General ciсудебный контроль в системе разделения властей

_general_ciСУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ В СИСТЕМЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ
Вороненков Д.Н.
Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Коломенского государственного педагогического института; Оробе
(Вороненков Д.Н.)[1]

Сегодня можно считать основательно утвердившейся точку зрения о том, что судебная власть является самостоятельной ветвью государственной власти. В советский период, особенно на раннем его этапе, эта идея, как известно, отвергалась. В работе судов значительное место занимало гражданское судопроизводство, одной из функций суда была судебно-профилактическая. Фактически суд был звеном государственного аппарата, приспособленного, прежде всего к подавлению преступности, о правозащитной функции суда практически ничего не говорилось. Только с провозглашением идеи правового государства, с признанием в Конституции Российской Федерации судебной власти в качестве самостоятельной и независимой ветви государственной власти стала создаваться определенная теоретическая база, находящая отражение в законодательстве.

В ст. 10 Конституции Российской Федерации закреплено разделение государственной власти на три её составляющие, каждая из которых действует самостоятельно. Этим определяется необходимость выделения контрольной функции суда, потребность по-новому сформировать и закрепить в законах полномочия суда вообще и в сфере контрольной деятельности в частности. Для решения этих задач необходимо точно знать основы, фундамент, на которых базируется идея судебного контроля, осмыслить его генезис как социального института, занимающего особое место в осуществлении судом своей роли третьей власти в системе властеотношений.

Следует согласиться с тем, что отличительная черта действующей российской Конституции — это беспрецедентная даже в современной истории демократических правовых государств подробнейшая регламентация прав, предоставленных гражданам в сфере правосудия. Это не только такие максимы, как охрана достоинства личности и свободный доступ к суду, равенство перед законом и судом, но и допустимость ареста только по судебному решению, право требовать рассмотрения дела только тем судом, к подсудности которого оно отнесено самим законом, а в отношении определенных категорий дел — судом присяжных; право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе для задержанных и арестованных с момента ограничения их свободы, а для обвиняемого — с момента предъявления обвинения; право не свидетельствовать против себя самого и близких родственников, не доказывать свою невиновность, так как вину должны доказать органы обвинения (прокуратура и следователи); право считаться невиновным, пока вина не установлена вступившим в законную силу приговором; право на толкование неустранимых сомнений в виновности в пользу обвиняемого; право не быть судимым на основе доказательств, полученных с нарушением закона, а также право на пересмотр приговора, решения вышестоящим судом; право на доступ к правосудию и компенсацию ущерба для потерпевших от преступлений»[2].

По мнению ряда исследователей[3], теория разделения властей, обосновывающая необходимость выделения судебной власти в самостоятельную и независимую от законодательной и исполнительной властей, возникла уже в античных государствах. Мыслители того времени выделили несколько обязательных признаков этой теории, согласно которой существуют относительно самостоятельные элементы государства, которые выполняют внутри государства определенные функции; содержание их деятельности определяется социальным расслоением общества. Эти элементы тесно взаимодействуют между собой, как помогая друг другу, так и препятствуя в случае чрезмерного усиления одного из них; все они осуществляют свою деятельность на основе законов.

В литературе высказывается мнение, что идеи о разделении властей в основе своей разработаны в трудах Аристотеля, Платона, Полибия, Эпикура и др., воплощены в судебной практике Античного мира, присутствуют в английской Великой хартии Вольностей 1215 г.[4] Интересную позицию занял П.М. Баренбойм, развивающий идею о божественной природе судебной власти и обосновывающий мнение о том, что доктрина о разделении властей насчитывает три тысячи лет: от Ветхого Завета до наших дней. В подтверждение своих взглядов он приводит целый ряд аргументов, в том числе взятых из библии, различных научных трактатов, в которых изложены соответствующие положения и выводы.[5]

Вряд ли стоит оспаривать эту точку зрения. Непосредственно связанная с проблемами защиты прав личности идея судебного контроля, безусловно, носит духовные аспекты и питает свои корни в античном прошлом. Вместе с тем, развитие идеи судебного контроля непосредственно связано с разработанной мыслителями конца XVII – начала XVIII веков идеи разделения властей. Основоположниками классической теории разделения властей, в отличие от своих предшественников, создано совершенно новое учение о разделении властей, которое получило и получает воплощение в конституционном законодательстве и практике государственного строительства всех стран мира. В системе факторов, причинно обусловивших зарождение и развитие новой теории, прежде всего, следует назвать исторический прогресс, который проявил себя в переходе к более высокому уровню социальной и государственной организованности.

У истоков теории разделения властей в классическом понимании этого учения, безусловно, был Джон Локк. Его социально-политические взгляды нашли отражение в «Двух трактатах о правлении» («Two treatises of government», 1690)[6]. Первый трактат посвящен опровержению феодально-патриархальных взглядов Р. Филмера на божественное право абсолютизма королевской власти, второй – содержит теорию конституционной парламентарной монархии, по существу являясь оправданием и обоснованием социально-политического строя, утвердившегося в Англии после переворота 1688-89 гг. Неизбежность государственной власти Дж. Локк рисует с позиций теорий естественного права и «общественного договора».

В отличие от абсолютистской теории государства Т. Гоббса, правительству, согласно Дж. Локку, передается только некоторая часть «естественных прав» (отправление правосудия, внешних сношений и т. п.) ради эффективной защиты всех остальных – свободы слова, веры и, прежде всего, собственности. Законодательная власть в государстве должна быть отделена от исполнительной (включая судебную) и «федеративной» (внешние сношения), причем само правительство должно подчиняться закону. Народ остается безусловным сувереном и имеет право не поддерживать и даже свергнуть безответственное правительство.

Необходимо подчеркнуть, что Дж. Локк, неоднократно касаясь вопросов о суде, все-таки не выделил судебную власть в отдельную, самостоятельную ветвь государственной власти. Он остановился лишь на характере взаимоотношений законодательной власти с судами, полагая, что законодатель не может брать на себя право повелевать посредством деспотических указов, наоборот, он обязан определить права подданных посредством провозглашаемых постоянных законов и известных уполномоченных на то судей. Однако роль последних в борьбе с преступностью и преступниками Дж. Локк недооценивал, придерживаясь вывода о том, что крупные преступники ненаказуемы, т.к. они слишком сильны для слабых рук правосудия[7].

По мнению многих исследователей наиболее существенные аспекты доктрины разделения властей и роли их в судебной власти содержатся в трудах французских политических мыслителей Ш.Л. Монтескье и Ж.-Ж. Руссо.

Ш. Монтескье принимал локковскую идеализацию монархическо-конституционного политического режима, осуществляющего разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Отвергая догматы христианства, религиозный фанатизм и инквизицию, стремление католической церкви к светской власти, он развивал концепцию функциональной роли религии, необходимой для поддержания общественного порядка и сохранения нравственности.

Ш. Монтескье более конкретен, делая вывод, что: «В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами гражданского права. Эта власть карает за преступления и разрешает столкновения частных лиц, её можно назвать судебной властью»[8]. Выделение ее в самостоятельную ветвь государственной власти представляет собой существенный вклад Ш. Монтескье в развитие теории разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, благодаря которому доктрина обрела стройность и завершенность.

Рассмотрение вопроса о судебной власти Ш. Монтескье предваряет несколькими существенными соображениями. В большинстве европейских государств установлен умеренный образ правления, благодаря которому государи, обладая законодательной и исполнительной властью, передают своим поданным отправление третьей. По своему предназначению судебная власть является регулирующей, она необходима для того, чтобы удержать от крайностей законодательную и исполнительную власти[9].

В отличие от своих предшественников Ш. Монтескье делает заметный шаг в направлении развития взглядов на функции и процедуры судебной власти. В частности, в отличие от Дж. Локка, в его наследии имеются идеи как о функциях законности, охраны прав и интересов гражданина, так и функциях правосудия, охраны свободы и безопасности личности, которые осуществляет «третья» власть. Свои суждения по данному вопросу мыслитель излагает в русле оригинальной характеристики судебных процедур как гарантий законности и прав человека, гражданина.

В трудах Ш. Монтескье много внимания уделяется разрешению конфликтов между гражданами, охране законности, безопасности, свобод и собственности личности. Эти функции третьей власти он раскрыл через призму судейских формальностей и судебных ошибок.

Если на судейские формальности смотреть как на препятствия, затрудняющие гражданину защиту своих прав и интересов, то, конечно, можно найти их слишком много, - писал Ш. Монтескье. Если же судейские формальности рассматривать с точки зрения их отношения к свободе и безопасности граждан, то найдем, что их слишком мало, поскольку «все затруднения, издержки, проволочки и сами ошибки правосудия являются той ценой, которую каждый гражданин оплачивает за свободу»[10]. В связи с этим, Ш. Монтескье придавал особое значение судебным процедурам республики, где число их увеличивается с возрастанием уважения к чести, имуществу, жизни и свободе граждан[11].

Значение теории Ш. Монтескье для развития нашей государственности достаточно полно анализируется в сегодняшней литературе[12]. В литературе подчеркивается, что идея разделения властей в его трудах, как и в работах других мыслителей того периода, особенно у Ж.-Ж. Руссо, основывается на осознании необходимости ограничить монополию власти монарха, диктат абсолютизма. Вместе с тем, следует осмыслить, что, акцентируя внимание на обоснованной Ш. Монтескье необходимости разделения государственной власти на составные части (ветви), исключающей узурпацию власти, исследователи подчас забывают о том, что эти ветви принадлежат одному дереву – государству, и поэтому несостоятельны мысли об абсолютизации отдельных ветвей власти. Каждая из ветвей власти характеризует, а точнее, олицетворяет определенную сферу приложения властных полномочий. Признание наличия трех ветвей власти – это, по существу, признание правомерности, а скорее – необходимости специализации власти применительно к ведущим направлениям государственного строительства. Можно и нужно говорить о самостоятельности каждой ветви государственной власти. Однако самостоятельность на практике нередко воспринимается как автономность существования каждой ветви власти. А это, на наш взгляд, уже недопустимо.

Обеспечение интересов государства достигается не обособленностью ветвей власти, не противостоянием ветвей власти, и тем более их открытой конфронтацией, а тесным взаимным сотрудничеством, точным исполнением каждой из ветвей власти своих функций. Объективная действительность такова, что все ветви власти нуждаются друг в друге, что они образуют законченное единство, именуемое государственной властью, только своей совокупностью, только выступая как элементы единой системы. Даже простое ослабление хотя бы одного такого элемента, способно привести к разрушению системы, параличу власти в целом, в лучшем же случае к существенному снижению ее дееспособности.

Большой интерес представляют соображения Ш. Монтескье по вопросам уголовной политики, которые актуальны и поныне. Он высказывался в пользу более гуманной уголовной политики, за общее смягчение наказаний, указывал на связь уголовной политики с государственным строем, критиковал французское правосудие за применение пыток при допросе, за отказ от выслушивания свидетелей обвиняемого и т. п.

Ш. Монтескье выступил в своих работах как защитник презумпции невиновности, рассчитывал на деятельность «просвещенного монарха» или «благоразумного государя». Следует обратить внимание на исключительно глубокую мысль, высказанную Монтескье в книге «О духе законов». «Вникните в причины всякой распущенности, – писал он. – И вы увидите, что она проистекает от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний»[13].

Многие идеи Ш. Монтескье были проанализированы в трудах другого французского мыслителя Ж.-Ж. Руссо, выступившего с критикой ряда позиций своего предшественника. Важное место в его учении занимала проблема государственной власти. Он защищал мысль о неправомерности власти, которая ополчается против жизненных интересов народа, обосновывал право народа на революционное низвержение всякой антинародной власти. Его идеалом государства была республика, он уловил внутреннюю противоречивость развития цивилизации, в т. ч. буржуазной.

Если Ш. Монтескье рассматривал судебную власть как средство сдерживания законодательной и исполнительной властей от крайностей, то Ж.-Ж. Руссо значительно полнее представлял спектр их взаимоотношений, а также более глубоко и обстоятельно исследовал существенные аспекты «третьей» власти, хотя и не употреблял этого выражения в своем основном труде «Общественный договор».

В частности Ж.-Ж. Руссо писал, что когда невозможно установить точное соотношение между составными частями государства или устранить причины, беспрестанно нарушающие эти отношения, тогда создают особую магистратуру, которая не входит в общий организм, но возвращает каждый его член в подлинные отношения: либо между государством и народом, либо между государством и сувереном, либо между обеими сторонами одновременно, если это необходимо.

Ж.-Ж. Руссо одним из первых определил функциональную роль суда как гаранта неприкосновенности свободы человека. Он писал о праве арестованного на обжалование в суд примененного к нему ареста, о полномочиях суда проверить обоснованность ограничения свободы гражданина.

В целом, можно сказать, что Ж.-Ж. Руссо критически развил взгляды Дж. Локка и Ш. Монтескье. Это стало основой стройной теории разделения властей в современном государстве. Труды этих трёх великих мыслителей в совокупности представляют концепцию разделения властей, называемую классической. В их теоретическом наследии последовательно и во взаимной связи охарактеризованы судебные процедуры охраны жизни, свободы, интересов гражданина, то есть они увязаны с определенным направлением деятельности «третьей» власти.

Нельзя не согласиться с утверждением Н.А. Колоколова[14] о том, что изучение трудов этих мыслителей позволяет нам прийти к выводу, что становление судебной власти в качестве самостоятельной ветви государственной власти обусловлено не неким божественным предначертанием, а кардинальными изменениями и общественном устройстве при переходе от одной исторической формации к другой, что проявляется, и первую очередь, в более высоком уровне государственной организованности.

Подчеркнем, что основатели классической теории разделения властей в качестве одного из приоритетных направлений деятельности судебной власти выделяли осуществление судом контроля за органами исполнительной власти при осуществлении ими правозащитной функции.

Основные положения основателей классической теории разделения властей нашли свое отражение и закрепление в конституционных актах ряда стран, принятых в XVIII веке. Многие из этих актов сохраняют свое действие и сегодня. Особое место среди них, по мнению Л.Н. Энтина, занимают Декларация независимости Североамериканских Соединенных Штатов от 4 июля 1776 г. и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года[15].

«Все люди равны от рождения, - провозглашает Декларация, - все они наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами; среди них право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью». Только для ограждения и защиты этих и иных прав учреждается государство. Его власть оправданна и легитимна (правомерна) лишь, если она служит народу, существует и действует во имя защиты основных свобод. Как только государственная власть перестает служить этой цели, служить интересам человека, она перестает быть легитимной. Оправданий для ее существования больше нет, а это значит, что сопротивление подобной власти правомерно и необходимо.

Американская Декларация стала первым государственным документом, в котором провозглашены идеи справедливости освободительной борьбы, противоправности антинародной власти и легитимности борьбы за ее свержение. Идеи, положенные в основу американской Декларации, пришли преимущественно из Старого Света. Вполне естественно, что волна освободительных революций, начатая во Франции, несла те же идеи, которые вдохновляли борцов за свободу и в Новом Свете. Эти идеи легли в основу французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года, которая начинается со слов: «Все люди рождаются свободными и равными в правах». Целью «любой политической ассоциации» (то есть государства) является ограждение «естественных и неотъемлемых прав человека». В небольшом по объему документе, состоящем всего из семнадцати статей, сконцентрированы самые важные идеи и принципы, не утратившие своего значения и по сегодняшний день. Декларация 1789 года является составной частью нынешней Конституции и действующего права Франции.

Особый интерес для выяснения того, как законодательно провозглашался и закреплялся принцип разделения властей, представляет ст. XVI Декларации. «Любое общество, в котором не обеспечено осуществление прав и не закреплено разделение властей, - гласит эта статья, - не имеет конституции».

Теория разделения властей получила реальное воплощение во многих странах мира. Эта теория — общедемократическая концепция, которая в той или иной степени может использоваться в странах с различным государственным устройством. До настоящего времени она является предметом изучения, поскольку меняется соотношение экономических и политических сил в обществе, уровень демократии, усложняется процесс управления государством.

Теория разделения властей нашла своих сторонников и среди видных русских ученых конца XIX — начала XX века. Несмотря на различие взглядов и подходов к рассматриваемому вопросу, большинство из них сходилось в том, что судебная власть должна быть самостоятельной, независимой от других ветвей власти. Все они вместе должны составлять единую государственную власть. Труды российских ученых характеризует детальная разработка вопроса судоустройства и судопроизводства. Некоторые положения имеют практическое значение и в наше время.

Разделение властей является одним из элементов правового государства, на создание которого ориентируется реформируемая Россия. Принцип разделения властей закреплен в ст. 10 Конституции РФ. Новым элементом российского конституционализма является введение понятий не только законодательной и исполнительной властей, но и власти судебной, поэтому разделение властей предполагает и определенные механизмы их координации, что позволяет повышать эффективность каждой ветви власти и в то же время эффективность законов[16].

Эту и другие проблемы реализации в России идеи разделения властей давно отмечают ведущие отечественные правоведы. По мнению А.Д. Бойкова, частое употребление словосочетания «судебная власть» наряду с такими традиционными понятиями как суд, судебная система или вместо них создает иллюзию того, что главная цель судебной реформы уже достигнута. «Судебная власть, - подчеркивал он, - реализовалась с очевидностью скорее в правовых актах, нежели в действительности, скорее в профессиональном правосознании юристов, нежели в обыденных представлениях граждан России. Качественных сдвигов в деятельности судов они не заметили, что не противоречит и объективному анализу результатов правоохранительной деятельности».[17]

Принцип разделения властей в сегодняшней России признан, конституционно закреплен и в той или иной мере применяется в построении и функционировании государственных институтов. Однако необходимый для его полной реализации механизм сдержек и противовесов, позволяющий сбалансировать различные ветви власти и поставить эффективный заслон на пути к узурпации власти, еще находится в процессе оптимизации, необходимо и в дальнейшем углублять проводимую судебную реформу.

В этой связи нельзя не согласиться с А.Д. Бойко, что объявить о создании судебной власти и создать ее – совсем не одно и то же. Ибо судебная власть – это не новая вывеска на существующей и даже усовершенствованной судебной системе. Создание судебной власти – это качественный скачок, означающий появление независимой, суверенной власти, равновеликой законодательной и исполнительной властям, органа, осуществляющего наряду с правосудием по гражданским, уголовным и административным делам функцию конституционного контроля нормотворческой деятельности других ветвей власти и тем влияющего на обеспечение прав личности, интересов гражданского сообщества, демократических форм правления государства[18].

Судебная власть — это особая форма деятельности государств, осуществляющая свои властные полномочия специально созданными государственными органами – судами, в строго установленной законом процессуальной форме в сфере защиты конституционного строя, прав и законных интересов человека и гражданина, государственных органов, предприятий, учреждений, организаций и иных объединений.

Уважение прав и свобод человека, обеспечение его безопасности, компенсация, ответственность должностных лиц, виновных в нарушении прав граждан, и т. д. – вот принципы, на основе которых возможно плодотворное взаимодействие государства и личности в рамках гражданского общества.

Судебная власть, как и любая форма государственной власти, имеет свои особенности. Она осуществляется специально созданными органами – судами, действующими на основе и строго в соответствии с законом; выполнение требований суда и исполнение его решений обеспечивается силой государства; в осуществлении правосудия принимают участие представители народа.

По своему предметному назначению судебная власть представляет конкретную форму деятельности государства в соответствующих сферах жизни общества. Потребность государства в судебной власти определяется как необходимостью разрешения постоянно возникающих споров, так и необходимостью защиты конституционного строя, прав и свобод, законных интересов человека и гражданского общества. В.В. Путин отмечал, что количество дел по мере роста доверия граждан к суду увеличивается, что, безусловно, потребует еще более современной рациональной организации работы судов[19].

На основании анализа правового регулирования и практики осуществления судебного контроля в Российской Федерации с учётом опыта зарубежных государств, необходимо констатировать, что для судебного контроля в целом характерны следующие тенденции развития: придание ему системности и всеохватывающего характера; увеличение внимания со стороны общества к проблемам судебного контроля; придание приоритета правам и свободам человека и гражданина по отношению к иным политико-правовым и социальным ценностям; расширение взаимодействия России в сфере судебного контроля с другими государствами. С учетом данных тенденций судебный контроль определяется как системная деятельность судебных органов, осуществляемая по предусмотренным законом основаниям и процедурам с целью защиты прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, конституций и уставов, законов субъектов РФ, подзаконных нормативных правовых актов. Совершенствование системы судебного контроля в Российской Федерации, объединенной единством целей, задач и функций, способствует дальнейшей оптимизации судебной системы в России.

Демократическое общество заинтересовано в такой судебной власти, где судьи исполняют требования закона беспристрастно, в четко установленных рамках процедуры, соблюдая разумные сроки рассмотрения. Главная цель судебной власти – содействовать гражданам, их объединениям, включая экономические образования, государственным и общественным институтам в реализации законных прав. Реализация принципа разделения властей должна исходить из того, что в правовом государстве основная функция судебной власти – правоохранительная, реализуемая через отправление правосудия посредством рассмотрения и разрешения в пределах своей компетенции гражданских, уголовных, административных и иных дел; охраны правопорядка, различных форм собственности, обеспечение судебной защиты политических, экономических, социальных и иных прав, свобод человека и гражданина; воспитания правовой культуры, уважительного отношения к правам человека, нормам общественной морали, профилактики девиантного (т. е. отклоняющегося от нормы) поведения.

Разделение государственной власти на три ее составляющие, каждая из которых действует самостоятельно, повышает значимость весьма специфической функции суда – контрольной. Независимость судебной власти, разносторонность ее деятельности обусловливают необходимость по-новому сформулировать и закрепить в законах полномочия суда вообще и в контрольной деятельности в частности. Для обеспечения этого необходим всесторонний научный анализ становления института судебного контроля и проблем, возникающих в процессе его развития.

[1] Вороненков Денис Николаевич – доцент кафедры теории и истории государства и права Юридического института (Санкт-Петербург), кандидат юридических наук, доцент.

[2] См.: Морщакова Т.Г. В России налицо кризис правосудия // Предисловие к книге – Краснов М.А., Мишина Е.А. Открытые глаза российской Фемиды. – М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007.

[3] См.: Колоколов Н.А. Судебный контроль: некоторые проблемы истории и современности. – Курск: Сеймъ, 1996; Масликов И.С. Судебная власть в системе разделения власти в свете Конституции Российской Федерации // Советская юстиция. 1989. № 8; Он же. Судебная власть в государственном механизме Российской Федерации. Автореф. дисс…. канд. юр. наук. – М., 1997.

[4] Петрухин И.Л. Правосудие: время реформ. – М.: Наука, 1991. С. 9.

[5] См.: Баренбойм П. Божественная природа судебной власти // Российская юстиция. 1996. № 1. С. 21-23.

[6] См.: Локк Дж. Сочинения в 3-х томах. – Т. 3. – М.: Мысль, 1985. С. 341.

[7] См.: Там же. – С. 366.

[8] Монтескье Ш.Л.. Избранные произведения. – М., 1955. С. 290.

[9] См.: Монтескье Ш.Л. Указ соч. – С.294.

[10] Там же. - С. 225.

[11] См.: Там же.

[12] См., напр.: Барнашев А.М. Теория разделения властей: становление, развитие, изменение. – Томск, 1988, Умнова И.А. Современная Российская модель разделения власти между Федерацией и ее субъектами. – М., 1996 и др.

[13] Монтескье Ш.Л. Избранные произведения. – М., 1955. С. 233.

[14] См.: Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования: важная функция судебной власти. Автореф. дисс. … канд. юр. наук. – М., 1998. С. 11.

[15] См.: Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. – М.: Юридическая литература, 1995. С. 6-7.

[16] Там же.

[17] Бойков А.Д. Третья власть в России (Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 – 1996 гг.). – М., 1997. С. 83.

[18] Бойко А.Д. Третья власть в России (Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 – 1996 гг.). – М., 1997. С. 83-84.

[19] Судебная система будет постоянно находиться в поле зрения руководства страны. Вступительное слово Президента России В.В.Путина на VI Всероссийском съезде судей // Судья. 2005. № 1 (январь). С. 3.
Версия для печати. URL: https://pvlast.ru/archive/index.502.php