• 
  Что ты собираешься делать? - Келли достала из автомобильного холодильника бутылку с водой и пыталась смыть с лица Сэм следы рвот­ной массы.
  
• 
  Поедем в центр управления. Может, медики летного отряда смогут помочь. В любом случае, здесь оставаться нельзя, - Нолл бросил взгляд на
  

Коммуникатор требовательно заверещал персональным сигналом на­чальника флота тяжелых турболетов.

• 
  Джим! - изображение и звук были четкими. Значит, сигнал прого­няли через Орбиту. - Где тебя протуберанец носит?!! Немедленно сюда! Че­рез двадцать пять минут вылет!
  
• 
  Какие вылеты, Майк?!! Центральный купол заражен, половина Ром­ба скоро погибнет от облучения, Сэм нужна срочная медицинская помощь! Из наших медиков хоть кто-то появился?
  
• 
  Старый Динн здесь, он приглядит за ней пока. Джим, поторопись, мы летим за самой лучшей помощью!
  

- Ты же не в курсе! Рос вызвался помочь нам, Джим! Рос! Они всё ис­правят! Там сейчас шторм, ты летишь первым, параллельно составишь ме­теообстановку в районе посадки.

Рос! Нолл вспомнил гигантскую медицинскую машину с заключен­ным внутри бессознательным обезображенным телом Главного Инженера, подрагивающую в трюме турболета в момент перегрузок; невероятные по­казания индикатора внешней угрозы; полный загадочных чудес бункер; детский восторг Билла, восхитительно вкусный мед, крохотную упаковку которого он выпросил у Арториуса для Сэм; и кадры репортажа о возвра­щении Ноффа из Роса, на которых знаменитый ученый, помолодевший на добрый десяток лет, энергично выходил из турболета, не имея ни единой царапины. Джим оглянулся и посмотрел на Саманту. Девочка дышала тя­жело и неровно. Они смогут. Они вообще все могут. Да будет Солнце к ним ласково вечно! Он приземлится в Росе несмотря на любой шторм. Да он приземлится хоть в жерле извергающегося вулкана, и ничто его не ос­тановит!

Нолл оторвал взгляд от дочки и ответил:

— Они обещали прислать врачей?

- Не знаю, Джим, приказ о вылете пришел с Орбиты. Но точно изве­стно, что штаб операции по спасению возглавляет руководитель Роса, и Орбита выполняет его указания. Он приказал обеспечить транспортиров­ку первой волны специалистов в количестве двух тысяч человек! Он сам летит сюда первым же турболетом.

Саманта закашлялась, и ее снова вырвало. Нолл увеличил скорость до предельной и покрепче сжал руль:

- Майк, через пятнадцать минут готовь взлетный коридор.

Баллистическая траектория до Роса занимала по инструкции шесть­десят восемь минут. Нолл преодолел весь маршрут за сорок. Так быстро он еще не летал. Так быстро вообще еще никто не летал. Джим сходу опустил­ся на посадочную площадку и выставил энергощит. Серебряные фигурки дезактивационной команды засуетились вокруг турболета, и штурман за­нялся согласованием метеообстановки с центром управления полетов. Одиннадцать турболетов уже были в пути, остальные должны были произ­вести отрыв в ближайшие полчаса. Старший дезактивационной команды сообщил об окончании очистки, и Нолл открыл посадочный люк. Из шлю­за вышел человек и поднялся на борт.

- Закрывайте люки, господа. Мы вылетаем немедленно, - властно прозвучал знакомый голос.

Джим вгляделся в лицевой щиток серебристого скафандра.

- Господин Арториус? Пусть Солнце над вами будет ласковым! Мы рады вас видеть, — разволновавшийся Нолл заговорил сразу от лица себя и своего молчаливого штурмана. - А глава Роса не полетит с нами? Разве он не будет руководить спасением?

Арториус ободряющее улыбнулся:

- Я и есть Глава Корпорации Рос. И операция спасения в самых на­дежных руках этого мира. А сейчас, господа, курс на Ромб. Нам предстоит особая миссия.

Обратный путь Нолл прошел так же быстро, как и прямой. Он еще на аэродроме отключил автопилот и все делал руками. Так надежнее. Ника­кой автопилот не может чувствовать машину так, как это может он. Джим пилотировал турболет и украдкой наблюдал за Арториусом. На всем про­тяжении полета этот человек поддерживал непрерывную связь со своими людьми и Орбитой постоянно. Он координировал, выдавал информацию, отдавал указания десяткам людей по сотням вопросов, помощник Прези­дента Латто выполняла его распоряжения мгновенно, а Рос ежеминутно Докладывал о готовности все новых и новых спасательных команд, нолл поразился, сколько всего одновременно держит в голове этот человек, и как уверенно он действует. Подумать, только, Нолл знаком с главой бунке­ра Рос! Они вылечат Сэм, и он обязательно расскажет ей об этом в мель­чайших подробностях. Джим представил, как на следующий день его сно­ва вызовут в школу, и улыбнулся. Саманта подрастет и станет великим публицистом, ее рейтинг наверняка намного превзойдет отцовский, а Кел­ли, как всегда, будет мягко намекать ему, но какой именно линии в их се­мье наследуется талант.

Турболет вошел в атмосферу, и Арториус прервал его размышления:

— Командир Нолл, совершайте посадку перед зданием Сената.

• 
  Где? — опешил Джим. Даже у невозмутимого Билла отвисла че­люсть.
  
• 
  На площади Мира, перед зданием Сената. Свяжитесь с диспетчером, воздушный коридор для нас уже должен быть готов к открытию.
  
• 
  Но как можно снимать щит с жилых районов! И... господин Артори­ус, там же... в Сенате Древние! — В первую секунду Нолл не поверил сво­им ушам, однако вышедший на связь диспетчер купола доложил о готовно­сти открыть коридор прямо над площадью Мира.
  
• 
  Жилым районам под центральным куполом хуже уже не будет, — тон Арториуса исключал всякие возражения. — Приземляйтесь. Мне пред­стоит разговор с Древними. Я должен прекратить это бессмысленное кро­вопролитие. На этой многострадальной планете должен навсегда воца­риться мир, и я сделаю всё, чтобы так и произошло! Выполняйте!
  

— Выставляйте щит и ждите моего возвращения, — он покинул турбо­лет и направился к входу в мертвое здание Сената.

Джим с замирающим сердцем смотрел вслед человеку, без колебаний шагающему навстречу смертельной опасности. Нолл поклялся, что больше никогда не назовет этих людей кротами.

Сознание возвращалось медленно. В ушах стоял монотонный звон, перед глазами висела красная пелена, а голова нестерпимо болела, словно в отместку за столь небережное с ней обращение. Глаза наотрез отказыва­лись открываться, и стало ясно, что голова объявила забастовку. Надо бы­ло принимать меры. Тринадцатый силой заставил неподъемные веки разо­мкнуться. Мутное изображение обрело резкость, и он увидел над собой по­толок, стены и посеревшее лицо Четвертого. Майор попытался сесть, и тут же резкая боль пронзила лопатку. Он злобно выругался.

• 
  О! Слышно, что живой, — Серебряков помог майору приподнять-_ся _ я знал, что ты оклемаешься, ты живучий.
  
• 
  Андрюха, давай полегче. — Тринадцатый поморщился. - Похоже, лопатка сломана.
  
• 
  И всё? — удивился Четвёртый. — Да ты влетел в фойе, будто снаряд.
  

• 
  Где остальные? Что с Коробочкой? — острая боль снова напомнила о себе, и пришлось развернуться, чтобы облокотиться о стену неповреж­денной половиной спины.
  
• 
  Нет больше Коробочки, — Четвертый сплюнул. - И здесь все, кто остался, — он протянул майору бутылку с водой. — Похоже, они долбанули ядерным. Видимо, с той летающей хреновины. Прямое попадание по Коро­бочке. Рвануло, прям как тогда, в Гвинее, когда негритосам кто-то продал снаряды в одну десятую килотонны. Ты, небось, застал?
  
• 
  Застал, — Тринадцатый сделал пару глотков. В голове прояснилось, боль стала терпимой, только звон в ушах не прекращался. Это еще что, вот когда контузия начнет отходить...
  
• 
  Радиация? — майор вопросительно посмотрел на друга.
  
• 
  Фон заоблачный, - хмуро кивнул Серебряков.
  

• 
  Сколько я провалялся? - язык слушался плохо, слова выходили невнятными. Ладно, не в первый раз. Не самая великая трудность. Мог бы вообще заикаться пару суток.
  
• 
  Часа три.
  
• 
  Обстановка?
  
• 
  После ядерного удара летающая хрень сделала еще пару кругов и Ушла на восток. С тех пор всё чисто. А точнее, очень грязно. Мы перебра­лись на второй этаж, подыскали место с обзором поудобнее, - Четвертый запнулся, резко отвернулся и его вырвало. Он отплевался и протянул руку к бутылке с водой. - Противника нет, все как вымерло. Сидим ног, тебя до­жидаемся, - он смочил кусок тряпки и принялся вытираться. - Везучий 1ы. командир, даром что Тринадцатый. Когда рвануло, я, было, подумал, что всё, остаюсь от тебя одно только воинское звание...
  

• 
  Рано обрадовался, - майор поднял руку и попытался ощупать голо­ву, но словно налитая свинцом рука слушалась плохо, и попасть ладонью в собственную голову не удавалось. — Что у меня там?
  
• 
  Ты погоди пока, не дергайся сильно, - Четвертый поднялся и, поша­тываясь, пошел к выходу. - Надо бы тебе повязку на голове сменить. Пой­ду поищу чего-нибудь.
  

• 
  Поспи пока. Слабый ты еще, на ноги не встанешь, — Серебряков по­качал головой, но пошатнулся, и его снова вырвало. — Да и мы тоже не очень... далеко тебя не унесем.
  
• 
  Разберемся, — майор закрыл глаза. — Передохнем и будем выбирать­ся отсюда. Саня, ты там с окном поаккуратнее...
  
• 
  Хорошо, командир, — слова дежурившего у окна бойца глухо про­звучали в гудящей тишине ускользающего сознания.
  

В комнате ничего не изменилось. Двое бойцов спали, один, сидя на по­лу, нес дежурство. В ушах надрывно свистело. Майор потряс головой. Тут же пришла боль, а вот свист не ушел.

- Воздух! - Тринадцатый потянулся к автомату. - Саша, окно! Боец тяжело поднялся и нетвердо приблизился к оконному проему.

- Самолет этот без крыльев. Вроде того, на котором мы летели. Са­дится на площади, прямо перед зданием.

Бойцы начали изготавливаться к ведению огня. Майор попытался встать, опираясь на автомат.

• 
  Что-то долго они собирались. Андрей, помоги встать, - Четвертый подал руку. Спина выплескивала боль, словно расплавленное железо. -Без команды не стрелять, подпустим поближе.
  
• 
  Выходят, - доложил наблюдатель. - Один человек всего. В ска­фандре, как у нас дома.
  

- Это Арториус, - узнал Тринадцатый. - Саша, Андрей, встретьте его, но аккуратно.

Бойцы, пошатываясь, вышли. Спустя десять минут руководитель под­полья стоял перед майором.

• 
  Господин Тринадцатый! Господин Серебряков! Господа! Как я рад вас видеть! Мы боялись, что вы погибли! — глухо кричал сквозь гермошлем Арториус. Он был безгранично счастлив. — Я торопился, как только мог! Какое счастье, что вы живы! Скорее пойдемте на борт турболета, здесь нель­зя оставаться, радиационный арон огромен!
  
• 
  Как обстановка? — майор оперся рукой на стену, в ногах чувствова­лась сильная слабость. — Откуда этот... турболет?
  

- Мы победили! Вы совершили беспримерный подвиг, и ваши деяния весь мир будет помнить еще очень долго! После уничтожения кровавого диктатора и его верхушки, оставшиеся в живых пособники диктатуры сло­жили оружие! Власть перешла к нам! Мы создали объединенное правитель­ство из представителей всех сообществ, которое займется восстановлением мира и подготовкой к законным выборам. К сожалению, почувствовав неот­вратимую гибель, диктатор приказал применять заряды на основе высоко­активных тяжелых элементов, и территория под центральным куполом се­рьезно заражена. Он хотел забрать с собой в могилу все живое! В настоящий момент мы перебрасываем сюда из Бункера отряды специалистов для ока­зания экстренной помощи населению Ромба! Мы же медики, господа! Это наш великий долг, это наше предназначение! Мы очистим Ромб от радиоак­тивного заражения, как вы очистили его от диктата палачей! Тысячи со­трудников Корпорации добровольно вызвались принять участие в опера­ции спасения!

Переполняющие Арториуса эмоции было видно даже через лицевой Щиток гермошлема. Его глаза сверкали, он энергично жестикулировал слова звучали громко и отрывисто. Бывший подпольщик переводил взгляд с одного бойца на другого и не мог устоять на месте.

- Господа! Чего же мы стоим! Скорее, идемте на борт, нас ждут дома! Вас ждут с нетерпением! Вы должны срочно получить медицинскую по­мощь. Лучшие специалисты Корпорации будут заниматься вашим лечени­ем. Пойдемте! — он устремился по коридору к выходу. — Нас ждут дома!

Бойцы Внешней группы, пошатываясь, двинулись за ним. Тринадца­ть! й опирался на автомат, как на посох. Наконец-то сегодня произошло хоть что-то хорошее. Удивительно, что подполью так быстро удалось пере­хватить власть. Видимо, диктатор и впрямь стоял у всего мира поперек гор­ла. Хотя, как еще могло быть с человеком, который собирался захватить в могилу и без того невеликие остатки человечества. А с виду был сентимен­тальный дед. Да, вот тебе и сантименты. Телохранителя пожалел, а весь мир забыл.

Боль в голове нарастала, мысли путались, йоги пытались подогнуться. Держаться! Ну, подумаешь, контузило самую малость. Первый раз, что ли? Не падать же теперь из-за этого прямо здесь. Он упрямо переставлял непо­слушные ноги. Кто-то из бойцов, сквозь мутную пленку перед глазами бы­ло сложно понять, кто же именно, вдруг упал на колени с приступом рво­ты. Надо бы помочь ему подняться. Но пока Тринадцатый добрел до упавшего, остальные уже подняли товарища и, поддерживая друг друга, шли дальше.

Пятьдесят метров до турболета шли, как пятьсот. Когда группа подня­лась на борт, майор увидел бледные и перепуганные лица экипажа. Он ус­мехнулся. Представляю, какой у нас сейчас видок. Побелеешь тут.

Арториус что-то сказал им на непонятном языке и принялся усажи­вать Внешних, устраивая их на сиденьях и пристегивая ремнями. Молодец парень. Я бы уже, пожалуй, сам не пристегнулся. Хотя лопатка вроде уже не болит. Тринадцатый пытался собрать воедино расползающиеся в бредо­вом тумане мысли. В этот момент турболет взмыл вверх, грудь сдавило пе­регрузкой, и майор потерял сознание.

Очнулся он от того, что кто-то отстегивал его от кресла. Тринадцатый открыл глаза, но навести резкость никак не удавалось. Он хотел потереть их рукой, но та не желала подниматься. Ах вот как! Да ну и черт с тобой. Майор поморгал глазами и, в конце концов, увидел, что происходит. Рука запуталась в ремнях, которые отстегивал Четвертый. Нет, так не годится. Надо собраться. Он напряг остатки сознания, нашарил автомат, который так удачно заменял посох, и встал.

Сон в полете немного ослабил боль, и стало возможным идти быстрее. Бойцы, сопровождаемые Арториусом, зашли в шлюз и, спустя несколько минут широкая лифтовая платформа плавно двинулась вниз. Маленький чиновник что-то беспрерывно говорил, что-то о выдающихся врачах и но­вейших методах лечения, но всепоглощающая боль в голове мешала вос­принимать его слова четко. Наконец, платформа достигла бункера, и Внешних встретили люди в белоснежных скафандрах медицинского отде­ла с передвижными госпитальными носилками наготове. Арториус стро­гим тоном торопил их, и многочисленные руки подхватили майора, уложи­ли на носилки и покатили по коридорам Убежища. «Вот я и дома», — мелькнула мысль. Тринадцатый разрешил себе расслабиться и провалился в черную пустоту небытия.

Через прозрачную стену подуровня интенсивной терапии было хоро­шо видно, как Кузнецов лично руководит помещением Древних в биореге­нераторы.

• 
  Я применил всю силу своего убеждения. Я убедил их, что мы ока­жем им полную медицинскую помощь в обмен на прекращение кровопро­лития, и они согласились на временное перемирие.
  
• 
  Ты сильно рисковал, - хмуро заявил Трубецкой, - а если бы ть! по­гиб? Весь мир следил за тобой, Орбита давала изображение в прямой эфир. Кадры о том, как ты выводишь из здания Сената Древних облетели даже со­общества. Твоя смерть сделала бы операцию спасения невозможной, пик из наших людей не решился бы туда лететь. _{омпаад11}
  
• 
  Это был необходимый риск, Денис, - многозначительно возлил Арториус. - Зато теперь нам доверяют безоговорочно во всем мире, авторитет Роса неоспорим. _й „_{рпгпнал за}-
  

„ - В чем дело, Саша? - Великий встретил академика W ные

*е объяснял, надо как можно скорее поместить их обратно в анабиоз ^Камеры! Сколько займет подготовка?

• 
  Возникло серьезное препятствие, - Кузнецов был растерян. - Мы не сможем погрузить их в анабиоз.
  
• 
  Как! Почему?! - Арториус не ожидал такого ответа и не сразу по­нял состояние академика. - Ты что, хочешь выпустить этих кровожадных монстров на свободу?!!
  
• 
  Да ты что?! - Кузнецов опешил. - Конечно, нет! Но дело в следую­щем. Как только биорегенераторы приняли пациентов. «Пирогов» пере­хватил управление процессами. На всех консолях горит одно и то же сооб­щение: «Выполняется целевая функция». Мы ничего не можем сделать, это полностью автоматизированный стационар!
  

— Что теперь будет? — тревожно спросила Лемешева. — Мы не смо­жем помешать «Пирогову». Известно, какова его цель?

Академик в бессилии развел руками:

— Он продержит пациентов в состоянии сна примерно две недели и по истечении этого срока выпустит их оттуда абсолютно здоровыми. Даже лучше, чем они были раньше.

Лемешева сдавленно всхлипнула. Трубецкой посмотрел через стекло на зловещие камеры биорегенераторов и тихо спросил:

— Что же будет, когда они выйдут оттуда?

Мысль пришла в голову Арториуса мгновенно. За прошедшие сутки его талант руководителя вырос неизмеримо, и Великий знал, что уже ничто В мире не способно помешать ему. Арториус удовлетворенно улыбнулся.

— Все будет в порядке, я беру это на себя, — спокойно произнес он уверенным тоном. — Саша, тщательно следи за временем выхода Древних из лечения. К моменту открытия биорегенераторов я должен стоять на этом самом месте. Денис, готовь анабиозные камеры. Самые лучшие, самые долговечные. Устанавливай их в подуровне Древних, — и поймав недоуме­вающие взгляды друзей, Великий снисходительно объяснил: - «Пиро­гов» излечит Древних. Но предупредить их об этом он не сможет. Древние покинут биорегенераторы, не зная ничего о своем состоянии. Я смогу убе­дить их погрузиться в анабиоз. А сейчас нам надо заняться спасением Ромба.

Следующие две недели были заполнены работой настолько, что Арто­риус сократил свои и без того непродолжительные перерывы на сон до одно­го раза в двое суток. О и был везде, и везде он был нарасхват. Приходилось решать множество самых разнообразных вопросов, порой далеко выходя­щих за рамки спасательной операции. Более четырех тысяч специалистов Роса, срочно переброшенных на помощь гибнущему Ромбу, нуждались в полном и своевременном обеспечении. Ежесекундных неустанных забот тре­бовали почти шестьдесят меди ко-научных стационаров, развернутых в ходе осуществления операции. Одно только грамотное размещение такого коли­чества медицинских учреждений вызвало массу хлопот. Растерянные долж­ностные лица Орбиты и Ромба в спешке ломали головы над этой проблемой, и Великий Руководитель, бросив мимолетный взгляд на карту, мгновенно предложил решение. Флот легких турболетов был срочно перемещен, и на моментально стерилизованных специалистами Ромба бетонных площадках закипела работа. Сама по себе очистка и стерилизация территории не пред­ставляла для специалистов Корпорации особых трудностей. Гораздо больше проблем оказалось с боязнью открытого пространства у проживших всю жизнь иод землей людей, не все специалисты были способны работать вне коридоров бункера, и с этой задачей Арториусу пришлось изрядно повозить­ся, перераспределяя людей между участками работ.

Невероятные возможности медицинских технологий Роса вызывали У людей благоговейный трепет, и один только вид знаменитого на весь мир серебряного скафандра с эмблемой Роса, красным крестом на фоне белого микроскопа, обеспечивал его владельцу полное доверие и повсеместное уважение. Арториуса, прекратившего кровавые злодеяния Древних, узнал весь мир. Его авторитет за эти дни вырос недосягаемо. Каждый человек знал его в лицо, узнавал его скафандр, и даже на турболет командира Нол­ла, ставший в эти дни транспортом Великого Руководителя, едва завидев в небе, указывали со словами: «Летит Арториус». По любым вопросам шли к нему. Он держал в голове все ответы, а в руках все нити. Сортировка боль­ных, отправка самых тяжелых в Рос, выписка уже излеченных, доставка медикаментов, аппаратуры, оборудования, снаряжения, питания, органи­зация отдыха специалистов, расписание полетов турболетов, обслужива­ние транспортных челноков Орбиты, он успевал быть везде и следить за всем. Ни одно решение не принималось без одобрения Арториуса, ни один

К исходу пятнадцатых суток очищение пространства под централь­ным куполом было полностью завершено. Руководитель более чем полуторатысячной группы дезактивации устало доложил об окончании работ и протянул Арториусу деловой коммуникатор с эмблемой Орбиты.

- Господин Директор, мы нашли его в здании Сената. Это принадле­жало Президенту Даффу.

Великий Руководитель отпустил ученого и занялся доставленным устройством. На внешней панели была выгравирована надпись: «Прези­денту Дональду Даффу от ученого Совета Исторического отделения Ор­битального Научного Университета в знак уважения и признания заслуг». Арториус положил перед собой коммуникатор, открыл крышку и активи­ровал устройство. Посмотрим, чем занимался столь признанный руково­дитель, презрительно усмехнулся Великий, и открыл список часто ис­пользующихся документов. Последние месяцы своей жизни Дафф много работал над каким-то, похоже, прямо-таки грандиозным планом. Артори­ус вчитался в документы. Как это мило! И как вовремя! Вот и моя прези­дентская программа! Он пробежал глазами названия разделов и список прилагающихся баз данных. То, что нужно. Великий закрыл глаза и пред­ставил, как красиво будет звучать словосочетание «Арториус Объедини­тель». Или все-таки «Арториус Великий»? Нет, это пафосио... Может, «Арториус Мудрый»... Над этим надо будет поразмышлять, когда появит­ся время. Хотя, конечно, наиболее полно мои достоинства может отразить лишь фраза «Великий Арториус Мудрый, Объединитель». Правда, длин­новато... Отложим это на потом. Сейчас есть более важные дела. Стерили­зация центрального купола завершена, надо снимать карантин и возвра­щать в свои дома тех, кто уже излечен. После этого станет полегче, и я займусь изучением плана объединения. Он разрабатывался под руковод­ством Главного Инженера Ноффа? Превосходно. С господином Ноффом за время лечения у нас сложились прекрасные отношения. А уж во время научных бесед с Денисом их и вовсе водой нельзя было разлить. Тут про­блем не будет.

Господин Арториус, - помощник Латто заглянула в кабинет, -срочный вызов из Роса. Академик Кузнецов.

Соединяйте.

На экране коммуникатора возник Александр.

— Арти, «Пирогов» вывел оповещение об окончании лечебного про­цесса в... - он немного помедлил, подбирая слова, - ...в закрытом подуров­не интенсивной терапии.

Биорегенераторы откроются через два часа.

- Я немедленно вылетаю, - Арториус вышел из кабинета, отдал необ­ходимые распоряжения и успокоил помощника Латто: - Я вернусь не по­зднее, чем через три часа. Перепланируйте необходимые встречи и меро­приятия. Мне необходимо навестить очень важных пациентов, - он мгновение помолчал и вдруг загадочно добавил: - У каждого есть своя сла­бая сторона.

Сон незаметно улетучился, Тринадцатый открыл глаза и увидел, как начала открываться крышка биорегенератора. Автоматическая платформа вынесла его наружу, и майор несколько секунд щурился от непривычно яр­кого света. Наконец глаза адаптировались, и Тринадцатый огляделся. Ос­тальных бойцов Внешней группы уже извлекли из биорегенераторов, и сей­час вокруг них, в окружении медиков в стерильных скафандрах, суетился Арториус, с лица которого не сходила счастливая улыбка.

- Господа! Доброго пробуждения! Я очень рад вас видеть! Как вы себя чувствуете? Вам должно быть намного лучше, мы применили самые современные методики! Вы выздоравливаете с фантастической быстро­той!

Тринадцатый действительно чувствовал себя отлично. Голова была ясная, боли не было, лопатка вела себя так, будто ничего и не произошло. Во всем теле ощущалась приятная легкость и прямо-таки бурлила энергия, хотелось активных действий, движения, событий. Да, медицина шагнула вперед. Впервые за всю историю многочисленных посещений госпиталь­ных палат майор получал такой невероятный эффект от лечения. Всего-то немного поспал. Интересно, сколько времени они провели в регенераторах на самом деле?

Арториус обернулся к медперсоналу:

- Саша, не будем терять времени. У вас все готово?

Один из стерильных скафандров утвердительно кивнул, и чиновник скомандовал:

- Приступайте, - он окинул Внешних довольным взглядом: - Госпо­да, вы выглядите превосходно! Нам осталась всего одна, крайне важная медицинская процедура, и вы будете полностью здоровы и навсегда забудете ^лечении!
Медики подхватили платформы с бойцами и покатили их по коридо­рам. Арториус шел рядом и рассказывал, как продвигаются работы по спа­сению Ромба, о завершении очистки территории центрального купола, о десятках тысяч излеченных людей, о планах переселения всех Убежищ ми­ра на поверхность, под небо и Солнце, и переводе бункеров на работу вах­товым методом.

Медики вкатили платформы в очередной подуровень и остановились. Майор увидел знакомое до тошноты помещение. В этот раз оно было зали­то светом и вычищено до максимальной степени стерильности. Анабиоз­ных камер уже не было, лишь вдоль боковой стены были расположены че­тыре сверкающих медицинской сталью капсулы с открытыми верхними сферами-люками, формой чем-то похожие на биорегенераторы, только очень маленькие.

— Господа! Сейчас мы произведем имплантацию и приживление кост­номозгового трансплантата. Это займет несколько часов и потребует крио­генного воздействия. После этого процесс лечения будет полностью завер­шен, и вы станете абсолютно здоровы, — чиновник подал знак медикам, и фигурки в стерильных скафандрах принялись осторожно укладывать бой­цов в капсулы.

«Вообще-то я бы мог и на своих ногах дойти, — подумал майор, глядя на то, как нелегко дается тщедушным врачам процесс переноса. — Но кто их знает, этих докторов, раз сами тащат, то, видимо, так надо...»

Его поместили в капсулу и прилепили на тело несколько датчиков. К капсуле подошел беспрестанно улыбающийся Арториус:

- Немного терпения, господа! Через несколько часов процедура за­вершится, и вы будете полностью здоровы! Мы уже запланировали гранди­озный праздник в вашу честь на центральной площади Ромба, на площади Мира! Мы подберем для этого самый солнечный день!

Тринадцатый закрыл глаза. Неужели скоро все это закончится? Даже не верилось, что не будет больше анабиозных камер, многочасовых меди­цинских процедур, хмурых лиц врачей, надоевших до чертиков больнич­ных стен и коек и изнуряюще бесконечного карантина. Не придется боль­ше сидеть, словно в клетке, в больничной палате, запертым неизлечимой болезнью на остаток жизни, с каждым начинавшимся днём становившейся все короче. Как он сказал? Самый солнечный день? Это хорошо. Наверняка будет тепло и очень красиво. Интересно, как теперь люди празднуют?

Вот бы увидеть поскорее…

Майор посмотрел на чиновника и сказал:

-Спасибо, Арториус:

Улыбка Арториуса стала еще шире, он замахал руками и засмеялся:

-Ну что вы! Для друзей я просто Арти!