ТЕМА 4.2. Основные направления экономической теории в конце 70 начале 90-х годов.
Покидченко М.Г., Чаплыгина И.Г. История экономических учений: Учеб.пособие. – М.: ИНФРА-М, 2006. С.220-234; 256-263.
Определяющим в экономике этого периода стал экономический спад 1970-х гг., который соответствовал понижательной волне кондратьевского цикла и привел к ухудшению экономической конъюнктуры в конце 1960-х — начале 1980-х гг. Он сопровождался целым рядом кризисов, связанных со среднециклическими колебаниями. Первый такой кризис возник в 1968—1969 гг. Ему предшествовали валютные кризисы. далее следовали кризисы 1975 и 1981 гг. Ухудшению экономической ситуации способствовал нефтяной кризис 1973 г., вызванный действиями стран—членов ОПЕК, который привел к резкому росту цен на нефть и новому нитку инфляции.
На волне кризиса произошла смена экономической политики в большинстве западных стран. Кейнсианство, доминировавшее в 1940—60-е гг., не смогло предложить политику, адекватную создавшейся ситуации. Более того, их обвиняли в том, что именно их политика «дефицитного финансирования» породила хроническую инфляцию. Поэтому на первый план выступили оппоненты кейнсианства — неолибералы, которые сумели объяснить причины кризиса и выработать меры по выходу из него.
С середины 1980-х гг. начинается постепенный подъем в экономике. Поскольку в ведущих странах Европы и в США в это время проводилась неоконсервативная политика (рейганомика, тэтчеризм), идеи экономического либерализма, хотя и в измененной форме, становятся все более популярными после полувекового перерыва. Распад социалистического лагеря в начале 1990-х гг., интерпретировавшийся как доказательство несостоятельности плановой государственной экономики, также укрепил позиции либерализма.
Важными характеристиками периода 1970—80-х гг. стала дальнейшая глобализация экономики, развитие мирового рынка и укрепление международных экономических связей. Продолжается развитие европейской интеграции. В 1979 г. создается единая валютная система с расчетной единицей ЭКЮ. В 1992 г. подписывается Маастрихский договор, учредивший Европейский союз. В 1994 г. ГАТТ преобразуется во Всемирную торговую организацию.
Произошли и структурные изменения в экономике. Они заключались в росте сферы услуг и развитии рынка информационных технологий. Это поставило перед экономистами новые задачи исследования, поскольку рынок этого вида продукции не вписывался в общепринятые модели движения товаров, требовал самостоятельного анализа и выработки новой теории.
Хотя кризисные явления конца 1960-х — начала 1980-х гг. не были столь глубокими, как кризис 1929—1933 гг., они сыграли такую же решающую роль в изменении экономической политики и переориентации экономической теории. Была подвергнута сомнению верность положений кейнсианской школы.
В то же время выявились негативные факторы проведения кейнсианской стратегии. Политика государства, направленная на увеличение спроса, велась за счет роста государственных расходов и дефицита бюджета. Это породило инфляционные ожидания и рост цен. Рост государственных расходов сопровождался ростом налогового бремени, что негативно сказывалось на деловой активности, снизив прибыльность капиталовложений.
На фоне возникших проблем на смену кейнсианству приходят нелиберальные и чисто либеральные теории с их идеями ограничения или полного исключения государственного вмешательства в экономику. С их точки зрения снижение темпов роста, повышение уровня инфляции, наблюдавшиеся в 1970-е гг., — результат вмешательства государства в экономику.
К нелиберальному направлению 1970—80-х гг. относится целый ряд теорий: монетаризм, экономическая теория предложения, неоинституционализм. Эти теории, существенно отличающиеся друг от друга по своим теоретическим позициям, объединяет лишь общее критическое отношение к вмешательству государства в экономику. Хотя полностью роль государства ими не отрицается.
Традиционными сторонниками активной роли государства также оставались представители институционального направления. Хотя ряд институционалистов (П. Друкер, А. Тоффлер) высказывали близкие неолиберализму идеи о недостатках бюрократического управления и говорили скорее о необходимости контроля со стороны общества за неэкономическими последствиями действий частных предприятий, нежели о государственном экономическом регулировании.
Доминирующие позиции в рамках маржиналистского направления в 1970—80-е гг. были завоеваны монетаристами. Главой этой школы был американский экономист Милтон Фридмен (род. 1912). К монетаризму примыкают еще две школы — экономическая теория предложения и школа рациональных ожиданий. Их практические выводы во многом совпадают с выводами монетаристов, но при этом они отличаются своеобразием подходов к анализу экономики, поэтому и выделяются в отдельные школы.
В рамках монетаризма с помощью пересмотра теории потребления (теория перманентного и номинального дохода), новой интерпретации кривой соотношения инфляции и безработицы (кривой Филлипса) и ряда других положений опровергаются основные экономические выводы кейнсианской теории, а следовательно, и основные рецепты регулирования экономики. Формируются новые принципы экономической политики, ограничивающие вмешательство государства в экономику лишь проведением денежной политики, а также предполагающие построение системы встроенных стабилизаторов, которые дополняют рыночный механизм саморегулирования.
Как уже говорилось, с конца 1960-х гг. появляется новое направление экономической мысли, стремящееся возродить кейнсианскую теорию в ее чистом виде. Критике подвергается классическая интерпретация идей Кейнса. Особый акцент ставится на том, что в этой интерпретации игнорируются раскрытые Кейнсом предпосылки неравновесия экономической системы. Посткейнсианцы указывают на несовершенство информации, которая возникает благодаря наличию денежно-кредитного фактора, а также на неэластичность экономических реакций, что не учитывается неоклассической теорией. Они утверждают, что рынок дает информацию о соотношении основных экономических показателей в их денежном выражении. И экономические агенты реагируют на изменение именно номинальных показателей, которые отличаются от реальных. В результате информация, предоставляемая рынком, оказывается ложной и дезориентирует хозяйствующих субъектов. Это приводит к неадекватным действиям участников рынка и нарушению равновесия. Помимо того, в неоклассической интерпретации идей Кейнса теряется динамический характер его теории. Для укрепления своей позиции посткейнсианцы направляют свои усилия на создание микроэкономической основы своей теории. Отсутствие такой основы всегда служило серьезным поводом для критики кейнсианства.
Процесс пересмотра традиционной теоретической модели маржинализма получил особый размах в 1970-е гг. В этот период часто звучали идеи о несостоятельности теоретических основ господствующей традиции, которые не позволяют анализировать такие актуальные явления, как ограниченная рациональность, неопределенность, наличие крупных корпораций, а также исследовать динамические процессы экономики. В этот период о кризисе ортодоксальной теория говорили В. Леонтьев, Дж. Тобин (род. 1918), Р. Солоу (род. 1924) и т.д.
Развитие традиционного направления экономической науки — институционализма было тесно связано с происходящими в экономике и политике изменениями рассматриваемого периода. Основное внимание экономистки этого течения уделяли новым проблемам, связанным с процессами дальнейшей трансформации капиталистической системы.
Большое внимание уделялось изменению структуры производства, а именно активному росту сферы услуг (К. Кларк, А. Тоффлер и др.) и информации. Появились теории, которые оспаривали эффективность крупных экономических институтов, равно как и государственного предпринимательства в экономике, в связи как с развитием сферы услуг. Основная идея, которую отстаивают эти теории, заключается в том, что развитие знаний и внедрение их в производство несовместимы с планированием и бюрократией любого рода (П. Друкер).
Другая часть институциональных теорий, Дж. Гэлбрейт, д. Белл, основное внимание уделяла негативным последствиям научно-технического прогресса, роста крупных корпораций, подчинения человека, общества, природы интересам технологического развития.
Внимание институционалистов привлекают и вопросы глобализации, превращающей международную экономику в мировую, когда ни одна нация уже не может рассматривать себя вне взаимосвязи с другими странами (П. Друкер). Основной причиной обращения к этим вопросам стали экологические проблемы, носящие общемировой характер. Уже во второй половине 1970-х гг. появляются пессимистические настроения в отношении будущего, связанные с негативным влиянием техники и экономики на окружающую среду. Распространению этих настроений во многом способствовала деятельность Римского клуба, основанного в 1968 г. специально для изучения перспектив развития человечества в эпоху научно-технической революции. Проведенные исследования показали, что НТП значительно усилил темпы истощения земли и основных ресурсов в ходе человеческой деятельности. Стали появляться идеи «нулевого роста», т.е. необходимости ограничения производства и потребления, а также требования перейти от количественных к качественным показателям роста.
Главным представителем этого течения является американский экономист Милтон Фридмен (1912-2006), профессор экономики Чикагского университета (с 1948), получивший в 1976 г. Нобелевскую премию.
М. Фридмен является одним из немногих современных экономистов, которые уделяют большое внимание вопросам методологии. Он выступает за последовательный эмпиризм в науке и ратует за создание позитивной экономической теории, которая имеет дело только с суждениями, подтверждаемыми фактами. Отсюда вытекает метод доказательств, который используется этим экономистом. М. Фридмен утверждает, что теория верна, если она подтверждается фактами и если ее предсказания оказываются точными. При этом не имеет значения, являются ли реалистичными предпосылки ЭТОЙ теории.
М. Фридмен выдвигает принцип черного ящика. Если динамика двух экономических показателей демонстрирует некую зависимость одного от другого, то достаточно констатации этого факта без дальнейших объяснений самого механизма взаимодействия. Этот механизм — черный ящик, он может не поддаваться объяснению или даже может казаться абсурдным с точки зрения современной науки, но если факт взаимодействия наблюдается эмпирически, то этого вполне достаточно для доказательства существования данного механизма.
Таким же образом происходит опровержение теории. Если определенная концепция исходит из реалистичных предпосылок, логична в своих построениях, но ее выводы расходятся с практикой, то она может быть признана ложной на основании этого последнего факта. Опровержение самих постулатов концепции в данном случае не обязательно.
Именно такая аргументация была использована М. Фридменом и другими монетаристами в критике кейнсианской теории. Кризис 1970-х гг., стагфляция, сочетающая высокий уровень безработицы и инфляции, оказались в резком противоречии с этой теорией, что дало основание монетаристам утверждать несостоятельность кейнсианства в целом.
Теория номинального дохода.
Проведенные экономистами эмпирические исследования выявили еще одну зависимость, ставшую ключевой для теории монетаристов. Было доказано, что динамика объема денежной массы через определенный период времени повторяется в динамике экономической конъюнктуры — если объем денег в экономике повышается, то спустя некоторое время (примерно 12—18 месяцев) повышается и деловая активность, и наоборот. Эта закономерность была описана М.Фридменом в двух работах: «деньги и деловые циклы» (1958) и «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867—1960» (1963). На основе полученных данных он
формирует свою теории номинального дохода, теорию цикла и антициклического регулирования.
Эмпирическим путем М. Фридмен выводит формулу зависимости уровня номинального дохода от объема денежных средств:
где:
Y — уровень номинального дохода;
V — скорость обращения денег;
М — количество денег.
Легко заметить, что эта формула повторяет положения количественной теории денег. М. Фридмен обращается к варианту этой теории, предложенному И. Фишером, но рассматривает деньги не просто как средство обращения и платежа, а вслед за Дж.М. Кейнсом и как капитал, т.е. средства, необходимые, например, для вложения в ценные бумаги. Каждый потребитель, получающий определенное количество денег, формирует так называемый портфель активов. М. Фридмен выделяет несколько видов активов — наличные деньги, облигации, акции, инвестиции в человеческий капитал. Соответственно, спрос на деньги будет зависеть от уровня доходности этих активов (с учетом инфляции), а также от индивидуальных предпочтений каждого потребителя.
С учетом того, что скорость обращения денег в длительном периоде является относительно неизменной, формула, предложенная М. Фридменом, предполагает, что изменения в объеме денежной массы приводят к соответствующим изменениям в номинальном доходе. Сам механизм изменений М. Фридмен не описывает, представляя его в виде черного ящика.
Монетаристская экономическая политика
Основной практический тезис, который стремятся доказать монетаристы в своих теориях, заключается в том, что кредитно-денежная и бюджетная политика, проводимая по кейнсианским рецептам, не способна привести к существенными структурным улучшениям в экономике. Единственным устойчивым следствием такой политики является инфляция, поскольку она ведет к росту государственных расходов и допускает дефицит бюджета. Помимо того, проведение кейнсианских мер оплачивается за счет высоких налогов, а это негативно сказывается на доходности частных фирм и приводит к понижению предпринимательской активности.
Критике подверглась и антициклическая политика кейнсианцев. Одним из тезисов этой критики является утверждение, что экономические агенты способны предугадывать действия правительства и, следовательно, предупреждать эти действия. Помимо того, монетаристы указывают на то, что между возникновением кризисной ситуации, реакцией на нее правительства и реализацией мер по преодолению кризиса существует временной лаг. В связи с этим в период, когда начинают осуществляться меры по преодолению, например, экономического спада, экономика уже вполне может находиться на стадии подъема, и тогда эти меры лишь усилят начавшийся рост, тем самым лишь увеличив амплитуду циклических колебаний.
Поэтому монетаристы призывают ограничить роль правительства в экономике, сохранив за ним решение только одной задачи — обеспечение необходимого объема денежной массы. Опираясь на теорию номинального дохода М. Фридмена, монетаристы считают необходимым обеспечивать ежегодный прирост денежной массы на 3—5%, что соответствует устойчивому росту ВНП.
При этом объем денежной массы должен иметь постоянный темп роста. Несмотря на то, что монетаристы признают естественность циклических колебаний в экономике, они считают бессмысленным политику подстраивания под цикл. М. Фридменом приводятся эмпирические данные, доказывающие, что существует временной лаг между изменением массы денег и реакцией экономической конъюнктуры на эти изменения. Соответственно, подстраивающаяся денежная политика правительства также будет иметь временной лаг и может привести к усугублению циклических колебаний вместо их сглаживания. Поэтому введенное монетаристами «денежное правило» должно выполняться вне зависимости от циклов.
Для снижения роли государства в экономике предлагалось также проведение приватизации большой доли государственной собственности, снижение налогов на доходы и прибыль.
Концепция «экономики знаний» П. Друкера.
Одним из институционалистов, который исследовал изменения в структуре современной экономики, является П. Друкер. В 1969 г. вышла его книга «Эпоха перерыва постепенности», в которой он ставит вопрос о том, какой ресурс является центральным в современной экономике. Вводя понятие «экономика знаний», он утверждает что ни материальные ресурсы, ни финансовые, ни даже управленческие, не являются решающими факторами производства. Современная экономика основана на информации, ее создании и распространении. Именно наличие или отсутствие знаний определяет уровень производительности и конкурентоспособности фирм.
«Экономика знаний» требует структурных изменений. Крупные институты, основанные на планировании, или государство, которым управляет бюрократия, оказываются неэффективными в такой экономике, потому что ее основой являются инновации. А инновации может осуществлять только частное мелкое предпринимательство. В своей концепции П. Друкер выдвигает теорию предпринимательства, во многом совпадающую с теорией И. Шумпетера. Он не связывает инновации с новыми технологиями, требующкми крупных капиталовложений и длительного процесса внедрения, на которые способны лишь корпорации. Инновация дня П. Друкера — это в первую очередь новые формы организации бизнеса, причем как внешней организации (новые рынки, новые применения товаров и т.д.), так и внутренней организации.
П. Друкер считает, что основой экономики является частный предприниматель, который инициативен и готов идти на риск. В его функции входит задача взрывать поступательность развития экономики, «прерывать постепенность», выводить экономику на но вое качество развития. Корпорации же являются по своей сути плановыми структурами, которые уничтожают основы инновационного процесса.
Поэтому для развития экономики необходима децентрализация производства, возрождение мелкого частного предпринимательства, а также реформирование крупных корпораций. П. Друкер полагает, что для повышения эффективности этих структур необходима децентрализация процесса принятия решений в рамках компаний. Необходимо предоставление максимального числа полномочий и ответственности отдельным членам фирм в соответствии с их квалификацией, максимальное вовлечение их в процесс управления. Это приведет к развитию «внутреннего предпринимательства», которое позволит возродить инновационный процесс в рамках этих структур.
Наиболее категорично П. Друкер относится к государственному предпринимательству. Он считает, что только частный бизнес способен обеспечивать развитие экономики, а государство с его бюрократией лишь неэффективно тратит ресурсы и создает барьеры для внедрения новшеств. Теория П. Друкера построена на вере в эффективность стихийного рынка и свободного предпринимательства, основанного на частном интересе. Любые структуры, связанные с политикой, к которым помимо государства он относит профсоюзы и партии, своим вмешательством в дела частного бизнеса лишь мешают экономическому прогрессу. Поэтому П. Друкер выделяет две задачи, которые стоят перед современным государством: 1) приватизация государственной собственности; 2) оказание помощи новым владельцам этой собственности до того момента, пока они не встанут на ноги.
Проблемы качества жизни.
Еще одной проблемой, которая стала подниматься уже с середины 1950-х гг., стала проблема «качества жизни». Но широкое распространение новый термин получил лишь в конце 1960-х - начале 1970-х гг., поскольку на предыдущем этапе, характеризовавшемся экономическим подъемом, главное внимание привлекали количественные показатели благосостояния. Суть этих концепций, которые развивали Дж. Гэлбрейт, А. Тоффлер, Р. Арон, заключается в том, что современное общество, достигшее эры высокого потребления, в основном решило проблему количества благ, поэтому перед ним стоит новая задача — обеспечение качества этих благ. Экономика, основанная на функционировании крупных корпораций высокотехнологичного производства, обеспечивает удовлетворение материальных потребностей людей на достаточно высоком уровне. В связи с этим общественное развитие достигло такого уровня, когда возможно ставить проблему качества данных благ, «качества жизни». В это понятие входят нематериальные блага: экономические, социальные, политические, нравственные. Сюда относятся вопросы образования, здравоохранения, экологии, социально-экономического неравенства и т.д.
С одной стороны, эта проблема связана с негативными последствиями экономического прогресса. Во-первых, речь идет об агрессивной политике корпораций по навязыванию потребителям своей продукции. Во-вторых, развитие промышленности в целом приводит к нарастанию экологических проблем, ведущих к ухудшению условий жизни людей.
С другой стороны, общество достигло определенного уровня развития, которое позволяет ставить эти вопросы и формировать новые задачи, в первую очередь перед экономикой и политикой. Все большая часть населения готова платить за сохранение окружающей среды, за повышение эстетических характеристик жизни. Высокий уровень производительности труда позволяет высвобождать все больше времени на отдых, ставя вопрос о качестве досуга и т.д.
Проблема, которая возникает в связи с постановкой вопроса о «качестве жизни», — это измерение этого «качества жизни». Если экономическая эффективность может быть оценена с помощью целого ряда показателей, таких, как прирост ВВП, норма прибыли, ценовые индексы, фондовые индексы и т.д., то качество общественного прогресса не поддается прямому подсчету. В 1961 г. ООН выделила 12 «аспектов условий жизни», состояние которых может качественно характеризовать уровень развития общества. К ним относятся здравоохранение, воспитание, условия труда, занятость, уровень потребления и запасов, транспорт и коммуникации, состояние жилищного фонда, отдых и развлечения, социальная уверенность, личная свобода. В дальнейшем предлагались и другие системы индикаторов.
Большое внимание проблеме «качества жизни» уделял американский футуролог Алвин Тоффлер. В книге «Футурошок» (или «Шок будущего»), вышедшей в 1970 г., А. Тоффлер выделяет три аспекта понятия «качество жизни» — экологический, экономический и социальный. Экологическая составляющая включает в себя не только борьбу с загрязнением окружающей среды, но и решение проблем перенаселения в отдельных регионах, шумового загрязнения, неэстетических ландшафтов.
Экономические показатели качества жизни А. Тоффлер связывает с удовлетворением нематериальных потребностей, носящих эстетический и психологический характер. К таким потребностям относится стремление к красоте, изысканности, хорошему настроению, положительным эмоциям, спокойствию или, наоборот, риску и т.д. А.Тоффлер вводит понятие «психологическая экономика», утверждая, что на современном этапе структуру потребления начинают определять не материальные свойства товара, а «психологические характеристики процесса потребления», т.е. те эмоции, которые возникают у человека при использовании данного блага.
Теория будущего развития общества.
А. Тоффлер является и одним из наиболее известных мыслителей, который посвятил свои работы процессам трансформации современного общества. В своих работах «Футурошок» (1970) и «Экоспазм» (1975) он представлял современный этап развития общества как переломный. Высокие темпы научно-технического прогресса и экономического роста приводят к изменению экономических и социальных структур, к социальным, психологическим потрясениям людей, связанным с необходимостью постоянно подстраиваться под изменения. Исчезают профессии, определенные типы отношений, усиливается мобильность населения, постоянно повышаются требования к квалификации работников и т.д. Глубокое стрессовое состояние, связанное со столь стремительной ломкой старого, А.Тоффлер и называет «шок будущего». Взгляды А. Тоффлера на характер происходящей трансформации во многом перекликаются с идеями П. Друкера. Он также считает, что экономика конца ХХ в. — это экономика знаний.
Большое внимание Тоффлер также уделяет предпринимательству как основному источнику нововведений. При этом он замечает возрождение предпринимательской функции в рамках корпорации, что в теории П. Друкера выступало как рекомендация крупным фирмам. А. Тоффлер пишет об «адхократии», которая представляет собой временные группы специалистов, возглавляющих отдельные проекты, и которая пришла на смену технократии бюрократии. Эти мелкие децентрализованные коллективы получают право инициативы, творчества, принятия самостоятельных решений, и именно они становятся центрами, определяющими политику фирмы по многим вопросам. С точки зрения А. Тоффлера, благодаря появлению «адхократии» корпорации стали быстрее приспосабливаться к новым условиям рынка, и лучше осуществляет инновационные функции.
При этом А. Тоффлер болъше внимания уделяет вопросам контроля над технико-экономическим развитием. Он считает, что общество должно следить за действиями крупных корпораций, которые настолько увлечены прогрессом, что внедряемые ими новые технологии могут оказаться либо малополезными, либо вредными для человечества. Помимо того, нововведения порождают серьезные социальные последствия, связанные с «футурошоком». Поэтому А. Тоффлер указывает на необходимость «мониторинга нововведений».
Особый интерес представляет работа А. Тоффлера «Третья волна (1980). В ней он анализирует новый этап развития техники, связанный с внедрением электроники. Одной из важных составляющих его новой концепции является утверждение, что с появлением систем электронной связи возникли условия для децентрализации производства. Фактически впервые на протяжении долгого периода технологии диктуют не концентрацию производства, а его рассеивание. Создается новая основа для возрождения мелкого бизнеса. Происходит территориальное рассредоточение производств. Новые средства связи позволяют специалистам работать дома, при этом, поддерживая связь друг с другом.
Благодаря новым технологиям удешевляется мелкосерийное производство. Предложение становится более гибким, а вслед за этим меняется структура потребления и стиль жизни. Люди стремятся к большей индивидуализации. Меняется и характер труда. Труд становится более индивидуализированным, а также приобретает творческий характер. Сокращается численность работников физического труда. Возрастают спрос и предложение высококвалифицированных специалистов.
Теории постиндустриального общества д. Белла
В сравнении с теориями П. Друкера и А. Тоффлера взгляды американского социолога Даниела Белла (род. в 1919) представляются более пессимистичными. Им написан целый ряд книг, среди которых можно выделить две: «Конец идеологии» (1960), «Грядущее постиндустриальное общество» (1973). Во-первых, д. Белл вслед за Дж. Гэлбрейтом продолжает развивать концепцию «конвергенции двух систем», представляя социалистический и капиталистический строй как два вида индустриального общества.
Основой этих обществ являются крупные корпорации, которые производят основной объем материальных благ.
В отличие от П. Друкера и отчасти А. Тоффлера Д. Белл видит будущее именно за крупными структурами, поскольку основой экономического развития он считает научно-технический прогресс, требующий все больших капиталовложений. Также в отличи от П. Друкера он выступает за необходимость контроля над экономическим развитием со стороны общества, государства и ученых. Последние обязаны не допустить подчинения научно-технического прогресса интересам политики и рынка. Будущее общество д. Белл видит как планирующее общество, в котором возрастает роль государства.
Д. Белл акцентирует свое внимание на негативных последствиях деятельности крупных фирм. Во-первых, увлеченные технологическим прогрессом, они оказывают мощное негативное воздействие на окружающую среду и на общество. Во-вторых, производите ими товары часто не соответствуют истинным потребностям индивидов.
В теории д. Белла говорится и о социальных изменениях, происходящих в современном обществе. Вводя понятие «постиндустриальное общество», он пишет о том, что одной из важных черт этого нового типа общества является власть «меритократии», которая сменяет технократию. «Меритократия» состоит из людей, которые имеют наибольшие заслуги перед обществом, которые обладают наиболее высоким уровнем интеллектуального развития, способностями перерабатывать информацию и принимать решения.
Воззрения Дж. Гэлбрейта 1970-х гг.
В 1973 г. Дж. Гэлбрейт пишет книгу «Экономические теории и цели общества». В ней он пересматривает многие свои взгляды, изложенные им ранее. Он высказывает более негативное отношение к деятельности крупных корпораций, обращая внимание на возрастающие элементы эксплуатации, приобретающие все новый характер. Он развивает ранее высказанную им мысль об эксплуатации потребителей со стороны производителей посредством навязывания товаров через рекламу. Указывается также на эксплуатацию рынков и цен со стороны корпораций, эксплуатацию развивающихся стран со стороны развитых, эксплуатацию природы и т.д.
Фактически он возвращается к критике монополий в духе начала века, представляя современное общество как ситуацию монополии крупных корпораций. Он отбрасывает свою идею 1950-х гг. Об «уравновешивающих силах», предполагавшую, что экономика сама сформирует альтернативные крупным корпорациям организации мелких производителей и потребителей. Теперь Гэлбрейт приходит к выводу, что обществу нечего противопоставить власти огромных фирм.