ВЫДЕЛЕНИЕ ВЕРШИНЫ В ТОПОНИМИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЯХ
Денис Паперно
0. Понятие топонимической конструкции
Топонимической конструкцией признается минимальная именная группа, содержащая пару синтаксических единиц <‘топоним’ – ‘класс географического объекта’>, а также сама эта пара (например, город Москва, New York state). Обозначение класса географического объекта мы называем нарицательным компонентом.
Замечание. Из рассмотрения исключаются перифрастические конструкции (т.е. такие топонимические конструкции, в которых присутствует лексическая единица, выражающая семантическое отношение между топонимом и нарицательным компонентом, например,
город под названием Пенза).
В языках мира обычным является случай, когда топонимическая конструкция однотипна одной из посессивных конструкций данного языка (для этих конструкций главный компонент считается известным; про всякие две конструкции мы также считаем известным, однотипны они или нет). Подобная топонимическая конструкция признается генитивной, все прочие неперифрастические топонимические конструкции мы называем аппозитивными.
Практически в оформлении генитивной конструкции могет участвовать предлог (исп.
ciudad de Madrid ‘город Мадрид’), изафетный показатель (перс.
shahr-e Tehran ‘город Тегеран’), показатель притяжательности (венг.
Moszkva varos-a ‘Город Москва’), суффикс притяжательного прилагательного (ст.-сл.
гора елеоньска), падежный показатель (фин.
Helsingi-n kaupunki).
1. Проблема вершины
В генитивных топонимических конструкциях нарицательный компонент всегда является главным; для аппозитивных конструкций вопрос о главном компоненте не столь ясен. Мы предлагаем решать этот вопрос исходя из следующих дополнительных допущений: 1) главный компонент имеется; 2) дистрибуция главного компонента совпадает с дистрибуцией конструкции (иначе говоря, зависимый компонент можно опустить в любом контексте без ущерба грамматической правильности). Практически тест на возможность опущения позволяет выделить зависимый компонент в большинстве случаев. Как правило, зависимым оказывается топоним. Невозможность опущения нарицательного компонента может, в частности, быть вызвана:
тем, что нарицательный компонент контролирует согласование всей именной группы (сербохорв. Grad [M] Sarajevo [N] je lijep [M] / Sarajevo je lijepo [N]);
тем, что нарицательный компонент, в отличие от топонима, требует наличия в именной группе артикля (африкаанс Ek woon in die dorp Stellenbosch / in Stellenbosch ‘Я живу в деревне Стеленбуш’ / ‘в Стеленбуше’).
тем, что только нарицательный компонент в топонимической конструкции, в отличие от топонима, принимает обязательные в именной группе аффиксальные (артиклевые или падежные) показатели (алб1. qytet-i [река-DEF] Elbasan ‘река Элбасан’ / Elbasan-i [Элбасан-DEF]; мокша-морд. мон качэнь касонь Оцяду веле-са [LOC] / Оцяду-са[LOC] ‘я родилась и выросла в селе Ачадово’ / ‘в Ачадове’).
Нам известны три случая аппозитивных топонимических конструкций, где вершиной является топоним. Первый пример – из английского языка, где опущение топонима в аппозитивной конструкции требует введения артикля: I came from (*the) beautiful Washington state / from the beautiful state ‘Я приехал из красивого штата Вашингтон’ / ‘из красивого штата’. Другой пример – аппозитивная конструкция в адыгейском2, где нарицательный компонент получает особое падежное оформление: (Псыхъо-у [река-ADV]) Москва мычыжьэу щыI ‘(река) Москва недалеко’ / Псыхъо мы-чыжь-эу щыI ‘Река недалеко’. Третий пример предоставляет китайский язык, где в качестве нарицательного компонента топонимических конструкций используются особые лексемы, неупотребительные в других случаях: chengshi ‘город’ / Taipei (*cheng)shi ‘город Тайбей’.
Принятые допущения не позволяют выделить главный компонент аппозитивных конструкций в испанском и португальском языках, где у существительных отсутствует морфологически маркированный падеж, с артиклем употребляются как топонимы, так и нарицательные компоненты, а род компонентов аппозитивной конструкции всегда совпадает (estoi en el [M] lago [M] Titicaca [M] / en el Titicaca / en el lago ‘я на озере Титикака’ / ‘на Титикаке’ / ‘на озере’). Примеры из этих языков являются двусмысленными.
2. Порядок компонентов
Если исключить из рассмотрения лексически связанные с отдельными топонимами непродуктивные конструкции типа русского Москва-река, англ. lake Michigan, нид. Markermeer, то в отношении прочих топонимических конструкций (как генитивных, так и аппозитивных) имеет место замечательный факт: в языках левого ветвления (“языках с послелогами”) немаркированная позиция главного компонента – справа от зависимого, а в языках правого ветвления (“языках с предлогами”) – слева. Иногда наряду с немаркированной возможна также иная позиция. Допускающие двоякую трактовку данные иберо-романских языков также не противоречат этому обобщению. Это правило действует вне зависимости от того, какой из компонентов конструкции – нарицательный или топоним – является главным3. Сходство топонимических конструкций с пред- и послеложными усиливается тем, что компоненты топонимической конструкции либо располагаются контактно, либо разделяются только вспомогательными элементами (например, предлогом).
Иначе говоря, весьма правдоподобной является следующая гипотеза: во всех языках зависимый компонент топонимической конструкции может быть описан как занимающий аргументную позицию комплемента, которой соответствует семантическая валентность нарицательного компонента на топоним (в большинстве случаев) или топонима на нарицательный компонент (в меньшинстве). Предпосылки (когнитивные, прагматические и т.п.) выбора в конкретном языке той или иной синтаксической (и семантической) структуры топонимических выражений – предмет особого исследования.
Примечания
Пример взят из работы [Plank], с. 34.
Примеры из адыгейского языка любезно предоставлены Ю. Ландером.
Это и предыдущее типологические утверждения, являясь (в пределах данных допущений) верифицируемыми, удовлетворяют требованиям работы [Поливанова: с. 162-163].
Литература
Plank F. "Double articulation" //
Noun Phrase Structure in the Languages of Europe. Berlin-NY, 2003, 337-396.
Поливанова А.К. “Конкретно-языковое vs. универсальное” //
Знак: Сборник статей по лингвистике, семиотике и поэтике памяти А. Н. Журинского. М., 1994, 156-172.