Перейти на главную страницу
отвратимость событий уже начинает пугать.
мы не стали ближе впустив наших чувств абсолют
в пустоту как усталый сапог в тревожную гать.
мы двигались медленно. кадры сменяли дни.
череда откровений довольна была собой.
ты любила кого-то когда-то но где они
было мне doesn't matter
как тот кто сейчас с тобой.
я верил в те дни в необходимость руля
и вкус печали хранили губы твои.
наш слаженный экипаж стартовал в сотый раз
и ты вышивала на флаге своем: «позови».
мой дом еще спал но уснули уже фонари.
воздушные тени ныряли в тепло простыней.
раскрытая книга сметала страницы свои
как смешивал я череду пусто прожитых дней.
закрытая дверь и соло бегущей воды.
пахучее варево цвета древесной коры.
ботинка блестящий носок платка белизна.
ключ в скважину шаг за порог для новой игры.
ты ехала в город в извилистом теле змеи.
и сны обесцвечены были уютом купе.
а улей вокзала готовил плацдармы свои
для нового данного богом аутодафе.
1995
карусель
давно уже всё смешалось:
и я лечу на карусели без крепления.
и ежесекундно жду
действия
притяжения
земли.
1995
бальные танцы
дивная! все примечаешь ты!..
"илиада" гомер 560 стих.
бальные танцы стремления нас друг к другу.
солнце в твоих глазах на греческих пыльных пилястрах.
все ближе и ближе под музыку сердца навылет.
"balle" во франции – пуля. в россии - шальная.
она с юных лет была отравлена миром.
и бутафорический рост сплетения нервов и тканей
отнюдь не казался мне признаком женской силы.
скорее - последствием в детстве слепых потаканий.
она когда-то умела ходить по сцене.
и толку с того что много она прочитала?
тонкость страниц чувствам не дарит чуткость.
многоточие в книгах не учит держать паузы.
трудно привыкнуть к липким несвежим пальцам
взявшимся подарить нам гармонию таинств.
пусть лучше - избитые мысли и неприкаянность тела
но только не грязь на губах претендующих в вечность кануть.
а она никогда не узнает про наши танцы
на пропитанных бальностью плитах в звенящем греческом лете.
и никогда не ослепнет от белых одежд на солнце
и не утонет в тепле прикосновений этих.
1995
прогулка от дома к дому
прогулка от дома к дому.
молчать о тебе? кричать?
мерной чашечкой слова
ты меня обвиняешь опять.
мой ласковый казанова
мы верно сошли с ума.
и в том что случится скоро
виновата я буду сама.
а на плацу шалит ветер
и ночь гуляет в висках
а твой обман слишком светел
как известь на каблуках.
мне душно и мутно
кто сказал что ночью нужно спать?
ты возвращаешься и молчишь так тихо!
мы ходим и дышим
кто сказал что ночью нужно спать?
в углах моей комнаты пыль и покой.
зимние песни тайны кошки в подъезде
но кто сказал что ночью нужно спать?
я жду весну и осторожно
мысли пускаю вовне.
много улиц
как много мостов и солнца - красиво!
кто сказал что ночью нужно спать?
мы вместе входили в метро. мы были в реке.
и ты никогда не возьмешь мою руку в свою.
но кто сказал что ночью нужно спать?
на деревьях в этом году много плодов.
и терпение вечно когда ты желанен
как парк динозавров.
но кто сказал что ночью нужно спать?
время идет. я не хочу закрывать глаза!
и мне интересно будет ли теплой твоя рука
когда ты закроешь их мне.
найди того кто сказал что ночью нужно спать.
1996
все живут
стремительным паденьем вниз
я вверх взлечу в последний раз.
законов нет. меняет цвет
лицо луны земли анфас.
и пустота вокруг меня
и вязкий воздух как желе.
железным грузом бытия
меня вернет вернет земля.
но первая цель нарисована мелом.
и это уже не глупость не мелочь
и в пыльных кварталах так страшно.
мы сумма вечного нуля.
мы расстоянье в шесть шагов
от ноты "до" до ноты "ля".
и невозможно ближе стать
в известном качестве невест.
глагол избит. глагол летать
ныряет в темно-синий лес.
я забываю о тебе.
в зверинце сторож на посту -
он охраняет только льва.
проглотит сон усталый страж.
лев помечтает о тайге.
наступит ночь. сведут мосты.
мое плечо в твоей руке.
но потеряет ориентир.
уволен сторож навсегда
и назван словом дезертир.
по досочкам своей судьбы
он станет вдруг ловить сорок.
всем нужен хлеб. всем нужно жить.
и львам и тем кто их стерег.
но первая цель нарисована мелом.
и это уже не глупость не мелоч
и в пыльных кварталах так страшно.
белую белую белую розу ветров.
мы попробуем вместе с тобой.
только вместе и только вместе с тобой.
я не умею ждать но я научусь.
я разучилась верить.
но ты не оставишь меня.
ты не оставишь.
палуба
волны
солнца прыжок в горизонт
ты:
это восток.
красную красную красную розу ветров.
наш этаж будет пятым а может восьмым.
и метрдотель уже знает по именам.
нас по именам.
танец
нежный не бойся
прекрасней не будет
чем ты:
желтую жёлтую жёлтую розу ветров.
шуршит песок
утопают следы
я знаю что будет когда ты уйдёшь:
дожди
дожди
дожди:
чёрную чёрную чёрную розу в углях.
смеются ломаются стебли цветов
мой пульс спокоен и тих.
ты в следущий раз родишься
ты именно здесь:
наш север forever.
1998
дорогая и пушкин
дорогая не пушкин ты!
к сожалению - точно.
рисуй картины стихи прозу.
выкинь computer. тщательно - почерк.
проверяй глаза на цвет.
завивай пряди.
и няню зови Ариной.
посещай бары. проставляйся не глядя.
ложись на рассвете.
до пальцев сжигай папиросу.
внимание! - древо
а вдруг найдёшь отголоски
походов прапра?
за окном лас-вегас:
лето июнь жара.
похожа в одном:
не умеешь в мишени.
пойду купаться. пиво из кружки.
зайду в тир.
прицелюсь.
и опущу ружьё -
внезапно придёт:
от вчерашних решений
осталось "всегда
всегда быть готовым" -
прицелюсь ба-бахну
и козлик подпрыгнет!
а дома ждёт белкин
спит кошка
и ярко горит звезда.
в час когда больше не лезет пиво
в час когда анекдотам не весело
в час когда джинсы в пятнах от водки
в час когда свитер шманит табаком как бешеный
в час когда лица друзей - плоские блинчики
я шатаясь подхожу к окну
аккуратно отдёргиваю сизые занавески
а там внизу стоишь ты
и также как раньше так и сейчас
ты любишь меня.
и я не прощаюсь: никто не заметит
и я спотыкаюсь на гадких ступенях
ты целуешь меня и мы уже дома
и я утыкаюсь тебе в подмышку и засыпаю
счастливый. занавес.
языком прижимаюсь к железу.
чтобы молчать - нужно много видеть.
чтобы молчать - нужно просто держаться.
больше не улыбаюсь
больше не улыбаюсь
я больше не улыбаюсь:
смеюсь обо всём громко.
но свет продолжает падать
а я продолжаю ловить.
смуглую бледную
арапчонку китайскую
вишенку южную
запонки галстуки
гладок щеками
внутренний мальчик
спокойный наружно.
пара часов
в этом чертовом городе
ночью продлятся
в гостиничном номере
хрустом рубашечным
метками пальчиков
солью эстонскою
(имя загадочно)
каплями шёпотом
even угрозами
я - сигаретами
ты - папиросами
"цвета какого он был?"
"темно-синего"
я улыбаюсь
ты обессилена
2.петь рок-н-ролл
3.играть на гитаре (пунтк.2)
4.писать песни
5.писать стоя
6.диктовать себя в ис-стве
7.новаторствовать
8.плеваться кровью
9.говорить просто и чётко
10.рвать пуповину и струны
в нем будем лететь мы.
ты будешь бояться
и держать меня за руку
(я не боюсь высоты
пальцами это легко чувствовать).
так вот я буду говорить так чтоб ты смеялась
и забыла про страшно.
многие пассажиры
(и мужчины и женщины)
будут ходить в наш салон
и курить.
а ты обычно так много смолишь
а тут станешь морщиться
послушно глотая сигаретный смок.
у нас осталось немного рома
в черной бутыли
я стану уговаривать тебя
выпить немножко
и ты согласишься
и минут через пять будешь храброй.
а потом мы станем падать
но ты будешь сидеть
в винегрете паники стонов воплей
спокойно и молча
с застывшей хордой спины
только твоя ладошка в моей
станет чуть влажной...
и я прижмусь к тебе крепко
заноют скулы
и когда у нашего самолёта
отавалятся крылья и мы войдем в пике
ты уже будешь мертва.
я поцелую тебя. укрою пледом.
и закрою глаза.
2002. октябрь.31
чинаски
мы погасили свет. принялись пить и болтать обо всём.
напротив нас на стене зажегся неоновый конь кинотеатра "весна"
и он полетел. а мы целовались трепетно трепетно так..
дышали и знали что мы никогда не умрем.
чуть позже мы вместе легли в постель
и нас заливал неоновый свет
под красным крылатым конем разливалась ночь.
и лица краснели и лица белели 7 раз 14 раз.
взмах крыльев - неоновый конь всё летал и летал
одна из лучших ночей:
красный крылатый неоновый конь
и покаянная грусть.
не останутся голыми наши тела -
замурованы в день.
ты отчасти права:
не пускай его ближе чем было
со мной.
перепутано все.
и друзей имена
не поются в горах
поливают костры мексиканской водой:
я могу не доплыть.
я белее чем мел.
я белее чем снег
с тонкой кожей как лед.
в сапогах наступи:
горлом хлынет весна.
мне в ладонь положили 4 луны
приказали - терпи!
и забудь имена
тех кто предал в любви.
тот кто предал в любви
тот по каину свят.
пульс струит по вискам
мое сердце щемит по всем книгам
что я не прочту.
колыбель.
пеленаю глаза.
льнет рубашка к спине.
падаю в пустоту.
падаю в пустоту.
прекрасные обе в бумаге
висят под стеклом
и зовутся картиной.
я ухом к ним правым повернута
кофе с коричневой пенкой цежу
и думаю: скоро нырну в морозный закат...
а перед этим 7-8 шагов
к испанцу в переднике цвета корриды
и пара монет и улыбчиво «si»
и молния максимум до половины:
не холодно в их январе.
чтоб лето.
тверская.
скамеечка (сверху на).
бутылочка пива.
и чтобы никто не знал.
и кепарик любимый на брови.
и улыбаться плечо в плечо.
и чтобы пошел дождь чуть.
но быстро растаял в сумерках.
ступаю по белым ступеням
в поисках ностальгии
но чувствую: не зовёт.
прошлого как будто не было
как наблюдатель сторонний
даже досадно: ни шрамов
ни рубцов на душе.
только ноги болят до взмокшего
лба по ночам в подушку
и невыносимо часто
хочет плакать: держусь.
говорю себе: разболтались
нервы но скоро лето.
поныряю со скользкого пирса
и в море растает снег.
и буквы вовсе не те.
я чувствую - лето крадется
и плавится в темноте.
но есть ТЫ и запах твой
навеки впитанный мной
прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.
в клеточных лабиринтах.
я чувствую лето. так не было.
это же очевидно!
но есть ТЫ и голос твой
навеки впитанный мной
прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.
белого цвета кости.
мне стали невыносимы
походы в кино и гости.
я чувствую необходимость
быть все время с тобой.
и сердце прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.
в ущельях гор.
в безопасных отвесных скатах.
я не знаю кто их научил этой безопасности.но цунами и лавины
обходят туземцев стороной.
доходит до того что они сидят на циновках курят альпийские травы
и наблюдают катастрофу природы не шевелясь и внешне
равнодушно.
когда им случается влюбиться - они завоевывают и забирают
навсегда.
туземец живет 98 лет и знает только одну женщину.
туземец умирает когда убивает волка.
так принято.
когда туземец начинает глотать свои легкие вместо воздуха он
снимает со стены ружье и уходит.
никто не плачет. никто не бежит за ним. все знают что туземец
не вернется.
а время замерзает обращаясь в слух.
и когда раздается долгожданный выстрел младший из сыновей
протягивает матери винтовку
становится у края чернозема и смотрит как она стреляет себе в грудь.
старшие начинают пеленать её а младший поднимается в горы и
приносит тело отца и язык волка.
отца опускают в могилу и кладут его голову на плечо матери.
их не смогла найти и изучить ни одна экспедиция.
их не смогла найти ни одна цивилизация.
говорят в их теле нет сердца.
говорят небо плачет за каждого из них.
говорят язык волка становится ласточкой.
а я не знаю кто мне всё это рассказал.
2004. осень. андорра
пистолет
пистолет. я стреляю метко.
ты кажется это знаешь.
и если со мной в разведку -
то точно не прогадаешь.
в этом огромном доме
любовь скрывается в дУше
и если ты снова устала -
пойди поспи и не слушай.
и если тебе надоело -
а впрочем я помню как было -
когда ты меня не зная -
топила топила топила.
я превращаюсь.
пули целуют фаланги.
тень мотоцикла.
я превращаюсь в воздух.
я превращаюсь.
люблю тебя.
сюжет. альмодовар ликует.
обилие красных пятен.
я тяжелею на сотни
нерасколовшихся ядер.
еще одна ночь вхолостую.
мокрые майки. кошмары.
я так исступленно ревную
как раньше не ревновала.
пинг-понг - как предлог.
помню утро.
и в серых глазах туманы.
и сильные вертолеты.
и нежные океаны.
а кончилось все без иллюзий
без шарма. при чем здесь либидо?
в накуренном душном зале
где даже блевать обидно.
и только зима атакует.
штурмует как обещала.
надолго запомню спину -
ты даже не попрощалась.
под ударами все равны.
и крошится мозг
отрешенно
нервы
любовью к тебе
и я плавлю время
и есть не могу абсолютно
и стремлюсь как фанатик
к тебе как
бездомный пес к уюту.
и невдомек
что никто никогда
не может быть предан:
из двух влюбленных
всегда есть ведомый
всегда кто-то
следом.
2005. март. разумеется
хиппон
рыба: ласково "фуго"
молчу губами: поезд.
никогда так в россии.
скорость
и стелет постели
а плечи атлантов
давно онемели
от тяжести неба
свинца килограммов
и хочешь не хочешь захочешь быть пьяным
невнятным
бубнить
водку в губы макая.
промежтем выбирая
из двух исполинов
того кто накормит
икрой и свободой...
мы встретимся скоро
на невском.
украдкой на невском -
"простыла?"
и руку в карман
чтоб ладонь не остыла
и грела
карман соревнуя с морозом
мы встретились сложно.
и сложно простились
не встретив друг друга
на кладбище диком
с цветами и вьюгой
и мальчиком
с равнодышащим веночком
"вам мамы!"
и больше ни буквы ни строчки.
на той стороне угла
где площадь течет
как река текла
и стала ручьем
упираясь в лицо
прохожих
пытавшихся скинуть кольцо
с маршрута -
"я клерк в мониторной кишке"
с маршрута -
"с 8 до 7 на крючке"
с маршрута -
"домой на работу домой"
мне странно
что я до тебя был живой
и ждал не тебя
под гипнозом угла
где площадь течет
как река текла
и высохла.
без ностальгии по дну
и память себе оставляя одну
о взглядах
где темных огней стремена
но нет меченосцев
и ратер угла
городу больше не нужен.
а площадь течет
как река текла.
чую я – скоро мне скоро мне.
мы с тобой были отростками
и зеленели и зеленели.
а теперь земли во рту досыта.
и редкие взгляды в небо.
и откровенно жалею
на панихиде свекрови
о детях которых не было
о детях ушедших под парусом.
чтобы разрешить миру быть непогрешимым.
восстановить в памяти
утерянное.
и всё вроде гладко.
за исключением
самого главного –
что нельзя оставить в taxi.
1. ноябрь. 2005
я перелью
шуму
я перелью свою нежность в тебя.
партизаны с тобой
в чужом доме с ключами
от всех лабиринтов
изученных схем.
ты не бойся -
у нас есть союзники стены.
стены укроют в себе
наши чувства измены печаль
в чужом доме с ключами
от всех лабиринтов
церквей за окном
и нелепость Петра
ужасает ночами.
держись мой кораблик!
до следующей ночи -
осталось всего ничего
продержаться.
нам плавиться нефтью
нам таять слезами осталось.
потеку как ваниль
и заполню все соты.
от брошенных псов
ты живи и молчи.
и не бойся - у нас
есть в союзниках кто-то
кто давит на стены
и так решено.
и целует тебя.
в чужом доме с ключами.
а та что живет здесь одна
но на стол ставит три
все дрожит все смеется
и плачет и плачет ночами.
31. декабрь. 2005
роттердам
неприкаянный уютный город
больше порт.
январю стреляет в спину солнце
шаг в весну.
и вода rolls-royes шлифует
в дымке горизонт.
половины жизни
будто не было.
стынет мозжечок.
я в восторге цепенею
глядя в глубину.
а мороза соус каплей
падает в зрачок.
половины жизни
будто не было.
слово rotterdam.
черпаю горстями силу
(только не спугнуть!).
стайером на низком старте
к новым городам.
половины жизни
будто не было.
площади рыбная величина
четко ложится на ребра усталого гриля.
и не моги запретить ей дышать
жабрами. и не дай бог помешать
хвосту с головой заниматься нетленной любовью.
с потерей железа. мегерой терпя
сою. в сердцах тельцами оставшейся честной.
и не моги подменить её код
скоростью. мутной усталостью вод
давно не рожавших с любовью.
пеленают себя не в капризы воды а в спицы велосипеда.
ухмылкой унылый рембрандт за окном
ревниво молчит и окажутся сном дома его светотени.
и не моги задержаться чуть-чуть в подсолнухах
в них сладострастно тонуть пленившись жемчужиной слуха.
венеция или чукотка.
в слабости белых коленей
есть что-то сильное
непобедимое что-то.
и в клетку смотреть
не посмею – слезы.
может ты чувствуешь насморк?
тебе до сих пор не дали салфеток?
несите! и только красных!!
на мысе ботинка таятся рифы
и то что осталось от алиби
дуй в меня выстрелом
пулей стаккато
на крышах овчарками стынут эльзы:
им не приготовили кость!
мне бы хотелось в тебе замирая
чувствовать пряную злость.
и в полюсе где расцветают снега
и время рисует нули -
тоскует корма по корме
томится корма по корме
ложится корма на корму
и засыпает..
странно что всё это видела ты -
но мне не сказала ни буквы.
странно что мне невесомости стыд -
неведом как веки наутро.
странно что я разлюбила тебя -
навзничь до Ъ знака.
странность со странностью явно в родстве
как холостяк и собака
странно что это дуэль. но один
всегда за спиной секунданта.
жутко ты корчила рожи слепым
под их глухое анданте.
мы не согрешили в рейхстаге побед
и не разбавляли слюну друг другом
в то утро когда я ушла
тебя оставив одну.
Последние суть стихотворные произве дения, остающиеся на бумаге и не переходящие в статус текстов
11 10 2014
5 стр.
Бальцер Диана, 8 лет «Красавчик» Россия, Костромская обл., г. Буй, Б., гуашь пр. Золотухина И. В
16 12 2014
1 стр.
Школа, внимание! Равняйся! Смирно! Торжественная линейка, посвященная Дню знаний, объявляется открытой! (звучит гимн)
25 09 2014
1 стр.
Гидрокостюм – 2 шт, изотермик для сна – 2 компл., шапочка для сна – 2шт, запасные перчатки-верхонки, запасные осветительные блоки – 4шт, гермомешок
27 09 2014
1 стр.
Используя простую и понятную технику творческого сна, вы обретете возможность контролировать и управлять своими сновидениями, получить из них различные знания
15 10 2014
10 стр.
Она рассказывает о психологии толпы и скачках рыночного спроса так, как если бы речь шла о случившейся на прошлой неделе панике на валютном рынке. Можно быть уверенным, что ее буду
14 12 2014
18 стр.
Михайлова Диана Олеговна, Директор департамента развития фармацевтического рынка и
16 12 2014
1 стр.
Клиническая значимость носовой обструкции у пациентов с синдромом обструктивного апноэ сна
13 09 2014
1 стр.