Явление иконы рождества пресвятой богородицы

ЯВЛЕНИЕ ИКОНЫ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

История Лукиановой пустыни начинается с события, которое произошло в 1594 году. В селе Игнатьеве, недалеко от Александровой слободы, был построен деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы по велению царя Феодора Иоанновича и по благословению Святейшего Патриарха Иова. Однажды священник этой церкви отец Георгий, войдя в неё перед началом богослужения, не обнаружил храмовой иконы Рождества Пресвятой Богородицы. Несмотря на усиленные поиски, икону найти не удалось. Однако через несколько дней один из местных жителей в ближайшем лесу обнаружил пропавшую икону. «И абие явися ему то дражайшее сокровище – святая Богоматере икона. Оле чудесе, стояща о себе, на воздусе…»

Когда возвещено было об этом священнику и прихожанам, они поспешили к узанному месту, и воочию все увидели то, о чем поведал им человек ,первым увидвеший чудо Божие. «Они же падше пред образом Пресвятые Богородицы со слезами молящееся на мног час». А затем икона с благоговением и страхом была взята, завёрнута в фелонь и отнесена обратно в храм. Через некоторое время всё повторилось вновь: необъяснимое исчезновение иконы из храма, появление её в том же пустынном месте и стояние «на воздусе». Икона во второй раз была возвращена в храм и вскоре снова явилась на пустынном месте. Тогда, посоветовавшись с прихожанами, отец Григорий обратился к святителю Иову, Патриарху Московскому с просьбой благословить перенесение деревянного храма из села Игнатьева на место чудесного явления иконы Пресвятой Богородицы. Благословение Святейшего Патриарха было дано, и храм и икона были перемещены на новое место.
Во времена нашествия поляков церковь была разграблена и долго находилась в запустении. Крыша на ней прогнила и обвалилась, многие иконы «облиняли», только чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы да запрестольный образ Пресвятой Богородицы Смоленской Одигитрии сохранились неповреждёнными.
В середине XVII столетия на этом месте преподобным Лукианом была основана монашеская обитель в честь Рождества Пресвятой Богородицы, впоследствии названная Лукиановой Пустынью.

ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ЛУКИАНА

Из города Галича был родом преподобный Лукиан, испрошенный молитвами благочестивых родителей, Димитрия и Варвары, после долгого их бесплодия. Они дали обет Богу, если услышит их молитву и дарует им наследие их рода, постричься в иноческий образ, а младенца своего, воспитав, оставить в мире себе на поминовение, ибо и самое желание чадородия имело благочестивую цель – загробную о них молитву.

Услышал Господь вопль их неплодия и даровал им сына, которого назвали во святом крещении Илларионом. Когда достиг он восьмилетнего возраста, Димитрий напомнил супруге о данном им обете иночества. И отрок Илларион возгорелся тою же ревностию, умоляя отца не оставлять его сирым, но взять его с собою, чтобы и он, взирая на седины родительские, воздыхал о своём спасении.
Прослезился Димитрий и возблагодарил Бога, даровавшего ему наследника не только во временной жизни, но и в духовном подвиге, и начал приготовляться к удалению в обитель. Оставив при себе только самое необходимое, он взял с собою икону Богоматери, с которою всегда бы неразлучен, и, со слезами помолившись перед нею, навсегда разлучился со своею супругою. Собрались соседи на сие конечное прощание; умилительный плач поднялся в доме, некогда исполненным благ земных и внезапно предназначенном к вольному запустению: с одной стороны, рыдали отец и отрок, с другой – безутешная мать, сами себя обрекшие на разлуку и оттоле возложившие всё свое утешение на единого Бога. Отца сирых и бесчадных.
Димитрий удалился со своим сыном в Брынской бор, и, обретши пустынное место, удобное для жития иноческого, водрузил там крест и построил себе хижину. Он начал расчищать место, просекая лес и копая землю для своего пропитания, и принял от одного пресвитера пострижение, изменив мирское имя на иноческое Дионисий; на теле носил он вериги железные и власяницу и непрестанно пребывал в посте и молитве.
Спустя некоторое время начала собираться к нему братия и составилась малая обитель из двенадцати иноков. Сам Дионисий обучал грамоте юного сына и, благодатию Божией, успевал отрок в изучении Священного Писания; с юных лет приучался он пред очами родительскими ко всем подвигам иноческой жизни, ибо благой пример ему подавал отец, труждаясь сам для братии, нося воду и дрова и приготовляя для них пищу, до исхода своей жизни. После его кончины братия довершила обитель и устроила в ней церковь Живоначальной Троицы.
Мать блаженного Иллариона после разлуки с мужем своим, раздав имение нищим, постриглась также в девичьей обители и, потрудившись в ней многие годы, преставилась к Господу. Оставшись сирым, уже в возрасте юношеском, Илларион пожелал обрести себе опытного наставника для подвигов иноческих где-либо вдали от своей родины, чтобы не иметь препоны от своих присных. Он пришел в обитель святых отец Афанасия и Кирилла Александрийских на реке Мологе, за сорок верст от города Углича, и там, приняв благословение от игумена, пребывал три года в совершенном послушании, но, не терпя похвалы человеческой, пришел из сей обители в другу, Покрова Богоматери, устроенную близ Углича на самой Волге преподобным Паисием. Однако и там оставался не более года, потому что обратил на себя общее внимание высоким своим житием.
Пришел он наконец в пределы Переславля-Залесского, в слободу Александровскую, и там, сошедшись с одним благочестивым крестьянином Симеоном, спрашивал его: «Где бы обрести место пустынное для подвигов безмолвия?» Случился тут и другой поселянин, по имени Марко, который принял участие в их духовной беседе, и пригласил странника в дом свой за восемь поприщ от слободы Александровской.
«Ты ищешь пустынного места, - сказал ему Марко, - вот недалеко от нас, за тридцать верст от Переславля есть пустынь, где издавна поставлена церковь во имя Рождества Богоматери, перенесённая из села Игнатьева, потому что Сама Матерь Божия указала быть на этом месте храму чудным знамением от Своей иконы. Церковь сия запустела от нашествия Литвы, ибо священник в то время удалился и доселе его нет».
«Часто я ходил в церковь, - присовокупил благочестивый поселянин, - молился со слезами пред чудотворною иконою Богоматери, чтобы даровала мне на месте том жителя доброго и нам бы спастись под его руководством».
Полагают некоторые, что и сама икона впервые обретена была в пустынном месте сим благочестивым Марком, но утаил о том ради смиренномудрия. Умилился Илларион, внимая словам его, и вслед за ним устремился в пустынную церковь помолиться пред чудотворною иконою. Воздохнул он, увидя храм непокровенный и святыню его, подверженную непогодам стихий, и полюбил место, благоприятное к безмолвию. Он начал тут жительствовать, отпустив Марка, и поставил себе келию близ церкви, в которой скоро пришли обитать с ним благочестивые Марко и Семион.
Немного спустя, в 1640 году, пришел к нему из монастырей вологодских некто иеромонах Феодосий, по Божественному внушению. Матерь Божия явилась ему в сонном видении, когда ещё находился он в обители Прилуцкой у Спаса, и велела ему идти в пределы Переславские покрыть Её церковь, уже многие годы запустевшую. Веруя слову, но не ведая, куда идёт, направил путь свой Феодосий к Переславлю, спрашивая у всех, где сия церковь, доколе с большим трудом не обрёл её. Возрадовался Илларион пришествию просвитера и подивился чудным судьбам Промысла Божия, ибо издавна желал иметь себе опытного наставника. Вместе поселились они при храме Богоматери, который общими силами обновили.
Илариону было уже более тридцати лет, когда принял он ангельский образ от руки Феодосия, и вскоре начала собираться около них усердная братия, руководствуемая благим примером обоих подвижников, Феодосия и новопостриженного им Лукиана. Пришёл ещё из Николаевской обители города Переславля инок Филимон и засвидетельствовал о чудесах, которые совершались от иконы Богоматери ,потому что сам был родом из окрестностей сего места; он был также принят в число братства, собиравшегося в обители. Все они единодушно начали помышлять о сооружении новой церкви на месте ветхой Рождества Богоматери и послали в Москву испросить на то благословения Патриарха Иоасафа. Святейший выдал им благословенную грамоту, и они уже приготовляли лес для строения, когда по лести диавольской возмутились окрестные жители и начали изгонять Лукиана из сего пустынного места.
Виновником крамол был некто архимандрит Рождественского монастыря во Владимире, по имени Иосиф, который имел под своим ведением монастырь Симеоновский, близ слободы Александровой, и позавидовал успехам Лукиана. Пришел он с недобрыми людьми в пустынное место и стал расхищать брёвна, приготовленные для церковного строения, разогнал и братию от пустынного храма. Феодосий удалился в Вологду, а на Лукиана наложили оковы и отвезли в Москву к Патриарху, пред которым оклеветали его в нечистой жизни. Он был заключён в Чудове, где архимандрит Кирилл определил его на чёрную работу. Но с чрезвычайным послушанием исполнял Лукиан всё, что на него было возлагаемо, и пред всеми обнаружилась добродетельная его жизнь.
Несколько лет спустя пришёл инок по имени Тихон из обители Архангельской Всемилостливого Спаса и просил у Патриарха опытного инока в начальники монастырю своему. Патриархом был тогда уже Святейший Иосиф; он начал расспрашивать своих духовных, где бы найти такого человека, и архимандрит Чудовский объявил ему о добродетелях Лукиана. Призвал его Патриарх и изумился духовной мудрости во всех его ответах, немедленно посвятил он его во пресвитера и по прошению инока Тихона послал его настоятелем в Архангельский монастырь.
Но и там ожидали его многие скорби за ревность устройству обители. Тот же инок Тихон, который испросил его, зависти ради старался изгнать его. Не прекословил ему блаженный труженик, но за всё благодарил Всемилостливого Спаса и, преподав благословение братии, с миром вышел из обители. Плакала братия, провожая своего доброго пастыря; прослезился и Лукиан при горькой разлуке, но убеждал учеников своих пребывать в послушании у будущего их настоятеля и, когда спрашивали его, кому он их поручает, вздохнув из глубины сердца, отвечал: «Оставляю вас Всемилостливому Спасу; пекущейся о всей вселенной и вас управит на путь спасения».
Опять возвратился Лукиан на своё обиталище к уединённой церкви Рождества Богоматери и со слезами помолился Господу и Пречистой Его Матери о довершении начатого дела. Он поставил себе снова убогую хижину подле церкви и начал упражняться в безмолвии. Возрадовался Марко, услышав о его возвращении, и не хотел его более оставлять; он просил постричь его в ангельский образ и принял имя Матфея. Пришёл ещё и юноша, из Александровой слободы, просить себе пострижения от руки преподобного Лукиана и наречён был в иночестве Макарием.
Через несколько дней пошел Лукиан с новым учеником своим в слободу, оставив одного Матфея в своей келии; возвратясь же изумился, не получая никакого отзыва на свою молитву, когда стучался в дверь келии. Она нашёл ученика своего лежащего на земле, всего окровавленного, при последнем издыхании; мантия его, вся изорванная, висела на дереве у келии. «Что с тобою?» - спросил его ужаснувшийся Лукиан, и умирающим голосом отвечал Матфей: «Отче, пришёл некто без тебя к келии и толкнул в двери; я же ,по неопытности, без молитвы отворил; тогда взошли ко мне темнообразные, с развращёнными лицами, и начали бить и душить, говоря: «Отойдите от места сего, мы не перестанем воевать на вас»». Помолился Лукиан, чтобы сохраниться месту тому от навета лукавого, и поспешил приобщить Святых Тайн инока Матфея, но тот, изнемогши от принятых им ран, скоро скончался.
Лукиан продолжал жить с другим учеником своим в прежней келии, молитвою и постом ополчась против врагов невидимых, но они опять наустили видимых врагов изгнать человека Божия из его уединения и разорить дело рук его. Лукиан пошёл опять в царствующий град, в обитель Чудову, и там снова начал трудиться в хлебнее, многих насыщая хлебом духовным назидательных учений. Слышавшие от него о чудесах иконы Богоматери в пустыни Переславской ревновали обстроить пустынное место, и один из истопников царских, Александр Барков, испросил у государя и Патриарха преподобному Лукиану разрешение построить там новую церковь и священнодействовать при ней. В 1650 году вторично была дана Патриаршая благословенная грамота на устроение обители, и несколько благочестивых людей из гостиной сотни пошли вместе с преподобным поселиться в его пустыни, обещаясь на своё иждевение построить храм, что вскоре исполнили, постригшись сами в иноческий образ.
Это было уже третье начинание святой обители, и, благодатию Пресвятой Троицы, на сей раз она совершилась. Сам преподобный, строго соблюдая церковное правило, ежедневно совершал Божественную службу в новоустроенном храме, и Бог даровал ему благодатные слёзы, ибо без сердечного умиления никогда не совершал святую Литургию. Во всех приходивших к нему от суеты мира принимал с любовию, и в одно лето собралось к нему братии до двенадцати человек; число их умножалось с каждым годом. Строгость иноческой жизни и соблюдение полного устава в церкви, за трапезой и в келии привлекали многих в обитель; все ему повиновались, как Ангелу Божию, будучи готовы на всякое послушание; сам он прилагал труды к трудам и особенно миловал нищих и странных, притекавших к чудотворной иконе, от которой знамения и исцеления огласились по всем окрестным пределам.
Когда по устроению Божию стали открываться сладкие плоды учения и жительства преподобного в окрестных приделах, пришли к нему купеческие люди слободы Александровской и просили составить обитель для иноков при опустевшей церкви Богоматери. Долго отрицался Лукиан, почитая недостойным столь великого дела, но согласился наконец по просьбе о том Святейшего Патриарха Никона, который разрешил освятить храм и устроить обитель женскую в запустевшем жилище Грозного Иоанна. Немедленно поставил преподобный ограду и келии для двадцати сестёр и избрал им первую игумению Евпраксию, на правилах общежития; но обе обители, и мужеская и женская, находились под его руководством, и часто посещал он новоустроенную в слободе Александровской.
Нередко по пути в обитель останавливался посреди толпы народной и назидал её сладостным учением, потому что ему дан был, по благодати Божией, не только умилительный дар слова, но и дар прозорливости, которым проникал будущее. Таким образом, за два и за три года вперёд предсказал о страшном моровом поветрии, которое должно было посетить землю Русскую, и часто со слезами говорил народу: «Православные, покайтесь, ибо грядёт гнев Божий великий и язву смертоносную пошлёт Господь, так что от страха сего никем небрегомо будет злато и сребро и втуне расточатся имения собирающих». Иные умилялись, внимая словам его, другие же ни во что из вменяли, как бы льстивые речи; но, когда в своё время пришло исполнение оных и началась Божия кара, тогда вспомнили правдивые его слова.
Достигнув преклонных лет, подвижник и проповедник слова Божия начал сам изнемогать к смерти в своей обители; он велел вести себя в церковь и долго молился пред чудотворною иконою Богоматери чтобы Владычица не оставила места сего, Ею избранного, и сохранила Свою обитель. Скорбела братия о его конечном изнеможении; он же утешал их, обещая будущее распространение обители, которую и царские лица посещать будут. Чувствуя себя при последнем издыхании, преподобный просил, чтобы вывели его из храма и положили на траву, придвинув возглавием камень; вся братия подходила к нему, прося последнего благословения, и всех благословлял он, прося также себе прощения. Последним его словом было: «Господи, в руце Твои предаю дух мой». И так преставился он в 1654 году 8 сентября, в самый храмовый праздник своей обители. По внешнему виду был он ростом мал, лицом бледен, очи и ланиты имел углублённые, браду русую, продолговатую, с проседью.
Много лет спустя после представления блаженного Лукиана пришёл гнавший его инок Тихон из пределов Архангельских и спрашивал, где положено тело преподобного. Братия показала место; он же начал горько плакать над гробом его, прося прощения в своём согрешении, что без вины изгнал его из обители Всемилостливого Спаса. Пришел и архимандрит Рождественского монастыря Иосиф, который долго противился устроению новой обители Лукиана, и тот каялся в грехе своём над его гробом и предлагал строителю Корнилию приписной монастырь свой Симеоновский, из которого приезжал некогда разорять пустынь преподобного Лукиана. Но Корнилий не принял дара, и архимандрит, огорчившись, отдал монастырь свой в Лавру Преподобного Сергия.
При сём благочестивом строителе Корнилии распространились обе обители, мужская и женская, и во исполнение предсказания блаженного Лукиана призрели державные его строение и начали посещать обитель, снабжая её царским своим жалованием, деньгами, землями и священною утварью. Чудотворная же икона Матери Божией неоднократно ограждала обитель свою от хищников, хотевших её разграбить; невидимая сила удерживала их от исполнения злого умысла, и даже двое из разбойников, как бы мёртвые, обретены были близ ограды; они исповедали грех свой и постигшее их наказание. Между тем непрестанные исцеления и знамения, истекавшие от чудной иконы, привлекли новых молитвенников в обитель, которая особенно процвела во дни строителя Корнилия, достойного преемника блаженного своего учителя.

СВЯТО-ЛУКИАНОВА ПУСТЫНЬ В XVII-XX СТОЛЕТИЯХ

Перед кончиной преподобного Лукиана братия начала скорбеть: « “…оставляеши нас, отче, сирых”. Преподобный же, утешая их, глаголя: “Не скорбите, братие. Вручаю вас Господу Богу и Пречистой Его Матери. Разумно же вам буди о сем. Аще Господь грехи моя отпустит и дерзновение буду имети ко Всемилостливому Богу, места сия оба не оскудеют, но прославит их, и распространятся по моем отшествии, и царские лица посещати их будут”».

В писцовых книгах 1675 года храм, построенный преподобным Лукианом в 1649 году, описан так: «В государевой дворцовой Старослободской волости на болоте монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, Лукианова пустынь, а на монастыре церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, древяна на каменное дело о пяти главах, главы чешуйчатые, кресты обиты белым железом, а в церкви Божье милосердие…»
В храме было сто образов. Справа от царских врат был образ Спаса Вседержителя Нерукотворного, затем храмовой чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы в житии. Слева от царских врат находилась почитаемая икона Пресвятой Богородицы «Страстная», по преданию, принесённая преподобным из Москвы.
Преемником преподобного Лукиана и вторым после него настоятелем пустыни был преподобный Корнилий. С 1658 года он был «… учинён строителем и духовником… обеими обительми, своею и девическою. Сей муж блак сый и добре пасяще своя духовныя овцы и изряден проповеди слова Божия».
Божиим изволением, молитвами Пресвятой Богородицы и государским жалованием более двадцати лет преподобный Корнилий подвизался в устроении обителей, основанных преподобным Лукианом, и неотступно следовал его завещанию, «поучая всегда братию в послушании бытии безроптивном, в любви же нелицемерей, в целомудрии и нестяжании, и никомуже что свое имети, но все обще, в церкви же беседовати друг с другом не попуская. На трапезе же в молчании пребывати, от трапезы же восставшим в келии своя отходити с молчанием… и не уклонятися на некия беседы, ниже ко иному в келию приходити… не имети отнюдь мудрование свое кому, но готовы бытии ко всякому послушанию». Преподобный Корнилий восстановил монашеское общежитие в Успенской девичей обители, постоянно обучая сестёр науке духовной жизни.
Со временем по ходатайствую игумении Успенского монастыря Анисии было получено благословение у святителя и грамота ,в которой преподобному Корнилию предписывалось жить в этом монастыре ,а в Лукианову пустынь ездить «из недели в неделю».
Духовное окормление насельниц Успенского девичьего монастыря, начатое преподобным Лукианом и Корнилием, не оскудевало и в последующие времена. Об этом свидетельствуют записи в синодиках Успенского девичьего монастыря XVII-XVIII веков, а также послужные списки монахов пустыни, составленные в XIX и в начале XX века. Духовное наставничество было продолжено иеромонахами Ефремом и Иоасафом ,игуменами пустыни Макарием, Иоасафом и Аароном, иеромонахом Авелем. Пследним духовником Успенского девичьего монастыря перед его закрытием был настоятель Лукиановой пустыни игумен Игнатий.
При преподобном Корнилии в Лукиановой пустыни в 1659 году был воздвигнут второй храм – в честь Богоявления Господня (этот храм был тёплым в отличие от первого холодного в честь Рождества Пресвятой Богородицы). Богоявленский храм простоял десять лет, после чего преподобный Корнилий испросил благословения у Патриарха разобрать его и построить заново. Была построена «… церковь тёплая деревянная ж Богоявления Господня… <…>
Против тёплой церкви колокольня шатровая, на ней семь колоколов,часы железные приведены к тем же колоколам». В писцовой книге за 1675 год читаем: «В монастыре пятнадцать келий, в них живёт старец Корнилий с братией. Святые ворота шатровые. Монастырь огорожен забором. За монастырём двор конюшенный и скотцкий».
Вновь построенный Богоявленский деревянный храм за ветхостью был разобран в 1680 году, и дано было благословении на строительство нового каменного храма Богоявления Господня с приделом во имя великомученика Феодора Стратилата, Ангела Хранителя царя Феодора Алексеевича. Так преподобный Корнилий достойно почтил вечною молитвенною памятью царя-благодетеля, своего современника ,который за шесть лет своего царсвтования жаловал Лукианову пустынь как личными неоднократными посещениями, так и хорошими вкладами.
Освящение каменного храма было при преемнике преподобного Корнилия настоятеле отце Евагрии. Две главы храма были покрыты деревянной чешуёй, крест белым железом, а крыша тёсом. Внутри храма всё было просто, чуждо вычурности, всё располагало к молитве, стены не были расписаны вплоть до XX века. Иконы в иконостасах двух приделов – Богоявления Господня и великомученика Феодора Стратилата – были больших размеров, не покрытые ризами. Их украшали чеканные серебряные венцы позолоченные с каменьями, а также ожерельца из жемчуга. В четырёхярусном иконостасе главного придела справа от царских варт помещались храмовая икона Богоявления Господня, с слева от них – Иверская икона Божией Матери. Это был один из ранних списков с иконы, принесенной с Афона в Москву в царствование Алексея Михайловича. Так Вратарница Горы Афонской с конца XVII века охраняла Лукианову обитель.
В трапезной части храма на первом столпе висел образ Рождества Пресвятой Богородицы, а вокруг образа, представлявшего собой средник, были написаны Господские и Богородичные праздники; они находились под серебряным золочёным окладом.
На колокольне было пятнадцать колоколов: один большой ,один повседневный весом в 21 пуд 28 фунтов, семь малых и ещё шесть малых. Помимо этих колоколов при Богоявленском храме ,был ещё колокол при соборе, затем у ворот и в келии настоятеля.
Под храмом были сделаны «полатки» для хранения монастырского имущества и хозяйственных припасов.
В храме Богоявления Господня в особом помещении находилась ризница обители, в которой хранились два древних Евангелия московской печати (одно 1677 года, а другое 1685 года), богато украшенные, два сребропозолоченных креста с частицами мощей – клады почитателей Лукиановой обители, церковные сосуды – вклад Великой княгини Натальи Алексеевны. Здесь хранились и четыре грамоты царя Феодора Алексеевича 1677, 1678, 1680 и 1681 годов и другие монастырские документы.
Кончина преподобного Корнилия последовала 11 (24) августа 1681 года. Преподобный был погребён в склепе под алтарём Троицкого собора Александровского Успенского монастыря. Память святого издавна праздновалась в обеих обителях: ежегодно в день преставления преподобного Корнилия у его надгробья совершались панихиды при большом стечении народа.
В 1995 году святые мощи преподобного Корнилия по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия были подняты и в настоящее время почивают в правом приделе Троицкого собора Успенского монастыря.

Монастырское благоустроение в XVIII веке

Последние годы XVII века были знаменательны для пустыни тем, что именно в это время усердием келаря Чудова монастыря и постриженика Лукиановой обители иеромонаха Иоасафа (Колдычевского) началось строительство пятиглавого каменного собора на том самом месте, где явился образ Царицы Небесной и где стоял первый деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы. Собор был освящён в 1712 году по указу царя Петра Алексеевича и благословению митрополита Стефана, Местоблюстителя Патриаршего Престола, в настоятельство Лукиановой пустыни строителя отца Авраамия. При освящении присутствовал царь Пётр Алексеевич и его сёстры, царевны Мария Алексеевна и Феодосия Алексеевна.

Собор был пятиглавый, имел паперть. Средняя глава собора была крыта белым железом, четыре других были крыты зелёной черепицей. Кресты на главах были вызолочены. В соборе был пятиярусный резной вызолоченный иконостас. Справа от царских врат был древний образ Всемилостливого Спаса в сребопозлащённой ризе, а за ним в ряду чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы в виде средника, вставленного в икону с клеймами жития Пресвятой Богородицы. В украшении собора участвовали царские изографы школы иконописца Симона Ушакова и золотых дел мастера Оружейной палаты Московского Кремля.
В благоустроении собора принимали участие не только члены царской семьи, но и царские слуги, лица знатных фамилий, приближённые к царскому двору. В это время поступали многочисленные вкалды от людей разных сословий: помещиков, купцов, военных разных чинов и прочих покровителей и почитателей обители, в том числе и от жителей города Александрова. В синодике Лукиановой пустыни поминаются бояре Милославские (сродники первой супруги царя Алексея Михайловича), Лопухины (сродники первой жены Петра Алексеевича) и многие знатные и неизвестные фамилии. Так сбывалось пророчество преподобного Лукиана: «… и будут вас посещати великие люди, князи и боляры, и благоверные царие».
Почти одновременно с собором были построены два одноэтажных каменных корпуса (настоятельский и больничный).
В 17123 году строитель отец Авраамий в челобитной к царю Петру I писал: «… у больницы церкви Божией не построено, а монахи больничные за древностию многие в соборую церковь с прочиею братиею к литургии ходить не могут, а ныне обедался вкладчик их подполковник Кирилло Карпов сын Сытин к той больнице построить вновь каменную церковь во имя святой великомученицы Екатерины…» Одноглавая небольшая каменная больничная Екатерининсая церковь была освящена в 1714 году. Тогда же была построена южная часть монастырской каменной ограды со святыми воротами и две башни.
При отце Авраамии была составлена летопись о начале пустыни, житие преподобного Лукиана и история чудотворений от явленной иконы. На ней рукой епископа Владимирского и Суздальского Парфения в 1830 году было написано: «Рукопись сию, яко заключающую историю сея обители, хранить со всею бережностью и переплесть прилично». Списки с этой рукописи хранились в разных монастырях России, в том числе в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. При отце Авраамии в пустыни были заведены синодик и вкладная книга. По его ходатайству Пётр Алексеевич пожаловал пустыни мельницу на реке Малый Киржач. В 1717 году митрополит Рязанский и Муромский Стефан возвёл настоятеля отца Авраамия в сан игумена «в уважение того, что великие государи взыскали ту обитель, коей он настоятель, своими милостями, и в почесть оной». С тех пор начался в пустыни ряд игуменов, продолжавшийся до 1764 года. Игумен Авраамий, бывший настоятелем пустыни в течение тринадцати лет, скончался в 1718 году и был погребён под алтарём Богородице-Рождественского собора.
Согласно монастырским описям 1718 года, пустыни принадлежали три деревянные часовни со святыми иконами для денежных сборов. Они были расположены вне монастыря: за слободой, на Московской дороге и под Переславлем. В Москве у Сретенских ворот было подворье Лукиановой пустыни, впоследствии упразднённое.
В XVIII веке над могилой пепдобного Лукиана была построена «полатка» (часовня) усердием жилетелй города Александрова. В монастырских документах того времени читаем: «Между церквами соборной и трапезой построена каменная полатка, в ней гроб преподобного Лукояна, около гроба решетка железная, у полатки двери железная, оная полатка покрыта тесом». Главу часовни венчал крест. Впоследствии деревянную крышу и главу за ветхостью заменили железными. Часовня была небольшой, в плане представляла собой правильный восьмиугольник ,расстоянием ежду сторонами было три метра, высота до креста была около шести метров. На гробнице лежала деревянная доска с изображением преподобного в полный рост. (Литографические снимки изображения преподобного Лукиана с гробовой доски в конце XIX века были изданы в пользу обители усердием Николая Семёновича Стромилова.). В руке преподобного был свиток с текстом его завещания. Впоследствии в часовне был установлен двухъярусный иконостас. В нижнем ряду иконостаса в центре была икона Богоявления Господня, слева от неё – икона Рождества Пресвятой Богородицы. Далее в ряду был образ святого апостолал Матфея ,псанный ,по-видимому, в память о небесном покровителе старца Матфея ,ученика преподобного Лукиана ,который до пострига сподобился быть свидетелем «сояния но воздусе» иконы Рождества Пресвятой Богородицы, а впоследствии, будучи монахом пустыни, принял мученическую смерть в обители. Стены часовни были расписаны текстами: пророчествами преподобного, его кратким житием и историей основания Успенской девичей обители в Александрове. В часовне было двадцать семь святых образов.
В 1771 году по прошению жителей города Александрова был учреждён ежегодный крестный ход с чудотворной иконой в шестую Неделю по Пасхе из Лукиановой пустыни в Александров в память избавления города и окрестных мест от чумы. По преданию крестный ход в город Александров был установлен ещё преподобным Лукианом. При этом чудотворный образ изымали из житийной иконы Пресвятой Богородицы, в которой он занимал центрально положение, а вместо него вставляли список с него, сделанный в традициях XVI века.
Архимандрит Леонид (Кавелин) составил описание чина этого крестного хода: «В субботу пятой седмицы по Пасхе игуменья Успенской обители чрез посланную казначею или благочинную просит настоятеля Лукиановой пустыни отпустить икону Рождества Пресвятой Богородицы для посещения Александровского Успенского девичьего монастыря; со стороны строителя той пустыни всегда бывает на это согласие. К сему известному всем празднику бывает большое стечение народа из окрестных сёл и деревень, вёрст за пятьдесят и более, и даже из соседних городов: Переславля-Залесского и Троице-Сергиева Посада. Часть усердствующих богомольцев слушает в Успенской обители всенощную, а другие идут в Лукианову пустынь поклониться иконе Рождества Богородицы и там в субботу слушают вснощную, а в воскресенье раннюю обедню, после которой в сопровождении настоятеля и богомольцев начинается шествие из Лукиановой пустыни в город Александров. На пути в Александров в селе Бакшееве и двух деревнях бывают той чудотворной иконе молебные пения с водоосвящением; четвёртое молебное пение совершается в самом городе, в слободе так называемой Садовной, куда выходит на сретение, также с крестным ходом, духовенство Александровского Успенского девичьего монастыря и градской Преображенской церкви. По совершении сего с воосвящением молебна икона священнослужителями монастыря вносится в Успенскую женскую обитель, где в Троицком её соборе отправляется соборне Божественная литургия. После обедни, в сопровождении многочисленных богомольцев, продолжается тем же духовенством обеих обителей и Преображенской церкви ход большою улицею города, среди коего выходит на сретение духовенство Христорождественского собора, и, отпев тут молебен с водосвятием, сошедшееся духовенство, при увеличивающейся толпе молящегося народа, направляется за город по Троицкой дороге к часовне Всемилостливого Спаса, принадлежащей Лукиановой пустыни, где совершается опять молебное пение с водоосвящением.
По совершении сего икону с принесёнными с нею из пустыни образами Спасителя, Богородицы Одигитрии и Воскресения Христова относят в Успенскую обитель; из сопутствующих ходу иные остаются тут при часовне для отдыха, другие идут с ходом в Успенский монастырь, где в соборной церкви бывает совершенный отпуст; все пришедшие в обитель прикладываются к Животворящему кресту и к чудотворной иконе Богородицы и окропляются святою водою. Икона Богоматери остаётся в Успенском монастыре до дня Вознесения Господня; в это время её обносят по всем жительствующим в монастыре, начиная с настоятельницы; в келиях чередным иеромонахом Лукиановой пустыни совершается молебное пение с водоосвящением. В день Вознесения Господня, а иногда в отдание Пасхи, после полудня часу в четвёртом провожается икона из Успенской обители в Христорождественский собор, принимается затем обывателями города в их дома для молебствия и переносится в городскую приходскую Преображенскую церковь. Пред выходом из города икона опять вносится в соборную церковь Успенской обители, откуда, при молебном пении всем духовенством города Александрова и гражданами, её окончательно провожают за город по дороге в Лукианову пустынь, а по случаю принятия иконы для богомолья в селениях на пути и около него, и в прочие в уезде, и даже за пределы оного возвращается она в пустынь только к годовому празднику обители, к 8 сентября». И так бывало ежегодно на протяжении столетий.

Жизнь в пустыни в XIX веке

В монастыре, судя по документам пустыни, никогда не угасала память и почитание основателя обители преподобного Лукиана. Так на протяжении XIX века часовня преподобного постоянно ремонтировалась: обновлялись надписи на стенах, поновлялась гробница, золотился иконостас, чистились посеребренные ризы на иконах. В часовне, кроме изображения святого на гробовой доске, было изображение его, сделанное на полотне. В 1916 году на надгробье была сделана новая икона преподобного. В Екатерининской больничной церкви икона преподобного Лукиана помещалась за левым клиросом среди икон таких почитаемых на Руси святых, как Святитель Николай чудотворец, великомученик Георгий, равноапостольная Ольга и святой благоверный князь Александр Невский. Ежегодно в день кончины преподобного Лукиана в праздник Рождества Пресвятой Богородицы при большом стечении народа служилась панихида на его могиле.

Особенно большие торжества по случаю праздника Рождества Пресвятой Богородицы и трехсотлетия обретения её иконы прошли в пустыни в 1893 году. Накануне праздника в соборном храме совершался параклис Царице Небесной, затем служилось всенощное бдение по скитскому уставу Святой Афонской Гор, издревле заимствованному у Саровской пустыни.
Богослужения совершались настоятелями монастырей Владимиро-Суздальской епархии, благочинным монастырей и священниками города Александрова и окрестных сёл. На этот праздник съехались и потомки дворянских и купеческих родов, среди предков которых немало было вкладчиков и радетелей святой обители; прах их хранит Лукианова пустынь и неусыпно молится о упокоении их душ.
Толпа многочисленных богомольцев из Москвы, Александрова, Переславля, Киржача, а также окружающих сёл и деревень заполнила Богоявленский храм с первыми звуками благовеста к ранней обедне, а в Екатерининской церкви в это время совершались заупокойная литургия о почившем основателе обители иеромонахе Лукиане. Панихида по иеромонахе Лукиане была совершена после ранней обедни соборне настоятелем пустыни игуменом Иеронимом на месте погребения преподобного в часовне.
Затем началось торжественное богослужение в Рождество-Богородичном соборе, построенном на месте явления чудотворной иконы. Собор не мог вместить прибывших богомольцев, они стояли в притворах и окружавшей их крытой галерее. Под сводами собора звучало древнее столповое пение. После литургии отец настоятель благословлял молящихся иконою праздника и подносил альбомы с фотографиями пустыни и описанием её истории, а также раздавал иконки Рождества Пресвятой Богородицы, писанные мастерами Холуя.
Торжественный крестный ход вокруг монастыря с чудотворной иконой завершился панихидой на могиле преподобного Лукиана в часовне при участии благочинного монастырей архимандрита Модеста, игумена Лукиановой пустыни отца Иеронима, а также настоятелей Стефано-Махрищенского монастыря, Борковской пустыни, многочисленных священников церквей города Александрова и соседних сёл и настоятельницы Успенского женского монастыря игумении Евфрасинье с сёстрами.

По плану 1824 года в пустыни были: собор Рождества Пресвятой Богородицы, храм Богоявления Господня с приделом великомученика Феодора Стратилата, храм великомученицы Екатерины, часовня преподобного Лукиана, двухэтажный настоятельский дом и два братских корпуса, а также одноэтажный больничный корпус. Монастырь был обнесён каменной оградой со святыми воротами и семью башнями. За пределами монастыря были хозяйственные постройки.

Из монастырских храмов только больничная Екатерининская церковь так обветшала за время своего существования, что была заново отстроена в 1834 году тщанием александровских купцов братьев Уголковых-Зубовых.
Соборный белый храм с золотыми крестами лишь однажды потребовал капитального ремонта, что и было сделано при настоятеле отце Платоне в 1850 году. Паперть, которая окружала собор с трёх сторон, снаружи была украшена яркими изразцами с растительным орнаментом. Они были изготовлены на монастырском заводе. Верх собора был расписан фресками двенадцать великих праздников. До начала XX столетия собор не был расписан изнутри. И только в конце XIX века его внутренние стены и, во-видимому, галереи были расписаны сценами из жизни Иисуса Христа в византийском стиле и фигурами отдельных святых. Собор украшало крыльцо из белого камня.
В величественном золочёном искусной работы шестиярусном иконостасе собора размещались древние почитаемые иконы XVI-XVII веков: справа от царских врат Нерукотворный образ Спасителя с двумя предстоящими Ангелами в новой серебряной ризе, за ним в ряду в киоте под резной сенью храмовая чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы, вставленная в раму с двенадцатью клеймами жития Богородицы; слева от царских врат образ Божией Матери «Страстная», принесенный преподобным Лукианом из Москвы, и древний Богородичный образ «Неопалимой Купины». Этот образ имел клейма, на которых были изображены явления Божией Матери. Из особо чтимых образов, находившихся в соборном храме, надо отметить иконы преподобного Алексия, человека Божия, «Видение Богородицы Преподобному Сергию Радонежскому», а также «Моление блаженного Прокопия пред иконою Благовещения в Великом Устюге». По молитве этого вятого страшный смерч с камнепадом миновал город и спас его жителей в 1290 году.
О почитании чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы и о помощи Царицы Небесной по молитвам пред Её образу, о которых можно узнать из монастырских документов XVII – XIX веков. Так читаем: «В привесе у Пресвятой Богородицы крест серебряный с мощми золочен, на нем десять жемчужин, тридцать крестов серебряныхюю» - и далее: «Серьги с изумрудами и жемчугом, кольца разные…»
Усердием Александровских купцов постоянно обновлялась риза на явленной чудотворной иконе Рождества Пресвятой Богородицы, а в 1843 году была сделана новая двусторонняя риза. Её лицевая сторона изящной работы (мастеров известного села Красного под Костромой) была сребропозлоченной с камнями в венцах, а оборотная сторона была меднопосеребрянная. При этом старая риза украсила точную копию образа ,которая заменяла чудотворный образ в Богородице-Рождественском соборе на период ежегодно совершаемого крестного хода в город Александров.
В пустыни было, по крайней мере, три списка чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы позднего письма, сделанных в XIX веке специально для выноса их из монастыря при совершении богослужений в сёлах Александровского, Переславского, Покровского уездов и в городе Киржаче. Монахи пустыни занимались иконописанием.
В XIX веке в пустыни монастырская летопись не велась, и сведения о её настоятелях и внутренней жизни сохранились лишь в рассказах её старожилов. Некоторые сведения от старца иеродиакона Авраамия ,который прожил в пустыни безысходно в течение пятидесяти лет начиная с 1830 года и помнил многих настоятелей монастыря, приводит Н.С. Стромилов в своих трудах. Согласно этим сведениям особенно благоговейное воспоминание о себе оставили отцы строители Анатолий, Платон и Виктор. Они отличались благочестивой жизнью и усердием о благосостоянии обители. При отце Платоне в пустыни был установлен обычай чтения Акафиста Божией Матери по воскресным дням перед литургией в летнее время, а в зимнее время в субботу после малой вечерни. Чтение Акафиста в субботу на воскресенье сопровождалось благовестом в большой колокол.
Игумен Макарий (настоятельстовал с 1860 по 1874 год) заботился не только внешнем благосостоянии монастыря (при нём была впервые построена гостиница и двухэтажный братский корпус), но, будучи строгим подвижником, радел о внутреннем благочестии и благочинном житии вверенных его духовному водительству иноков. Сам он в молодости, был послушником Саровской пустыни, затем Нямецкой Лавры. Особо чтил память старца преподобного Паисия Величковского.
Церковная служба в Лукиановой пустыни отправлялась по уставу Саровской пустыни, учредил её игумен Макарий: пение столповое, чтение протяжное ,после кафизм воскресные антифоны поют нараспев. На полиелее избранный псалом пелся целиком и через каждые три стиха величание праздника. В местные и большие праздники положенные по Уставу в каноне запевы не читались, но пелись, а по шестой песни бывало чтение синаксаря, равно как и после шестопсалмия перед кафизмами всегда бывало чтение толкового Евангелия. В великую четыредесятницу после кафизм читались творения преподобного Иоанна Лествичника. Богослужения в Лукиановой пустыни отправлялись в следующем порядке: в четыре, а иногда и в три часа пополуночи совершалась пополунощница и утреня, в девять часов утра литургия, в четыре часа пополудни вечеря, а большие же праздники и в воскресные дни в шесть часов вечера всенощное бдение.
Игумен Макарий скончался в 1874 году и был погребён у алтарной части собора с южной стороны.
На святых воротах с изображением Рождества Пресвятой Богородицы была построена палатка, где помещалась монастырская библиотека вместе с архивом. Старец Авраамий заведовал библиотекой. Там хранились рукописные книги духовного и исторического содержания, принесённые в дар обители, летопись пустыни, доведённая до 1718 года, житие преподобного Лукиана, история чудотворений, совершавшихся в обители, синодик, вкладная монастырская книга, нотные ирмосы. Из старых печатных книг в библиотеке хранилось древнее «Толкование на Евангелие Кирилла Транквиллиона» 1619 года и беседы святителя Иоанна Златоуста на четырнадцать посланий апостола Павла и на Деяния апостольские издания 1624 года.
Из монастырских строений надо отметить два двухэтажных корпуса: полукаменный настоятельский и каменный братский с трапезной и кухней. В них было тридцать три келии. В двух башнях монастырской стены (северо-восточной и восточной) на двух этажах были также устроены келии, вВсего девять. В 1914 году был построен ещё один двухэтажный братский корпус. В пределах монастырской ограды располагались хлебный магазин с кладовой внизу и каменная двухэтажная баня. С северной стороны Богоявленского храма за келейным корпусом был вырыт колодец, из которого насосом вода подавалась в трапезные настоятельского и келейного корпусов, а также к часовне преподобного Лукиана и даже за пределы монастырской ограды к хозяйственным постройкам.
Внутри монастыря вдоль его восточной стены был разбит так называемый регулярный парк, состоявший из хвойных и лиственных пород деревьев. С запада вдоль монастырской стены располагался плодовый сад (сто саженцев яблонь и других культур), а также огород, пчельник и каменная оранжерея. Храмы окружали цветники. Недалеко от настоятельского корпуса был пруд с садком для рыбы. Несколько прудов было за оградой монастыря. Один из них, расположенный между двумя дорогами идущими к деревне Николаевке и к деревни Новлянской, по приданию, был выкопан при участии преподобного Лукиана. Второй пруд интересенсвоим названием Серебряный, расположен был за гостиницей, слева от дороги, ведущей в бывшую деревню Игнатьево. За оградой монастыря в гостинице для паломников размещалась церковноприходская школа. В монастырской школе обучались грамоте и церковному пению пятнадцать детей-сирот из солдатских семей, жившие в приюте при пустыни.
К хозяйственным постройкам вне монастыря надо отнести конный и скотный двор, прачечную, подсобные каменные и деревянные флигели, а также кирпичный и изразцовый завод (в 1911 году на нём было изготовлено сто шестьдесят три тысячи кирпичей).
Монастырь имел своё подворье в городе Александрове – двухэтажный полукаменный дом, издавна владел водяной мельницей на реке Малый Киржач. Пустынь имела во владении 2936 десятин 1848 саженей земли, сюда входили пахотные земли, лесные дачи, покосы, пустоши и реки.
По документам пустыни 1917 года монастырской братии было тридцать семь человек: игумен Игнатий (шестидесяти девяти лет), архимандрит Серафим (семидесяти восьми лет), архимандрит Никанор (семидесяти трёх лет), иеромонахов семь, иеродиаконов четыре, монахов девять, указанных послушников два, неуказанных одиннадцать человек. На покое был игумен Ардалион, которому было семьдесят четыре года.

Лукианова пустынь в советское время

Лукианова пустынь была закрыта в 1920 году. Монахам и послушникам было предписано покинуть монастырь. Дальнейшая судьба их неизвестна. Богослужение во всех храмах было прекращено. Вскоре и сами храмы, как памятники старины, были отданы под охрану вновь созданного музея «Александрова слобода», который располагался на территории Успенского монастыря в Александрове.

После закрытия пустыни документы и многие иконы из собора и Богоявленского храма поступили в музей, а некоторые иконы и предметы монастырского имущества были просто разграблены. Нехрамовые строения монастыря были переданы племенному совхозу, который был обязан охранять эти здания от разрушения. В 1924 году тёплый храм Богоявления Господня был отдан под школу. В 1925 году в Екатерининском храме по просьбе комсомола был устроен клуб. Тогда же при снятии колоколов была повреждена колокольня при Богоявленском храме. Часовня преподобного Лукиана была осквернена и полностью разрушена в 1926 году. Впоследствии церковные здания были переданы музеем дому заключения, переведённому из города Александрова в Лукианову пустынь. Места погребений потомков Василия Собакина, отца Марфы, супруги царя Иоанна Грозного, а также игумена Лукиановой пустыни отца Авраамия в Рождественском соборе были осквернены и разрушены. В настоятельском корпусе в 1970-е годы располагалась больница.
В 1922 году, при изъятии из церквей и монастырей церковных ценностей, из Лукиановой пустыни было изъято 2 пуда 24 фунта (более сорока килограммов) серебра в виде окладов с икон (в частности, риза с Нерукотворного образа Спасителя из собора весом в девять с половиной килограммов), богослужебных сосудов, крестов, кадил, лампад и даже украшений со старинных Евангелий. Была снята и риза с чудотворной иконы. Верующие из города Александрова собрали серебряные монеты и лом из серебра и золота, равный весу окладу чудотворной иконы (около пяти килограммов), и, сдав его, выкупили ризу. Сама же икона была вывезена в музей «Александрова слобода».
В 1927 году прихожане Христорождественского собора города Александрова обратились с письмом в дирекцию музея с просьбой передать в действующий собор икону Рождества Пресвятой Богородицы, весьма дорогую «для всякого верующего человека, привыкшего чтить эту икону, как святыню своего сердца». Просьба не была удовлетворена. В настоящее время местопребывание явленной чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы остаётся неизвестным. (Явленная чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы, написанная в XVI веке, относится к новгородской школе иконописи. Размеры её 75,5х62 см. Размер житийной иконы, в которую была вставлена явленная икона, 164,5х131,2 см.)
Явленная икона Рождества Пресвятой Богородицы Лукиановой пустыни издревле почиталась на Руси и прославилась своими чудотворениями. Наряду с двумя другими известными явленными иконами Рождества Пресвятой Богородицы, Сямской и Исааковской, она чтится в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы всею Русскою Православной Церковью.
В советское время храмы Лукиановой пустыни не ремонтировались и постепенно разрушались. Как в те далёкие времена польского нашествия ,стояли они поруганные и разграбленные, без молитвы и пения, на земле, освященной трикратным явлением иконы Пресвятой Богородицы.

следующая страница>