1. 
   Я ВЕРЮ В МОЛОДЫХ
   
2. 
   РОДНАЯ ЗЕМЛЯ
   
3. 
   РОДНОЙ ЯЗЫК
   
4. 
   ОГОНЬ
   
5. 
   ЗОЛОТОМУ ХАКИМУ АБАЮ
   
6. 
   ЦЕЛУЙ МЕНЯ, ЦЕЛУЙ
   
7. 
   ПОЛНАЯ ЛУНА
   
8. 
   ИСПОВЕДЬ
   
9. 
   ЛЮБЛЮ
   

10. КТО Я?

11. ОЖЕРЕЛЬЕМ – ЛУНУ И ЗВЕЗДУ – НА КОЛЬЦО

Я ВЕРЮ В МОЛОДЫХ
В грозных и бесстрашных львов,

В тигров, чья отважна кровь,

В крепких крыльями орлов –

Верю, верю в молодых!

И в глазах их искр не счесть,

И в словах их пламя есть,

Им дороже жизни честь. –

Верю, верю в молодых!

В дерзких юных тех орлят,

Что на крыльях ввысь летят,

В небеса вперяя взгляд, -

Верю, верю в молодых!

Водопады в тех поют,

Что народ Алаша чтут,

Золотой Арку зовут, -

Верю, верю в молодых!

Разве устаёт тулпар

Или сокол, что не стар?

Святость им – великий дар. –

Верю, верю в молодых!

Если знамя их Алаш

И Коран священен наш –

С ними в жертву жизнь отдашь. –

Верю, верю в молодых!

Верю в тех, кто сердцем мудр,

Кто в одно из вешних утр

Стяг Алаша ввысь взовьёт, -

Верю, верю в молодых

Перевод А. Соловьёва

РОДНАЯ ЗЕМЛЯ
Земля, где я увидел белый свет,

Где пуповину мне отрезал дед.

Где я играл, гоняя мух, слепней,

В эпоху детства, коей лучше нет.

В твоей я почве порождён, ты – одно.

И плоть, и дух мои с тобой – одно.

В другой земле мне кажутся темны

Светила все и с Солнцем мне темно.

Я помню нёбом сладость вод твоих,

Твои леса и степи, твой тростник.

Мальчишкой мне остаться бы в степи,

Который детства красотой велик.

Забыв про дом, гонять в степи ягнят,

Дружков своих в грязи степной валять.

Играть в качели или кость ночами,

Днём стригунка-неука усмирять.

Но «Голова – Аллаха мяч»... Куда

Направит Он, туда мы мчим всегда.

Могу и я уйти в далёкий край,

Но знай, к тебе любовь моя тверда.

Перевод А. Кодара

РОДНОЙ ЯЗЫК
Неужто навсегда иссякли силы?

Бегут батыры, бросив знамена,

Свободы сердце пленное просило...

А нынче кровь пуста и холодна?...

У гордой птицы крылья перебиты,

И шумный говор улицы притих...

Неужто золотая мать забыта,

И загнаны великие в тупик?

Все: смелость, счастье, мужество и память –

Судьба вмерзает в безысходность льдин,

Но пламенный как солнце над мирами,

Родной язык! – остался ты один.

Язык отцов-наследие святое,

Глубокий, острый, сильный словно крик.

Своих детей заботливой рукою

К себе притянешь, мой родной язык!

Перевод С. Мнацаканяна
ОГОНЬ
Я от солнца рождён,

Я пылаю как Он,

Предан Солнцу душой.

Узких глаз моих взор

Искрометен и скор,

Я любуюсь собой.

На Земле – одинок,

Лишь огонь только – Бог.

С нежным пламенем слит,

Он, целуя, палит,

Усмехнётся, и – вон!

Взбудоражив, смутив,

Уберёт всех с пути.

Его имя – Огонь.

Так зовут и меня,

Я – поклонник Огня.

Красно небо огнём,

Всё бледнеет при нём.

Жар вдохну я, и – бодр.

Божества нет святей,

Я святыне моей

Капну в масле костёр.

Капну масла, он – чист,

Гордо выгнется ввысь.

Заклинает он змей,

Он дракона сильней.

Вон пылает, маня.

Пламенеет огонь,

Быстроглаз я, как он.

Мы – прямая родня.

Пламенею и я –

Огнебога дитя.

Суд над тьмою творя,

Занялася заря,

Я зарею рождён.

Я и сердцем – в зарю,

Я и верой горю,

Солнцу лишь мой поклон.

Сын зари и огня,

До последнего дня.

Я со мглою в вражде.

С гор алтайских до стран

В пиках Альп и балкан,

Пролетал я везде.

Пролетал как стрела, -

Чтобы не было зла.

Перевод А. Кодара

ЗОЛОТОМУ ХАКИМУ АБАЮ
Благородный хаким, твоё слово бесценно,

Пусть проходят века, твоя слава нетленна.

И другого такого, как ты, Человека,

Может быть, никогда не дождаться Вселенной.

Но народ твой высокое слово Поэта
Не ценил и не ценит в тщете своей бренной.

Словно свора собак меж собою грызутся,

Слыша имя твоё, брызжут мстительной пеной.

Не печалься, Поэт. Для народа родного

Откровеньем ещё прозвучит твоё Слово,

Будет время, и будут достойные дети,

И поймут твоё Слово – что жизни основа.

Будут годы тянуться своим караваном

С тяжелеющим грузом забот неустанных.

Твой народ пробудится, наставник суровый,

В обновлённой степи твоё время настанет.

От упрямо идущего след остаётся,

От сапожника шило его остаётся,
От богатого скот на земле остаётся.

От Поэта к оставшимся Слово пробьётся.

Круг земной, по нему время катит незримо, -

Можно ль нам уповать, что промчит оно мимо?!

Нет, его колесо настигает любого, -

Как и слово бессмертное! – Неумолимо!

Перевод Л. Шашаковой

ЦЕЛУЙ МЕНЯ, ЦЕЛУЙ
Ах, целуй меня, целуй, моя любовь,

Сладким ядом, наполняя мою кровь.

Я богатства всего мира не отдам

За минуту наслаждения с тобой.

Дай, тебя я обовью, как деревцо,

Дай покрою поцелуями лицо,

Чтоб дыханья наши страстные слились,

Чтоб уже не размыкалось рук кольцо.

Своей талией осиною дразня,

Кос распущенных плащом укрыв меня,

Припади к моей пылающей груди.

Ах, душа моя! Горю я без огня.

Твоё тело, словно облако бело,

От газельих глаз и в сумерках светло,

Мне не нужен рай небесный и земной –

Только счастье, что с ума меня свело.

Так целуй меня, целуй, моя любовь,

Сладким ядом наполняя мою кровь.

Пусть не день за этой ночью – ночь придёт,

И луна луну сменяет вновь и вновь!

Перевод Л. Шашаковой

ПОЛНАЯ ЛУНА
Когда ты на небе всплываешь, Луна,

С тобой непроглядная ночь не темна.

Кругла ли, овальна иль серп золотой –

Ты людям и звёздам в подмогу дана.

Ты лампою путнику светишь во тьму,

Дорогу найти помогая ему.

Сиянием радужным окружена,

Глаза ты слепишь мирозданью всему.

То круто свои ты закрутишь края,

Серьгою красавицы в звёздах горя,

То в полной предстанешь своей красоте,

Вскипать на земле заставляя моря.

Все рады тебе, все довольны тобой,

Мила в поднебесье звезде золотой.

Вот только влюблённым плотнее прильнуть

Друг к другу мешает твой свет голубой.

Видны они в лунном сиянье, как днём,

Не очень-то всласть нацелуешься в нём...

Приходится им по домам разойтись –

Стоять неудобно с Луною втроём.

Перевод В. Антонова
ИСПОВЕДЬ
Жизнь – море, где ни берега, ни дна.

Лишь усмехнётся, шелестя, волна.

А мне уж скоро будет двадцать семь

Пусть не старик – я знаю жизнь сполна.

Небытие моё прервала мать.

Встречал восходы, провожал закат.

С рождения плыву я против волн,

Пусть и свиреп, и грозен их накат.

С тех пор я встретил столько светлых зорь,

И тьма не раз скрывала весь простор.

Как начал мыслить, с сердцем я борюсь,

Я столько мог бы ей сказать в укор.

Смутьянка-сердце воли не дала,

Застыл и разум, опустив крыла.

Года бегут, их счёт неумолим,

Безумная, сожми же удила!

Твоих приказов чуткий есаул,

Я и в огонь бросался, и тонул.

Прошли года, стою как перст, один,

За что меня втянула ты в разгул?

«Стань ветром!» - ты сказала мне. Я – стал,

Меж «рано», «поздно» я не выбирал.

Как буйный ветер бился я с огнём,

Пред ним в боязни я не замирал.

«Огнём ты стань!». Так я уже горю,

Могу обжечь дыханием зарю.

Зола иль роза – мне ли их делить,

Я им как равным жар свой подарю.

«Водою стань!». Так я потёк журча,

Змеёй стелясь, что в образе ключа.

Заворожённых музыкой моей,

Своим особым волшебством леча.

«Ты Солнцем стань!». Как Солнце я смеюсь,

Я выше Солнца по накалу чувств.

Обняться с каждым я душевно рад,

Себя принизить этим я боюсь.

«Стань Месяцем!» - сказала ты. Плыву.

Скорблю по всем, кто не сорвёт траву.

Сестра тоски, лью колдовской я свет,

Для всех в печали выгнувших главу.

«Влюбись!» - приказ был. И, к любви горазд,

Я мотыльком сгорал на углях глаз.

И в те лихие, колдовские дни

Из пепла саван мне бывал как раз.

«Рыдай, поэт!» - сказала ты. Так что ж?

Я плакал словно после стольких гроз.

Ручьями крови я рыдал порой,

Когда уже не оставалось слёз.

«Оставь родных!» - сказала ты. Я – тих,

Уж сколько лет скитаюсь без родных.

Пусть было много на пути невзгод,

Отца и близких не искал мой стих.

«Покинь Отчизну!». Я пустился в путь,

Я не был чуждым средь чужих ничуть.

Я постепенно стал для всех своим,

Понять пытаясь, их живую суть.

«Беги богатства!». Разве ж я копил?

Свои объятья нищете раскрыл.

«Дерьмо – свинье, собаке – кость дороже!»

Так говоря, развеял всё я в пыль.

«Того, что нет найди!». Так я нашёл.

«Луну достань!». Я на луну взошёл.

Всё, что просила, я исполнил, сердце.

А что взамен? Всё тот же произвол.

Ты обманула и предала вновь,

Мне через месяц двадцать семь годов.

А там и тридцать, там и сорок, что же,

Перед Отчизной с чем предстать готов?

Мне через месяц будет двадцать семь,

А там и тридцать, там и сорок…Кем

Останусь я в людских воспоминаньях,

Когда уже исчезну насовсем?

Шальное сердце к небу лишь рвалось,

Пред ней был разум – нежеланный гость.

Отрава – юность, так я пил отраву,

Теперь печаль – и дом мой, и погост.

Я с разумом был явно не в ладах,

Теперь меня преследует лишь страх,

Однажды я уйду в сырую землю,

Так чем помянут мой остывший прах?

«Сам ветреный, он ветер лишь любил!

В огонь бросался очертя – дебил!

Безумец сам, он чтил огонь за Бога,

Огонь, не знавший меру чувств и сил!»

Иль скажут, что, до времени увял:

«К златой луне стремился вечно вдаль.

Как лев, что жаждал до луны допрыгнуть,

Разбился он, оставив нам печаль!»

Как Солнце он был рад всегда всему,

Был Солнцем он и ненавидел тьму.

Был Солнцем он, был на улыбку щедрым,

Так и ушёл изогнутым в дугу.

Иль скажут, что певцом был красоты,

Что поверяли все ему мечты.

В дни радости и горя, может, скажут:

«Поэт, ты с нами, необходим нам ты!»

Иль, может быть, ко мне забудут путь,

Забвению моё имя предадут.

Возможно, и к могиле одинокой

В степи бескрайней люди не придут?...

Страна казахов, о, не обманись,

Я не в ответе за лихие дни.

Пусть суд твой будет праведным, раз судишь.

Я не виновен, сердце ты вини!

Безумно сердце, ей своей рукой

Хотелось солнца диск обнять златой.

Смеясь – целуя и целуя – плача,

Оно, погибнув, обретёт покой!

Перевод А. Кодара

ЛЮБЛЮ
Ее волосы как бы посыпаны пеплом,

Она - еле живая и полуослепла,

Скоро будет ей сто, коль Аллах ей поможет.

И сидит она, четки перебирая,

Не зная, осталось ей сколько до рая,

Могильную сырость уж чувствуя кожей.

Это мать моя бедная в старости тяжкой.

Другим мне этого не объяснить,

Но я не могу ее не любить.

В глазах ее нет занебесного света,

Из уст не услышишь ни слова привета,

В объятьях нет страсти, зовущей к безумствам.

В постели она - не тигрица, не дьявол,

Не умеет дерзить, спокойная нравом,

Сильна лишь в искусстве возиться с посудой,

Это женка моя неказистая с виду.

Другим мне этого не объяснить,

Но я не могу ее не любить.

Всегда пребывающий в полудремоте,

Всегда в малахае, что скроет зевоту,

Избравший лишь лень себе вечной опорой.

По старым заветам все также живущий,

С отарой встающий, с отарой бредущий,

Есть народ мой «алаш» на движенье нескорый.

Другим мне этого не объяснить,

Но я не могу его не любить.

Миражной завесою вечно покрытый,

В буранах взвывающих грозно, сердито,

С зимою, как саван, и с летом свирепым.

Не имеющий леса, не имеющий рощи,

Не имеющий гор, где вода в речках ропщет,

А имеющий только лишь мертвые степи,

Это вот Сарарка - моя родина в дреме.

Другим мне этого не объяснить,

Но я не могу ее не любить.

Перевод А. Кодара

КТО Я?
Я грозный лев, кто сдержит мой напор?

Я тигр, который устрашает взор.

Я в небе туча - на земле – буран,

Бушующий с равнин до самых гор.

Я в небе солнце, чьи лучи щедры,

Сын космоса, я ваш лишь до поры.

Я океан без берегов и дна,

Я весь – приволье, нега и порыв.

Весь пламя я, ожгу, поберегись,

Я тот скакун быть ровней с коим – риск!

Пусть небо рухнет, иль земля – во прах,

Я усмехнусь лишь, одобряя жизнь.

Я не умру и дух мой не умрёт,

Что смерти нет, не знает всякий сброд.

Я сам и царь, и сам себе судья,

Совет мне даст лишь явный сумасброд.

Когда я добр, то мыслью как в раю,

Когда во гневе, ад в себе таю.

Нет близких мне, один я как Господь,

Заслужат ли рабы любовь мою?!

Лишь сам я – Бог, себе поклоны бью,

Мой слог Коран, я – свой лишь слог люблю.

Я окаянный и покаянный – я,

Дух прошлого, и кончил жизнь твою!

Перевод А. Кодара

ОЖЕРЕЛЬЕМ – ЛУНУ И ЗВЕЗДУ – НА КОЛЬЦО
Твой лик, как Солнце, верить ли глазам?

Целуй, от страсти умереть - бальзам.

Как шелк воздушна, ты приди ко мне,

Луну и звезды в украшенья дам.

Туманит разум слов твоих игра,

Мне морем стать бушующим пора.

Твой смех есть россыпь жемчуга, мой свет,

На плоском диске, что из серебра.

Волнуясь, волосы волнуют сердце мне,

Волнуясь, шлю посланье я волне.

Любимая, вот сердце, вот стихи,

Даря их вместе, я люблю вдвойне!

Возьми стихами вышитый платок,

Мое дитя, ты - сладкий лепесток.

На мед, обычно, мухи все летят,

Платком взмахнув, их вызовешь отток.

Когда придешь, воздушна, словно шелк,

Из света дам на голову венок,

Из слез своих я жемчуг нанижу,

Не смейся, что без слез любить не мог.

Твой лик, как Солнце, верить ли глазам?

Целуй, от страсти умереть - бальзам.

Как шелк, воздушна, ты приди ко мне,

Луну и звезды в украшенья дам.

Перевод А. Кодара