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди со всеми вами»?

Но видишь ли ты, о, иерей, какую белую, тонкотканную благодать даровал тебе Бог? Зачем же загрязняешь и оскверняешь свою душу празднословием?

О, иерей! Не буду тебе больше подробно изъяснять, скажу лишь, что празднословие порождает все беззакония.

Вонмите, освященные, иеромонахи и вы, всечестнейшие монахи, словам божественного апостола, который говорит: «Не прелыцайтеся, ибо ни хищницы, ни неправедницы, ни ленивцы, ни досадители, ни пьяницы, ни любостяжатели, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложцы Царствия Божия не наследят» (1Кор. 6, 9-10).

____________

*По освящении даров, в ектений «Вся святыя помянувше», св. Церковь молит Господа, чтобы Господь, приняв освященные дары в пренебесный и мысленный Свой жертвенник, «в воню благоухания духовного», возниспослал молящимся Божественную благодать и дар Св. Духа.

Глава 2: Увещание св. Нила послушникам не прельщаться мечтой об уединенном подвижничестве и безмолвии и не уходить из обителей своих

Вонмите, священницы, иеромонахи и вы, досточтимейшие иноки, не взыскуйте одиночества, ибо в одиночестве оба пути, т. е. спасения и погибели, покрыты мраком и неизвестностию; трудно отличить в одиночестве дорогу, которая приводит в ад кромешный, в наследие Денницы, от той дороги, которая приводит во всечестное наследие Господа и Спасителя нашего, Иисуса Христа, т. е. в прекрасный, благолепный, цветоукрашенный рай, о котором говорится: «Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство от сложения мира» (Мф. 25, 34).

Послушай меня, о монаше: славно одиночество, но не для тебя оно ныне; одиночество должно привести к одному из двух: человек делается в нем или небесным ангелом, или диаволом в душе; послушник же, живущий в братстве, творящий послушание без всякого ропота, сей уже есть наследник Царствия, ибо присвоился Господу нашему Иисусу Христу, и к Его небесному наследию приводится ревностным возделыванием своего послушания.

Если желаешь знать, монаше и иеромонаше, почему жизнь в общежитии, т. е. подвиг послушания, дает надежду наследия, спасения, то выслушай, монаше, иеромонаше, ты уединенник, живущий в одиночестве, послушай и увидишь. Дитя, воспитывающееся и растущее в объятиях отчих, видящее всегда перед собою своих родителей и так возрастающее от возраста в возрасте, из года в год, в доме отца своего, - радуется оно и веселится, или нет? Таково есть подобие и общежительной жизни. Если ты на это, уединенник, возразишь, что таково же и одиночество, что и безмолвник возрастает духовно в объятиях отчих, радуясь о спасении, то я тебе скажу, что ты ошибаешься*. Послушай, одинокий, посмотри и увидишь, таково ли одиночество, или не таково. Оно подобно несчастному дитяти, утратившему мать в первых днях своего рождения и вскормленному чужим молоком разных кормилиц, которым отец отдавал его для вскормления. Теперь, спрашиваю тебя, одинокий, чья участь лучше? Т. е. первого ли дитяти, которому подобен послушник в братстве, или сего сироты, которому подобен одинокий. Что лучше для младенца: молоко разных кормилиц, или одно, родное, материнское молоко? При молоке различных кормилиц не избежать того, что у какой-либо из них молоко окажется ядовитым, т. е. вредным; если младенец будет питаться им, то не умертвит ли оно его? Такова участь и одинокого, когда осиротеет он от своей матери - послушания, т. е. когда ради безмолвия на одиночестве выйдет из общежития. Тогда отец предает младенца различным женщинам, и он сосет всевозможное молоко; говорим: одиночество подвергает человека различным искушениям и он должен сосать различные помыслы. (Т. е. прежде в послушании он сосал одно родное молоко, ибо не имел своей воли, а, следовательно, и смущения помыслов, как поступить в том или другом случае, ибо все это определялось послушанием, как родным, материнским молоком; утратив же послушание, подвижник неизбежно должен сам выбирать себе путь, руководствоваться различными соображениями, а враг этим пользуется, стараясь наводить подвижника на то, что ему несоответственно; вот эти вражеские помыслы и суть для него ядовитое молоко, которого одинокому весьма трудно избежать, ибо для этого надо быть бесстрастным и иметь «дар рассуждения»). Итак, если среди этих, разнообразных, помыслов хотя один окажется ядовитым, а отшельник примет его и станет питаться им, то неизбежно он должен отравиться и пасть, как ниспали и многие, подобно тебе бросившие общежитие!.. Так, или нет? Сколь благолепна жизнь в братстве, можешь ты еще видеть из свидетельства о ней Самого «Господа: «Идеже, еста два, или трие собрани во Имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф. 18, 20). Вонми этим словам ты, мечтающий об одиночестве, - можешь ли ты что-либо возразить против них?

О, стремящийся в одиночество! Не хочешь ли послушать еще одного свидетеля общежительной жизни? Это - пчела. Одинокую ли жизнь ведет она, или подвизается и творит свой мед в общежитии? По своей ли воле пчела живет, или в послушании общежитию? По своей ли воле летит собирать мед, или будучи послана? В старании своем, обирая цвет, одним ли родом цветов довольствуется, или во многих испытывается? (Т. е. послушник испытывается в обители на разных послушаниях). Скажем еще: вернувшись, нагруженная набранной добычей, сама ли распоряжается ею, раскладывая воск и мед, или это делают другие? Если скажешь, что пчела сама по себе складывает свой мед, то ошибешься, ибо, вернувшись, она у дверей общежития пчелиного кладет мед, другая несет его внутрь улья, где принимает третья, передает следующей, та - эконому, а эконом представляет игумену пчел, говорим - матке, которая одна повелевает пчелам: все слушаются ее приказаний и согласно им подвизаются. Так и игумен есть матка, кормящая все общежитие млеком послушания; вкушающие сего млека становятся смиренными, приемля его внимательно и с потом (т. е. безропотно усердствуя в послушании и добросовестно относясь к нему). Сим воспитывает она дикость своих младенцев, новоначальных монахов, которым говорится: "Повинуйтесь наставникам вашим и покоряйтесь им: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще» (Евр. 13, 17).

Понятно ли тебе отсюда преимущество общежития, свидетельствуемое сей летучей тварью? Если же не понятно, то выслушай еще одно свидетельство о сем, от светлой лампады, висящей пред иконою Христовою; вонми сему свидетельству, рассмотри его своим мысленным оком, ибо это, т. е. образ общежития, есть для твоего ока печать, и да запечатлеется сие навсегда в твоем оке, т. е. в уме и памяти. Что же именно? Что такое в лампаде есть отпечаток общежития? Этот отпечаток заключается в совокупности лампады, масла и фитиля, служащих для горения и для света: сосуд лампады подобен общежитию; он есть как бы малый монастырек, в котором масло - благое намерение людей, живущих в нем, угождать Богу и спасаться, а фитиль, по которому сие благое произволение может восходить к огню и превращаться в свет, - суть общежительные подвиги и послушания, если они творятся безропотно. При хорошем фитиле в лампаде она горит светом немерцающим и не гаснет. Подобно сему, кто в общежитии подвизается безропотно, то бывает почтен благодатию Божией; благодать возгорается в нем на мысленном фитиле отсечения своей воли, как пламя на фитиле лампады. Точно так же, подобно лампадкам, горящим пред ликом Христа, все подвизающиеся в общежитии горят, пред Христом и этим огнем пережигаются все беззакония, раньше содеянные в их жизни; как примеси в масле, очищаются души их, и в будущей жизни они просветятся, как солнце в лике преподобных...

(Поставленному в условия необходимости жить одиноко святой внушает, взамен отсечения воли, которое представляется в общежитии послушанием, не предпринимать ничего без совета с духовником, ибо «муж бессоветен сам себе враг»).

Послушай, одинокий, взгляни чувственным оком твоим на следующий образ превосходства жизни общежительной: пойди на берег морской, взгляни на камни: как красивы делаются они, вследствие того, что перетираются один о другой, и как блестят по сей причине. Подобно тому и живущих в общежитии жизнь бьет, как волнами. Это безропотное перетирание чрез разные послушания в общежитии (т. е. самоотвержение, отсечение своей воли) делает подвижников прекраснейшими и преславнейшими.

Послушайте, освященные иеромонахи и вы, досточтимейшие монахи, послушай и ты, несчастный, мечтающий об одиночестве, еще следующий пример. Если я буду поучать тебя словом, но не поясню его притчею, примером и не растолкую самой притчи, то будет ли слово мое для тебя вразумительным? Таково подобие спасения в одиночестве, ибо, если имеешь одиночество, но не имеешь послушания, отсечения своей воли, то не можешь познать и монашеского безмолвия; если живешь по внешности в монашеском безмолвии, но не имеешь общения духовного, т. е. не советуешься ни с кем, не исповедуешь никому твоих помыслов, то сам не знаешь, что имеешь (т. е. какие опасности угрожают тебе и какие страсти побеждают тебя), во-первых, потому, что спокойствие одиночества и мнимая свобода от страстей - рождает леность, во-вторых, спокойствие одиночества рождает тайноядение; в-третьих, тишина и спокойствие в уединении рождают псилафизмы, т. е. похотения страстей и сластей; в-четвертых, одиночество способствует увлечению человека в прелесть, говорим: в одиночестве ниспадает человек в глубину ада, как и ниспало в одиночестве множество монахов. Ради этого и говорю я тебе, монаше: беги одиночества, т. е. не стремись мечтою из общежития в одиночество; если же имеешь, то не имей, т. е. если и живешь одиноко, то не будь одинок, а имей советника или старца. Говорим: если по старости живешь одиноко, не имея сил подвизаться в братстве, то имей какого-либо человека, который угашал бы пламя, возжигаемое одиночеством, которым пламенеешь, сам того не чувствуя; т. е. если по старости не принимают в братство, то имей в одиночестве доверенного человека, повинуйся ему и открывай свои помыслы, возжигаемые одиночеством. Послушай, одинокий, как питательно для человека общежитие (досл.: как насыщает) и как тоще одиночество (досл.: как алкает); пойди на кухню и поставь на огонь 2 кастрюли, чтобы вскипели; в одну положи полную тарелку какого-нибудь съедобного вещества: фасоли, бобов или иного чего, а в другую положи только одну фасолину, или один боб; пусть теперь обе кастрюли одинаково кипят; когда снимешь с огня, неси в трапезу, поставь одну кастрюлю на один стол, а другую - на другой, позови, говорим: позвони к обеду, пусть старшая братия разделится, сядет за оба стола и кушают; когда же пообедают, спроси отцев по очереди: сыты ли вы и довольны ли? Конечно, те, которые кушали из кастрюли, в которой варилось много питательных веществ, окажутся сытыми и довольными, а те, которые кушали из кастрюли с одним только зернышком, окажутся голодными и недовольными. Подобно сему и одиночество (т. е. так же скудно благодатию), и так же сытно общежитие для подвизающихся в нем; посему говорится: «Окрест трапезы твоея, яко стеблия видя исчадия твоя, радуйся и веселися, приводя сия Христови Пастыреначальнику» - антифон, глас 7.

Смысл сей притчи следующий: две кастрюли - два подвижника: в общежитии и в одиночестве; много бобов у первого - многократно привлекаемая им на себя благодать ради самоотвержения его, являемого в послушании, и отсечения своей воли; одинокое зерно второго означает скудость привлекаемой им благодати, ибо он не отсекает своей воли; звонок, трапеза и обед - богослужение; старшая братия - святые угодники, совместно с нами молящиеся, радующиеся при виде в одних обилия благодати и скорбящие о скудных благодатию, в пояснение чего и приводит святой антифон.

Ушедший из общежития в одиночество потом возропщет и скажет: «Зачем не остался я в общежитии, ибо теперь страдаю от внутренней, мысленной брани...»

Да, уходят в одиночество из общежития ради того, что дорожат своими деньгами, своими кастрюлями, но каковы суть эти деньги и кастрюли, из-за которых уходят в одиночество? Деньги и кастрюли для таковых есть следование своей воле и помыслам; ради сего кидают они общежитие, не ведая того, что своя воля соделается для них котлом, а излюбленные помыслы - огнем, на котором будут они кипеть в одиночестве.

О, мечтающий об одиночестве! Ты подобен самарянке, с которой беседовал Иисус Христос, т. е. имея семь мужей -семь страстей, не имеешь законного мужа и мечтаешь об одиночестве, как она о Мессии. Возгласил Господь сей жене, и я ныне, беседуя об одиночестве, возглашу монахам, стремящимся к уединению. «О, жено! Даждь ми воды пити! Аз дам ти воду, от неяже не вжаждешися во веки... всяк пияй от воды сея вжаждется паки, а иже пиет от воды юже Аз дам ему, не вжаждется во веки» (1н. 4, 7, 13-14). Видишь ли, кто будет пить воду в одиночестве, тот вжаждется паки, а кто напоит Христа в общежитии, т. е. служа братии и подвизаясь в отсечении своей воли, тех Сам Господь напоит водою живою, от которой не вжаждешься вовеки. Т. е. уми-рение души от браней в одиночестве своими усилиями - не устойчиво; мир же, даруемый свыше, ради самоотвержения, - сей вечен.

Послушай, мечтатель, про одиночество. Когда умрет нищий отец того несчастного младенца, который осиротел от матери своей, оставит ли он ему какое-либо наследство? Очевидно, никакого наследства он не получит от нищего отца. Точно так же, одинокий, когда умрет это несчастное тело, ничего не стяжавшее, никакого наследия не оставившее для несчастной души, - тогда душа по смерти несчастного, развратного тела, ничего не стяжавшего, что получит в наследство? Очевидно, ничего иного не унаследует, кроме чужого молока и чужой пищи (подразумеваем: различные помышления, которые сегодня были одни, а завтра другие, сменяясь наподобие различных кормилиц), и происходившие от них пожелания, которыми ты услаждался, как младенец молоком, и которые по смерти тела превратятся в вечное твое наследие.

Послушай, мечтающий об одиночестве, не слышишь ли, что говорит псаломник: «Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе» (Пс. 132, 1).

Закончив этими словами разбор преимуществ спасения в общежитии, святой обращается к распространенному пороку в общежитии, а именно, - празднословию.

Спрашиваю я всех вас**, иеромонахи, почтеннейшие иноки и тебя, несчастный одинокий: что рождает ехидна? Разве рождает она незлобивого голубя или нескверную горлицу? Нет, она не рождает ни голубя, ни горлицу, а рождает астридов (т. е. ядовитых, подобных себе, ехидн). Мы этим хотим сказать: от многословия и празднословия может ли родиться какая добродетель? Не рождаются ли наоборот ядовитые гады, отравляющие девственное безмолвие души? Подобно сему бывает и со всяким иереем: если он занимается многословием, то не избежит и празднословия, как порождения ехиднина, и осквернит им девство молчания своего. Многословие лишает иерея плодов литургии его и всем монахам препятствует достойно причащаться.

По сравнению молчания с многословием, молчание есть дева, а многословие - блудница. Ибо девственность в человеке имеет троякое толкование: во-первых, девственность плоти; во-вторых, девственность души чрез удаление от многостяжания; в-третьих, девственность молчаливого ума чрез удаление от многоглаголания. Эти три добродетели не могут произойти от многословия, как от ехидны невозможно родиться голубю, горлице или соловью.

Вот еще сравнение: голубь хранит молчание, а соловей держит многоглаголание; голубь молчанием спасает жизнь свою от охотника, ибо охотнику тогда трудно узнать, где голубь, чтобы его убить, соловья же, благодаря его многословию, охотник легко находит и схватывает. Видишь, что наносит многословие человеку, и как, благодаря ему, он делается легкою добычею охотника?

___________

*Конечно, не всякий подвиг в общежитии приводит непременно ко спасению, равно как не всякий подвиг уединенный ведет непременно к погибели, но слова прп. Нила следует понимать лишь в смысле предостережения неопытных от затворничества, а отнюдь не в смысле восхваления одного лишь общежития и отрицания всякого значения за отшельничеством.

**Итак, преподобный, обличая распространенный в общежитии порок - празднословие, сим ясно свидетельствует, что он лишь предостерегает от увлечения одиночеством, а отнюдь не ставит одну форму подвига выше другой.