Модуль 1

Тема 1. Методологические основы институциональной экономической теории
1.1. Неоклассическая экономическая теория – теория без институтов

1.2. Традиционный институционализм

1.3. Новая институциональная экономическая теория

1.4. Основные направления современной неоинституциональной теории

1.1. Неоклассическая экономическая теория – теория без институтов
В начале XX в. произошел синтез классической экономической теории и маржинализма, появилась неоклассическая экономическая теория, которая к середине ХХ в. стала доминирующим течением экономической мысли.

Согласно концепции известного философа и историка науки И. Лакатоша [Лакатош, 1995], теоретические допущения любой научного школы состоят из неизменного жесткого ядра и изменяемого защитного пояса. Допущения жесткого ядра образуют основную суть научной школы, и отказ от них означает переход к иной школе. Защитный пояс состоит из допущений, которые используются в экономическом анализе в зависимости от развития научной дискуссии и хода экономической истории. В соответствии с этой классификацией с легкостью можно представить те допущения, которые сформулированы и используются неоклассической экономической теорией.

Рисунок 1.1 – Фокус исследования неоклассической теории

Допущения жесткого ядра неоклассической теории

1. Принцип методологического индивидуализма. Данный принцип относится к соотношению целого и части. В частности, целое выводится из его частей, то есть целое всеми своими свойствами и закономерностями поведения обязано своим частям, и никаких самостоятельных свойств оно не имеет. Применительно к обществу это означает, что все характеристики общества, например, институты, могут быть выведены из поведения индивидов.

Поскольку индивид всегда преследует свою собственную, а не чью-то еще выгоду, то его поведение индивидуалистично. При этом никакие внешние факторы не способны оказывать воздействие на его цели. Именно отдельные индивиды формируют вид и порядок экономической системы в целом, поэтому любые социальные явления можно объяснить через поведение отдельных индивидов и взаимодействие их индивидуальных мотивов.

2. Принцип полной рациональности и принцип оптимизации. Под рациональностью подразумевается соответствие между поставленными целями и используемыми средствами. Если действия человека идут вразрез с поставленными им целями, то такое поведение выходит за рамки неоклассической экономической теории.

Оптимизация означает, что сталкиваясь с ограниченностью ресурсов, индивид способен распределять их так, чтобы достичь максимального (с учетом издержек принятия решений) удовлетворения своих потребностей.

3. Транзитивность и устойчивость предпочтений. Транзитивность предпочтений означает, что у каждого индивида имеются устойчивые критерии выбора и он не меняет их каждый раз при выходе на рынок. Так если есть три альтернативы A, B и С, так что B предпочтительнее A и C предпочтительнее B, то C предпочтительнее A. Транзитивность предпочтений является необходимым условием существования наилучшей альтернативы, без которой невозможна оптимизация. Устойчивость предпочтений означает отсутствие у индивидов склонности часто изменять свои предпочтения, в результате чего их поведение стало бы непредсказуемым.

4. Равновесие как основной способ описания экономической динамики. В соответствии с этим принципом функционирование экономической системы всегда сводится либо к неподвижному состоянию в условиях равновесия, например, равенства спроса и предложения, либо к движению в сторону равновесия. Равновесие на рынке совпадает с оптимумом по Парето (модель Вальраса-Эрроу-Дебре).

Возможность рассмотрения рыночного равновесия как отправной точки обусловлена тем, что полная рациональность поведения экономических агентов обусловливает совпадение полученных ими результатов с ожиданиями. А это возможно в том случае, если ожидания этих агентов согласованы на основе «правильной», адекватной картины мира. В свою очередь, согласованность ожиданий атрибут динамически определенного равновесия. В неявном виде здесь предполагается наличие множества участников обмена как на стороне предложения, так и на стороне спроса. Последнее означает «свертывание» ядра обмена в точку, соответствующую определенной – равновесной – цене товара (услуги).

Допущения защитного пояса неоклассической теории

1. Права собственности остаются неизменными и четко определенными. Согласно данному допущению, все права собственности на редкие ресурсы всегда четко определены и защищены, что является необходимым условием обмена. Поскольку при рыночном обмене происходит перемещение прав собственности, эти последние должны быть определены, чтобы обмен состоялся. Нельзя меняться тем, что никому не принадлежит.

Характер первоначального распределения собственности задан извне и не подвергается сомнению со стороны участников рынка. Таким образом, распределительный конфликт отсутствует, и получить благо можно лишь в результате обмена. Чисто технические проблемы по установлению частной собственности на ресурс тоже отсутствуют. Соответственно его владелец извлекает все выгоды и несет все издержки, связанные с данной собственностью. Это, в свою очередь, является основой для принятия им экономически эффективных решений. И, кроме того, права собственности не нуждаются в защите: они не нарушаются (во многом это обусловлено информационной прозрачностью рынка) и могут быть полностью реализованы.

2. Пределы экономического обмена определяются на основе принципа убывающей полезности, учитывая первоначальное распределение ресурсов между участниками взаимодействия. В неоклассической теории процесс обмена рассматривается как результат оценок полезности, сделанных индивидуальными производителями и потребителями, причем независимо от любого специфического социального или исторического контекста. Индивидуальные решения о покупке и продаже являются функцией предельной полезности соответствующего товара для определенного индивида.

Осуществление обмена не требует других усилий, кроме расходования некоторой суммы денег. Цены являются основным инструментом оптимального распределения ресурсов. Иными словами, чтобы выбрать оптимальную линию поведения, не нужно знать ничего, кроме цен. Таким образом, издержки при осуществлении обмена отсутствуют, и единственный вид издержек, который рассматривается в теории, – производственные издержки.

3. Информация является совершенно доступной и полной. Данное допущение означает, что издержки на получение информации отсутствуют, то есть индивиды обладают всем объемом информации о сделке. При этом человек не только хорошо знает собственные потребности, но и обладает информацией о средствах их удовлетворения.

Вся необходимая информация о состоянии рынка содержится в ценах, обладание информацией о равновесных ценах позволяет участникам обмена совершать сделки в соответствие со своими интересами.

Таким образом, неоклассическая теория основное внимание сосредотачивает на анализе проблемы распределения ограниченных ресурсов при помощи ценового механизма и заданных предпосылках полноты информации и существования внеисторического субъекта, рационального и компетентного, стремящегося к максимизации собственной выгоды.

Единственными ограничителями деятельности этого индивида или рамками, ограничивающими его своекорыстие, оказываются законы, соблюдение которых обеспечивается силой принуждения со стороны государства.

При таком подходе действия человека являются сетью обезличенных отношений. Поэтому экономические действия агентов, подчиненные сложившимся социальным нормам, или неформальным институтам, остаются вне пределов анализа. Такой подход представляется логичным при условии, что не только вся экономика сводится к рынку, но и все общественные отношения становятся рыночными.

Следует признать, что неоклассической теории удалось объяснить механизм ценообразования и распределения ресурсов в децентрализованной экономике. Кроме того, анализ экономических явлений в рамках этой теории, предполагающий совершенную конкуренцию, должен привести нас к выводу, что механизм рынка автоматически ведет к максимальному благосостоянию и производителей, и потребителей.

Исходя из посылки о рациональном поведении индивида, представители неоклассического направления экономической науки предполагали, что фирма при производстве продукции использует такой набор производственных возможностей, который обеспечит ей максимальное расхождение между валовой выручкой и издержками. Потребитель в свою очередь приобретает такой набор товаров, который обеспечит ему максимизацию полезности. Равновесное состояние системы предполагает оптимизацию целевых функций (у потребителя – максимизация полезности, у предпринимателя – максимизация прибыли). Оно означает, что, когда все участники рынка, стремясь каждый к своей выгоде, достигают взаимного равновесия интересов и выгод, суммарное удовлетворение (общая, функция полезности) достигает своего максимума. И это почти то, о чем говорил А. Смит в своем знаменитом пассаже о «невидимой руке» (правда, не в терминах полезности, а в терминах богатства).

Иными словами, неоклассические модели показывают, что нестесненная рыночная система тяготеет к состоянию равновесия, при котором используются все благоприятные возможности взаимовыгодного обмена между индивидами. Доказывается, что в данных условиях при заданном исходном распределении богатства размещение ресурсов оптимально по Парето.

Логика безукоризненна, но, еще раз подчеркнем, что она строится на предпосылках полноты информации, реального существования рынка совершенной конкуренции и представлении об определенной природе человека. И, значит, чтобы опровергнуть выводы теории, надо разрушить фундамент, или аксиомы, которые являются ее основой. Такую попытку предприняли экономисты направления, которое получило название институционализм, а в дальнейшем, при появлении различных подходов к анализу институтов, название традиционного институционализма.
1.2. Традиционный институционализм
Альтернативное неоклассике течение зародилось еще в конце XIX века в США. Толчком к становлению американского институционализма послужили традиции немецкой исторической школы. Тогда среди американских экономистов было принято ездить учиться в Германию, где они знакомились с новыми идеями и, главное, перенимали новую методологию экономических исследований. Надо заметить, что в то время в США шел активный процесс индустриализации, складывались крупные корпорации, которые уже имели возможность оказывать давление на рынки, создавались акционерные общества, бурно росла торговля. Однако неоклассический подход не позволял анализировать эти процессы. Поэтому идеи немецкой школы пали на благодатную почву и были охотно восприняты американскими учеными.

Это направление экономической мысли в научной литературе обычно называют традиционным или «старым» институционализмом, чтобы не путать его с современной институциональной экономической теорией, которую соответственно стали называть новым институционализмом.

В отличие от неоклассической теории, традиционный институпионализм представляет собой течение экономической мысли, которое тяготеет к объяснению поведения человека в соответствии с правилами или институтами. Оно исходит из постулата, что именно общественные обычаи регулируют хозяйственную, экономическую деятельность. И, следовательно, исходным пунктом анализа становятся институты, а не индивид (что характерно для неоклассической теории).

Традиционный институционализм является старейшим направлением в институциональной теории, в той или иной степени он повлиял на все институциональные школы, которые возникли впоследствии.

Основоположники традиционного институционализма. Появление традиционного институционализма связано прежде всего с работами Торстейна Бунде Веблена (1857–1929), в которых он подверг критике концепцию рациональности и соответствующий ей принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических агентов.

Т. Веблен считал, что задачей экономистов, среди прочего, является изучение норм, обычаев, привычек, а также их эволюции для интерпретации решений, которые принимают экономические агенты в разное время и в разных обстоятельствах. И в этом принципиальное отличие институционализма от неоклассической теории, строящей свои модели на постулате о рациональном поведении человека. В противовес ему Веблен выдвигает теорию о роли инстинктов в экономико-социальном поведении человека. Он считает, что поведение человека зависит от инстинктов и привычек. Причем инстинкты человека, которые он наследует подсознательно, отличаются от инстинктов животных. Веблен выделяет инстинкты труда, мастерства, праздного любопытства, родительский инстинкт, инстинкт себялюбия, а также инстинкт подражания (таблица 1.1).

Инстинкты труда и мастерства отделяют людей от животных. Инстинкт мастерства побуждает человека добиваться совершенства при изготовлении любого предмета. Инстинкт праздного любопытства лежит в основе игр и, в частности, по Веблену, в основе обмена. Праздному любопытству мы обязаны и всеми научными открытиями, ибо ученые руководствуются именно этим инстинктом. Родительский инстинкт, согласно Веблену, порождает коллективизм, а инстинкт себялюбия – индивидуализм, что позволяет ученому легко уйти от ответа на вопрос, почему в обществе мы наблюдаем проявления как индивидуализма, так и коллективизма.
Таблица 1.1 – Развитие институтов по Веблену

Институт	Хищническая фаза	Квазимиролюбивая фаза
Движущий мотив	Инстинкт мастерства	Завистливое соперничество
Собственность	Свидетельство способностей	Свидетельство почета
Почетная деятельность	Охота, сражение	Праздность
Разделение труда	Мужчины – женщины	Праздный класс – трудящийся класс
Жена, слуги	Трофей охоты	Подставные потребители

Возникновению институтов, закрепляющих устойчивые образцы поведения в обществе, способствует инстинкт подражания. Веблен утверждает, что людям в огромной мере свойственно стадное чувство, которое и определяет их экономическое поведение. Отсюда характерное для людей демонстративное потребление, присущее им тем больше, чем они богаче. Люди, по мнению Веблена, производят значительное количество трат просто потому, что кто-то их уже произвел. Они тратят огромные деньги на совершенно бессмысленные вещи, следуя определенному примеру, моде. Так, если бы люди среднего достатка не делали глупостей в течение своей жизни, они могли бы построить себе дом, а не жить в наемной квартире. Однако люди максимизируют не благосостояние, а собственный престиж в глазах других.

Веблен показал, что в рыночной экономике потребители подвергаются всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающих их принимать неразумные решения, тем самым, он существенно поколебал такие базовые положения классического и неоклассического направлений в экономической науке, как убежденность в суверенитете потребителя и рациональности его поведения.

Но если определяющую роль в поведении человека играют инстинкты и привычки, то экономика должна быть наукой эволюционной. Понять, почему люди ведут себя сейчас именно так, а не иначе, можно, лишь зная, как они вели себя ранее. Именно в этом, с точки зрения Веблена, заключается основной недостаток неоклассической теории, которая исследует текущий выбор человека без учета прошлого. А без него понять настоящее невозможно [Веблен, 1994].

Основные положения критики Вебленом неоклассической теории можно свести к следующему.

1) Эта теория не рассматривает характерные для поведения человека аспекты эволюционных изменений. Соответственно при анализе поведения игнорируются такие важнейшие факторы, как приобретенный социально-экономический опыт, знания и навыки.

2) Эта теория, игнорируя любые формы социального влияния на предпочтения индивидов, сводит самих индивидов к машинам, которые механически действуют по вложенным в них программам потребления в соответствии с заданной функцией полезности.

3) Эта теория представляет собой систему логических и математических выводов из стилизованных фактов, взятых из бизнеса и психологии, не всегда аккуратных, а иногда просто ошибочных. Опора на эти факты при выборе базовых предпосылок приводит к некорректным прогнозам поведения индивида.

Однако, критикуя неоклассическую теорию, Веблен практически ничего не предлагает взамен. Подобно другим ранним институционалистам, он дает лишь философское объяснение изучаемого феномена и не выдвигает никакой модели, которая позволила бы, подставив в нее конкретные данные, предсказать динамику развития того или иного института.

Другим представителем раннего институционализма считается Уэсли Клер Митчелл (1874–1948). Митчелл развивал идеи Т. Веблена о человеческом поведении, основанном на привычках, сформированных в определенных ограничениях (несовершенство информации и ограниченности индивидов по ее восприятию и переработке).

Он также известен как активный сторонник использования эконометрических методов в экономических исследованиях. Митчеллу принадлежит фундаментальное исследование циклов деловой активности. По Митчеллу стремление предпринимателей к максимизации прибыли лежит в основе циклического развития рыночной экономики. Ценовые сигналы, влияющие на объем производства, не всегда синхронизированы, то есть в реальной экономике действуют так называемые эффекты «опережения» или «запаздывания», например, розничных цен с оптовыми, или цен на сырье и готовую продукцию. В результате происходят изменения в реальном выпуске.

С точки зрения Митчелла, циклы связаны с динамической природой любой экономики. Они основаны не на равновесных состояниях системы, а на взаимодействии технологических сил, вызывающих изменения, и институциональных факторов, ограничивающих эти изменения и задающих стабильную социальную структуру. Увидеть эти регулярные изменения позволяет анализ стандартизированного поведения экономических агентов, которое обусловлено институтами.

Таким образом, рыночный механизм не совершенен и требуется вмешательство государства для сглаживания циклических колебаний деловой активности. Митчелл – один из тех экономистов, кто предсказал Великую депрессию и предлагал еще в середине 1920-х гг. усилить роль государства в экономике, в частности, путем создания общественных работ.

Имя третьего из основателей традиционного институционализма – Джон Роджерс Коммонс (1862–1945). Дж. Коммонс представлял социально-правовую разновидность институционализма. Его имя ассоциируется с документированием историко-экономической информации, работами по вопросам труда и регулирования сектора коммунальных предприятий, а также с предложенной им аналитической схемой, в которой сделан акцент на эволюцию правовых институтов разрешения конфликтов.

Также он является основателем теории соглашений (контрактов). В своей работе 1924 года «Правовые основы капитализма» Коммонс говорит о том, что из-за редкости ресурсов участники взаимодействия сталкиваются не только с задачей их распределения между конкурирующими способами использования (чем, собственно, занимается неоклассическая теория), но и с необходимостью кооперироваться друг с другом, что неизбежно приводит к конфликту интересов. Для их гармонизации или, по крайней мере, для создания возможностей кооперации необходимы коллективные действия.

По Коммонсу, коллективные действия контролируют действия индивидуальные через физические, моральные или экономические санкции. Таким образом, коллективные действия выступают в качестве ограничителей действий индивидуальных. Но их ограничительная функция – не единственная. Коллективные действия могут также расширять рамки индивидуальных действий.

Организованные формы коллективного действия (в терминологии Коммонса, к которым относятся государство, политические партии, суды, профсоюзы, фирмы, церковь и пр., а также всевозможные правила, нормы, обычаи и законы, которые регулируют деятельность индивидов и фирм, носят название рабочих правил.

Окружающие условия постоянно меняются, поэтому для эффективной работы экономики модификация и подстройка рабочих правил неизбежна. В силу этого экономика – эволюционная наука. Например, с точки зрения Коммонса, переход от феодализма к капитализму обусловлен постепенным появлением новых практик и соответственно новых рабочих правил. Формулировали правила (с учетом прошлого опыта) суды, которые решали, какие практики выгодны в новых условиях, и легализировали их. В этом смысле позиция Коммонса сходна с позицией Веблена. Однако в отличие от Веблена он не отвергает неоклассику, а лишь говорит о необходимости дополнить анализ институциональными факторами.

Работа Коммонса опирается на англосаксонскую систему права. В этой традиции право является прецедентным, и, следовательно, роль судей здесь необычайно велика – ведь от них зависит, какое правило применить и каким образом. Именно поэтому анализ Коммонса годится лишь для стран с той же системой права.

Коммонс полагал, что наиболее важными задачами экономического исследования являются изучение влияния структуры существующих рабочих правил на поведение индивида и изучение механизмов эволюционной селекции правил во времени (поведение отдельных коллективов, судов, правительств). Что же касается его взглядов на будущее американского капитализма, то они были весьма оптимистичны. По его мнению, для решения накопившихся проблем было достаточно лишь незначительной корректировки и институциональных реформ в некоторых областях. Капитализм как систему Коммонс под сомнение не ставил. В этом он отличался от Веблена, который считал коренные реформы необходимыми. Во многом такую разницу в позициях можно объяснить социальным происхождением ученых: Коммонс был из семьи первопоселенцев Америки, а Веблен – сыном эмигрантов

Развитие традиционного институционализма во второй половине ХХ века. Институционализм первой трети XIX века занимался в основном институтами развитых стран Запада (прежде всего США). С 1940–1950-х гг. круг институциональных исследований расширяется и начинает включать анализ институтов предшествующих исторических эпох и развивающихся стран.

Важную роль в становлении современного традиционного институционализма сыграли работы австро-американского экономиста Карла Поланьи (1886–1964). В книге «Великая трансформация» (1944) самым важным его теоретическим открытием стало выделение трех типов отношений обмена: реципроктности (взаимный обмен на натуральной основе), редистрибуции (централизованной системы перераспределения) и товарообмена, лежащего в основе рыночной экономики. Поланьи указал на историческую ограниченность и искусственность рыночной системы, которая просуществовала в относительно «чистом» виде не более полувека.

К традиционному институционализму можно отнести Джона Кеннета Гэлбрейта (1908–2006.) и его теорию техноструктуры, изложенную в книгах «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономические теории и цели общества» (1973). Рассматривая проблему информации и ее распределения среди участников обмена, Гэлбрейт утверждает, что на современном рынке никто не обладает всей полнотой информации, знания каждого носят специализированный и частичный характер. Полнота информации достигается только с помощью объединения этих частичных знаний в рамках организации или, как ее называет Гэлбрейт, техноструктуры. Он считает, что в современных условиях именно техноструктура, а не собственники капитала обладает реальной властью в корпорациях. Целью же последней, по мнению Гэлбрейта, является не столько максимизация прибыли, сколько постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность [Гэлбрейт, 1979].

Однако экономический рост, необходимым условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей. Как и Веблен, Гэлбрейт подчеркивает, что в условиях современного рыночного хозяйства власть находится не в руках потребителя, как то постулируется неоклассической теорией в положении о суверенитете потребителя, а в руках производителей, которые используют наличие психологических потребностей в целях получения прибыли. Гэлбрейт отмечает, что психологические потребности, к которым он относит потребность в чувстве личного успеха, престижа, сознания собственной привлекательности и т. д., инициируются средой и изменчивыми нравами, ими легко управлять. И потому не вызывает удивления, что в современных условиях чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров, в первую очередь рекламы. Гэлбрейт считает, что по средствам, которые расходуются на эту деятельность, и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров.

Не удивительно, что представители традиционного институционализма, в первую очередь социально-психологического направления, делали вывод о том, что рыночную экономику характеризует не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, приводящие к разбазариванию природных ресурсов и деградации природы.

В изучении институтов развивающихся стран огромную роль сыграли работы шведского экономиста Карла Гуннара Мюрдаля (1898–1987). В своей трехтомной монографии «Азиатская драма» (1968) он резко критикует западный подход к анализу «третьего мира», когда пытаются перенести реалии развитого общества в общество развивающееся. На практике это проявляется в создании анклавной экономики – узкого сектора европеизированной промышленности, больше связанной с внешним, чем внутренним рынком. Мюрдаль без тени колебания указывал на то, что политика индустриальных держав затрудняет достижение развивающимися странами удовлетворительных темпов развития.

Выводы, к которым пришел Мюрдаль, породили пессимизм в отношении перспектив развития азиатского региона. Он стремился доказать, что только глубокие реформы в области контроля над ростом народонаселения, распределения пригодных для обработки земель, а также здравоохранения и образования могут обусловить быстрое экономическое развитие стран Юго-Восточной Азии и решение острых социальных проблем региона [Нуреев, 2005].

Развитие традицинной институциональной школы на современном этапе связано главным образом с деятельностью ученых «кембриджской школы» во главе с Джеффри Ходжсоном.

Дж. Ходжсон во многом критикует новую институциональную теорию: по его утверждению, ее несостоятельность проявляется в том, что за основу исследования принимается общество в его «природном состоянии», в котором уже существуют какие-то человеческие отношения, но без институтов; не учитывается тот факт, что институты возникают вместе с привычками и правилами, а затем открываются людьми как закономерности. Так, например, К. Менгер, исследуя проблему появления денег, начинает с анализа конструкции со свободным от институтов состоянием общества, в котором деньги отсутствуют, а затем рассматривает процесс их появления как результат рациональных решений индивидуальных агентов. О. Уильямсон также рассматривает в качестве основы свободное от институтов пространство – рынок без институтов, а затем исследует появление фирм как структур, сокращающих трансакционные издержки. По мнению Дж. Ходжсона, подобное допущение внеинституционального мира несостоятельно, поскольку общество изначально институционально. Этот довод, по его утверждению, явился причиной возврата многих экономистов к идеям институционалистов «старой» школы [Ходжсон, 2003.

Следует подчеркнуть, что оппозиционность традиционного институционального направления по отношению к неоклассической экономической теории выразилась не только в критике ее основных постулатов. Отличительной его особенностью является и то, что представителей «старого» институционализма волнуют не чисто экономические вопросы, а экономические проблемы во взаимосвязи с проблемами социальными, политическими, этическими, правовыми.

Они обращают внимание на то, что институты определяют формы и границы деятельности людей. И потому институциональный подход означает анализ не только экономических категорий и процессов в их «чистом» виде, но и анализ институтов, в определенном смысле представляющих внешние факторы экономического развития. Представители традиционного институционализма считают, что концепции неоклассиков схематичны и оторваны от действительности. Это обусловлено, кроме вышесказанного, и тем, что процесс ценообразования (центральная проблема неоклассической теории) давно уже осуществляется не в процессе свободной конкуренции, а находится под контролем тех, в чьих руках сосредоточена экономическая власть, т.е. властных структур. К тому же на экономическую ситуацию влияют не только цены, но и такие существенные факторы, как политика профсоюзов, политика союзов предпринимателей, политика государства и т.д.

Неоклассики, по мнению их оппонентов-институционалистов, недооценивают проблему экономической власти. А эта проблема, с точки зрения последних, находится не за пределами, а в рамках экономического анализа. Концентрация экономической власти не приносится извне, ее рождает сама экономика.

Представители институционального направления как антипод «экономическому» человеку ввели в экономический анализ модель «социологического» человека. Это человек, на поведение которого несомненное влияние оказывают культурные ценности. Существенной характеристикой «социологического» человека является иррациональность поведения, он часто действует под влиянием страха, плохо осознанных устремлений и давления со стороны общества. Цели «социологического» человека заданы ему извне, продиктованы, обществом, которое и вознаграждает его за выполнение определенных социальных ролей. У «экономического» же человека цели свои, а общество лишь определяет законные средства их достижения.

Подводя итоги, можно выделить некоторые особенности институционального направления в экономической науке.

Основные методологические особенности традиционного институционализма:

1. Принцип методологического коллективизма. Данный принцип обозначается также и как институциональный детерминизм. Человек здесь рассматривается как продукт того общества, в котором он живет.

Важнейшими характеристиками общества являются принятые в нем стереотипы мышления и правила поведения, которые имеют надындивидуальный характер и формируют образующих это общество индивидов. Термин институциональный детерминизм заключает в себе мысль о всецелой зависимости поведения индивидов от существующих институтов.

2. Допущение о стереотипах мышления и привычках как основном двигателе экономического поведения. В отличие от неоклассической экономики и производных от нее теорий, в которых индивидуальное поведение трактуется на основе принципов оптимизации, в традиционном институционализме вместо оптимизации основную роль играют привычки экономического поведения. Например, определенный потребительский набор выбирается просто по привычке, а не в результате расчета с целью нахождения максимальной полезности.

3. Междисциплинарный подход, предполагающий необходиммость изучения всех факторов, формирующих социально-культурную среду, где протекают экономические процессы.

4. Принцип историзма, т.е. генетический подход к изучению реальных экономических структур, к выявлению движущих сил и факторов общественной эволюции. В отличие от неоклассики, где экономика в рамках статической модели рассматривается через призму общего равновесия, и идея этого восстановления является базовым: методологическим принципом.

5. Принцип кумулятивной причинности. Данный принцип относится к экономической динамике и, соответственно, вытесняет равновесный подход неоклассической школы. Термином кумулятивная причинность обозначается такой тип зависимости каких-либо переменных, при котором их изменения в определенном направлении взаимно усиливают друг друга. В такой ситуации в экономике не только будет отсутствовать тенденция к возвращению в равновесное состояние, но всякое изменение будет создавать предпосылки для своего продолжения и усиления.

Таким образом, представители традиционного институционализма критикуют неоклассическую теорию за игнорирование социальных, политических и психологических факторов функционирования рыночного механизма. В неоклассическом анализе рынок представляет собой универсальный и нейтральный механизм распределения ограниченных ресурсов между альтернативными возможностями использования. Институционалисты же рассматривают рынок как социальный институт, характер функционирования которого отражает особенности социальной системы; это означает, по их мнению, что характер экономики определяется не рынком, а господствующей системой ценностей, характеризующей общество, внутри которого находится экономика.

1.3. Новая институциональная экономическая теория
Дискуссии о необходимости разработки нового подхода к экономическим проблемам и формированию новой методологии, отличной от принятой в основном течении экономической науки – неоклассической экономической теории, возникли в 1950–60 гг. Это было связано с тем, что неоклассическая теория, так же как и кейнсианская, стала испытывать значительные трудности в теоретическом обосновании и разработке путей преодоления негативных явлений современной рыночной системы на основе использования традиционных макроэкономических регуляторов, предусматривающих мероприятия кредитно-денежной и налогово-бюджетной политики.

1. Неоклассическая теория базируется на нереалистичных предпосылках и ограничениях, и, следовательно, она использует модели неадекватные экономической практике;

2. Экономическая наука расширяет круг феноменов (например, таких как идеология, право, нормы поведения, семья), которые успешно могут анализироваться с точки зрения экономической науки. Этот процесс получил название «экономического империализма»;

3. В рамках неоклассики практически нет теорий, удовлетворительно объясняющих динамические изменения в экономике, важность изучения, которых стала актуальной на фоне исторических событий XX века.

Неудовлетворенность неоклассической экономической теорией, уделявшей слишком мало внимания институциональной среде, в которой действуют экономические агенты, привела к возникновению новой школы, выступившей под общим именем «новой институциональной теории» или неоинституциональной теории.

Основные допущения неоинституциональной теории

1. Принцип ограниченной рациональности. Согласно данному принципу, получение и обработка информации связаны с издержками. Это значит, что оптимизация для индивида будет состоять в нахождении не наилучшей из существующих, а наилучшей из возможных при данных информационных ограничениях, альтернатив. Данный принцип, предполагающий неполноту информации у индивидов, раскрывает возможность асимметричности информации, под которой подразумевается частный характер информации. Последний означает постоянное воспроизводство ситуации, когда о существенных сторонах контрактного взаимодействия одни его участники знают, а другие не знают.

2. Оппортунизм как характеристика экономического поведения. Асимметричность информации создает возможность для проявления сильной формы следования личным интересам, т. е. оппортунизма. Последний означает, что в целях достижения личной выгоды индивиды будут готовы нарушить существующие правила и, соответственно, нанести ущерб своим контрагентам.

3. Допущение о неполноте спецификации и защиты прав собственности. В данном случае подчеркивается тот факт, что в реальном мире права собственности всегда определены только частично. В отношении некоторых редких ресурсов, таких как воздух, вода, тишина и т. д., они вообще не определены. В отношении других ресурсов они определены только в той или иной степени.

4. Подчеркивание значения трансакционных издержек. Трансакционные издержки – это издержки, связанные с перемещением или защитой прав собственности. В данном случае подчеркивается, что эти издержки достаточно высоки, чтобы влиять на результаты функционирования экономической системы.

5. Выведение роли нерыночных институтов из неполноты спецификации и защиты прав собственности и из существования положительных трансакционных издержек. Поскольку функционирование рыночного механизма может быть затруднено из-за размытости прав собственности, а также не является бесплатным, что вытекает из положительных трансакционных издержек, это ставит вопрос об альтернативных механизмах координации и стимулирования, использование которых в определенных условиях могло бы обойтись дешевле, чем рынок.

Неоинституционализм исходит из двух общих предпосылок: во-первых, что социальные институты имеют значение (institutions matter) и, во-вторых, что они поддаются исследованию. Эта двойственность отделяет неоинституционализм от «старого» институционализма и неоклассической теории.

Тем не менее, основные постулаты неоклассической теории жесткое ядро) сохранили свою значимость для неоинституционализма, в отличие от традиционного институционализма, сходство с которым заключается в использовании категории «институт» для исследования процессов и явлений, происходящих в обществе, а также некоторых аспектов эволюционного подхода к изучению социально-экономических явлений. В целом же на современном этапе «старый» и «новый» инстуционализм – это два обособленных направления экономической науки.

Следует выделить следующие основные различия между «старым» институционализмом и неоинституционализмом (таблица 1.2):

1) если «старые» институционалисты в большей степени исследуют правовую и социальную сферы общества, в меньшей экономическую, то неоинституционалисты отдают приоритет экономике, исследуют влияние общественных процессов на экономические результаты;

2) «старый» институционализм во многом замыкается на проблемах, связанных с поведением индивида, процессе принятия им отдельных решений; неоинституционализм в большей степени связан с анализом поведенческих моделей в обществе и формировании на их основе базовой системы институтов, определяющей развитие экономической системы;

3) «старый» институционализм использует методологический холизм, который в общих чертах можно определить следующим образом: «институты первичны, индивиды вторичны». Этот принцип противостоит принципу методологического индивидуализма: «индивиды первичны, институты вторичны». Последний взят за основу неоинституциональной теорией;

4) явным отличием являются базовые категории анализа: «старая» школа использует категорию «институт», «новая» – «институт» и «трансакционные издержки». Ведь именно введение последней категории значительно обогащает инструментарий неоинституциональной теории, позволяет проводить сравнительный анализ как принятия экономическими агентами определенных решений, так и эффективности различных институтов (на микроуровне) и открывает широкие возможности для анализа экономических систем (на макроуровне).

В таблице 1.2 приведена сравнительная характеристика традиционного и нового институционализма [Нуреев, 2005].
Таблица 1.2 – Сравнительная характеристика традиционного и нового институционализма

Характеристика	Традиционный институционализм	Новый институционализм
Возникновение	Из критики ортодоксальных предпосылок неоклассики	Через улучшение ядра современной неоклассической теории
Вдохновляющая наука	Биология	Физика (механика)
Движение	От права и политики к экономике	От экономики к политике и праву
Основные подходы	Органический подход, эволюционный подход	Равновесный подход, оптимальность
Предмет исследования	Институты	Институты, трансакционные издержки
Методология	Других гуманитарных наук (право, политология, социология и др.)	Неоклассической экономической теории (методы микроэкономики и теории игр)
Метод	Индуктивный	Дедуктивный
Предпосылка анализа	Холизм	Методологический индивидуализм
Элемент анализа	Институты	Индивидуум
Институты	Формируют предпочтения, самих индивидуумов	Дают внешние ограничения для индивидуумов: условия выбора, ограничения и информация
Время	Начало ХХ в.	Конец ХХ в.
Представители	Т.Веблен, Дж.Коммонс, У.Митчелл	Р.Коуз, О.Уильямсон, Г.Демсец, Д.Норт, Р.Познер

Новому институциональному направлению в экономической теории в отличие от традиционного институционализма удается формулировать и реализовывать свою исследовательскую программу. Неоинституционалистами были поставлены не только вопросы об условиях и результатах возникновения различных институтов (установлений), о влиянии систем правил (и соответствующих способов обеспечения их соблюдения) и форм экономической организации на поведение экономических агентов и размещение ресурсов, об основаниях многообразия форм организации экономической деятельности в рамках институциональной среды, но и предложены ответы на них, часть из которых была подвергнута процедуре проверки. Сигналом о признании результативности проведенных исследований стали, в частности, присуждение Нобелевской премии в области экономики Рональду Коузу в 1991 году и Дугласу Норту в 1993 году, активное использование представителями других направлений в экономической теории нового инструментария.

Подводя итоги обсуждению вопроса о соотношении трех течений в экономической теории, можно отметить черты новой институциональной теории, которые позволяют говорить о ней как об относительно самостоятельном направлении.

Во-первых, в отличие от неоклассической для новой институциональной теории, как и для традиционного институционализма, институты имеют значение для объяснения поведения экономических агентов, а также размещения ресурсов. Вместе с тем новая институциональная теория в исследовании институтов делает акцент на аспекты, связанные с эффективностью, объясняя формирование институтов на основе модели рационального выбора. Это становится очевидным, если рассматривать предложенную Оливером Уильямсоном классификацию различных вариантов объяснения нестандартных форм контрактации. Более того, исследование дискретных институциональных альтернатив в явной форме позволяет обозначить проблемы, которые появляются в связи с возникновением и изменением институтов различных уровней. С этой точки зрения трансакционные издержки как одно из ключевых понятий новой институциональной экономической теории могут быть определены через общественно значимую оценку ресурсов, направленных на формирование, сохранение и использование институтов.

Выделенная черта нового институционального подхода позволяет указать на особенности используемых моделей. Далеко не все они являются строго оптимизационными, как это имеет место в моделях неоклассического типа. Степень отклонения от базовой модели, отражающая вместе с тем модифицированность неоклассической исследовательской программы, определяется характеристиками переменных, которые предполагается объяснить, а также уровнем анализа [Шаститко, 2002].

Во-вторых, в отличие от традиционного институционального подхода в рамках нового институционализма институты рассматриваются не столько как таковые, сколько через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. Институты в виде набора правил и норм не определяют всецело поведение человека (что делало бы достаточным изучение самих норм), а лишь ограничивают набор альтернатив, из которых индивид может выбирать в соответствии со своей критериальной функцией. Более того, индивид может выбирать между правилами. С этой точки зрения новый институционализм можно рассматривать как своеобразную форму синтеза различных идей в экономической теории, что позволяет снять ограничения, которыми были связаны социологические исследования, поскольку в них отсутствовала рабочая модель выбора, принятия решений. В значительной мере это было обусловлено методологическим холизмом.

В-третьих, в отличие от неоклассики институты рассматриваются не только как технологические образования (как в случае с фирмой или домашним хозяйством), но и как упорядочивающие взаимодействие между людьми структуры, что требует специального исследования процессов обработки информации, получения и использования знания, структуры стимулов и контроля в различных формах экономической организации. Вот почему неоклассическая теория фирмы получила название технологической, тогда как новая институциональная – контрактной, которая предполагает изучение внутрифирменных обменов.

В-четвертых, институциональные альтернативы сравниваются друг с другом, а не только с идеальным положением вещей, как в неоклассике (где точка отсчета для анализа рыночных структур – совершенная конкуренция), на предмет возможностей экономии на трансакционных и трансформационных издержках. Осознание проблемы, кроющейся в таком подходе, недостаточно у подавляющего большинства экономистов. В конечном счете результатом является низкая эффективность экономической политики. Лица, принимающие решения, связанные с формированием экономической политики, являются заложниками той или иной теории (даже если они сами об этом не подозревают). Поскольку доминирующим является неоклассическое направление, то указанный вывод применим в наибольшей степени именно к ней (один из вариантов такой политики на международном уровне – так называемый «Вашингтонский консенсус», ошибочность которого достаточно широко признана). В упрощенном виде механизм возникновения избыточных издержек может быть представлен следующим образом. Сначала исследователи изображают идеальную экономическую систему, затем сравнивают с ней фактическое положение вещей либо то, что кажется таковым. После этого определяют, что необходимо предпринять, чтобы достичь идеального положения вещей. Одна из важнейших и роковых абстракций в такого рода построениях – игнорирование издержек, связанных с реализацией предлагаемых изменений. В связи с этим можно сказать, что все альтернативные формы размещения ресурсов и институциональных устройств возможны. Это соответствует скорректированным представлениям об эффективности в связи с использованием понятия трансакционных издержек, поскольку они не позволяют обеспечить достижение границ возможностей максимизации благосостояния. Раз существуют препятствия, часть которых оказывается неустранимыми, то сравнение фактического размещения ресурсов в рамках той или иной формы экономической организации с Парето-оптимальным приобретает иной смысл, помогая определить не конечную точку изменений, а их направление (Парето-улучшение, соответствие критерию Калдора–Хикса). Каждая из институциональных альтернатив обладает своими особенностями, сравнительными преимуществами, которым соответствует определенная область права. Вот почему одна из ключевых характеристик новой институциональной экономической теории – анализ дискретных институциональных альтернатив.

В-пятых, более широкий подход к определению ситуации выбора в рамках нового институционального направления по сравнению с неоклассическим позволяет ослабить жесткие ограничения на метод сравнительной статики. Если в неоклассических_; моделях сравнительная статика как метод изучения экономической системы через набор равновесных состояний (при абстракции от процесса перехода от одного состояния к другому) предполагала определение значения таких показателей, как цена и количество, то в новой институциональной экономической теории таких значимых параметров оказывается существенно больше. Это позволяет объяснять последствия институциональных изменений через адаптацию экономических агентов сразу во множестве измерений. Более того, использование данного метода дает возможность в простейшей форме поставить вопрос о непредвиденных последствиях институциональных нововведений,

В-шестых, новая институциональная теория ориентирована на ослабление жестких предпосылок неоклассической теории относительно поведения человека и в то же время на унификацию экономического подхода, реализуя принцип методологического индивидуализма, что дает основание рассматривать новую институциональную теорию как обобщенный неоклассический подход. В свою очередь, рациональность поведения рассматривается как переменная величина, которая зависит от сложности ситуации выбора, ее повторяемости, имеющейся у принимающего решение индивида информации, а также степени его мотивированности.
1.4. Основные направления неоинституциональной теории
Следует отметить, что новый институционализм — очень широкое научное течение, которое, по мнению ряда экономистов, можно считать не отдельной теорией, а совокупностью научных доктрин.

Разнообразие сфер и объектов изучения приводит к тому, что неоинституциональная теория предстает не как стройная теоретическая система, а как набор подходов, объединенных несколькими ключевыми идеями (рисунок 1.2)

Рисунок 1.2 – Классификация институциональных концепций

Основоположником нового институционализма считают американского экономиста Рональда Гарри Коуза (р. 1910). Еще в 1937 г. в статье «Природа фирмы» он ввел понятие трансакционных издержек – затрат на заключение соглашений (контрактов). В другой своей знаменитой статье, «Проблема социальных издержек» (1960), Коуз обратился к давней проблеме внешних эффектов (экстерналий) и сформулировал так называемую «теорему Коуза», доказывающую от противного значение трансакционных издержек для экономики. Именно от этих двух небольших статей ведут свое происхождение экономическая теория организаций и экономическая теория прав собственности.

Теория прав собственности – P. Коуз, А. Алчиян и Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович и Е. Фуруботн – легла в основу теории контрактов, а теория трансакционных издержек – Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт – послужила базой для теории экономической организации (теории фирмы) – М. Аоки, А. Алчиян и Г. Демсец, С. Чунг, М. Дженсен и У. Меклинг, О. Уильямсон, Ю. Фама.

Новое направление экономической теории начало быстро расти вширь и вглубь. «Новый» институционализм, как и «старый», развивался в основном американскими экономистами. Основы теории общественного выбора были заложены в трудах американского экономиста Джеймса Бьюкенена (р. 1919) – в «Расчете согласия» (1962, совместно с Г. Таллоком) и «Границах свободы» (1975).

Теория общественного выбора – Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон – получила продолжение в теории бюрократии – К. Эрроу, В. Нисканен, С. Паркинсон – и экономической теории преступлений и наказаний – Г. Беккер, М. Фридмен,Дж. Стиглер, М. Олсон и др., экономической теории коррупции – Э. Крюгер;Дж. Стиглер и др., неоинституциональной концепции теневой и неформальной экономики – Э. де Сото, Э. Файг, К. Харт, Т. Шанин, Ф. Шнайдер.

В 1970-е годы появилась монография Гэри Беккера (р. 1930) «Человеческий капитал» (1964), идеи которой положили начало целому спектру неоинституциональных исследований, включая, например, экономический анализ преступности и экономику семьи

Позже, уже в 1980–1990-е гг., ведущую роль в развитии неоинституционализма стал играть Дуглас Норт, один из основоположников новой экономической истории – Б. Густаффсон, Д. Норт, Р. Томас и др.

В российской экономической науке неоинституциональная теория получила свое развитие в работах Р. Капелюшникова, С. Кирдиной, Г. Клейнера, А. Ляско, А. Нестеренко, Р. Нуреена, А. Олейника, В. Полтеровича, А. Радыгина, О. Сухарева, В. Тамбовцева, А. Шаститко, Е. Балацкого и др.

Институциональные аспекты теневой и неформальной экономики – в работах А. Аузана, Л. Косалса, И. Клямкина, Т. Коряги ной, П. Крючковой, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, К. Латова и др.

Между перечисленными направлениями неоинституциональной теории существует много как различий, так и общих черт. Следует еще раз подчеркнуть, что неоинституциональная теория до конца еще не сложилась: нет полного согласия по поводу определений и терминологии, математические модели используются в меньшей степени, нежели в микроэкономической теории, больший акцент делается на эмпирическое тестирование (что особенно характерно при анализе процессов в переходной экономике, например при изучении теневого сектора, исследовании эффективности различных административных барьеров и т.д.).

следующая страница>