СИСТЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ

© М.Г. Колонутов

канд. техн. наук, доцент

Контакт с автором: [email protected]

http://kolonutov.mylivepage.ru

Аннотация

В статье выявлена сущность и назначение культуры как системного явления, имманентного социальным системам. Рассмотрены вопросы генезиса и развития культуры, трансформации культуры в условиях целевого и ценностного подходов к управлению обществом. Сформулированы некоторые критические замечания относительно господствующих в культурологи точек зрения.

____________________________________________________________________

Введение

Постсоветское общество продолжает переживать переходный процесс от культурных традиций социализма к неведомым для подавляющего большинства населения страны целям и ценностям. Крушение идеалов, позволяющих более или менее одинаково отвечать на вопрос: «Что такое "хорошо"?» и «Что такое "плохо"?», породило широчайший спектр духовных поисков и сделало актуальным исследование такого общественно-исторического феномена как культура. Публикации на эту тему демонстрируют многогранность проблемы, однако не дают адекватного ответа на кардинальные вопросы генезиса и сущности культуры, что в значительной мере обусловлено отсутствием системности в подходе к изучению столь сложного явления.

Настоящие заметки представляют собой попытку обсуждения этих вопросов с точки зрения теории систем.

1 Социальные системы

Прежде, чем обсуждать феномен культуры и ее влияние на становление общества, остановимся на уточнении определения того, что является носителем культуры - на определении социальной системы. Это необходимо выполнить, поскольку различных определений такой социальной общности достаточно много и они совсем не свободны от недостатков. Так, в кибернетической литературе, например [1], социальными системами названы системы, «...элементами которых являются целеустремленные индивиды...», «...умышленно сопродуцирующие достижение общей цели как некоторого результата, к которому стремится каждый участник».

Цель в этом определении выступает как признак, по которому можно отнести индивид к той или иной социальной системе. Однако, цель является субъективным отражением желаемого состояния и уже по этой причине у каждого «целеустремленного индивида» она сугубо индивидуальна. Общая цель - это химера, призванная завуалировать частные и, обычно, корыстные интересы. Построение «светлого будущего», совсем недавно декларируемое в качестве общей цели, отнюдь не препятствовало высшему чиновничеству страны «умышленно сопродуцировать» нечто другое.

В современной философской литературе под социальной системой понимают «...упорядоченную самоуправляемую целостность множества разнообразных общественных отношений, носителем которых является индивид ...» [2]. Недостатком этого определения является то, что объявленная целостность множества отношений без указания на ее природу, на причину ее обусловленности является только декларацией, не имеющей серьезного содержания, кроме того, индивид не может служить носителем общественных отношений, поскольку для этого нужно, как минимум, два индивида. Индивид в силу своей единственности может являться носителем только унарного отношения, например, в учебном пособии [3] совершенно справедливо отмечено, что «индивид - отдельное живое существо, представитель биологического вида». Естественно, каждый из индивидов может быть и даже обязательно является соносителем общественных отношений, которые появляются только при прямом или опосредованном контакте нескольких (двух или более) индивидов. Еще одной причиной, заставляющей критически относиться к приведенному определению социальной системы, является то, что общественные отношения в этом определении являются некоторой ничем не инспирированной данностью. При этом остается открытым вопрос о необходимости для индивида вообще вступать с себе подобными в какие-либо отношения. Игнорирование причин возникновения отношений между индивидами означает произвол в вопросе зарождения самих социальных систем.

Для удовлетворительного определения системы следует указать системообразующие факторы, т.е. те обстоятельства, которые связывают, объединяют индивидов в некоторую системную целостность. Поиск таких факторов ведет к анализу основных, жизненно важных потребностей индивидов, среди которых можно назвать, например, добычу пропитания для поддержания жизни, сохранение здоровья и жизни от посягательств со стороны врагов, воспроизводство себе подобных. Сами по себе потребности или стремление к их удовлетворению не принуждают к объединению индивидов. Но это справедливо только в том случае, когда ресурсы жизнедеятельности имеются в неограниченном количестве, как, например, воздух для дыхания. Совсем другая ситуация возникает, если ресурсы являются общими, но их количество или доступ к ним имеют ограниченный характер. Индивиды в этих условиях немедленно объединяются в некоторые общности (стаи, стада, племена, государства и т.п.), преследующие цель захвата как можно большей доли ресурсов или достижения свободы доступа к ним для своих членов. Общность и ограниченность ресурсов немедленно ведут к структуризации универсума индивидов, к специализации индивидов по способу добывания этих ресурсов: одни умеют производить ресурсы из природных материалов, другие – воевать (отбирать ресурсы у слабых), третьи – вести товарный обмен, четвертые – управлять совместной деятельностью индивидов, пятые – и т.д.

При любом уровне материальных условий жизни и типе материальных общественных отношений, реально достигнутых некоторой социальной системой, среди множества ее индивидов всегда найдутся такие, которые будут считать, что их активность достойна большего вознаграждения в виде доли того или иного ресурса. Следствием этого является возникновение социальной напряженности как общественного явления имманентного, по этой причине, любым социальным системам. Именно ограниченность ресурсов лежит в основе возникновения отношений в той или иной их форме. Это могут быть индивидуальные или групповые конфликты, потребность в выработке линий согласованного поведения, формирование групповых интересов и групповой структуризации системы, т.е. всего того, что называют структурным развитием системы.

Проиллюстрировать изложенное можно следующим примером. При групповой охоте, например на лося, доля каждого охотника при дележе трофея с ростом количества охотников сначала растет (очень велика вероятность того, что в одиночку охотник вообще не найдет объект охоты), а затем быстро падает. Следовательно, в данной ситуации существует объективно обусловленная потребность, с одной стороны, к объединению, а с другой - к отторжению «лишних» участников охоты. После нескольких пробных вариантов количество охотников стабилизируется на том значении, которое обеспечивает максимальную индивидуальную долю добычи при разумных, на взгляд участников охоты, затратах труда. Истребление всех лосей ведет к исчезновению такой социальной системы как охотничий коллектив, восстановление же популяции животных делает весьма вероятным возникновение новых систем с аналогичным поведением.

Количественно, с достаточной степенью математической строгости, вопросы моделирования поведенческого аспекта систем, интересующего нас типа, рассмотрены в теории автоматов, например [4, 5], где показана объективность описанных процессов самоорганизации вне зависимости от своеобразия индивидов.

Возвращаясь к определению системы через множество компонентов, а не через множество отношений, и учитывая приведенные аргументы, разумно считать в дальнейшем, что социальной системой является множество индивидов, активность которых проявляется в условиях ограниченности общих ресурсов их жизнедеятельности. Под активностью здесь, также как в [3], понимается стремление живых организмов к удовлетворению своих жизненно важных потребностей, проявляющееся в сознательных и избирательных действиях.

2 Сущность и назначение культуры

Приведенное выше определение полностью соответствует методологической концепции системного анализа, который в отличие от других подходов, например теоретико-множественного, рассматривает системы «...как целостности, определяемые некоторой организующей общностью этого целого...» [6]. Конкретная природа такой «организующей общности» (вслед за автором монографии [7] назовем ее системообразующим фактором) может быть различна, но все факторы подобного рода для социальных систем можно сгруппировать следующим образом:

- объективно существующие в данный период исторического развития материальные условия существования социальной системы, обеспечиваемые имеющимися в распоряжении ресурсами жизнедеятельности (внешний материальный системообразующий фактор);

- материальные общественные отношения между индивидами или их группами, возникающие внутри социальной системы (распределение добычи после успешной охоты), которые можно назвать внутренним материальным системообразующим фактором.

Представляется очевидным, что совместная деятельность индивидов как в процессе борьбы за ресурсы, так и при их распределении является весьма сложной проблемой, связанной, прежде всего, с установлением взаимопонимания и созидательного взаимодействия индивидов. Важность этой проблемы не уменьшается с развитием социальных систем и остается актуальной всегда. Подтверждением этого может служить, например, мнение автора монографии [8], иллюстрирующее проблему недавнего времени: «Не секрет, что одна из важных причин кризиса, переживаемого российским обществом, состоит в отсутствии взаимопонимания между людьми, участниками политических движений, представителями властей разного уровня и разного рода».

Установление информационных связей между индивидами в процессе их совместной деятельности может быть осуществлено самым различным образом (танец пчелы, язык поз, узелковое письмо, язык жестов и мимики, членораздельная речь и т.п.). Однако, в любых случаях причинами трудностей взаимопонимания, видимо, являются следующие неуничтожимые в принципе и существующие при любом способе коммуникации обстоятельства:

- отсутствие единой для всех индивидов цели и единой системы понятий, отражающих объекты и явления окружающей действительности;

- различие в оценке фактов и понимании смысла информационных сообщений, которыми обмениваются индивиды;

- различие в логике построения выводов для принятия решений, обусловленное особенностями индивидуальной системы мышления;

- сложность оценки действий и ответственности каждого из индивидов со стороны других членов сообщества.

Самыми эффективными способами преодоления перечисленных сложностей в информационном контакте индивидов являются

во-первых, выработка носителями материальных общественных отношений адекватной им (отношениям) системы понятий, правил поведения, моральных установок, критериев деятельности, способов мышления и всех других элементов, образующих в совокупности понятие культуры;

во-вторых, передача накопленного опыта новым поколениям посредством воспитания и обучения с целью приобщения индивида к культуре той или иной социальной системы.

С этой точки зрения культуру можно определить как внутренний духовный системообразующий фактор социальной системы, обеспечивающий согласованное взаимодействие ее компонент. Именно в этом состоит сущность и основное назначение культуры. Все остальные функции культуры, например познавательная, информативная, коммуникативная, нормативная, гуманистическая, перечисленные в учебнике [2], носят зависимый характер и имеют смысл лишь как различные проявления системообразующего влияния культуры.

С этих позиций становится очевидной еще одна сторона (думается, наиболее важная) влияния единой культуры на компоненты социальной системы, которая состоит в том, что культура в значительной степени (в идеале - абсолютно) определяет индивидуальную систему целеполагания, принятия решения и осуществления действий каждого из членов сообщества. Индивидуальные мотивы, интересы и цели при этом трансформируются посредством влияния общей культуры так, что становятся адекватными системным потребностям.

Известные «лебедь, рак и щука», имей они общую культуру, могли бы рассчитывать на положительный системный результат. Для этого лебедю нужно было «рваться в облака», но в направлении ближайшего водоема, куда «тянула» щука и куда был бы не прочь попятиться рак.

Исключительная важность культуры как объединительного обстоятельства весьма недвусмысленно подчеркнута, например, А. В. Гулыгой [9]: «Национальность - вопрос не происхождения, а поведения, не «крови», а культуры, того культурного стереотипа, который стал родным». Именно кризис культуры, кризис объединительной идеи явился одной из причин распада Советского Союза, даже вопреки действию экономических интересов, обусловленных наличием единого народнохозяйственного комплекса, который рассматривался многими как незыблемый гарант существования страны.

Как только культура некоторой социальной системы вырождается, эта система перестает существовать, наступает «вавилонское столпотворение», из которого произрастают (самоорганизуются) на базе других системообразующих факторов новые социальные системы. Такие процессы характерны не только для библейских времен, они шли всегда и идут в настоящее время.

Для сравнения с предлагаемой трактовкой приведем несколько подходов к определению понятия культуры в современных публикациях. Автор учебного пособия [10] исследует культуру как «...феномен, рожденный ...развертыванием творческой деятельности человека, направленной на поиск сакрального смысла бытия». Туманность этой сентенции, особенно для атеистически настроенного читателя, очевидна. Что касается роли религии и искусства, то она великолепно проанализирована, например, в монографии Е.Л.Фейнберга [11]. Роль сакрального состоит в утверждении и поддержании в сознании людей самых общих ценностей культуры. Происходит это чувственным (интуитивным) путем, поскольку дискурсивный подход здесь, как правило, не приводит к цели. Религия является инструментом приобщения к культуре, но не самой культурой. Предназначение религии и искусства состоит в утверждении того, что логически недоказуемо, но является ничем иным как элементом культуры данного сообщества, той социальной системы, к которой принадлежит автор произведения искусства. «Сферой идей, в наименьшей мере доступных рациональному обоснованию и в то же время жизненно важных для человечества, являются этические проблемы. Именно в этой области может быть утверждена полезность интуитивного постижения истины ...» - отмечает автор монографии [11].

Своеобразен подход к проблеме культуры, продемонстрированный в учебнике [2], где обсуждаются функции культуры, взаимодействие культур и много других важных вопросов, но нет ни слова о том, что же является предметом рассмотрения. Ситуация в точности повторяет ту, которая описана С. Лемом в сцене приобретения Ийоном Тихим «сепульки». Читатель вместе с героем произведения узнает массу интересного об этом предмете, но что это такое так и остается большой загадкой.

Приходится сожалеть, что от авторов упомянутых и множества других публикаций ускользнула сама суть понятия культуры, состоящая в её духовном системообразующем влиянии на компоненты любой социальной системы.

3 Генезис культуры

Вопрос происхождения культуры в той трактовке, которая дана в предыдущем разделе, кажется достаточно очевидным. Тем не менее, для всесторонности анализа коснемся основных версий генезиса культуры в том виде, как они изложены в учебном пособии [10].

Одна из основных версий - марксистская опирается на концепцию труда, под которым понимается целесообразная деятельность, направленная на изготовление орудий. «Труд создал человека, … поэтому животными рождаются, человеком становятся». Возразить здесь нечего, но представим себе, что рожденного и выращенного в зоопарке льва в зрелом возрасте выпустили в саванну. Разве не скажет, наблюдая за ним, умирающим от голода из-за неумения охотиться, его мудрый дикий сородич: «Животными рождаются, львами становятся». И это при всем притом, что лев никак не связан с изготовлением орудий труда, а значит, это изготовление не имеет никакого отношения ни к становлению человека, ни к формированию льва.

Другой подход к генезису культуры восходит к З.Фрейду, который считал, что совесть выделила человека из царства животных и создала феномен культуры, сама же совесть порождена первородным грехом. Критика этой концепции достаточно известна. Следует лишь сказать, что каждый, кто общался с домашними животными, мог многократно наблюдать как осознает и пытается загладить вину за совершенный ею проступок собака или кошка. Что это? Чувство совести, вызванное первородным грехом? Очевидно, что это чувство вызвано тем, что животным в силу случайности или сложившихся обстоятельств был нарушен ординарный, привычный порядок (культура) общения с человеком. Нарушение этого порядка и породило чувство вины, сожаления и раскаяния. Чем же эти чувства отличаются от чувств человека в аналогичной ситуации?

Следующей попыткой объяснения природы культуры является игровая концепция, в соответствии с которой человеческая культура возникает и развивается в форме игры. Конечно, роль игры трудно переоценить как в животном, так и в человеческом мире, но, как в том, так и в другом случае, игра является способом приобщения подрастающего поколения к ценностям уже сложившейся культуры. Искать источник культуры в игре - бессмысленное занятие, даже если разделять человека и животных по тому признаку, что «...животное не знает игры фантазии как общения с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой видимости...» [12]. Возникает естественный вопрос: "Откуда автор этой замечательной сентенции знает, что животное не знает?".

Последней из концепций генезиса культуры, которую автор пособия [10] считает наиболее убедительной, является символическая. В соответствии с этой концепцией «...тайна культурогенеза коренится в формировании человека как символического животного...». Это самое «символическое животное» отличается от просто животного тем, что «...животные реагируют на внешний стимул непосредственно, у человека же ответ должен подвергнуться еще мысленной обработке. Человек живет уже не просто в физической, но и в символической вселенной». За неимением своих слов, приличествующих случаю, остается привести известное выражение: «Итак, ощущение существует без «субстанции», т.е. мысль существует без мозга! Неужели есть, в самом деле, философы, способные защищать эту безмозглую философию?» [13].

Причина невразумительности объяснений факта генезиса культуры состоит в том, что понятие «культура» все процитированные и многие другие авторы применяют только к человеческим сообществам в то время, как оно применимо ко всем социальным системам, определение которых сформулировано выше. Дело не в возникновении культуры как явления специфичного для человеческого сообщества, а в качественно другой стадии развития культуры в человеческом обществе в сравнении с культурой других социальных систем. Чем отличается трёпка, заданная львенку главой прайда за несоблюдение очередности трапезы, от описанной классиком затрещины ложкой по лбу, полученной ребенком от отца при его попытке первым почерпнуть из общего котла или нырнуть ложкой на его дно за кусочком мяса? Почему последний случай следует отнести к разделу приобщения к культуре поведения, а первый - к бессознательной рефлекторной деятельности животного? И то и другое есть действие, направленное на приобщение к культуре, точнее к различным, но совпадающим в этом элементе культурам. И это совпадение не является случайностью, оно предопределено глубинным родством, а именно принадлежностью к одинаковым по конституции активным многокомпонентным системам, т.е. социальным системам.

4 Развитие культуры

При всей очевидности ситуации, связанной с возникновением культуры, остается вопрос о том, почему же именно человеческое сообщество, а не какая - либо другая социальная система достигла столь значительных успехов в развитии культуры. Поскольку доказательная база предложенной ниже модели достаточно слаба, как, впрочем, и всех других, встречающихся в литературе, то остается только сформулировать логически непротиворечивую гипотезу, опирающуюся на материалистическое понимание процессов.

В конце неогенового, начале четвертичного периода произошло резкое изменение климатических условий, сопровождающееся мощным материковым оледенением. В тот же период времени появляются первые примитивные люди. В неолите произошел переход от присваивающего типа хозяйственной деятельности, свойственного им, к производящему. Что же произошло за это время? Почему примитивные люди преобразовали свою культуру в почти современную нам культуру шумеров или древних египтян?

До оледенения при весьма благоприятном климате стада пралюдей, как и современные нам стада обезьян, довольствовались тем, что сиюминутно, когда возникло чувство голода, могла дать им окружающая среда. Оледенение и смена климата привели к дефициту таких главных ресурсов как теплое убежище и пища. Это поставило примитивных людей перед необходимостью выбора: перекочевать или приспособиться к жизни в новых условиях, определяемых возникшим дефицитом ресурсов. Судьба тех, кто перекочевал, могла быть разной, кто погиб, кто остался на животном уровне. Оставшиеся вынуждены были научиться строить укрытия от непогоды, использовать огонь, создавать запасы питания. Основу запасов могли составить не только злаковые растения, но и отловленные животные - запас, который не испортится, но который нужно кормить. Возникла необходимость в земледелии, в заготовке кормов; произошло одомашнивание животных.

С точки зрения системологии отличие в поведении социальной системы пралюдей в неогеновый период от поведения той же системы в более поздние периоды времени состояло в том, что существенным образом увеличилось разнообразие коллективных действий, которые члены сообщества должны были выполнять для поддержания своей жизнедеятельности. Это обострило проблему их согласованного взаимодействия и привело при практически неизменившемся составе структурных генов (у современного шимпанзе и человека 99% структурных генов одинаковы) к совершенствованию регуляторных функций генома и, как следствие, сделало исторически неизбежным появление членораздельной речи. Наряду с конкретно - действенным мышлением, опирающимся на непосредственное восприятие предметов в процессе манипуляций с ними, пралюди овладели и словесно - логическим мышлением. Именно переход к качественно новому способу мышления произвел революцию в способе передачи наследуемого людьми опыта.

Словесно - логическое (абстрактное) мышление породило еще один вид ресурса, необходимого для поддержания жизнедеятельности человека. Таким ресурсом стало знание. Абстрактное мышление сделало возможным создание «запаса» этого ресурса в виде системного тезауруса, который вначале существовал только как устно передаваемые из поколения в поколение «предания старины глубокой», а затем, с изобретением письменности, приобрел форму записей на том или ином материальном носителе. Возник специфический для человека вид деятельности, направленный на увеличение «запаса» знаний как в отношении природных объектов и явлений, так и в отношении выделяющих себя из нее собратьев по разуму. Система взглядов, лежащая в основе оценочной деятельности, образовала мировоззрение человека. Как следствие, появился ещё один внешний системообразующий фактор, который в отличие от существующих на более ранних стадиях развития социальных систем, носил не материальный, а духовный характер. Человечество ушло от дикости.

В дальнейшем развитии человеческого общества не было столь грандиозных катастроф, как Великое оледенение, но, тем не менее, активность человека, постоянно порождает новые виды деятельности и увеличивает разнообразие отношений людей. На каком-то этапе развития специализация деятельности породила интеллигенцию как «общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры» [14]. В связи с этим нельзя переоценить роль того огромного количества людей, которые в том или ином виде занимаются педагогической деятельностью, поскольку, как справедливо отмечает С.И.Гессен [15]: «Цель образования – культурные ценности, к которым в процессе образования должен быть приобщен человек». Появилась наука как сфера профессиональных занятий, целью которых является выработка и систематизация знаний о действительности. Только за последние десятилетия, например, произошло становление мировой торговли, создание глобальных сетей связи и путей сообщения, внедрение компьютерных сетей, развитие единой финансово - экономической системы. Глобальность современной деятельности человека потребовала формирования таких новых интернациональных элементов культуры, которые обеспечивали бы согласованность в действиях людей в новых жизненных обстоятельствах. Достаточно упомянуть, например, межгосударственные соглашения и договоры, масштабные фестивали кино и спорта, экономические форумы. Все эти мероприятия обогащают содержание культуры, как духовного системообразующего фактора самой большой из возможных социальных систем - человечества.

5 Культура и управление в социальных системах

Индивид, как таковой, обладает (в рамках принятой модели) только физиологически обусловленными потребностями и стремится к их удовлетворению посредством приобретения необходимого и достаточного количества ресурсов. Однако в процессе социальной деятельности возникают потребности совсем другого плана, для которых понятия достаточности не существует в принципе. Эти потребности обусловлены способностью индивида к самооценке не только своего материального, но и общественного статуса. Формируются притязания не только на долю причитающихся по результатам труда материальных средств, но и на соответствующую степень формального или неформального поощрения со стороны других индивидов или общества в целом, на долю власти (духовной, политической, хозяйственной или какой - либо другой) над другими людьми, на признание его мыслей, поступков, достигнутых результатов не только узким кругом знакомых, но и всем обществом и, желательно, во все времена. История показывает, что дефицит такого ресурса, которым является общественное признание, является одним из (весьма часто основным) движущих начал эволюции общества. По этим причинам отдельные члены общества могут объединяться на основе отрицания существующих порядков в более или менее многочисленные группы, например, партии. Но, поскольку существующие отношения установлены и поддерживаются другой группой заинтересованных индивидов, к тому же обладающих властью, то эти, последние, для защиты своих интересов вынуждены проводить такую социальную политику, при которой напряженность в обществе в худшем случае не возрастает, в лучшем - уменьшается. Анализ принципов, положенных в основу управления системами [6], позволяет выделить целевой и ценностный подходы в реализации социальной политики.

Сущность целевого управления состоит в том, что властью декларируется множество целей, достойных, по ее мнению, того, чтобы активность всех индивидов была направлена исключительно на их достижение. Эти цели могут формулироваться не только в виде желаемого внутреннего состояния системы (например, коммунистическое общество) или индивида (счастливая жизнь в загробном мире), но и в виде экспансионистских устремлений, предпринимаемых для захвата недостающих системе ресурсов (военные набеги, колонизация и т.п.). Политика такого типа должна быть основана на наличии жесткой иерархической системы управления, которая стремится подавить индивидуальные цели членов социальной общности и навязать любым способом такую систему мотивов принятия решений, которая, по мнению иерархов власти, способствует достижению декларируемых ими системных целей. В качестве инструментов при этом используются как нравственные (исключение из партии, отлучение от церкви, гражданская казнь и т.п.), так и физические (инквизиция, гестапо, террор ВЧК - НКВД) способы воздействия. Насильственные методы порождают резкое разграничение культур той социальной группы, которая осуществляет власть, и той, члены которой подвергаются гонениям. Консолидация преследуемых вокруг собственных святынь и ценностей может привести к серьезному усилению напряженности, даже к гражданской войне, и поэтому, наряду с насилием, власть в максимальной степени стремится опорочить и уничтожить эти святыни и создать новую культуру, адекватную постулируемым целям. То усердие, с которым вожди пролетариата стремились выкорчевать религиозные идеи вместе с их носителями, и то внимание, которое они уделяли становлению пролетарской культуры, весьма красноречиво подтверждает этот тезис. Культура становится официальной проводницей взглядов власти и поэтому пресекает, считая их аморальными, всякие попытки несанкционированного творчества членов общества. Знание о других современных культурах считается вредным, от неконтролируемого их получения сооружается «железный занавес». Культура, предназначенная для обслуживания власть предержащих, формируется массированным воздействием всех видов искусств, и это воздействие во многих случаях оказывается весьма успешным. Веру в нравственность «свершений партии», в «святость помыслов» мистически воспринимаемых вождей демонстрируют многие из людей, несмотря на огромное количество опровергающих фактов, описанных как в воспоминаниях очевидцев и соучастников событий, так и в документальных источниках. Вера оказывается сильнее доводов рассудка.

Вместе с тем другая часть людей, понимающая пагубность новой нравственности, вынуждена исповедовать двойной стандарт, один для личного употребления, другой для торжественных собраний. Личное понимание не может стать общественным, поскольку его носитель немедленно будет уничтожен, поэтому официальная культура для них вырождается в ничего не значащий ритуал, который, тем не менее, ограничивает свободу личности, порабощает ее, делает личность "винтиком". Видимо, именно этим определяется то отрицание культуры (культуры, служащей целям абсолютизма), которое прослеживается в сочинениях Ж. Ж. Руссо.

Таким образом, при целевом управлении официальная культура занимает подчиненное положение по отношению к цели, которая формулируется весьма узким кругом «приближенных к императору». Она становится одним из средств достижения цели, теряя при этом способность к саморазвитию. Общество распадается на две части, одна из которых вырабатывает культуру тоталитарного характера, для другой же внешним системообразующим фактором становится насилие. Культура этой части общества по большей части становится нелегальной из-за боязни людей открыто высказывать свои взгляды.

Из приведенного анализа совсем не следует делать вывод о том, что целевое управление социальными системами порочно в своей основе. Во многих случаях (война, аварийно-восстановительные работы, хирургическая операция и т.п.) этот способ управления является, вероятно, единственным, ведущим к достижению цели в приемлемые сроки. Сохранение и развитие промышленного потенциала нашей страны в первые годы Великой отечественной войны служит прекрасной иллюстрацией возможностей целевого управления в решении не только военных, но и хозяйственных вопросов.

В отличие от целевого, при ценностном подходе к управлению в социальных системах на первый план выходят не цели, а ценности как основа мотивации поступков. Культура в этом случае служит средством формирования, развития и сохранения моральных ценностей. Следование требованиям морали принимает «форму безличного долженствования, равно обращенного ко всем, но ни от кого не исходящего повеления» [16]. Ценностное управление направлено на осознание каждым индивидом норм общественной морали как своих собственных, на достижение такого идеального состояния, при котором свобода становится осознанной необходимостью. Социальный статус индивида определяется при этом не столько достижением цели, сколько ценностью (в рамках данной культуры) выполняемых им действий. Неукоснительное следование кодексу чести, отстаивание своих нравственных позиций даже под страхом смерти делает общественно оправданными решения, приводящие иногда к заранее известным трагическим последствиям. Смерть ради идеи становится печальным, но прославляемым событием.

Цель как основа управления социальной системой теряет свое доминирующее значение, чаще всего не осознается обществом и не формулируется. Каждый индивид (группа индивидов) преследует свои цели, но его действия в достижении этих целей ограничены его собственными ценностными императивами. Правда, здесь остается открытыми вопросы о том, что принимается в качестве ценности. Альтруизм, любовь к друзьям и врагам, эгалитаризм с одной стороны и индивидуализм, эгоизм личный или групповой с другой - вот два полюса ценностей. В каких случаях ценность осознается в смирении, в конформизме, в каких - в конфронтации и борьбе за отстаивание своих взглядов и интересов, каково соотношение личного и общественного - все это зависит от культуры, формируемой конкретными общественно-историческими условиями развития общества.

6 Прогресс и культура

Стремление к удовлетворению личных потребностей и интересов объективно побуждает людей к объединению в различные группы, например, семью, землячество, политическую партию, криминальную группировку. Естественно, что в каждой группе по мере её становления возникает внутренний духовный системообразующий фактор – её культура. Представление о связи этой культуры с прогрессивными или регрессивными устремлениями группы или духовным совершенствованием её членов является ошибкой, возникающей достаточно часто. Смысл понятий «прогрессивный», «регрессивный», «духовное совершенствование» может быть постигнут только в рамках одной культуры и подходить к их толкованию с других культурных позиций – нонсенс.

Для радикальных мусульманских группировок духовное совершенство состоит в готовности погибнуть во имя Аллаха в борьбе с людьми других верований. Естественно, такое понимание совершенства не может быть принято людьми, исповедующими другую религию или неверующими.

Культура уголовного мира существует равно так же, как и культура людей, считающих себя интеллигенцией, и тем и другим она позволяет выжить и сохранить личность в весьма различных жизненных обстоятельствах.

Культуру инков нельзя признать отсталой или прогрессивной в сравнении с культурой конкистадоров. К понятию «культура» просто не применимы сравнительные категории такого рода.

Почему неистребимо такое позорное явление, как нацизм? Причина, видимо, в том, что нацизм есть культура (духовный системообразующий фактор) людей, для которых главным объективно заданным объединительным признаком является принадлежность к одной нации. В рамках же любой другой культуры, которую мы признаем как культуру «цивилизованного общества», это реакционное политическое течение, опирающееся на прямое насилие и проповедующее шовинизм и расизм.

Отношение людей к средствам производства является, например, другим объективным объединительным признаком, породившим культуру «национальную по форме, социалистическую по содержанию», последователи которой пролили во имя достижения своих идеалов не меньше крови своих сограждан, чем фашисты.

Изживут ли себя эти культуры в ходе общественно-исторического развития человечества? По все видимости, до тех пор, пока объективно существуют объединяющие этих людей обстоятельства, до тех пор будут существовать и соответствующие им культуры.

Суждение о том, что не определено направление эволюции культуры многим может показаться странным, но точно такая же ситуация существует, например, в биологии, где считается общепризнанным, что «Современная наука пока не в состоянии дать общего определения понятию «прогресс» в биологии. Возможно, такого рода определение не будет найдено и в будущем …» [17]. Это нельзя объяснить недостатками развития науки, дело в условиях формирования биологических объектов или условиях жизни людей, проповедующих ту или иную культуру. Различные условия порождают различные культуры. Культуру можно охарактеризовать только степенью её соответствия тем материальным системообразующим факторам и тем системным потребностям, под влиянием которых образуется данная социальная общность индивидов.

Для формирования общего суждения о прогрессивности или регрессивности некоторого явления людьми, проповедующими различные культуры, они должны быть готовы использовать понятия культуры более общей, чем та, представителями которой они являются. Можно также придать новый смысл основным понятиям противостоящих культур, давая тем самым импульс их взаимному проникновению и созданию на этой базе новой культуры. С точки зрения системологии это явление позитивно, поскольку дает общую понятийную базу большему количеству элементов системы, и, одновременно, негативно, так как уменьшает разнообразие понятий. Обратный процесс дробления культурного пространства, например, при распаде Римской империи или Советского Союза, увеличивает разнообразие совокупного тезауруса систем, но резко сокращает количество последователей культурной традиции, того или иного из новообразований.

7 Материальные ценности и культура

Совместная деятельность людей совсем не предполагает, что их действия должны совершаться в одном месте и в одно и то же время. Изучение на основе сочинений Плутарха нравов и обычаев, господствующих в Древней Греции, является ничем иным, как совместной с Плутархом деятельностью современного читателя. Сочинения в этом случае являются информационным сообщением автора с достаточно большим сроком доставки, но не потерявшее от этого своей актуальности. Информацию о культуре древних народов можно получить не только из книг. Для этого можно использовать материальные ценности, созданные человеком в ходе исторического развития, например античные скульптуры, берестяные грамоты, орудия пыток инквизиции, Великую китайскую стену. Однако могут ли археологические находки по отдельности или в совокупности составить некоторую новую сущность, которую называют «материальной культурой»? Думается, что нет. Материальные продукты деятельности людей, кроме своего утилитарного предназначения, всегда несут отпечаток отношений между людьми, создавшими их. Они характеризуют уровень осознания возможностей в использовании природных ресурсов и явлений, степень развития торговых связей, военные отношения и много, много других сторон культуры. Именно в изучении этих и подобных им вопросов состоит пафос, например, археологического исследования. По этой причине следует говорить не о «материальной культуре», а о «материальных свидетельствах культуры». Культура по определению принадлежит сфере мыслительного, духовного, а не материального.

Этот взгляд на культуру противоречит общепринятому, выраженному в словарях и энциклопедиях. В них считается, что культура может быть материальной, духовной и, по мнению некоторых авторов, даже художественной. Жаль, что авторы учебников культурологи и вместе с ними составители словарей не видят разницу между упомянутыми понятиями. Не существует такой культурной ценности как ставшая антикварной обувь марки «Скороход» или обувь «Саламандра», но существует различная культура, различное отношение людей друг к другу, выраженное посредством произведенной ими обуви. Это различие достаточно просто мог в свое время осознать каждый желающий, если бы воспользовался той и другой обувью по назначению. Впрочем в настоящее время тот же эффект можно ощутить, если сравнить потребительские качества продукции отечественного и, к примеру, немецкого или японского автомобилестроения.

Аналогично обстоят дела и во «взаимоотношениях человека с природой». На самом деле поведение человека по отношению к природным объектам определяется его культурой, т.е. личным преломлением культурных императивов, определяющих его систему взаимоотношений с другими людьми, которые могут в будущем пользоваться теми же природными ресурсами. «Взаимоотношения человека» с объектами, не обладающими таким качеством как активность, лишены смысла. Нельзя говорить о «взаимоотношениях» ребенка с соседским забором, за которым зреют яблоки, но вполне уместно и нужно говорить о взаимоотношениях соседей.

Культура только опосредуется через материальные объекты природного или техногенного характера, но сами объекты не могут образовать её содержание или сущность. Материальные объекты выступают здесь в роли носителей информации точно так же, как сочинения Плутарха.

8 Диалектика культуры российского общества

В октябре 1917 года большевики захватили власть. Резкое изменение условий существования, связанное с достижением поставленной цели, вызвало коренной перелом в индивидуальном и групповом самосознании тех людей, которые участвовали в подготовке и осуществлении революции. Цель оказалась достигнутой, солидарность, основанная на прежней культуре целевого управления, уже не могла привести к жизненному успеху. В этой ситуации на первый план вышли индивидуальные мотивы поведения, каждый из вождей революции начинает преследовать свои цели. Естественно, что эти цели различны и поэтому стремление к ним приводит, прежде всего, к резкой конфронтации бывших товарищей, конфронтации, доходящей весьма часто до прямого физического уничтожения бывших соратников. Так было и во времена Великой французской революции, так произошло и после революции в нашей стране. Природа этих явлений одна и та же и обусловлена отсутствием сдерживающего влияния новой культуры управления обществом - культуры, которую еще предстояло создать.

Целью расправившегося с единомышленниками «самого мудрого из вождей» стало удержание личной власти. Для сокрытия истинной цели обществу было обещано скорое «светлое будущее», при наступлении которого все блага польются сплошным потоком. Многие поверили, тех, кто не поверил, посадили, сослали, расстреляли. Веру следовало поддерживать, поэтому периодически те или иные из поверивших объявлялись вредителями и врагами, их тоже расстреливали.

В послевоенной России индивидуальное самосознание повидавших Европу и вернувшихся с войны победителей фашизма выросло настолько, что они могли позволить себе не верить в светлое коммунистическое завтра. Поэтому стремление к сохранению привычных целевых (административно - командных) методов в изменившихся условиях, при дефиците общепризнанных целей приводит к лихорадочному поиску новых лозунгов, которые по мысли их создателей должны были бы вновь сплотить общество. В свое время призыв «Земля крестьянам» привел к победе в гражданской войне, но новые лозунги «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме», «Догоним и перегоним Америку», оказались столь далеки от индивидуальных целей каждого, что никакого отклика у членов общества не вызвали. Государственная ложь, преподносимая как правда, стала обыденным явлением, недаром в анекдотах появилась такая специализация медицинского работника, как «врач ухо – глаз», основным занятием которого являлось оказание помощи пациентам, которые слышали по радио одно, а видели в действительности нечто противоположное. Каждый преследовал свой интерес, который для многих рядовых граждан стал совпадать со смыслом высказывания: «Где бы ни работать, лишь бы не работать». Уравниловка и невозможность самореализации человека, пренебрежение его интересами со стороны власти породили апатию, пьянство, пренебрежение к производственной и технологической дисциплине. Произошла полная деградация системы взаимоотношений (культуры), которая делала развитие общества и государства более или менее устойчивым. Это, в конце концов, и привело к коллапсу экономики страны.

Рост общественного недовольства вынудил систему к смягчению методов управления, дозволив «гласность», поездки за границы страны и т.п. Однако, вместо умиротворения эти меры привели лишь к тому, что знание об условиях жизни за пределами отечественных рубежей перестало быть препарированным и искаженным официальной пропагандой, и это еще более усилило брожение в обществе. Недовольство достигло критической массы и, как только появилась личность, совсем по другим причинам изгнанная из ареопага, но способная воспринять настроения общества и использовать их в личных целях, произошло формальное крушение целевого способа управления. Возникла новая ситуация, когда перестала действовать даже официально провозглашенная культура. Страна погрузилась в "Великую криминальную революцию", так определил ее состояние С. Говорухин. Культура уголовного мира вышла из подполья. Мат, насилие, разврат стали обычными на экранах телевизоров, речь сановных чиновников приобрела черты уголовного жаргона, в ранг героев возводятся преступники, над теми, кто еще трудится, насмехаются, устанавливая рабские, унижающие достоинство человека условия существования.

Изменить ситуацию, предотвратив развал теперь уже России, можно было только целевым управлением, поскольку отсутствовала и отсутствует в настоящее время какая- либо цельная система ценностей, которую можно было бы положить в основу управления страной. Так появилась пресловутая «вертикаль власти» и «выразительница чаяний народа «Единая Россия»».

Какова же перспектива формирования ценностного способа управления российским обществом? В статье «Как нам обустроить Россию» А. И. Солженицин говорит: «источник силы или бессилия общества - духовный уровень жизни, а уже потом - уровень промышленности», а в качестве движущей силы духовного развития он видит «рядовое священство». Такой взгляд находит весьма много сторонников, например [9], «...среди мерзостей запустения ... пробивается свет духовности, ... возрождение православия с его идеалами сострадания, отзывчивости и всеобщей любви обретает все более зримые черты. Люди сострадают друг другу в бедности, ищут утешение в семье и вере. И нигилистическая накипь рыночного беспредела не способна отравить родники народной душевности».

Адепты такого способа преодоления наших трудностей ставят все с ног на голову. Чтобы показать это, следует еще раз напомнить, что культура развивается как феномен, вызванный к жизни потребностями координации совместной деятельности членов общества, а не определяется «народной душевностью», взявшейся неведомо откуда. Община – это, конечно же, общество, ориентированное на ценности. Но эти ценности отвергают инициативу её членов, не побуждают к проявлению активности, а призывают к смирению, всепрощению, молитве, т.е., по сути, к бездеятельности.

Гораздо разумнее призывать граждан к труду, чем к демонстрации непомерной любви к Богу. Протестантская трудовая этика в этом смысле более конструктивна. Не должно быть другого пути для достижения материального благосостояния и должного общественного признания заслуг индивида кроме его созидательного труда. Однако трудовую активность гражданина можно побудить только должным уважением к его мнению и действиям, а это, в свою очередь, потребует обеспечение конкурентного участия в жизни страны всех политических партий, независимость прессы и судебной системы. Только в этих условиях возможно формирование новой системы ценностей и переход к более широкому использованию ценностного подхода в управлении. Во всех других случаях под ноги будут попадать все те же «грабли».

Конечно, нельзя не признать, что любое изменение системы ценностей у сформировавшегося человека процесс весьма продолжительный и трудный, иногда вообще не осуществимый. Но не следует специально подрывать веру в справедливость решений и действий власти, нельзя руководствоваться принципом "Государство - всё! Человек - ничто!", а примеров тому достаточно много, это и хамское поведение власти в конфликте с обывателями поселка «Речник» и полное попрание принципа равенства граждан в соблюдении правил дорожного движения и смехотворные сроки наказания за уголовные преступления, совершаемые людьми в погонах. Отдельного упоминания заслуживает «замечательная» избирательная система.

Можно было бы надеяться на формирование ценностных представлений у подрастающего поколения, но развал системы образования, телевизионная пропаганда методов умерщвления людей, прославление бандитов, гнусности, проповедуемые на государственном радио (радиостанция «Юность» в частности), делает эти надежды призрачными.

Список использованных источников

1. Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах.- М.: Сов. радио, 1974. - 272 с.

2. Крапивенский С.Э. Социальная философия: Учебник для гуманит.- соц. специальностей высших учебных заведений. 3 - е изд., исправленное и дополненное.- Волгоград: Комитет по печати, 1996- 352 с.

3. Гамезо М.В. , Домашенко И.А. Атлас по психологии: Учеб. пособие для студентов пед. ин - тов. - М.: Просвещение, 1986. - 272 с.

4. Цетлин М.Л. Исследование по теории автоматов и моделированию биологических систем. - М.: Наука, 1969. - 316 с.

5. Варшавский В.И. Коллективное поведение автоматов. - М.: Наука, 1973. - 407 с.

6. Шрейдер Ю.А. , Шаров А.А. Системы и модели. - М.: Радио и связь, 1982. - 152 с.

7. Аверьянов А.Н. Системное познание мира: Методол. проблемы. - М.: Политиздат, 1985. - 235 с.

8. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта: Россия на путях преодоления кризиса: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений. - 2 – е изд., доп. - М.: Аспект Пресс, 1995. - 317 с.

9. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. - М.: Соратник, 1995. - 310 с.

10. Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманит. вузов. - 2 - е изд. - М.: Аспект Пресс, 1995. - 288 с.

11. Фейнберг Е.Л. Кибернетика, логика, искусство. - М.: Радио и связь, 1981. - 144 с.

12. Финк Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблемы человека в западной философии: Переводы. - М.:, 1988. - с. 371.

13. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии.- М.: Политиздат, 1969 - 392 с.

14. Советский энциклопедический словарь / Научно - редакционный совет: А. М. Прохоров (пред.). - М.: Советская энциклопедия, 1981. - 1600 с.

15. Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию/ Отв. ред. и сост. Т.В. Алексеев. - М.: Школа - пресс, 1995. - 448 с.

16. Философский словарь// Ред. М.М. Розенталь, 3 - е изд. - М.: Политиздат, 1975. - 496 с.

17. Яблоков А.В., Юсупов А.Г. Эволюционное учение. - М.: Просвещение. 1976.