УДК 811.512/81

А.Ш.Юсупова

Словари Иосифа Гиганова – диалектологические словари татарского языка

В статье анализ диалектологических словарей И.Гиганова проводится в проекции современной лексикографии татарского языка. В статье выявляются объективные и субъективные факторы, определившие лексический состав, структуру словарей, пути и способы семантизации диалектной лексики.

Ключевые слова: татарский язык, диалектология, лексика, двуязычные словари

История составление словарей местных говоров, диалектов татарского языка имеет богатую и интересную историю. Как известно, научное исследование татарского языка начинается с XVII века и истоки изучения диалектологической лексикографии своими корнями уходят в тот же период.

Первые словари, составленные на основе того или иного говора татарского языка, стали появляться уже в XVIII веке. Рукописный словарь С.Хальфина (1785) был составлен на основе заказанских говоров среднего диалекта татарского языка, словари миссионерского общества ориентировались на говоры крещеных татар, а лексикографические труды И.Гиганова донесли до нас лексическое богатство восточных диалектов татарского языка.

В целях лучшего управления Сибирью Российское правительство уделяет много внимания подготовке кадров, владеющих языками «иногородцев». Не случайно в ХVII–ХVII вв. в Сибири открывались начальные школы для русских детей, где наряду с элементарной грамотой изучались языки некоторых «инородцев», в том числе татарский язык. В 1793 г. Тобольском главном народном училище сверх программы было введено преподавание татарского языка, а в 1799 г. была организована «особая татарская школа», в которой обучались 24 мальчика и одна девочка [1.С.90].

В истории культуры и просвещения сибирских татар яркий след оставил первый крупный русский тюрколог И. И. Гиганов (?–1800), служивший священником Софийского собора в Тобольске и одновременно учителем татарского языка в Тобольском главном народном училище. Он был автором первой в Европе грамматики татарского языка, которая была закончена им в 1789 г. и издана в 1801 г. в Санкт-Петербурге. Кроме грамматики, Гиганов составил два словаря татарско-русского и русско-татарского. Трудам Гиганова дали высокую оценку известные русские тюркологи В. В. Григорьев [Санкт-Петербургские ведомости 1847. № 84.], А. Е. Крымский и др. Последний подчеркивал, что И. И. Гиганов «заложил основу для изучения языка татар Тобольщины и не утратил своего значения для тюркологов» [2. С.147].

Научные труды Гиганова пользовались большой популярностью среди представителей интеллигенции из сибирских татар и бухарцев, а также мусульманского духовенства из Тобольска и других городов Сибири. Многие из них оказывали помощь И. И. Гиганову своими языковыми материалами, советами и замечаниями. Более того, некоторые муллы написали по-татарски на арабской графике положительные отзывы на труды Гиганова, адресовав их на имя Александра I.

И. И. Гиганов был демократически настроенным ученым-педагогом, стремившимся содействовать укреплению и развитию культурных контактов между русскими и сибирским татарами, проявлял большую заботу о подготовке квалифицированных учителей из татар. Так, при содействии Гиганова в Тобольское главное народное училище на должность учителя татарского языка был приглашен тобольский бухарец Ният-Бакый Атнометев, который успешно сочетал свою педагогическую работу в училище с научной, общественной и административной деятельностью.

И.Гиганов подготовил первое в европейской науке исследование по грамматике татарского языка. Работа была завершена в 1798 году, но была издана лишь после смерти автора в 1801 году. В качестве приложения к этому труду был издан словарь под названием «Слова коренные, нужнейшие к сведению для обучения татарского языка составленный И.Гигановым и Юртовскими муллами свидетельствованные» (СПб., 1801, 75 с.).

Слова помещены в трех столбцах: в первой расположены татарские на арабском шрифте; во втором, соответствуя законам орфоэпии, с помощью русских букв дано татарское слово, в третьем – русское слово.

Следует отметить, что работа является первым опытом составления печатного тематического словаря татарского языка. Содержит 1800 лексических единиц. Они расположены по тематическим группам. Были выделены, в частности, такие группы, как «Область и его части с принадлежностями», «Дом и его части», «Разные вещи», «Конский прибор», «Вещи принадлежащие к одеянию», «Школа со школьными пособиями», «О стихиях и других естественных вещах», «О человеке, его возрастах и его частях», «О родстве», «О различных состояниях людей», «Месяцы с зодиакальными созвездиями», «О промыслах», «О животных», «О рыбах», «О деревьях и плодах», «О птицах», «О насекомых», «Об огородных растениях», «О луговой зелени» «О камнях и металлах», «Об именах встречающихся в других книгах», «О времени», «О добродетелях и пророках», «Имена означающие качества».

Словарь И.Гиганова является первым диалектологическим словарем, потому что в нем автор зафиксировал большой лексический материал местных говоров сибирских татар. Большинство этих лексем и в настоящее время активно функционирует в языке сибирских татар. Им присущи фонетические особенности, характерные для восточного диалекта татарского языка. Основную массу этих лексем составляют слова, обозначающие продукты питания, предметы быта, природные явления и т. д. Например: слово ястугачъ [3.С.7] означает маленькую подушку [4. С.72], cәртә [3. С. 14] употреблено в значении топлёного масла [4.С.168]. В качестве слов, обозначающих природные явления, можно указать такие слова, как илдрумъ [3.С.22]. Слово йылдырым в диалектах Сибирских татар обозначает гром [4. С.103]. В говорах среднего диалекта татарского языка йылдырым является синонимом слова яшен, т.е. молния [5.С.417].

Среди слов имеются также диалектные единицы, которые смогли бы пополнить лексический состав и современного татарского языка, замещая в нем заимствования. Например, итликъ – анбаръ [3.С.6], кибирянъ – наволочка нижняя [3.С. 7], дунгалякъ – кольцо [3.С. 8], цямберъ – обручъ [3.С. 9], тарчумалъ – утюгъ [3.С. 10], кялябашъ – девичей колпакъ [3.С. 11], самай – виски [3.С. 27], юша – олень [3.С. 36], акъкиякъ – дикая коза [3.С. 36] и т.д.

В словаре И.Гиганова в числе лексем сибирских татар указаны не только собственно татарские слова, но и некоторые арабо-персидские заимствования. Очевидно, они распространялись среди тюркского населения сибири в результате деятельности мусульманских священников. Тем более, словарь И.Гиганова проходил своеобразную экспертизу именно при участии сибирских мулл. В качестве примеров можно привести такие слова, как шааля [3.С. 22], виляятъ-страна [3.С. 10], монара-башня [3.С.10], дивара-стъна [3.С.10], дарваза-городскiя ворота [3.С. 10] и т.д.

Не менее интересная часть словаря – это занесённые в него историзмы: диванъ – сенат [3.С. 33], яу – война [3.С. 33], би – князь [3.С. 33], явцъ (в литературном языке звучало бы как яучы) – воин [3.С. 34], ляшкяр, чярик – войска [3.С. 34], базаргян – купец [3.С. 34], асламцы - ростовщик [3.С. 33], юмушъ – служба [3.С. 34] и др. Слово диван зафиксировано в значении «сенат». Если на сегодняшний день это слово употребляется в значении «мягкое сидение, кресло», то в период Казанского ханства государственный совет называли диваном, а спикера — диван башы. По мнению Р. Ахметьянова, это слово проникло в татарский язык из персидского, а корень произошёл от слова дәүүана (письмо) [6.С.84].

Чәрик — древнейшая форма слова «войско». Со временем, пережив фонетические изменения, оно превратилось в «чирү». Активно употребляясь в лексике XVIII века, оно, потеряв смысл, перестаёт использоваться в XIX веке и вместо него появляется слово «гаскәр» [7. С.103].

Относительно этимологии слова би можно сказать, что оно уходит корнями в эпоху гуннов. С тюркских языков оно проникло во многие другие языки, в том числе и в арабский [6. С.99].

В словаре И.Гиганова наряду с татарскими лексемами встречаются арабо-персидские заимствования, которые дополняют синонимический ряд данных единиц. Например, баскыцъ, нардыбанъ – лестницы [3.С. 6], кюзкю, айня – зеркало [3.С. 8], яулокъ, румалъ – платокъ [3.С. 18], куцъ, кувватъ, дарманъ – сила [3.С. 30] и т.д. Обилие арабо-персидских заимствований, на наш взгляд, объясняется тем, что словарь проверяли местные муллы, которые по мере возможности добавляли слова.

Спустя три года в 1804 году увидел свет второй труд И. Гиганова. Эта работа «печатано по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению» известен под названием «Словарь российско-татарский, собранный в Тобольском главном народном училище учителем татарского языка И.Гигановым и муллами Юртовскими», состоит из 672 страниц. Он издан в Санкт-Петербурге в 1804 году, при Императорской Академии Наук.

В словаре И.Гиганова слова помещены в трех графах: в первой расположены русские слова в алфавитном порядке; во второй, соответствуя законам орфоэпии, с помощью русских букв дано татарское слово, а в третьей – то же самое татарское слово в арабской графике. Точный алфавитный порядок слов свидетельствует о знакомстве автора с принципами построения словарей. В некоторых случаях к переводу прилагаются однокоренные или близкие по смыслу леммы. Это облегчает работу со словарём и способствует быстрому запоминанию лексики татарского языка.

Автор не ограничивается использованием примеров из таких частей речи, как имя существительное, числительное, глагол, прилагательное и местоимение, он также включает в словарь необходимые для изучения языка служебные части речи.

При внимательном рассмотрении словаря И.Гиганова обнаруживается некоторые фонетические особенности при использовании гласных.

В частности, это заметно в том, как в словаре отражается звуковые переходы и звуковые соответствия в восточном диалекте татарского языка. В словаре И.Гиганова были представлены несколько вариантов переходов между звуками широкой и узкой артикуляции: а, ә ~ ы, е. Показаны случаи сужения звуков, то есть замена [а], [ә] на [ы], [е]: йаны [яңа] [9.С.317], кагыз [кәгазь] [9.С.31]. Также и варианты обратного перехода и ~ ә мягкий, узкий звук [и] заменяется широким, гласным [ә]: кәрәк [кирәк] [9.С.297], бәк [бик] [8.С.360], кәбән [кибән], анә [әни]. В то же время перехода о ~ у краткий гласный среднего подъёма [о] заменяется долгим [у]: суң [соң], тул [тол]; в некоторых словах наблюдается переход у ~ о, значит [у] заменяется гласным [о]: онунце [унынчы], койан [куян], токаз [тугыз] [9.С.119], токсан [туксан] [9.С.119], козгалу [кузгалу], матор [матур] [9.С.248], суташоцы [су ташучы]; также в словах наблюдается переход ү ~ ө. Губной длинный звук [ү] сменяется гласным с наименьшей степенью огубления [ө]. Это встречается в следующих словах: пөгөн [бүген] [3:534], төгөл [түгел], көңөл [күңел] [9.С.114]; переход ө ~ ү возникает при смене краткого звука [ө] долгим [ү] : түс [төс], موشكولмүшкүл [мөшкел], йүзүм [йөзем] [9.С.677], мәнгү [мәңге]; переход у~ы наблюдается в превращении губного гласного [у] в звук [ы] в условиях сильного сокращения: ыклау [уклау] [9.С.538], мынца [мунча] [9.С.6], ынгай [уңай], намыс [намус]; переход ы ~ у по сравнению с другими встречается чаще: туздурамын [туздырам], куймак [кыймак], сулуымын [сулыйм], кабук [кабык], бурун [борын] [9.С.319], урлук [орлык], урун [урын],بولبول булбул [былбыл]; в результате сильного огубления мягкого, негубного гласного [е] образуется звук [ү]: четүн [читен] [9.С.613], күңүл [күңел] [9.С.144], үлкү [өлке], изкү [изге]. Причиной перебоя гласных в сибирских диалектах В.В.Радлов считал проникновение в Сибирь европейских татар, которые в XVI веке уже имели передвинутую шкалу вокализма. Передвижение целого ряда гласных в татарском языке привело к изменениям качественного и количественного соотношения между гласными звуками сравнительно с их исконным состоянием [8. С.245].

Анлаутный [й] присущ, как известно, для кыпчакских языков. Употребление продувного (мягко произносимого) [җ] в говорах среднего диалекта татарского языка исследователи относят к свойствам булгарского языка. По мнению большинства тюркологов, звук [й] считается более древним, и именно он послужил началом чередования й ~ җ . В словаре И.Гиганова часто встречается [й] в позиции начала слова: йылы [җылы] [9. С.600], йезнә [җизни] [9.С.158], йел [җил], йемеш [җимеш] [9. С.647] и др.

Как показывает словарь И.Гиганова, другой важной фонетической характерной чертой восточного диалекта татарского языка является оглушение звонких согласных в разных позициях. Очень часто звонкий звук [б] переходит в глухой согласный [п]: пияләй [бияләй], пөгөн [бүген] [9.С.534], пишик [бишек] [9.С.239]; таким же образом образуются чередования г ~ к, д ~ т : икенлек [игенлек], аташкан [адашкан], төкөз [тугыз], бүкәмен [бөгәм], тилбүгә [дилбегә]. Реже встречаются случаи изменения губного согласного [м] на переднеязычный сонант [н]. Примером могут служить такие слова, как агын [агым], йаwын [явым].

В словаре И.Гиганова звук [җ] передается, как известно, дифтонгом [дж] или [дз]: джиган [җиһан], дзәүгәр [җәүһәр], джан [җан] [9.С.144], дзәннәт [җиннәт]. Можно полагать, что здесь отражается звук [ч], который возник на основе аффрикаты [җ] в арабских словах [8. С.58].

Соответствие ч ~ ц – часто наблюдаемое явление в области согласных. Данное звуковое чередование присущt говорам мишарского диалекта и для восточных диалектов татарского языка. Согласного [ч] в исконном составе согласных диалектов не было, т.к. он встречается только в арабо-персидских заимствованиях. Некоторая активизация аффрикаты [ч] происходит в последнее время под влиянием татарского литературного языка. В диалекте Сибирских татар передний согласный [ч] систематически заменяется на передний глухой звук [ц]. Эта особенность нашла проявление в исследуемых нами словарях: цебен [чебен], цыгыу [чыгу], цык [чык], кайткац [кайткач], цыйырың [сыерчын], цәцәк [чәчәк] [8.С.647], цәй [чәй] [9.С.649]. Главная и наиболее яркая особенность диалектов сибирских татар – цоканье - указана только в кириллице.

Имена существительные, представленные в словаре, их слово- и формообразование (склонение по числам, падежам, по принадлежности) несущественно отличается от их положения в татарском литературном языке. Можно выделить лишь некоторые особенности. В диалектах сибирских татар активно используется уменьшительно-ласкательный аффикс -цак, -цәк. Он присоединяется не только к именам собственным и родственным терминам, но и к названиям домашних животных, неодушевленным и абстрактным существительным. В этом случае уменьшается возраст или размер предмета, словам придаётся эмоционально-экспрессивный оттенок: аулцыгац (маленькая деревня), айгурцак (жеребец) [8.С.156], колынгац (годовалый жеребёнок) [9.С.156], коянцыгац (зайчонок), тамцыгац (добавляет уменьшительно-ласкательный оттенок к слову капля).

Идентичное значение свойственно также окончаниям -гына, -генә, находящимся в активном употреблении: өйгенә (малый дом), көнгенә (добавляет уменьшительный оттенок слову день).

Что касается местоимений, то они не очень отличаются от своих вариантов в литературном языке. Только такие личные местоимения, как мин, син, ул редко в местно-временном падеже находятся в форме минеңдә, синеңдә, аныңда. Существует сходство данной формы с уйгурским языком. Например, в уйгурском языке специфичным является склонение личных местоимений в исходном, местно-временном и родительном падежах: мен + иң + дин; сен + иң + дин; у + ның + дин; мен + иң + дә; ан + иң + да; у + ның + да [10. С.120].

В обоих словарях даётся дословный перевод. Автор указал все варианты слов, употреблявшиеся в той области Сибири, где он работал. В его словарях поэтому большое место занимают диалектизмы, свойственные говорам татар Восточной Сибири.

Достоинство словарей И.Гиганова Н.И.Ильминский видел в том, что они прошли предварительную «экспертизу» у носителей языка «свидетельствованы юртовскими муллами, но изъ напечатанных, какъ въ грамматике, такъ и въ словаре, что саманчи Яръ-Мухаглидовъ и бухарецъ Ниять-Бакый Атнометевъ помогали Гиганову при составлении этихъ учебниковъ, исправляли ошибки и выписывали арабские и персидские слова. Бухарец Ниять-Бакый Атнометьевъ составил букварь татарского и арабского письма подъ руководствомъ учителя татарского языка Гиганова» [2.С.146-147].

Рассмотренные словари И.Гиганова – труды разного типа и назначения. Если первый словарь был составлен как приложение к грамматике и включал в себя только активную лексику языка сибирских татар, то вторая работа является академическим трудом. Во втором словаре зафиксировано более 12 тысяч слов, которые отражают самые разные стороны жизни татар в Восточной Сибири первой половине XIX века. Даже фонетические варианты в этом словаре сопровождаются отдельными статьями.

Указанные труды И. Гиганова внесли свой вклад в развитие татарского языкознания своего времени, способствовали делу пропаганды и обучения татарскому языку. Не меньшую роль они сыграли и для российской тюркологии в целом. И в настоящее время данные труды представляют собой ценный источник при исследовании лексического состава татарского языка того периода и диалектологии, в целом .

Литература

1. Копылов А. Н. Очерки культурной жизни Сибири ХVII — начала ХIX в. Новосибирск, 1974.- 164 с.

2. Кононов А.Н. Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов (дооктябрьский период). М.: Наука, 1974. 271 с.

3. Гиганов И. Слова коренные, нужнейшие к сведению для обучения татарскому языку, собранные в Тобольской главной школе учителем татарского языка, Софийского собора священником Иосифом Гигановым и юртовскими муллами свидетельствованные СПб., 1801. 75 с.

4. Тумашева Д.Г. Словарь диалектов сибирских татар. Казань: изд-во Казанского университета, 1992. 255 с.

5. Татар теленең диалектологик сүзлеге. Казан: тат. кит. нәшр., 1969. 643 б.

6.Әхмәтьянов Р.Г. Татар теленең кыскача тарихи-этимологик сүзлеге. Казан: Тат.кит.нәшр., 2001. 272 б.

7. Ногман М. ХУП–ХУШ йөзләрдәге русча–татарча кулъязма сүзлекләр. Казан: Казан ун – ты нәшр., 1969. 112 б.

8.Тумашева Д.Г. Диалекты Сибирских татар. Казань: издательство Казанского университета, 1977. 293 с.

9. Гиганов И. Словарь российско-татарский, собранный в Тобольском главном народном училище учителем татарского языка И.Гигановым и муллами юртовскими. СПб.: Имп. АН, 1804. 627 с.

10.Юсупов Ф.Ю. Көньяк Урал һәм Урал арты сөйләшләре. Казан: Таткнигоиздат, 1979. 245 б.