Книги М. Булгакова "Собачье сердце"

Вариация на тему книги М.Булгакова "Собачье сердце"
Шпендер: Мы к вам, пастор, и вот по какому делу...

Пастор: Вы, братья, напрасно ходите без Библий в последнее время. Во первых, вы можете пойти не в ту сторону, а во - вторых, ..

Самая юная из всех, неопределенного пола - С.И: - Во - первых мы не братья..
Пастор: Во- первых, вы мужчина или женщина?

Шпендер: Какая разница, товарищ?

С.И. Я - женщина
Пастор: В таком случае, вы можете остаться в шапке, а вас, дорогой брат я бы попросил снять головной убор.

Блондин: Я вам не дорогой брат.

Шпендер: Мы к вам, пастор, и вот по какому делу...

Пастор: Прежде всего - кто это мы?

Шпендер: Мы - новое поместное отделение всемирной обьединенной церкви. Я - Шпендер, она - Хрязенская, товарищи Загрузкин и Иконкин.

Пастор: Это вам дали помещение в церкви Северина?

Шпендер: Нам

Пастор: Боже, пропал Карлогустовский дом!

Шпендер: Что вы, пастор, смеетесь?

Пастор: Какое там смеюсь?! Я в полном отчаянии, - что же теперь будет с .... прославлением?
Шпендер: Вы издеваетесь, пастор ?

Пастор: По какому делу вы пришли ко мне? Говорите как можно скорее, я сейчас иду молиться..

Шпендер: Мы, управление дома, пришли к вам после общего собрания членов нашей межконфессиональной церкви, на котором стоял вопрос об уплотнении вашей церкви...

Пастор: Кто на ком стоял? - Потрудитесь излагать ваши мысли яснее.
Шпендер: Вопрос стоял об уплотнении.

Пастор: Довольно! Я понял! Вам известно, что постановлением 12 сего августа моя церковь освобождена от каких бы то ни было уплотнений и переселений?

Шпендер: Известно, но общее собрание, рассмотрев ваш вопрос, пришло к заключению, что в общем и целом вы занимаете чрезмерную площадь. Совершенно чрезмерную. Ваша церковь располагается в семи помещениях!
Пастор: Моя церковь располагается и служит в семи помещениях, - и я желал бы иметь восьмое. Она мне необходима для библейской школы.

Блондин: Восьмую! Э-хе-хе,- однако, это здорово.

С.И. Это неописуемо!

Пастор: У нас зал для прославления, заметьте, он же и для библейской школы, столовая, мой кабинет - 3. Молитвенная - 4. Музыкальная - 5. Комната репетиций нашего театра - 6 и комната молодежи - 7. В общем, не хватает... Да, впрочем, это неважно. Моя церковь свободна, и разговору конец. Могу я идти молиться?

Мормон: Извиняюсь..

Шпендер: Извиняюсь. вот именно по поводу молитвенной и музыкальной мы и пришли поговорить. Общее собрание просит вас добровольно, в порядке трудовой дисциплины, отказаться от музыкальной. Музыкальной нет ни у кого в стране.
С.И. Даже у Штефана Эдберга!.
Шпендер: И от молитвенной также, - продолжал Швондер, - Молитвенную прекрасно можно соединить с кабинетом.

Пастор: - Угу, а где же группа прославления будет репетировать?
Все хором: В театральной!
Пастор: В театральной заниматься музыкой, в музыкальной - молиться, а в комнате молодежи - готовиться к проповеди. Очень возможно, что Штефан Эдберг так и делает. Может быть, он в музыкальной обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Штефан Эдберг!..

Я буду молиться в молитвенной и музицировать в музыкальной! Передайте это общему собранию и покорнейше вас прошу вернуться к вашим делам!

Шпендер: Тогда, пастор, ввиду вашего упорного противодействия, - мы подадим на вас жалобу в высшие инстанции.
Пастор: Пожалуйста... Да... Благодарю вас.Ульфа Густавовича попросите, пожалуйста. Пастор Изображенский.Ульф Густавович? Очень рад, что вас застал. Благодарю вас, здоров. Ульф Густавович, ваша евангелизация отменяется. Что? Совсем отменяется. Равно, как и все остальные евангелизации. Вот почему: я прекращаю работу в Уппсале и вообще в Швеции... Сейчас ко мне вошли четверо, из них одна женщина, переодетая мужчиной, и двое вооруженных книгами Мормона и терроризировали меня в церкви с целью отнять часть ее

Шпендер: Позвольте, пастор..

Пастор: Извините... У меня нет возможности повторить все, что они говорили. Я не охотник до бессмыслиц. Достаточно сказать, что они предложили мне отказаться от моей музыкальной, другими словами, поставили меня в необходимость музицировать там, где я до сих пор готовил проповеди. В таких условиях я не только не могу, но и не имею права евангелизировать. Поэтому я прекращаю деятельность, закрываю церковь и мы переезжаем в Сочи. Ключи могу передать Шпендеру. Пусть он евангелизирует.

Пастор: Что же делать... Мне самому очень неприятно... Как? О, нет, Ульф Густавович! О нет. Больше я так не согласен. Это уже второй случай с августа месяца. Как? Гм... Как угодно. Хотя бы. Но только условие: кем угодно, когда угодно, что угодно, но чтобы была такая бумажка, при наличии которой ни Шпендер, ни кто другой не мог бы даже подойти к двери моей церкви. Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая! Броня. Чтобы имя даже не упоминалось. Да. Пожалуйста. Кем? Ага... Ну, это другое дело. Ага... Сейчас передаю трубку. Будьте любезны, - сейчас с вами будут говорить.

Шпендер: Позвольте, пастор,- вы искажаете наши слова!

Пастор: Попрошу вас не употреблять таких выражений.

Шпендер: Я слушаю. Да... Председатель домкома... Нет, действовали по правилам... Так у пастора и так совершенно исключительное положение... Мы знаем об его работе. Целых пять комнат хотели оставить ему... Ну, хорошо.. Так... Хорошо...

-Это какой-то позор!
С.И.: Если бы сейчас была дискуссия, - я бы доказала Ульфу Густавовичу...
Пастор: Виноват, вы не сию минуту хотите открыть эту дискуссию?

С.И.: Я понимаю вашу иронию, профессор, мы сейчас уйдем... Только я, как заведующий религиозным просвещением...

Пастор: За-ве-дующая

С.И.: Хочу предложить вам, - взять несколько журналов "Пробудитесь" и "Сторожевая башня".

Пастор: Нет, не возьму.

С.И.: Почему же вы отказываетесь?
Пастор: Не хочу.

С.И.: Вы не сочувствуете Свидетелям Иеговы?
Пастор: Сочувствую.
С.И.: Так почему же?
Пастор: Не хочу.

С.И.: Знаете ли, пастор, - если бы вы не были мировым проповедником, и за вас не заступались бы самым возмутительным образом лица, которых, я уверена, мы еще разьясним, вас следовало бы отлучить от церкви.

Пастор: А за что?
С.И. А вы ненавистник религиозности

Пастор: Да, я не люблю религиозности Вы позволите, господа?