ПРОБЛЕМА БЕРЕЖНОГО ОТНОШЕНИЯ К РОДНОМУ ЯЗЫКУ

Исходный текст С.Казначеева

Сочинение ученицы:

«Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, - это клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками!»- такое завещание оставил нам великий русский писатель И.С.Тургенев. Проблема бережного отношения к русскому языку звучит и в тексте С.Казначеева.

Вопрос, волнующий автора, безусловно, актуален. В течение нескольких веков проблема развития и сохранения языка находится в центре внимания писателей, критиков, общественных деятелей - всех, кому небезразлична судьба родного языка, русской культуры, письменности.

С.Казначеев рассматривает данную проблему на примере вторжения в русские слова латинских и иных графических символов. Он приводит примеры присутствия чужеродных букв в обычных словах: «Аllигатор», кур$, Zемфира, бiблiотека и др.

Позиция автора понятна. Он считает, что «слепое» использование заимствований сегодня приводит к искажению алфавита, порче языка, нарушению функционирования языка, утрате культурных традиций.

Трудно не согласиться с мнением автора. Использование иноязычных элементов должно быть разумным, обоснованным, должно служить обогащению языка. Основу любого языка составляют исконные компоненты, но развитие и обогащение языка и культуры в целом происходит за счёт разных факторов, в том числе и за счёт заимствований.

Я считаю, что использование иностранных слов в родном языке оправданно только в том случае, если нет эквивалента. С засорением русского языка заимствованиями боролись многие наши писатели. М.Горький указывал: «Затрудняет нашего читателя втыкание в русскую фразу иностранных слов. Нет смысла писать концентрация, когда мы имеем свое хорошее слово – сгущение».

Однако не всегда замена заимствований исконными словами выигрышна для языка. Например, в пушкинскую эпоху иностранные слова были запрещены. Адмирал А.С.Шишков, занимавший какое-то время пост министра просвещения, предлагал заменить слово фонтан придуманным им неуклюжим синонимом – водомет. Упражняясь в словотворчестве, он изобретал замены заимствованных слов: предлагал говорить вместо аллея - просад, бильярд – шарокат, кий заменял шаротыком, а библиотеку называл книжницей. Для замены не понравившегося ему слова калоши он придумал другое – мокроступы. Такая забота о чистоте языка не может ничего вызвать, кроме смеха и раздражения современников.

Как бы мы ни относились к словам - иностранцам, ясно одно: они не должны портить язык. Использование заимствований в языке неизбежно. Этого требует научный и технический прогресс, политика, искусство. Если новые иноязычные слова необходимы русскому языку, то они займут своё место в нём, как заняли его слова телефон, школа, тетрадь и многие другие. Если они не нужны, то мода на них скоро пройдёт, как проходят болезни. В противном случае – что выбрать – имидж или образ, саммит или встреча в верхах, римейк или переделка, консенсус или согласие – зависит от каждого человека в отдельности, от уровня его образованности, рода деятельности и многих других факторов. При этом человек, заботящийся о сохранности языка, должен помнить слова А.Н.Толстого: «Там, где можно найти коренное русское слово, - нужно его находить».

ПРОБЛЕМА ЗАГАДОЧНОЙ РУССКОЙ ДУШИ

Исходный текст:

(1) В былые годы, когда я был моложе, я имел некоторое пристрастие к рыбной ловле. (2) Я оставлял мой городской дом, запасался удочками и червяками и уходил в деревню на реку. (3) Целые дни до позднего вечера я проводил на воде, а спать заходил куда попало, к крестьянам. (4) В один из таких отлетов я устроился в избе мельника. (5) Однажды, придя к мельнику ночевать, я в углу избы заметил какого-то человека в потасканной серой одежде и в дырявых валяных сапогах, хотя это было летом. (6) Он лежал на полу с котомкой под головой и с длинным посохом под мышкой. (7) Так он и спал. (8) С первым светом серый комок в валенках зашевелился, как-то крякнул, потянулся, сел, зевнул, перекрестился, встал и пошел прямо в дверь. (9) На крыльце он подошел к рукомойнику - к незатейливой посудине с двумя отверстиями, висевшей на веревочке на краю крыльца.

(10) Я было собрался со стариком заговорить, да не успел - ушел. (II) Очень пожалел я об этом, и захотелось мне хотя бы взглянуть на него еще один раз. (12) Я привстал на колени, облокотился на подоконник и открыл окошко. (13) Старик уходил вдаль. (14) Долго смотрел я ему вслед. (15) Фигура его, по мере того как он удалялся, делалась меньше и меньше и наконец исчезла вся. (16) Но в глазах моих она осталась навсегда, живая.

(17) Это был странник. (18) В России испокон веков были такие люди, которые куда-то шли. (19) У них не было ни дома, ни крова, ни семьи, ни дела. (20) Ходили по просторной русской земле с места на место, из края в край. (21) Отдыхали и спали где попало. (22) Я убежден, что, если каждого из них в отдельности спросить, куда и зачем он идет, он не ответит. (23) Он над этим не думал. (24) Казалось, что в их душах жило смутное представление о неведомом каком-то крае, где жизнь праведнее и лучше. (25) Может быть, они от чего-нибудь бегут. (26) Но если бегут, то, конечно, от тоски - этой совсем особенной, непонятной, невыразимой, иногда беспричинной русской тоски.

(27) В «Борисе Годунове» Мусоргским с потрясающей силой нарисован своеобразный представитель этой бродяжной России- Варлаам. (28) У него спутана и всклокочена седая борода, на конце расходящаяся двумя штопорами. (29) Одутловатый, малокровный, однако с сизо-красным носом, он непременный посетитель толкучего рынка. (30) Это он ходит там темно-серый, весь поношенный и помятый, в своей стеганой на вате шапке.

(31) Когда Варлаам крестится, он крестит в сердце своем пятно тоски, пятно жизни. (32) Но ничем не стирается оно: ни пляской, ни песней. (34) Не знаю, конечно, нужны ли такие люди, надо ли устроить так, чтобы они стали иными. (34) Не знаю. (35) Одно только я скажу: эти люди - одна из замечательнейших, хотя, может быть, и печальных, красок русской жизни. (По Ф.И. Шаляпину)

<предыдущая страница | следующая страница>