файлы и задумался. Хорошо, что ему при­шла мысль о генераторе паролей. Он представил, как после смены пошел бы к Управляющему со своим предложением о применении в целях эконо­мии средств легких турболетов взамен тяжелых. Его бы просто отправили назад, как обычно, без всяких объяснений, посмеиваясь в спину. Выжив­шие из ума кретины! Арториуса снова охватило негодование. Да как вооб­ще можно управлять Корпорацией таким образом! Это управление больше похоже на наплевательство! Да, тот древний генерал быстро бы справился с этой проблемой! Чиновник вспомнил, при каких обстоятельствах он на­шел столь любимый им файл. Возмущение сменилось любопытством, и Третий помощник снова зашел в базы данных Директората. Немного поду­мав, он ввел в поиск запрос с требованием информации о любом оружии, имеющемся в бункере. На дисплее отобразился перечень вооружения службы охраны. Арториус с интересом вчитался в список. Оказалось, что система способна выдавать подробные характеристики образцов, и чинов­ник около получаса утолял свое любопытство. Интересно, где они хранят заряды? Посмотрим. Ха! В дежурном помещении охраны, прямо под ложа­ми для отдыха! Еще со времен Древних! И никто не знает! Оригинально. Древним не откажешь в смекалке. Этим оружием можно убить около сот­ни человек. Впрочем, большинство бы удалось спасти, но ведь медицина тех времен не достигала современного уровня.

Арториус закрыл перечень оружия службы охраны и увидел еще одну директорию. Оружие Внешней группы. Название поставило его в тупик. Такой группы в структуре Корпорации не существовало. Чиновник открыл базу данных и принялся изучать содержимое. Тут были образцы намного более смертоносные. Третий помощник с восхищением листал инвентарные каталоги: боевые ножи, автоматы, огнеметы, осколочные фанаты, ядерное взрывное устройство, бронетранспортер — обязательно надо посмотреть, что это такое... Что-о-о?!! Арториус вернулся на предыдущую страницу и не сразу поверил своим глазам. «Инвентарный номер 5 / 011958-1. Ядерное взрывное устройство, предполагаемая мощность 20 килотонн тротилового эквивалента, захвачено Внешней группой в ходе проведения операции по ликвидации внешней угрозы гибели Убежища». Невероятно! Чиновник еще раз тщательно изучил формуляр. Всё верно. В бункере, на складе ура­на, где-то среди многочисленных контейнеров вот уже более семисот лет преспокойно хранится себе самая настоящая атомная бомба! И для ее ак­тивации не хватает лишь простенького прибора, на создание которого ав­томатическая лаборатория потратит менее часа. Невероятно, просто неве­роятно! Арториус почувствовал, что задыхается, и понял, что все это время читал, затаив дыхание. Он выдохнул и откинулся на спинку кресла, пыта­ясь отдышаться. Теперь понятно, почему Совет так тщательно хранит тай­ну оружия. Еще бы не хранить. Хотя, кто в наше время интересуется ору­жием? Это всеобще ненавистное понятие. Чиновник вернулся к базе Данных и проверил историю файлов. Что ж, этого и следовало ожидать. Последний раз к этим данным обращались лет триста назад. Арториус поудивлялся еще немного, посте чего решил пополнить свой кругозор поня­том «бронетранспортер». Нет, ну подумать только — ядерная бомба! Сис­тема тем временем вывела информацию о бронемашине. Третий помощник подробно ознакомился с файлом. Что и говорить, Древние знали толк в уничтожении себе подобных. Арториус представил, как великий древний генерал с огнеметом в руках мчится на бронетранспортере захватывать власть, а трусливые болтуны из низвергнутого руководства разбегаются во все стороны при его приближении. Да. времена теперь уже не те. Нет боль­ше людей, способных на использование оружия. Вот у Древних, судя по всему, даже была для этого специальная группа. Интересно знать, чем она занималась.

Третий помощник ввел запрос на вывод полной информации о Внеш­ней группе. Ответ был неожиданным. Система сообщала, что доступ к тре­буемой информации закрыт до истечения срока давности. Арториус взгля­нул на бесценный цилиндрик с генератором паролей. Увидим сейчас, как это — доступ закрыт. Однако при более тщательном изучении истории ве­дения файлов все оказалось гораздо проще. Информацию закрыли реше­нием Совета еще в первом веке после Великой Катастрофы на пятьсот лет. Установленный срок давности давно истек, но к файлам с тех пор никто так и не обращался. Видимо, у членов Советов прошедших времен хватало за­нятий гораздо более важных, чем рытье в бюрократических архивах Древ­них. С этой мыслью чиновник открыл базу данных о Внешней группе.

Последующие три часа Арториус провел, не отрывая взгляда от дис­плея. Звук таймера, сообщавшего о начале последних тридцати минут, без­жалостно оторвал чиновника от путешествия по тайнам древности. Третий помощник энергично принялся закрывать документы. Он всегда устанав­ливал сигнал на это время, чтобы не пропустить момент появления на ра­бочем месте Управляющего Директора, который с математической точнос­тью активировал свои системы ровно за пятнадцать минут до начала первой смены и изучал новости. Арториус убедился, что никаких следов его проникновения в тайны Совета не осталось, и принялся готовиться к сдаче.

Никогда раньше Арториус не ждал своей рабочей смены с таким не­терпением. Казалось, что время издевается над ним, специально замедляя свой ход. Чиновник не находил себе места, в голове непрерывно роились строки из древних файлов, они занимали все его внимание, словно навяз­чивая идея, начисто лишив Третьего помощника других интересов. Трид­цать шесть часов ползли подобно тридцати шести неделям, временами ему казалось, что ожидание вообще никогда не закончится. Чтобы не зарабо­тать нервное переутомление, Арториус заставил себя выспаться. Но и во сне образы, сошедшие со строк докладов древних воинов, не оставляли его. Он то крался в кромешной тьме и нечеловеческом холоде ядерной зимы к лагерю безжалостных врагов, то управлял смертоносной военной маши­ной, играя в прятки со смертью, то бежал сквозь кишащую злобными мути­ровавшими тварями радиоактивную ночь, а за ним по пятам гнались члены Совета Директоров, размахивавшие заскорузлыми когтистыми лапами, и зеленая слюна, шипя и дымясь, стекала меж их огромных желтых клыков, криво торчащих из уродливо вывернутых наизнанку челюстей. Проснув­шись в липком поту, чиновник не сразу понял, где находится.

Возня с подбором паролей к секретной части «Пирогова» давалась ему в этот раз особенно тяжело. Все его существо было настолько возмуще­но этой нелепой тратой драгоценного времени, что Арториус несколько раз с трудом подавил в себе желание уйти. Дважды в лабораторию заходила Лемешева, но и это не облегчило ожидания. Мысли Третьего помощника упрямо возвращались к мятежному генералу Древности и операциям Внешней группы. Цифры, сообщавшие о человеческих потерях, не выходи­ли из его головы. Эти люди не просто были в состоянии убивать других лю­дей, это занятие было их работой! А руководитель Внешней группы вооб­ще занимался этим всю жизнь! Ну почему, почему он не способен на такое?!! Арториус вспомнил ночной кошмар с директорами-мутантами. Если бы у Совета в полном составе отросли бы клыки, чешуя и клешни, то

он, пожалуй, смог бы...

Когда долгожданная смена началась, то до самого момента, когда в ре­кордно сжатые сроки все текущие дела были исполнены, Третий помощник работал словно робот, и все происходящее вокруг было для него, будто в тумане. Со стоическим терпением дождавшись-таки удобного времени, чи­новник убедился, что аппаратура управления в кабинете Управляющего Директора неактивна, и, ощутив состояние непередаваемого счастья, зашел в вожделенные базы данных Совета. Сколько времени он провел, читая и перечитывая древние документы, Арториус не помнил.

Наконец, научено было всё. Третий помощник в изнеможении отва­лился от дисплея и принялся систематизировать полученные объемы ин­формации. Поразительно! По сути, вся история бункера связана с Внеш­ней группой. Специализация Роса, медицина, изначально получила свой приоритет в связи с действиями Внешней группы. А Аналитическая груп­па, являющаяся движущей силой и самой передовой мыслью врачебного искусства, и вовсе обязана Внешним своим появлением. Более того, бес­смертный гений великого Серебрякова мог бы вообще не появиться в исто­рии медицинской науки, если бы в состав Внешней группы не входил его отец. Как причудливо время играет с людьми, и как безжалостно люди иг­рают друг с другом. В результате Рос — знаменитый на весь мир центр ме­дицины, а от Внешней группы не осталось и памяти, лишь невнятные об­рывки сказок для малышей. Даже цвет и форму одежды сотрудников службы Охраны поспешили изменить. Насилие стало крайне невыгодной темой, и Внешние оказались не нужны. После смерти последнего защитни­ка Внешней группы, великого Серебрякова, Совет и вовсе перестал пред­принимать попытки их излечения.

Арториус оценил талант директоров Древности. Блестящая полити­ка! Грязную работу надо делать чужими руками. Для великих руководите­лей не существует страхов и колебаний. История помнит только победите­лей. Сколько там уничтожил древний генерал своих оппонентов в процессе захвата власти? Несколько тысяч? И что в результате? В результате расцвет страны, и даже враги вынуждены были признавать его гений. Сколько раз Внешняя группа, рискуя жизнями, спасала бункер, выполняя приказы Со­вета, сидевшего в безопасных подуровнях и ожидавшего окончания крово­пролитных операций? И что в результате? Где она теперь? А Корпорация существует и поныне, беспрекословно подчиняясь Совету, основатели ко­торого столь дальновидно приняли решение тихо забыть про покрытых с головы до ног кровью защитников. Образ героя, стоящего на трупах, не очень-то выгоден в обществе, где насилие является наиболее ненавистной и запретной темой. Арториус преисполнился уважения к первому Совету Корпорации. Вот это были по-настоящему великие люди! Они бы сейчас не сомневались ни секунды и без лишней сентиментальности установили бы жесткую монополию на медицинские услуги Роса, заставив остальных пищать от страха. И никакие надуманные стереотипы и близко бы не срав­нились с силой личности тех, кто без колебаний пожертвовал спасителями целого Убежища, когда того потребовала политическая ситуация. Ничего, едва он станет главой Совета, он станет достойным своих древних предше­ственников.

Чиновник с брезгливой усмешкой сравнил нынешний Совет с вели­кими Древними. Выродились совсем потомки. Жалкие подобия, слабые тени колоссов прошлого. Ни на что не способные одноклеточные. Было кощунством поставить их в один ряд с создателями Корпорации даже для сравнения. Эти не способны жертвовать пешками. Эти вообще ни на что не способны. Кстати, о пешках. Арториусу стало любопытно, как же вели­кие умы прошлого избавились от Внешней группы. Он принялся копать­ся в документах. Однако никакой информации не было. Внешние словно растворились в воздухе. Или хитроумный Совет Древних предусмотри­тельно уничтожил все документы на эту тему? Логично. Арториус и сам бы так поступил на их месте. Зачем давать кому-либо компрометирую­щую себя информацию. Победителей не судят. Это древнее выражение очень нравилось Третьему помощнику и как нельзя лучше подходило к данной ситуации. Никаких следов Спящих. Блистательный политический ход! И всё же, как древнему Совету это удалось? Переместить через весь бункер к выходу на поверхность тринадцать тел... или, быть может, в реак­тор? Арториусу захотелось поставить себя на место великих Древних. Уж он-то, несомненно, достоин их наследия. Чиновник был уверен, что смо­жет воспроизвести их действия. Для начала надо понять, куда и откуда пе­ремещать. Потом проанализировать доступные силы и средства при усло­вии сохранения полной конфиденциальности. Третий помощник вывел на самый большой экран подробную голограмму бункера и принялся размы­шлять. Стало быть, конечные точки тут, или вот тут. Через весь бункер пе­ремещать тела и не надо, достаточно добраться до лифтов. Несколько вер­ных людей без труда справились бы с этой задачей. Однако что потом? Факт выхода на поверхность скрыть невозможно, это связано с колоссаль­ным количеством стерилизационных мероприятий. Значит, все-таки реак­тор? Но от лифтовых кабин до собственно реактора придется пересечь весь уровень, напичканный персоналом. Арториус зашел в тупик. Ладно, он начнет с начала, только более тщательно. Откуда будем перемещать конкретно? Чиновник укрупнил медицинский уровень. Анабиозные каме­ры находились сразу в трех местах. Хорошо, это несложно уточнить. Тре­тий помощник порылся в отчетах древней лечащей группы и спустя не­сколько минут поисков нашел истории болезней. Теперь введем номер анабиозной каморы, например. Серебрякова-старшего. На голограмме красная точка вспыхнула за пределами географии бункера. «Порази зара­женность весь «Майкрософт», вместе взятый и каждую его программу в отдельности!» — чертыхнулся Арториус. Бестолковые американцы, опять сбой в их хваленой программе. Судя по отметке, анабиозная камера вму­рована в недра земли. Чиновник ввел еще один номер. Вторая красная точка вспыхнула недалеко от первой, но тоже за границей бункера. Третий помощник почувствовал, что начинает любить Америку еще сильнее. Он мгновение подумал и ввел номера всех оставшихся камер. На голограмме десять красных точек правильным полукругом светились рядышком, за границей бункера. Арториус внимательно всмотрелся в это место. Что-то необычное было в том. как заканчивался коридор, ведущий к границе бун­кера с земными недрами в этом месте. А ведь он помнит этот коридор. Это тупик в подуровне Аналитической группы. Так вот как они решили эту проблему! Гениально! Третий помощник в который раз восхитился Древ­ними. Надо покопаться в приказах по экстренным ситуациям, наверняка найдется что-то о нарушении стерильности и последующей герметизации в том месте. Арториус сформировал необходимый запрос и начал поиск. Через несколько секунд он довольно улыбнулся. Все верно. Вот оно. При­каз того же Совета, два года спустя после смерти Серебрякова. «По причи­не деформации внешней оболочки бункера, вызванной остаточными на­пряжениями земной коры вследствие термоядерных взрывов...» — и так далее. Заблокировано. Блестяще! И без лишнего шума стерто с карт и схем. Просто и эффективно! Чиновник повозился в архивах и отыскал максимально старую голограмму Убежища. А теперь остается только на­ложить изображения друг на друга. Вот это да! Арториус вновь позавидо­вал смелости, решительности и хладнокровию древних руководителей. Они не просто исключили из бункера помещение с анабиозными камера­ми. Они вырезали целый подуровень, находящийся за ним. Несколько сот квадратных метров. Чиновник только сейчас осознал истинное величие и силу личностей основателей Корпорации. Они, не колеблясь, пожертвова­ли самым ценным, что только можно себе представить — жизненным про­странством, чтобы стереть память о невыгодной группе, и уничтожили не только самих ее сотрудников, но и все, что могло о них напоминать. Вот это размах! Третий помощник был восхищен. Уверенности и решительно­сти Древних поистине не существовало никаких пределов. Арториус еще немного полюбовался открывшейся картиной. Интересно, как было про­изведено списание такого количества анабиозных камер и другого сопут­ствующего оборудования? Наверняка это было проделано не менее ориги­нально и блестяще! Надо порыться в документах. Чиновник с энтузиазмом принялся вводить запросы. Однако никаких следов не нахо­дилось. Третий помощник не сдавался и полчаса пробовал всевозможные варианты и комбинации формулировок, но все было тщетно. Видимо, эти документы древний Совет все-таки уничтожил. Что ж, логично. И в меди­цинской системе бункера таких устройств существовать с тех пор не должно. Арториус воспользовался паролем Директора по медицине и во­шел в систему управления медицинским отделом. Теперь достаточно вве­сти в запрос номера анабиозных камер. Система выдаст ошибку или пред­ложит проверить правильность введенных данных. Чиновник щелкнул ногтем по сенсору ввода, гордясь собственной проницательностью. То, что он прочел на дисплее в следующий момент, повергло его в шок. На экране симметричными столбцами светилась таблица из тринадцати строчек, первая из которых гласила:

«Анабиозная камера № 14. Статус: Активно. Пациент: Серебряков А.И. Режим погружения: Глубокий. Состояние системы: Стабильное. Ле­чащий врач: Пирогов».

Арториус неподвижно смотрел на экран. Спустя пятнадцать минут он смог, наконец, заполнить мыслями образовавшуюся в голове пустоту. Он нашел Внешнюю группу. Он нашел Спящих.

Следующие три дня Арториус провел в размышлениях. Что делать с открытой тайной? В голове проносились сотни самых противоречивых ва­риантов, тут же отметаемых в силу своей абсолютной никчемности. На чет­вертый день нервы сдали, и чиновник отправился на склад урана, чтобы своими глазами увидеть атомную бомбу. Арториусу удалось совладать с со­бой в самый последний момент, когда створы лифта разошлись в стороны на уровне реактора. Ночью ему приснился сон: согласно приказу Управля­ющего, Третий помощник является на собрание Совета. Но вход в подуро­вень совещаний перегорожен плотно стоящими затянутыми в радиацион­ные скафандры сотрудниками Внешней группы, возглавляемыми

мятежным генералом древности. От них веет смертью, и Арториусу стано­вится с грапшо. Он прижимается к стене и не может сдвинуться с места. Ге­нерал, потрясая огнеметом, зычным голосом отдаёт команду к штурму, и Внешние, с оружием наперевес, врываются в подуровень совещаний. Пере­пуганные Директора при виде Внешних рассыпаются в пыль, и фигуры в скафандрах выстраиваются вдоль стен, только это уже стены не подуровня совещаний, а кабинета Управляющего Директора. Арториус леденеет от ужаса. Генерал насмешливо и презрительно смотри г на дрожащего от стра­ха чиновника и направляется в кабинет Управляющего, гордо шагая среди застывших фигур Внешних. Третий помощник пытается идти за ним, но ноги от ужаса отказываются служить ему, и чиновник не может сдвинуть­ся с места. Генерал уже скрылся в кабинете, и Арториус понимает, что сей­час двери кабинета закроются навсегда, и Третьему помощнику никогда больше не попасть внутрь и не увидеть генерала. Арториус предельным усилием воли отрывает ноги от пола и бежит следом, двери уже начинают закрываться, но чиновник успевает проскочить в кабинет. Генерал, в окру­жении Внешних, стоит перед огромным настенным экраном. Третий по­мощник спешит к нему, ему жизненно необходимо задать генералу очень важный вопрос, но тот уже потерял к трусливому Арториусу всякий инте­рес и не обращает на недостойного слизняка никакого внимания. Генерал стоит перед картой мира и угрожающе улыбается. Его взгляд уперся в Ромб. Арториус смотрит на генерала, и зловещая улыбка последнего начи­нает заполнять собой окружающее пространство. Она становится все боль­ше и больше, всё огромнее и огромнее, вот уже не видно ничего, кроме нее. Еще мгновение, и она разотрет жалкого труса о стену...

Арториус вскочил с ложа и в темноте сильно ударился коленом о шкаф. Резкая боль прояснила сознание. Чиновник, негромко ругая себя за неуклюжесть, долго тер ушибленное место, после чего, хромая, подошел к коммуникатору и нажал кнопку вызова.

— Здравствуй, Арти. Я думал, ты спишь.

— Встречаемся через полчаса у меня в кабинете. Пам, нам не придется ждать пятнадцать лет. Но для этого мне нужна твоя помощь, — Третий по­мощник отключился и принялся одеваться.

Теперь он точно знал, что надо делать. Оставалось досконально проду­мать весь план до мелочей, ведь в случае ошибки второго шанса не будет. Чиновник недобро усмехнулся. В случае ошибки уже ничего не будет. Он вышел из утлого кубрика и направился к межуровневым лифтам. Нако­нец-то Третий помощник чувствовал себя спокойно и уверенно. После то­го, как решение было принято, все стало на свои места, и голова работала четко и ясно, любые сомнения были отброшены. Арториус шагал по кори­дорам бункера и ощущал, как кровь великих Древних руководителей ки­пит в его жилах. И только леденящая душу улыбка генерала еще долго сто­яла у него перед глазами.

Челнок вошел в верхние слои атмосферы, и вибрация немного усили­лась. С легким шуршанием система автоматического светозатемнения сде­лала стекло иллюминатора иссиня черным. Начинавшееся атмосферное трение превратило пространство вокруг спускающегося аппарата в раска­ленный факел мощностью в тысячи свечей, что не сулило сетчатке глаза ничего хорошего. Дафф разочаровано отвернулся от непроницаемого окна. Как все-таки быстро теперь проходят спуски. Совсем не то, что пятьдесят лет назад, когда он десятилетним мальчишкой отправился в свое первое путешествие к Земле. Вид медленно, но неуклонно растущей планеты на­столько заворожил его, что родителям так и не удалось оторвать намертво прилипшего к стеклу сына от иллюминатора до полного затемнения. Ма­ленький Дафф даже не представлял себе, что планета настолько огромна. Казалось, что это не челнок приближается к Земле, но сама Земля, много­кратно увеличиваясь в размерах и занимая все вокруг, насколько хватало глаз, величественно идет на сближение с крохотной рукотворной песчин­кой, несущей в себе изумленного мальчугана. Президент улыбнулся воспо­минаниям. Прошли десятки лет жизни на Орбите и сотни подъемов и спу­сков на Землю, но он так и не стал равнодушен к виду из иллюминатора. Дафф немного поерзал в противоперегрузочном кресле, устраиваясь по­удобнее, и закрыл глаза. Теперь Землю можно будет увидеть вновь уже с высоты птичьего полета, когда внешняя температура снизится настолько, что автоматика сочтет возможным восстановить обзор.

Дафф попробовал хотя бы немного приподнять ногу. Получилось не очень. Вступившая в свои права сила тяжести словно налила всё тело свин­цом, но Президент не сдавался. Он твердо решил, что на этот раз на цере­монии Памяти будет стоять на своих ногах, а не разъезжать на коляске по­добно немощному старцу. Специально ради этого был изменен президентский график, и прибытие на Землю состоялось на две недели раньше срока. Дафф вспомнил обиженное лицо помощника Латто, когда он объявил, что оставляет ее заниматься координационными вопросами с Орбиты. Ничего, переживет. Губы Президента тронула улыбка. Он по-оте­чески относился к своей помощнице, но на этот раз решительно исключил любые лазейки для послабления. Эти две недели для себя он будет делать всё сам. Дафф решил открыть церемонию на своих ногах, и он откроет ее на своих ногах. И точка.

Вкрадчивый шорох иллюминатора отвлек Президента от раздумий, и тут же яркий свет ударил в глаза через закрытые веки. Дафф поморгал, прогоняя выступившую слезу, и прищурился. Челнок стремительно сколь­зил меж желтых облаков, в разрывах которых уже мелькали полупрозрач­ные стенки защитных куполов Ромба. Как, уже? Президент разочарованно вздохнул. На этот раз насладиться зрелищем спуска не удастся. Слишком быстро стала летать современная техника. А может, это слишком низко ви­сит сегодня облачность. Дафф смотрел через стекло на закрывавшую обзор мутно-желтую пелену. Существует научная гипотеза, что в древности обла­ка были белыми, вследствие того, что биосфера планеты до Великой Ката­строфы имела совсем другую структуру, и содержание в атмосфере кислот и радионуклидов было в сотни раз меньшим. Президент представил себя сидящим в салоне авиалайнера Древних, что неторопливо плывет в осле­пительной пене сказочных облаков, тянущихся от горизонта до горизонта бесконечным белоснежным одеялом.

Челнок вывалился из облачного желатина прямо над космодромом, и было видно, как дезактивационные команды, изготовившись к работе, ждут закрытия воздушного коридора в силовом поле. Челнок коснулся по­садочной площадки и, коротко пробежав, остановился. В голове снова за­шумело. Перегрузки были уже позади, но навалившаяся тяжесть не отпус­кала. Да, возраст уже не тот... Дафф дважды сглотнул, и давление в барабанных перепонках выровнялось. Он бросил взгляд в окно, где между челноком и президентским электромобилем уже устанавливали гермопе-реход, и, кряхтя, принялся отстегивать себя от подвесной системы проти-воперегрузочного кресла, не дожидаясь спешащих к нему помощников.

Спустя полчаса лимузин уже плавно шел по идеально ровной дороге, и Дафф опустил стекло, подставив лицо слабому ветерку и кивая немного­численным офицерам службы спасения, стоящим на своих постах и салю­туюшим при виде президентского кортежа. Приятно снова оказаться на Земле и наслаждаться настоящей планетарной атмосферой после долгих месяцев стерильной пустоты космической станции. Дафф представил вы­ражение лица помощника Латто, увидь она сейчас Президента, семимиль­ными шагами идущего навстречу простуде или инфекции. Или и того, и другого сразу. Она была бы в ужасе. Дафф снова улыбнулся. Все-таки пра­вильно, что он не взял ее с собой, всего должно быть в меру, и особенно все­поглощающей самоотверженной заботы Латто.

Президент оглядывал бегущие мимо окрестности. Видимо, солнце се­годня светит особенно ярко, раз несмотря на облачность под энергокупола­ми так светло. К тому же последний месяц лета традиционно штилевое вре­мя года, и службы внешней защиты имеют возможность держать купола на половине мощности, что увеличивает их светопропускную способность. Да, день выдался на славу. Дафф смотрел на попадающиеся навстречу кортежу прогуливающиеся парочки. Наверное, на площади Мира, среди деревьев, сейчас людно. Откуда-то донесся заливистый смех ребенка, и на душе у ста­рика потеплело. Всю свою жизнь он свято верил, что Человечество обяза­тельно поднимется с колен и возвратит себе былое величие. И пусть сейчас последний его оплот занимает менее восьмисот квадратных километров и вынужден отгораживаться от матери-природы силовыми щитами, дух наш не сломлен, а помыслы чисты. А это главное. Мы обязательно возродимся, и возродим все то, что было с такой безумной жестокостью уничтожено в прошлом. И наши дети будут жить среди вековых лесов на берегах сине-зе­леных океанов под ярким и ласковым солнцем, купающимся в ослепитель­но-белых облаках, плывущих по нежной лазури прозрачного неба.

И первым шагом на пути к этому станет объединение разрозненного человечества. Дафф активировал коммуникатор и вывел на экран проект обращения к сообществам Подземного Мира. Он зачитает его на церемо­нии Памяти, в прямом эфире. Проект был уже почти полностью готов, Дафф работал над ним весь последний месяц, с того самого момента, как Главный Инженер Нофф предложил свой гениальный план, включавший простые и надежные пути решения энергетического кризиса Убежищ и способы переноса в Ромб большинства уникальных технологий. Осталось доработать некоторые социальные моменты и придать большую убеди­тельность формулировкам. Президент выбрал нужный фрагмент и углу­бился в работу.

— Джим, ты работаешь в Новый год? - Келли задумчиво смотрела в раскрытый платяной шкаф.

— Заранее решаешь извечную женскую проблему первостепенной важности — что же надеть? - Нолл подошел и обнял жену за плечи.

Келли укоризненно сверкнула глазами и потерлась щекой о щеку мужа:

— Колючий! — она развернулась к нему лицом. — Ты не ответил на во­прос. Мы уже два года не собирались всей семьей на церемонию Памяти.

• 
  В этот раз обязательно пойдем, — Джим легонько поцеловал ее в гу­бы. — У нас на всю неделю плотное полетное расписание, ведем взаиморас­четы Роса со Суисс. Но в Новый год у меня вообще не будет никаких поле­тов. Будут вылеты, но их сделают другие экипажи, да и они управятся еще до обеда.
  
• 
  Ура!!! Мы пойдем на площадь Мира! — невесть откуда взявшаяся Саманта метеоритом влетела в спальню и с разбегу повисла сразу на обоих родителях.
  
• 
  Саманта! Протуберанец-переросток, ты нас всех сейчас уронишь! — строгий тон Келли никак не вязался с улыбкой на ее лице. — Слезь сей­час же!
  

Как и следовало ожидать, сей грозный окрик впечатления на дочь не произвел. Сэм елозила по Ноллу ногами, пытаясь забраться повыше.

• 
  Нам в школе сказали, что в этом году церемония Памяти будет про­водиться не в здании Сената, а на площади Мира, прямо перед деревьями!
  
• 
  Именно так, — подтвердил Нолл, — семьсот двадцатую годовщину Великой Катастрофы решено встретить минутой молчания ровно в пят­надцать ноль-ноль по времени Орбиты. Церемония Памяти будет прохо­дить на площади Мира и транслироваться в прямом эфире на весь мир. Президент зачитает какое-то специальное обращение, весь Сенат будет присутствовать при этом.
  

Джим отпустил жену и подхватил Саманту на руки.

— Тяжелая ты какая! — Нолл скорчил гримасу человека, удерживаю­щего в руках добрую пару центнеров. - Вот вымахала-то как, скоро тебя и вовсе не поднять! Келли, чем ты кормишь этого непослушного ребенка?

Саманта сделала серьезное лицо и тоном матери с выражением край­ней убедительности произнесла:

- Молодому растущему организму для полноценного развития тре­буется много сил!

Джим с Келли расхохотались, и Нолл опустил дочку на пол. Келли, уперев руки в бока, улыбаясь, смотрела на Сэм:

— А молодой растущий организм уже приготовил эссе по заданию главного редактора?

Саманта на мгновение смутилась:

— Еще нет, — и сразу же нашлась: — Но мне осталась всего полстра­нички! Правда-правда!

Келли изобразила возмущение:

— Как это нет? Вы посмотрите на нее! Сам главный редактор «Нетнь-юс» возится с этим бесстыжим юным дарованием, а она даже не удосужи­лась закончить эссе! А вы знаете, который сейчас час, Саманта Нолл?

Сэм виновато хлопнула глазками и с надеждой покосилась на отца. Но выражение лица Нолла демонстрировало абсолютную солидарность с женой. Саманта тяжело вздохнула, давая понять, что прекрасно видит на­личие заговора, и обреченно вышла из спальни.

Келли перевела взгляд на мужа.

• 
  Мог бы и поддержать меня. Вечно ты ее балуешь.
  
• 
  А я тебя поддержал, — мягко возразил Джим, — ты же видела, я был полностью на твоей стороне!
  
• 
  Ну конечно. У меня ни на секунду не возникает сомнений, в кого на­ша дочь такая сказочница, - в голосе жены звучала неприкрытая ирония.
  
• 
  В нашей семье талант передается по мужской линии! - Нолл гордо выпятил грудь.
  
• 
  Джим, у нас дочка!
  
• 
  Ну, это уже частности.
  

Келли в притворном ужасе закатила глаза и махнула рукой в знак бес­полезности продолжения спора. Она снова развернулась к шкафу и, по­молчав несколько секунд, произнесла:

— Раз ты у нас такой талантливый, тогда скажи - что мне надеть?

Арториус шел по коридору Уровня Управления в свой кабинет. Толь­ко что закончилась погрузка турболета, перевозящего уран в Суисс. Он лично контролировал выдачу контейнеров со склада на погрузку. И отпра­вил в Суисс особую партию.

Чиновник шел уверенно п неторопливо, он чувствовал себя спокойно, дыхание было ровным, пульс в норме. Жребий был брошен давно, все вол­нения

<предыдущая страница | следующая страница>