Ч. ледбитер
МЕНТАЛЬНЫЙ ПЛАН

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

В предыдущей работе мы пытались описать астральный план – низшую область того неизмеримого и невидимого мира, который нас окружает и о котором наши физические чувства не дают нам никакого представления. В предлагаемом же сочинении мы намерены предпринять попытку, уже более смелую, дать некоторое представление о плане, находящемся непосредственно выше астрального, то есть о плане ментальном, часто именуемом в теософской литературе планом дэваканическим или Сукхавата.

Если мы и называем этот план миром небесным и если мы хотим этим дать понять, что он содержит в себе какую-то реальность, служащую основанием для всех самых возвышенных религиозных представлений, то все-таки необходимо очень остерегаться рассматривать его с такой исключительной точки зрения.

Это чрезвычайно важное для нас подразделение царства природы, мир неизмеримый и блестящий, оживленный интенсивной жизнью. Мы в нем находимся даже и сейчас, равно как в нем же мы проводим все промежутки между физическими воплощениями.

Недостаток развития и ограничения, созданные нашей телесной оболочкой, – вот единственные причины, мешающие нам понять, что вся слава Высочайшего Неба окружает нас здесь в данный момент и что влияния, исходящие из мира небесного, действуют на человека непрестанно. Нам самим предоставляется их осознавать и воспринимать.

Для человека светского это может казаться невозможным; для оккультиста – это факт неопровержимый.

Тем, кто еще не уяснил себе этой основной истины, мы можем только повторить совет, данный буддийским наставником: “не расточайте жалоб, слез и молитв, но откройте глаза и смотрите. Свет вас окружает; вы его увидите, если сорвете с глаз повязку и бросите взгляд вокруг себя. Этот свет так великолепен и прекрасен! Он намного превосходит все человеческие мечты и ожидания! И существует вечность”.

Для изучающих Теософию совершенно необходимо уяснить себе хорошенько ту великую истину, что в природе существуют различные планы, или подразделения, каждому из которых соответствует свойственная ему одному определенной плотности материя, проникающая в материю более низкого плана. Необходимо также помнить, что выражения “высший” и “низший”, прилагаемые нами к этим планам, относятся не к их положению, так как все они занимают одно и то же пространство, а только к степени разряженности составляющей их материи.

Все известные нам виды материи тождественны между собой и различаются лишь по степени разряженности и по скорости вибраций. Говоря о каком-нибудь человеке, что он переходит с одного из этих планов на другой, мы подразумеваем не перемену места его нахождения, а только лишь видоизменение сознания.

Действительно, всякий человек заключает в себе материю, принадлежащую каждому из этих планов, и имеет для каждого из них соответствующую оболочку, которую он, при некотором навыке, может употребить в дело моментально. Следовательно, перейти с одного плана на другой значит переместить центр сознания из одной оболочки в другую и воспользоваться вместо физического тела – астральным или ментальным. Естественно, что каждое из этих тел отвечает только вибрациям своего собственного плана. Так, если человек концентрирует своё сознание в теле астральном, то он будет замечать только мир астральный, как мы ощущаем только мир физический, Эти два мира, а равно и многие другие, существуют вполне реально, и мы ими постоянно окружены. Совокупность этих планов составляет “единое все”, бесконечное и живое, хотя наши зачаточные способности и не дают нам об этом почти никакого представления. Рассматривая вопрос о проникновении одного плана в другой, следует остерегаться возможных ошибок. Необходимо хорошо усвоить, что ни один из трех низших планов солнечной системы не имеет в пространстве тех же самых пределов, как план ментальный, кроме разве особого состояния наивысшего, или атомического, подразделения каждого из этих планов.

Всякий физический планетный шар имеет свой физический план (предполагающий свою атмосферу), свой план астральный и ментальный, которые взаимно проникают друг в друга и, следовательно, занимают одно и то же пространство. Но они абсолютно отделены от соответствующих планов других планет и не состоят с ними ни в каких отношениях. В том случае, если мы поднимемся в экстазе до плана буддхи, то найдем условия, общие для всех планет, по крайней мере, нашей планетной цепи.

Существует, однако, как мы упоминали, состояние атомической материи каждого из этих планов, захватывающей межпланетное пространство и, следовательно, представляющей силы атомических подпланов нашей солнечной системы. Рассматриваемые в отдельности, они образуют низший космический план, именуемый иногда планом Пракрити.

Не ощущаемый нами межпланетный эфир распространен повсюду в пространстве, по крайней мере, до наиболее удаленных от нас звезд, в противном случае эти звезды ускользнули бы из нашего поля зрения. Этот эфир состоит из тончайших физических атомов, находящихся в их нормальных условиях, при которых они не подвергаются никакому давлению или сжатию.

Что касается его наиболее низших и сложных разновидностей, то они замечаются лишь вблизи небесных тел, собираясь вокруг них наподобие атмосферы, которую, по всей вероятности, далеко превосходят размерами.

Совершенно так же обстоит дело и относительно планов астрального и ментального.

Астральный план нашей Земли проникает в ядро планеты и её атмосферу, значительно заходя за пределы этой последней. Читатель, может быть, припомнит, что греки называли этот план миром подлунным.

План ментальный проникает, в свою очередь, в астрал, но простирается значительно дальше его.

Только атомическая материя каждого из этих планов имеет то же самое очертание, как и межпланетный эфир, но это обуславливается состоянием полнейшей её свободы.

Вот причина, мешающая человеку переходить с одной планеты на другую, даже в нашей солнечной системе, как в астральном или в ментальном теле, так и в физическом, тогда как, наоборот, в теле каузальном, если оно достаточно сильно развито, можно было бы этого достигнуть; но даже и в таком случае это сделать гораздо труднее, чем на плане буддхи для лиц, достигших умения подни­мать свое сознание до такой высоты. Ясно поняв все это, читатель уже не смешает, как это может случиться с начинающим, ментального плана нашей Земли с ментальными планами других планет нашей цепи.

Надо заметить, что семь планетных шаров нашей цепи суть действительно шары, отличающиеся друг от друга и занимающие в пространстве строго определенное положение, несмотря на то, что некоторые из них не существуют на физическом плане. Шары А, В, F и G отделены от нас и разделены между собой, совершенно как Марс и Земля. Единственная разница за­ключается в том, что Марс и Земля имеют планы физический, астральный и ментальный, принадлежащий исключительно им самим, между тем как шары В и F не имеют ни одного плана ниже астрального, а шары А и G – ни одного ниже плана ментального.

Понятие астрального плана трактует наше сочинение “Астральный план”, а планом ментальным нашей планеты мы собираемся заняться и предупреждаем читателей, что он не имеет ничего общего с такими же планами других планет.

Ментальный план, служащий ареной небес­ной жизни, является третьим из пяти великих планов, выпавших в настоящее время на долю человечества. Ниже его находятся планы астральный и физический, выше него – планы буддхи и нирваны.¹

Это тот самый план, на котором человек, в силу очень невысокой степени своего развития, проводит больше всего времени в течение процесса своей эволюции. Дело в том, что, кроме разве случаев полного недостатка развития, физи­ческая жизнь редко намного превышает своей продолжительностью одну двадцатую часть жизни небесной; если же обстановка благоприятна, то не более тридцатой части жизни небесной.

Следовательно, именно это и есть истинное и постоянное отечество того “Я”, которое перевопло­щается, то есть человеческой души. Каждое нисхождение её к воплощению является в её поприще только кратким, но важным эпизодом. Поэтому, конечно, стоит труда посвятить изучению небесной жизни все время и все старания, необходимые для того, чтобы понять эту жизнь, настолько совершенно, насколько нам это может позволить наше заключение в оболочке физического тела.

К сожалению, для того, кто захотел бы по­пытаться изобразить словами факты этого третьего плана, существуют трудности, почти непреодо­лимые, и это вполне понятно, так как нам часто не хватает слов для выражения наших идей и чувств даже на нашем физическом плане, самом низшем из всех.

Может быть, лица, читавшие сочинение “Астральный план”, припомнят, как в нем показано, насколько невозможно дать достаточно ясное понятие о чудесах этой области тем, чей опыт ещё не переходил за пределы мира физического. То же самое может быть сказано и отно­сительно “Ментального плана”, представляющего продолжение сочинения “Астральный план”, только в удесятеренном размере.

Не только материя, которую мы должны попытаться описать, более, чем материя астральная, отдалена от той, к которой мы привыкли, но также и сознание, присущее этому новому плану, бесконечно более обширно, чем все то, что мы можем себе вообразить, настолько, что исследо­ватель, будучи приглашен передать свои впечатления, оказывается совершенно к этому неспособным. Все, что он может сделать, это обратиться к интуиции своих читателей, дабы неизбежные пробелы в его описании были заполнены.

Чтобы привести хоть один пример из тысяч возникающих перед нами затруднений, доста­точно упомянуть, что на ментальном плане время и пространство, как кажется, не существуют вовсе. События, происходящие на плане физическом постепенно и в местностях, чрезвычайно удаленных одна от другой, на этом плане кажутся происходящими одновременно и в одном и том же пункте. Таково по крайней мере впечатление, производимое этим на сознание нашего “я”, хотя, правда, различные обстоятельства дают возможность предположить, что абсолютная одновременность является атрибутом какого –то плана, ещё более возвышенного, и что это ощущение, испытанное в мире небесном, возникает из–за очень быстрой смены впечатлений, когда промежутки времени, благодаря их бесконечно малой продолжительности, от нас ускользают. Это то же самое явление, которое происходит при одном опыте, хорошо известном в оптике и состоящем в быстром вращении железного прута, конец которого, описывающий окружность, должен быть предварительно раскален добела. И если прут делает более десяти оборотов в секунду, то глаз получает впечатление сплошного огненного круга. Не то чтобы этот круг имел ре­альное существование, но глаз человеческий вообще не может различать отдельных впечатлений, если они следуют одно за другим с промежутками, меньшими одной десятой секунды. Од­нако, как бы там ни было, читатель без труда поймет, что когда мы пытаемся описать существование, столь отличное от физической жизни, то нам придется упоминать иногда о таких вещах, которые будут казаться непонятными, даже совершенно невероятными. Таким образом, читателям, которые не будут в состоянии отнестись с доверием к утверждениям исследователей этой области, придется подождать момента, когда они смогут лично его изучать. А пока я могу только утверждать, как это сделал при описании астрального плана, что все возможные предосторожности для получения точности описаний были мной соблюдены.

И в том, и в другом случае, мы можем сказать следующее: “никакой факт, происшедший ли в древности или случившийся в новейшее время, не был нами допущен в это сочинение, если он не был подтвержден по меньшей мере двумя наблюдателями, опытными и независимыми, и засвидетельствован, сверх того, теми исследователями этих предметов, которые преуспели в них значительно больше нас. Это изложение, хотя, конечно, далеко не полное, все-таки, как мы надеемся, представит собою некоторую ценность”.

Главнейшие разделы предшествовавшего нашего сочинения “Астральный план” будут по возможности соблюдаться и в настоящем труде; поэтому читатель может сравнить их, если пожелает. Название первого отдела “Астрального плана” – “Внешний вид” – было бы, однако, мало соотносимо с ментальным планом, как мы это увидим дальше; поэтому мы заменим его названием “Главные свойства”.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Главные свойства

Для того чтобы приступить к изучению этого крайне трудного предмета наиболее оптимально, следовало бы вникнуть сразу в самую глубину вопроса и попытаться описать то, что видит довольно развитый ученик, когда перед ним открывается небесный мир. Название “ученик” я употребил потому, что только для лица, руководимого одним из Наставников Мудрости, является возможность перейти в полном сознании в это обиталище славы и блаженства и затем возвратиться в наш мир с точным воспоминанием виденного. Ни один снисходительный “дух” не является из небесного мира, чтобы рассказывать через профессионального медиума разные пошлости. Ни один обычный ясновидящий не поднимается до таких высот, хотя и случалось, что лучшие и наиболее чистые из них проникали туда в моменты глубокого сна. Но даже и в этом случае они редко выносили что-либо, кроме неясного воспоминания об испытанном ими блаженстве, соответствующем учению исповедуемой ими религии.

Когда душа, отделившаяся во время смерти от тела, достигает дэваканического плана, то ни беспокойные мысли об опечаленных друзьях, ни попытки привлечь ее на спиритические сеансы не могут привести ее в соприкосновение с физическим миром, пока духовные силы, приведенные в движение во время ее последнего воплощения, не закончат своего течения и пока ее “я” не будет еще раз готово одеться в новую телесную оболочку.

И все-таки ее рассказ о пережитом на ментальном плане не может дать полного представления об этом мире.

Как мы это увидим дальше, необходимым условием сохранения воспоминания должно быть полное сознание исследователя и состояние бодрствования, без чего немыслимы свободное перемещение и проникновение чудесной славой и красотой, которые нас там ожидают. Все это будет объяснено более подробно, когда мы будем знакомиться с обитателями этого небесного мира.

I. Великолепие небесного мира.

Приведем здесь несколько строк, заимствованных нами из священных буддистских текстов.

Наш Владыка Будда сказал: “отделенное от нас многими тысячами мириад солнечных систем, существует обиталище блаженства, называемое Сукхавати. Этим святым убежищем Архатов владеют Бодхисатвы, а управляют им Татхагаты. Оно окружено семью рядами плотных занавесей, семью рядами деревьев, колеблющихся от ветра; в нем находится семь драгоценных озер, в центре которых брызжут кристальные воды, имеющие семь свойств, представляющих, однако, лишь одно качество”.

“О, Саринутра, это и есть Дэвакан!”

“Это божественный цветок – Удамбара – погружает свой корень в тень всей Земли и распускается для всех тех, кто его достигает. Люди, рожденные в этой благословенной области, истинно счастливы. Они перешли золотой мост и достигли семи золотых гор; для них после этого нет ни печалей, ни горестей”.

В этом отрывке под фантастической аллегорией сокрыта действительность, различаемая без труда по некоторым характерным чертам, дополненным наблюдениями современных исследователей.

Так, например, “семь золотых гор” не могут быть ни чем иным, как только семью подразделениями ментального плана, отделяющимися между собой преградами, хотя и не осязаемыми, но тем не менее настолько же реальными и настолько же действительными, как если бы там и в самом деле находились “семь поясов оград, семь рядов плотных занавесей и семь рядов деревьев, колеблющихся от ветра”.

“Семь озер кристальной воды”, из которых каждый обладает особыми свойствами, представляют различные степени умственной энергии, рассматриваемые каждая в отдельности, между тем как общее им всем качество состоит в доставлении глубочайшей степени блаженства.

“Цветок” этой области, действительно, “погружает свой корень в тень всей Земли”, так как из каждого мира человек переходит на соответствующее небо, и непередаваемое счастье является цветком, распускающимся для всех достигших его людей. Они “переступили золотой мост”, переброшенный через поток, отделяющий мир небесный от мира желаний; для них в настоящем цикле уже нет больше “ни печалей, ни горестей” до тех пор, когда они опять оденутся в новое тело и еще раз покинут небесный мир.

II. Блаженство небесного мира.

Полнота счастья – такова первая и главная идея, которая должна служить основанием для всех наших представлений о небесной жизни. Мы говорим здесь не только о мире, в котором сама природа не оставляет места злу и печали; не только все обитатели его счастливы, но действительность идет гораздо далее. Это мир, где всякое существо, благодаря уже самому факту, что оно в нем находится, должно испытывать высочайшее духовное блаженство, какое оно только способно воспринять, – одним словом, мир, отвечающий человеческим стремлениям настолько, насколько человек способен их испытывать.

Именно здесь мы в первый раз начинаем понимать до известных пределов то, что должно являться истинной природой Великого Источника Жизни. Здесь в первый раз мы видим издали то, что должно быть Логосом, и то, чем мы, по Его призыву, должны стать. И когда в своей совокупности сверкает перед нашими изумленными взорами чудесная действительность, то мы испытываем непреодолимое ощущение, что благодаря этому познанию истины уже никогда в будущем существование не явится нам в том же виде, как некогда прежде. Как после этого не изумиться абсолютно несовершенному счастью, которым довольствуется человек нашего мира. Больше того, мы вынуждены здесь признать, что его прежние представления относительно этого предмета не что иное, как нелепые бредни, противоречащие даже здравому смыслу, и они никогда не осуществятся, а чаще всего даже случается, что человек положительно оборачивается спиной к цели, которой он желал бы достигнуть.

Именно в небесном мире находятся истина и красота. Они оставляют далеко ниже себя все мечты и грезы поэтов, и в сверкании их несказанной славы всякая другая радость кажется тусклой, бледной, нереальной и неспособной нас удовлетворить.

Несколько дальше мы постараемся осветить известные подробности, теперь же нам достаточно указать на то обстоятельство, что это чудесное ощущение – не только блаженное отсутствие всякого зла и всякой дисгармонии, но еще и ощущение, постоянное и непреодолимое, всеобъемлющей радости, и оно-то является господствующим впечатлением, которое испытывает человек, вступая в небесный мир. И это впечатление не покидает его на протяжении всего времени, пока он там находится. Каковы бы ни были его старания и какие бы высоты духовной экзальтации перед ним ни открывались, по мере того как он учился бы лучше познавать средства нового мира, все равно блаженство, удивительное, неописуемое, невыразимое, излучаемое уже одним только существованием подобной области, это блаженство, главным источником которого является чрезвычайная радость других, не покидает его никогда. Ничто в нашем мире не походит на это блаженство и ничто не могло бы дать о нем хоть какое-нибудь представление.

Вообразите себе, если можете, беззаботную и счастливую жизнь ребенка (одаренного, однако, нашим духовным опытом), усиленную во много тысяч раз, и тогда вы, может быть, получите некоторое смутное и слабое представление о действительности того мира.

Я хочу привести еще один пример, касающийся духовной жизненности небесного мира, но и его совершено недостаточно для описания того, что превышает силу человеческого слова.

Одним из проявлений этой могучей жизненности является крайняя быстрота вибраций всех частиц и всех атомов ментальной субстанции. В теории мы все знаем, что даже здесь, на нашем физическом плане, ни одна материальная частица даже самого плотного твердого тела никогда не находится в покое. Однако, когда мы приобретаем астральное зрение, то это замечание перестает быть для нас простой научной теорией, – оно становится для нас уже очевидным фактом. Мы начинаем уяснять себе мировую всеобщность жизни и понимаем ее таким образом и в такой степени, какая нам прежде была недоступна. Наш умственный горизонт расширяется, и уже мы мельком замечаем в природе возможность существования таких фактов, которые для лиц, лишенных умственного зрения, должны казаться самыми безумными фантазиями.

Если развитие простого астрального зрения и применение его к грубой физической материи влечет за собой такие результаты, то попробуйте вообразить себе эффект, производимый на ментал наблюдателя, покинувшего наш физический план и изучившего детально гораздо более быстрые вибрации, эффект вдруг открывшихся в нем новых трансцендентальных чувств и развернувшегося перед его восхищенными взорами нового мира, значительно превосходящего покинутый им; мира, быстрота вибраций которого настолько же превосходит скорость вибраций физического мира, насколько скорость вибраций света превосходит вибрации звука; мира, в котором вездесущая жизнь, беспрестанно бурлящая вокруг наблюдателя и в нем самом, относится к совершенно иному порядку и возвышается до неизмеримо большого могущества.

III. Новый способ познания.

Даже то чувство, которое мы только что описали, не является наименьшим чудом небесного мира. Наблюдатель не слышит, не видит, не испытывает осязательных ощущений посредством органов, отделенных друг от друга и ограниченных в своих способностях, как он это делает в нашем мире. Он уже более не обладает зрением и слухом, развитыми до неизмеримой силы, какими он был одарен на плане астральном. Вместо них он чувствует в себе присутствие какой-то новой и странной силы, которая не является ни одним из астральных чувств, но которая, тем не менее, заключает в себе их все и значительно их превосходит.

Эта сила позволяет ему, когда он находится в присутствии какого-либо человеческого существа или какого-либо предмета, не только его видеть и слышать, но еще и мгновенно его познавать, изнутри и снаружи, равно как его причины, последствия, все, что может с ним случиться, по крайней мере в том, что касается плана ментального и всех других планов, лежащих ниже его.

Наблюдатель замечает, что думать и понимать составляют единое целое.

Никогда не замечаются ни сомнения, ни колебания, ни медлительность в прямом действии этого высшего чувства. Думает ли он о каком-либо месте – он уже находится там, о каком-либо друге – его друг уже присутствует пред ним.

Для него более не существует возможности недоразумений. Каким образом мог бы он быть обольщен или обманут внешним видом, раз на этом плане он читает, как в открытой книге, каждую мысль и каждое душевное движение своего друга?

Если на его долю выпало счастье иметь среди своих друзей особу, высшее чувство которой так же развито, то их союз будет отличаться таким совершенством, какого в нашем низменном мире и представить себе невозможно.

Для них больше не существует расстояний и отдаленности друг от друга. Их чувства уже более не скрыты, а также не выражаются клочками слов, совершенно недостаточных. Вопросы и ответы бесполезны, так как умственные образы читаются ими обоими в тот самый момент, когда они только образуются, и обмен мыслями так же быстр, как и их лучезарное появление в интеллекте.

Все отрасли знания открываются для их изысканий, по крайней мере все то, что не превосходит этого плана, уже и так столь высокого. Прошлое нашей Земли является перед их глазами, как настоящее.

Образные летописи, составляющие память природы, всегда к их услугам, и события истории – безразлично, древней или современной, – развертываются перед ними по их желанию.

Они более не зависят уже от историка, который часто, вследствии малой осведомленности, обречен на большую или меньшую пристрастность.

Они могут сами изучить любое интересующее их событие, с абсолютной уверенностью, что видят только “истину, всю истину и ничего, кроме истины”.

Если они оказываются на высших уровнях ментального плана в полном сознании, то перед ними развертывается, как свиток пергамента, взаимное сцепление их прошлых жизней. Они видят кармические причины своего настоящего положения. Они различают даже карму, ожидающую их в будущем, еще ранее, чем “длинный и грустный счет может быть составлен”. Они могут, таким образом, с непогрешимой уверенностью определить свое точное место в эволюции.

Читателю, который меня спросил бы: “Разве будущее читается так же ясно, как и прошедшее?” – я ответил бы, что нет, так как первая способность принадлежит гораздо более высокому плану.

Хотя на ментальном плане и возможно точнее предвидеть события, но это предвидение не вполне совершенно.

Это потому, что повсюду, где к ткацкому станку судьбы прикладывается рука человека развитого, его могучая воля может ввести в этот станок новые нити и видоизменить узор ближайшей жизни.

Судьба же человека ординарного, мало развившего свои скрытые способности и не обладающего совершенно никакой волей, сколько-нибудь достойной этого названия, часто может быть предвидима с достаточной ясностью, но когда его “я” смело берет в руки свою будущность, то уже всякое точное предвидение становится невозможным.

следующая страница>