Творческая работа на региональный конкурс исследовательских работ

ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ

Муниципальная общеобразовательная средняя школа №14

г. Александрова

Творческая работа

на региональный конкурс исследовательских работ

«Спасибо, А.П.Чехов!»

Мое прочтение рассказа А.П.Чехова «Студент»

Учащаяся 9Б класса

Рыбакова Алёна

Учитель Лебедева Л.Н.

2010

...из моих вещей самый

любимый мой рассказ – “Студент”

А.П. Чехов

Последние годы жизни А. П. Чехова оказались связаны с Крымом, Ялтой, на окраине которой писатель поселился в 1899 году. Здесь, в деревне Верхняя Аутка, был построен по его заказу дом, вскоре получивший название «Белая дача», здесь писатель собственноручно на пустыре возле дома высадил замечательный сад. Это последнее ялтинское пятилетие Чехова, его писательский труд, общественная работа, встречи с М. Горьким, И. Буниным, Ф. Шаляпиным, С. Рахманиновым и многими другими знаменитостями — наиболее известные страницы крымской биографии Чехова. Очень плодотворным в творческом отношении было посещение Ялты в 1894 году: в тот приезд был написан «Студент». Из воспоминаний родных и близких писателя известно, что это было его любимое произведение. В нём нашли отражение некоторые детские впечатления автора, воспитанного в семье, строго соблюдавшей церковные традиции. В то же время рассказ отличают черты, свойственные поздним произведениям Чехова: глубокое духовное содержание, философичность и одновременно ярко выраженный лиризм.

Рассказ поначалу был назван «Вечером», а впоследствии — «Студент». О чем тянуло писать в те дни в непривычно зеленом городе? О знаменитой ялтинской набережной, о живописных окрестностях или, в конце концов, о курортных нравах? Ничего подобного не найти в первом ялтинском рассказе Чехова. Перед его глазами вставала картина пустынной и нищей русской деревни, утонувшей в вечерней мгле, пронзенной холодным ветром. Именно такую деревню увидел его молодой герой, студент, сын дьячка Иван Великопольский.

Рассказ «Студент» был написан Чеховым на творческом рубеже, когда писатель уже отошел от легких юмористических рассказов, но еще не раскрыл в себе таланта драматурга. В этот период творчества Чехов открывает для себя тему взаимоотношений внутреннего мира человека с окружающим. Человеческая натура показана с необычной стороны. Студент, являющийся главным героем этого рассказа, от чувства пессимизма приходит к гармонии и пониманию высшего предназначения в жизни.

У А.П.Чехова немало рассказов о людях, которые пытаются понять смысл своего существования. Сюжет таких рассказов часто строится так: герой живет привычными представлениями, вдруг внешне незначительный толчок приводит его к пересмотру прежних взглядов, к стремлению изменить всю свою жизнь. Герой открывает для себя таинственную глубину и сложность мира, невозможность понять жизнь с помощью простых и однозначных суждений, шаблонных представлений. Жизнь непонятна, запутанна, но общая гармония мира и возможности человека - вот то, что позволяет надеяться на близость счастья. Об этом пишет Чехов в замечательном рассказе «Студент».

«Студент» выделяется своей лаконичностью даже среди небольших по объёму чеховских рассказов. С одной стороны, это делает данное произведение удобным для чтения, а с другой стороны, понять рассказ сложно в силу необыкновенной лексической насыщенности, плотности повествования, содержащего отрывки духовных смыслов.

«Студент» — один из самых коротких, но и наиболее совершенных по форме чеховских рассказов с четко выстроенным сюжетом. Согласно художественным принципам А.П.Чехова в рассказе нет напряжённого действия, внешней занимательности. Событий немного, но чеховский рассказ полон глубокого содержания, так как центр тяжести перенесён на внутренний сюжет – историю душевной жизни героя, попытки сориентироваться в жизни. Как и в большинстве пасхальных рассказов, в «Студенте» три части. Согласно жанровой традиции, в первой, которая является в данном рассказе экспозицией, звучат мотивы, отражающие душевное неблагополучие героя. Впрочем, уже здесь отчетливо видны и отличия, показывающие совершенно иной, нетрадиционный, уровень чеховского повествования и его философский масштаб. «Погода вначале была хорошая, тихая. Кричали дрозды, и по соседству в болотах что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку», - так начинает Чехов свой рассказ. Нескольких предложений достаточно, чтобы читатель ощутил себя свидетелем происходящего. Вдохнув полной грудью весенний воздух, в котором «раскатисто и весело» звучит выстрел охотника, прислушиваемся к тихому весеннему лесу. И снова одно-единственное слово заставляет читателей судорожно вздрогнуть от холода: «некстати». Всеми чувствами своими воспринимаем мы это «некстати». Ощущаем, как холоден подувший ветер, видим, как по весенним лужам потянулись ледяные иглы, слышим, как «глухо» стало в лесу, ощущаем даже, как «запахло зимой». При всей своей краткости уже во второй строке появляется диссонанс: «что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку»; это осложняет обычно однозначную в литературе информацию о душевной смуте персонажа. Благодаря такому «вступлению», с полуслова понимается и ощущается читателем состояние главного героя рассказа Ивана Великопольского, студента духовной академии. Человеку, оказавшемуся в такой обстановке, не просто холодно - он чувствует тоску и безысходность, чувствует холод во всём мире и в душе своей. «Ему казалось, что этот внезапно наступивший холод нарушил во всём порядок и согласие, что самой природе жутко...». Пояснений требуют, к примеру, некоторые слова, связанные с охотой, – скажем, название одной из перелётных птиц – вальдшнеп. На него охотятся, как правило, весной, на тяге – на утренней и на вечерней заре вальдшнеп-самец начинает тянуть: он поднимается на крыло и облетает небольшую территорию в поисках самки. В этот момент охотники как раз и стреляют по птице. «Протянул один вальдшнеп, и выстрел по нём прозвучал в весеннем воздухе раскатисто и весело». Сгустившиеся сумерки, внезапно вернувшийся зимний холод, чувство мучительного голода, воспоминания об убогой родительской избе — все это вызывает в нем ощущение безнадежности: «…точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре <…> точно такая же лютая бедность, голод, такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета, — все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше». Эпитет «лютая бедность» отражает в размышлениях Ивана не только характерное явление исторической жизни России, но и суровую реальность его собственной юности.

В рассказе «Студент» важно также отметить элементы художественной речи. Это метафоры (ледяные иглы; цепь событий; запахло зимой; разгорелось… лицо; всё сплошь утопало в холодной вечерней мгле), эпитеты (пронизывающий ветер, лютая бедность, сладкое ожидание счастья), олицетворения (природе жутко), сравнения (…что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку…). Все эти художественные средства помогают проследить настроение Ивана, почувствовать весь ужас, с которым ему довелось столкнуться в ту ночь, понять то, что природа была в напряжении, наполненная мистикой, она ждала чего-то.

Особую роль в творчестве Чехова играет символика. В произведениях Чехова часто присутствует символика света и огня. Так, в рассказе «Студент» можно встретить такие словосочетания, как свет, огонь, костёр, багровая заря. Их смысл раскрывается в тесной связи с содержимым рассказа. Символическое значение приобретает в чеховском тексте церковнославянское по своему происхождению слово «пустыня», а также производные от него: пустынный, пустынно, неоднократно встречающиеся в рассказе («кругом было пустынно», «…такая же пустыня кругом…», «пустынная деревня»). В этом произведении слово пустыня имеет значение, менее употребительное в современном языке, – это безлюдная местность. Кроме того, слово пустыня метафорически отражает и состояние души человека. Впрочем, образ пустыни в чеховском рассказе нельзя назвать безотрадным. Это не только доля скорби, но и место таинственной встречи человека с Богом.

Автор подчёркивает неизменность людских несчастий вне зависимости от времени, повторяя сходные синтаксические конструкции: "точно такой же ветер", "точно такая же лютая бедность", "такая же пустыня кругом". Подчёркивают эту неизменность и три глагольные формы: "были, есть и будут". Прошлое, настоящее и будущее объединены ветром, голодом и страданиями. Из этого Иван делает неутешительный вывод: жизнь никогда не станет лучше, что бы ни делали люди. Однако остановиться на этом выводе нельзя, он с неизбежностью влечёт за собой вопрос, прямо ни автором, ни героем не сформулированный, но подразумевающий: для чего жить? В чём смысл человеческого бытия, если оно до того мимолётно, скоротечно, что не меняет ничего в общей картине мира? Если не смогли избавить людей от "ужасов" ни Рюрик, ни Иван, ни Пётр, что делать мне, для чего мне жить? Полный таких мыслей, Иван не хочет возвращаться к своей жизни, в которой он ничего не может изменить. "Ему не хотелось домой". Вспоминаются истории из жизни Чехова и Толстого. Чтобы выразить свои представления об истории России, Толстому понадобилось создать четырёхтомный роман-эпопею – «Война и мир», упомянуть в нём свыше ста исторических деятелей. Для Чехова оказалось достаточным написать несколько строк и упомянуть лишь трёх исторических лиц. Лаконичность – яркая самобытная черта творчества Чехова. Для глубоко верующего человека, искренне любящего Христа и сострадающего Его крестным мукам, любое развлечение, например охота в Великую Пятницу, – вещь невозможная. Тем более для студента духовной академии, будущего священнослужителя. Именно в этом легкомысленном занятии и состоит, по всей видимости, главная причина мрачного настроения Ивана. А ненастье в природе и грустные размышления о многовековых страданиях русского народа лишь усиливают уныние героя.

Чехов не даёт подробного описания Ивана, но мы знаем, что он из духовного сословия (духовенства), причём из беднейшей его части: сын дьячка – церковнослужителя, не имеющего священного сана. Если даже священники (иереи) и диаконы были в России того времени, как правило, небогатыми людьми, то дьячки (причётчики, псаломщики) жили крайне бедно, нередко на грани нищеты.

Говоря о композиции, следует отметить то, что это рассказ в рассказе (рассказ о студенте и повествование самого студента Ивана Великопольского о событиях, произошедших девятнадцать веков назад). Это органическое единство, тесная взаимосвязь, ведь именно холод осеннего вечера напомнил студенту историю отречения Петра. Работники “развели среди двора огонь, потому что было холодно, и грелись. С ними около костра стоял Пётр и тоже грелся, как вот я теперь”, — говорит герой рассказа.

Сцена беседы Ивана Великопольского с матерью и дочерью, бедными крестьянами, занимает центральное место рассказе. Чехов отмечает простоту, обездоленность женщин. В нескольких словах писатель рассказывает об их трудной жизни. Эти женщины представляют в чеховском рассказе тот самый бедный и обездоленный русский народ, о вековечных страданиях которого только что размышлял студент. Одновременно Василиса и Лукерья напоминают читателю о евангельских вдовах, о женах-мироносицах, о Марфе и Марии – сёстрах праведного Лазаря, – словом, о тех преданных Христу женщинах, которые находились рядом со Спасителем, сострадая Его мучениям на кресте, и затем удостоились лицезрения Его воскресшим. Не случайно именно в разговоре с Василисой и Лукерьей Иван находит утешение, пересказывая им евангельскую историю троекратного отречения Петра. В словах Ивана мы находим точные цитаты из Евангелия. Они вкраплены в свободное изложение событий Священной Истории. В своём пересказе герой сочетает обороты разговорной речи и церковнославянского текста. Здесь отразились и детские впечатления самого Чехова: чтение вслух текстов Священного Писания, а также восприятие церковной лексики, фразеологии в живой обиходной речи отца и дяди писателя. Внимание читателя наверняка сразу обращается на то, что эпизод отречения Петра рассказывается Иваном очень эмоционально, он чувствует какую-то связь между собой и евангельским персонажем. Иван пересказывает отрывок из Евангелия от Луки, включая в свою речь отдельные слова на славянском (вечеря, темница, петел). Впрочем, и некоторые слова и выражения, содержащиеся в чеховском рассказе, имеют церковнославянское происхождение (рыдания, изобильный и др.). Некоторые славянские слова комментируются в самом чеховском тексте: в рассказе студента слово «петел» объясняется через синоним: «Не пропоет сегодня петел, то есть петух…». Тогда была такая же унылая длинная, страшная ночь, и так же, как Иван, был изнеможён и замучен тоской и тревогой Пётр, и так же грел у огня свои озябшие руки. Рассказ Ивана находит, может быть, неожиданный им отклик в душах слушательниц. Одна из них плачет, а вторая смущается, словно чувствуя «сильную боль». Если рассказ студента и можно назвать проповедью, то он, конечно же, не вполне соответствует церковной проповеди, произносимой священником в храме, это всё же непринуждённая беседа знакомых людей, в которой действительно можно увидеть и некоторые элементы проповеди. Существуют явные параллели между евангельскими реальностями в рассказе студента и деталями обстановки, окружающей рассказчика и его собеседниц: и там и там холод, костёр, работники. Эти параллели не случайны. Пересказ героем Евангелия от Луки, сочетающийся с живой беседой с двумя женщинами, образует особый повествовательный сюжет. Симон, сын Ионы и родной брат апостола Андрея, был самым ревностным учеником Спасителя, за что и получил от Него имя Петра (« Πετρος » означает по-гречески ‘камень’). Как известно, в момент предательства Иуды, когда Спаситель был схвачен, Петр явил мужество: он обнажил меч и отсек ухо у Малха – раба первосвященника. В этот момент другие ученики Иисуса (кроме апостола Иоанна) разбежались, Петр же следовал за Ним. Но вот, находясь во дворе первосвященника, Петр проявил душевную слабость, трижды отрекшись от своего Учителя. Вспомнив, что Господь предупреждал его об этом, он заплакал и раскаялся в своём малодушии. Для верующего человека упомянутые евангельские события имеют особый смысл. Если Господь простил своего ученика, проявившего душевную слабость, не перестал его любить, то, вне всякого сомнения, Он простит и всякого человека, покаявшегося в своем согрешении. Не случайно студент духовной академии вспомнил именно о Петре, греясь у костра в обществе двух вдов; он даже сравнил себя с Петром: «Точно так же в холодную ночь грелся у костра апостол Пётр, – сказал студент, протягивая к огню руки…» Тогда слова Ивана Великопольского, рассказывающего историю отречения Петра, едва ли можно назвать проповедью. Здесь, скорее, что-то напоминающее исповедь, покаяние… В этом рассказе Чехов употребил нечто вроде кольцевой композиции: Иван из темноты видит костёр, идёт к нему, говорит с женщинами и опять уходит в темноту, откуда видит лишь огонь, но не людей вокруг него. Эта особенность подчёркивается повтором слова «опять»: «опять наступили сумерки... возвращается зима». Однако в мыслях, в душе Ивана подобного возвращения нет, недаром встречается в тексте антоним слову «опять» слово «теперь». Иван думает о другом, о том, что события евангельских времён имеют отношение и к настоящему, что Василиса «всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра». И только сейчас герой оказывается способным понять, что главное в человеческой жизни «и вообще на земле» - правда и красота, продолжающиеся непрерывно до сего дня.

Момент душевного озарения, просветления героя становится кульминационным в чеховском повествовании. Этот момент связан уже не с внешними обстоятельствами, а с описанием внутреннего состояния персонажа. Вокруг него ничего не изменилось. Писатель не случайно вновь возвращается к теме непогоды, ненастья: «Дул жестокий ветер, в самом деле возвращалась зима, и не было похоже, что послезавтра Пасха». Чехов подчеркивает тем самым, что переломное событие происходит не в окружающем мире, который по-прежнему пребывает в ненастье, а в душе героя. Иван пытается установить связь между евангельской историей и тем чувством, которое вызвала она в сердцах двух женщин. И уже потом, продолжая свой путь в потемках под знобящим ветром, студент думал о том, что событие, происходившее девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему: к этим женщинам, к этой бедной деревне, к нему самому, ко всем людям. Студент понимает, какая перемена произошла с ним, он ощущает связь себя самого с прошлым, которое представляет непрерывную цепь событий, вытекавших одно из другого. Он дотронулся до одного конца, как дрогнул другой. Дойдя до истины, герой приобретает хорошее настроение, в его душе слились гамма чувств: и чувство молодости, здоровья, силы, невыразимо сладкое ожидание счастья. Только сейчас узнаём мы, читатели, что герою, размышлявшему в начале рассказа о бесцельности и бессмысленности бытия, двадцать два года. Только сейчас чувствует герой «невыразимо сладкое ожидание счастья, неведомого, таинственного счастья». И только сейчас, ощутив себя частью жизни, видит он жизнь «восхитительной, чудесной и полной высокого смысла».

Встреча героя с Богом совершилась: в его сердце вернулись Божественная любовь и истинная вера. Можно увидеть, что в рассказе «Студент» эти духовные ценности выражаются особым образом, по-чеховски. Ключевыми понятиями у Чехова становятся правда и красота. Речь здесь идёт о правде Христа и о красоте Его жизни и учения, неотделимых от истинной любви: «Правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле». Чеховский герой вдруг осознал, почувствовал ту истинную любовь, которая живет в сердцах простых людей, несмотря на всю беспросветность их земной жизни – в прошлом и в настоящем.

Завершается рассказ размышлениями героя о счастье и об открывшемся ему истинном смысле жизни. Понятно, что Иван Великопольский предчувствует счастье не как материальное благополучие, но как возможность всеобъемлющей любви ко всему. Жизнь кажется ему полной «высокого смысла». Эпитет высокий подчеркивает здесь некое духовное содержание, неотделимое от истинной веры и Божественной любви.

Финал рассказа это не итог пути героя, а начало нового этапа в познании им жизни. Не случайно в финальные размышления героя о правде и красоте автор вставил слово «по-видимому», свидетельствующее не об абсолютном, а относительном характере его открытий. Студенту предстоит еще много мучительных заблуждений и прорывов к счастью и красоте, но главное то, что он способен двигаться вперед и на этом пути может найти счастье.

Как будет складываться дальнейшая жизнь Ивана Великопольского? Каково его собственное место в тысячелетней истории России и многовековой истории всего человечества, о чём он только что размышлял? Станет ли этот чеховский герой священником или выберет иную стезю? А дальше примет ли он, подобно апостолу Петру, крестные муки? Или его вера вновь поколеблется, а любовь оскудеет, и этот русский ученик Христа отречется от своего Учителя?

В рассказе Чехова мы не находим ответа на эти вопросы. Но их неизбежно задаст себе читатель, пытающийся осмыслить и историю России, и историю человечества, и историческое бытие отдельной личности в том духовном русле, которое открывает нам великий русский писатель в своём гениальном произведении.

ЛИТЕРАТУРА

Чехов А.П. Библиотека всемирной литературы. «Художественная литература». М., 1974г.

Громов М.П. Книга о Чехове. М., 1989г.

Полоцкая Э.А. Пути чеховских героев. М., 1983г.