Во-вторых, самое большее всего три месяца требовалось, чтобы переправить дир­хамы из Средней Азии в Волжскую Булгарию. Принимая во внимание большой спрос на дирхамы в Волжской Булгарии для уплаты за то огромное количество то­варов, которое экспортировалось в Среднюю Азию, разумно допустить, что почти все дирхамы, изготовленные на саманидских монетных дворах, отправляли на север как можно скорее. Так как нет свидетельств о большом обороте саманидских дирха­мов внутри саманидских стран и соседних с ними регионов исламского мира, то не было никакого резона держать их в хранилищах внутри Средней Азии. Чеканилось вполне достаточное количество дирхамов каждый год, чтобы удовлетворить спрос Волжской Булгарии и свои небольшие домашние нужды.

Для того чтобы измерить колебания в объеме саманидской торговли с Волж­ской Булгарией, нет необходимости считать каждый датированный саманидский дирхам, обнаруженный в каждом кладе Северной Европы. Вместо этого мы мо­жем воспользоваться саманидскими дирхамами из кладов Европейской России в качестве выбранного наугад примера дирхамов, экспортировавшихся в Волжскую Булгарию. Дирхамы, отложенные по всей Балтике, все вначале шли через Европей­скую Россию. Кроме того, заметное понижение экспорта новых дирхамов из Евро­пейской России в Швецию началось около середины X в.216 По причинам, нам не ясным, немногие из новых саманидских дирхамов, достигшие Европейской России после этого времени, были экспортированы в Швецию. Шведские клады поэтому не точно отражают экспорт дирхамов из Средней Азии в течение второй полови­ны X столетия.217 И, наконец, нет основания полагать, что саманидские дирхамы, которые экспортировались из Европейской России на Балтику, специально отбира­лись, например, дирхамы, выпущенные в 323 г., не были намеренно выбраны для отправки на Готланд, тогда как те дирхамы, которые были выпущены в аль-Шахе в 310 г., хранились в Европейской России. Пока все саманидские дирхамы содержали одинаковое количество серебра и одного и того же высокого качества (обычно 90% или более), они были в ходу во всей Северной Европе. Хождение среднеазиатско-

300

го дирхама прекратилось там только в постсаманидскую эпоху, когда его качество серьезно и постоянно снижалось..218 f,

При использовании европейско-российских данных нет необходимости подсчи­тывать статистику для каждого года. Такие ежегодные цифры могут выражать точность, которой не существует. К тому же это бы заняло гораздо больше времени, чтобы подсчитать цифры за каждый год, чем за какой-нибудь более долгий период времени, а если мы возьмем десятилетия, а не отдельные годы, наша база данных расширяется. Поэтому наши подсчеты колебаний в объеме саманидско-волжско-бул-гарской торговли будут базироваться на десятилетиях. Колебаний в торговле по десятилетиям вполне достаточно, чтобы выявить любые важные тенденции и изме­нения.

Таблица 8. Распределение саманидских дирхамов по декадам (колебания в объеме импорта в Волжскую Вулгарию) на основании кладов из Европейской России X—XI вв.

Годы	Число монет	Процент от все­го числа	Совокупный процент
890-е	678	5,9
900-е	1978	17,3	23,2
910-е	1728	15,1	38,3
920-е	1150	10,1	48,4
930-е	1550	13,6	62,0
940-е	921	8,1	70,1
950-е	846	7,4	77,5
960-е	946	8,3	85,8
970-е	1013	8,9	94,7
980-е	578	5,1	99,8
990-е	36	0,3	100,1
Всего:	11424	100,1

Таблица 8 показывает распределение по десятилетиям почти 11 500 саманидских дирхамов из кладов Европейской России. Как отмечалось выше, эти дирхамы бы­ли, очевидно, экспортированы из Средней Азии на среднюю Волгу на протяжении одного-двух лет со времени их чеканки и, таким образом, отражают объем экспорта дирхамов в Волжскую Булгарию в течение того десятилетия, когда они были выпу­щены. Другими словами, эти дирхамы заменяют документальные источники, отра­жающие объем торговли в указанный период. Таблица 8 впервые обеспечивает нас надежными данными о колебаниях в торговле Волжской Булгарии с Саманидами в течение X столетия. И эти колебания весьма значительны. Как ранее отмечалось, эта торговля не была постоянной на протяжении всего X в. Скорее, она испытывала значительные колебания в объеме.

Согласно нашим данным, в саманидской торговле X в. было четыре периода. Впервые саманидские дирхамы достигли Европейской России в первые годы X сто­летия. Дирхамы из десятилетия 900-х годов составляли 17,3% всех саманидских дир­хамов, ввезенных в Северную Европу в течение всего столетия. Когда мы включим те дирхамы, которые были изготовлены в 890-х годах, но не были экспортированы до начала этой коммерции около 900 г., то получится, что 23,2%, т. е. почти 25%

301

всех саманидских дирхамов, экспортировалось в первом десятилетии X в. Други­ми словами, торговля между саманидской Средней Азией и Волжской Булгарией имела бурное начало, которое характеризовалось массивным вливанием дирхамов в пределы Северной Европы. Если мы переведем эти проценты в количественные цифры, тогда получается, что около 29000000 дирхамов весом в среднем три гр. импортировалось в Европейскую Россию в начале X в. (125000000 х 232). Это со­ответствует перемещению примерно 87 000 кг серебра в Северную Европу и импорту огромного количества рабов, пушнины, янтаря и т. п. в Среднюю Азию. Совершенно ясно, что торговля такого большого масштаба не появилась внезапно. Коммерция между средней Волгой и Средней Азией должна была функционировать в течение IX столетия. Инфраструктура, которая в начале 920-х годов могла обслужить кара­ванную торговлю из 5000 человек и 3000 вьючных животных плюс многочисленных верблюдов, являлась продолжением и развитием той более ранней торговли. Так или иначе, проблемы, связанные с сокращением экспорта дирхамов с Ближнего Во­стока в конце IX в., были разрешены за счет огромного вливания среднеазиатских дирхамов, которое началось около 900 г.

Второй период в торговле Саманидов с Волжской Булгарией относится к 910-930-м годам. Высокий уровень импорта дирхамов в Северную Европу в первом де­сятилетии X в. не смог удержаться. Несмотря на это, в 910, 920 и 930-х годах на среднюю Волгу вывозилось значительное количество дирхамов —15,1, 10,1 и 13% соответственно. Эти цифры являются отображением общего количества дирхамов в 18875000, 12625000 и 17.000.000 дирхамов соответственно, или в сумме 48.000.000 дирхамов за указанные три десятилетия. Хотя и не столь оживленная по сравнению с торговлей начального десятилетия X в., саманидско-волжско-булгарская коммер­ция, очевидно, остается на достаточно высоком уровне на протяжении этих трех де­сятилетий. Следует также добавить, что это был период посещения Ибн Фадланом района средней Волги, период, когда эта торговля процветала. Как ни поразительны данные о количестве обнаруженных дирхамов, данные, отражающие увеличиваю­щийся процентный рост, являются еще более поразительными. К концу 910-х годов 3/8 экспорта дирхамов за все столетие было отправлено в Северную Европу. К кон­цу 920-х годов почти половина экспорта дирхамов за все столетие перевозилось на среднюю Волгу. И, наконец, к концу 930-х годов около 5/8 экспорта дирхамов за столетие оказывалось в Волжской Булгарии. Торговля саманидской Средней Азии с Волжской Булгарией, несомненно, достигла наивысшей активности в первые че­тыре десятилетия X в. Эта торговля началась на очень высоком уровне в 900-х го­дах и оставалась весьма оживленной на протяжении трех последующих десяти­летий.

Такой высокий уровень, установившийся приблизительно к 940 г., не мог оста­ваться постоянно. Так, в третий период торговли Саманидов с Волжской Булгарией между 940-м и 970-м годами отмечается упадок объема торговли. Коммерция в те­чение этих четырех десятилетий достигала лишь 32,7% от общего объема торговли за все столетие. В то время как в период между 910-ми и 930-ми годами средний процент торговли за десятилетие составлял 12,9%, средний процент за десятилетие между 940-ми и 970-ми годами равнялся лишь 8,2%. Другими словами, объем тор­говли в третий период составлял лишь 63% от того количества, которое было раньше. Если в более ранний период в течение десятилетия в среднем экспортиро­валось 16125000 дирхамов, то в каждое десятилетие последующего периода —лишь 10253000 дирхамов. Чем можно объяснить этот упадок торговли приблизительно

302

на 1/3? Думается, можно с уверенностью утверждать, что факторы, объясняющие спрос на дирхамы в этот период, все еще продолжали действовать. Волжские бул­гары, Русь и другие народы Северной Европы еще нуждались в серебре исламского мира, в то время как народы Средней Азии не утратили стремления покупать меха, рабов, оружие и другие товары, предоставляемые Севером.

Несмотря на все препятствия, различные проблемы и конфликты периода между приблизительно 940-ми — около 970-х годов, нет никаких свидетельств, указываю­щих на то, что караванный маршрут из Средней Азии в Волжскую Вулгарию пе­рестал существовать или испытывал различные затруднения. Караванная торговля приносила слишком много прибыли и слишком много товаров всем ее участникам — хорезмийским купцам, тюркским кочевникам и волжским булгарам, чтобы кто-то из них стал намеренно подрывать ее. Возможно, кому-то из ее участников угрожа­ли или применяли различные формы устрашения с целью получить более высокую долю прибыли, но ни одна из вовлеченных в нее сторон не стала бы убивать «кури­цу, несущую золотые яйца». Принимая во внимание вышеуказанные соображения, можно считать, что наиболее вероятное объяснение уменьшения объема торговли следует искать в обстоятельствах, существующих в самом Саманидском государ­стве.

Приведем три фактора, которые способствовали наступлению упадка в объеме саманидской торговли с Волжской Булгарией, начавшегося в 940-е годы. Во-первых, это растущее несоответствие веса и качества саманидских дирхамов, отмечаемое, на­чиная с последних лет правления Наср Ибн Ахмада (914-943). Саманидский дирхам, который раньше изготовлялся в достаточном соответствии с весовым стандартом, стал меняться. В то же время мы можем отметить понижение качества саманид­ских дирхамов.219 Различия в весовом стандарте и наличие некоторых дирхамов пониженного качества позволяет предположить, что обширный экспорт дирхамов, предшествующий 940 г., привел к начальной стадии того процесса, который можно назвать началом кризиса серебра. Хотя все еще большое количество серебра было доступным для волжско-булгарской торговли, оно больше уже не было столь до­ступным, как это было до 940 г. Во-вторых, экономика саманидского государства, процветавшая на протяжении первой половины X столетия, испытывала серьезные трудности во второй его половине.220 Населенные пункты уже не охранялись долж­ным образом, что делало города гораздо более уязвимыми для нападения, в то время как сельское хозяйство подверглось упадку. Во второй половине столетия и земле­владельцы, и крестьяне начали переселяться в города. Правительство приобретало все больше земли путем покупки и конфискации, и все больше владельцев земель получали освобождение от налогов, в результате чего уменьшались доходы прави­тельства, и государство испытывало постоянную нужду в денежных средствах. Этот экономический спад не мог не отразиться на торговле с Волжской Булгарией. И на­конец, период, начавшийся после смерти Насра, был отмечен выдвижением внутри саманидского государства партии, состоявшей из выходцев из тюркских рабов. Хо­тя тюркские военачальники и администраторы не могли игнорировать выгодный торговый обмен с Волжской Булгарией, естественно предположить, что они не при­давали ей столь высокого значения, как купцы, пользовавшиеся большим влияни­ем во времена предшествующих правителей. Нельзя утверждать, что приведенное выше объяснение является абсолютно исчерпывающим, оно тем не менее помога­ет объяснить, почему объем торговли между Саманидским государством и Волж­ской Булгарией начал заметно снижаться в 940-е годы. Меньшее количество сереб-

303

pa, растущие экономические проблемы и снижение интереса к торговле со стороны правительственных чиновников привели к тому, что торговля с Северной Европой сократилась примерно на одну треть.

Четвертый и последний период охватывает 980-990-е годы. Это была эпоха, когда саманидская торговля с Волжской Булгарией быстро сокращалась и совсем прекра­тилась с исчезновением Саманидского государства в конце 990-х годов. Торговля. осуществлявшаяся на протяжении этих двадцати лет, составляла лишь 5,4% от об-щего объема торговли за все столетие. В 980-е годы объем торговли, согласно наше­му индексу, составлял лишь 57,3% объема 970-х годов. Если говорить о дирхамах, то их количество уменьшилось с 11125000 монет до 6375000. В 990-х годах торговый обмен, продолжавшийся целое столетие, почти прекратился. В процентном выраже­нии он составлял всего лишь 6% от того количества, какое было в 980-е годы, а в дирхамах этот обмен упал до мизерной цифры в 375000 монет. Снижение уровня саманидской торговли с Волжской Булгарией неудивительно. Изнутри Саманидское государство подрывали постоянная политическая борьба и экономический спад, в то время как оно испытывало сильное внешнее давление со стороны Бувейхидов на западе, Газнавидов на юге и Караханидов на востоке. По мере того как границы Саманидского государства сжимались, торговля испытывала серьезные трудности, и что оказало еще более пагубное влияние на торговлю с Северной Европой— это то, что Саманиды медленно, но верно теряли контроль над своими серебряными рудниками. Около 976 г., к примеру, они уступили Караханидам контроль над се­ребряными рудниками в верхней Заравшанской долине.221 Но многие из этих рудни­ков, вероятно, были уже истощены в значительной степени примерно к 1000 г., так как на протяжении следующих 50 лет наблюдается постоянное снижение качества среднеазиатских дирхамов при караханидах.222 В этих обстоятельствах Саманиды не могли бы продолжать интенсивную торговлю со средней Волгой, даже если бы они уцелели политически.

Подводя итоги, можно сказать, что саманидская торговля с Волжской Булгарией в X столетии началась с оживленного обмена в 900-х годах, сохранила достаточно большой объем в 910-939 годы, испытала значительный спад между 940-м и 979-м го­дами, хотя она и играла тогда еще значительную роль, и сократилась между 980-ы и 990-м годами. Совокупные процентные данные еще более поразительны. Почти 75% общего объема этой торговли, выраженной в экспорте дирхамов, приходится на первую половину столетия. На протяжении второй его половины этот экспорт составил лишь немногим более 25%. Одним из ключевых вопросов будущих иссле­дований является вопрос о том, связан ли упадок в саманидской экономике после приблизительно 950 г. с уменьшением торговых связей с Северной Европой, или же этот упадок после этой даты вызвал спад торговли с Волжской Булгарией.

1 Для сравнения см.: Noonan Т. S. 1) Fluctuations in Islamic Trade with Eastern Europe during the Viking Age // Harvard Ukrainian Studies. 16 (1992). P. 237-259; 2) The Vikings in the East: Coins and Commerce // Developments Around the Baltic and the North Sea in the Viking Age / Ed. by B. Ambrosiani, H.Clarke [Birka Studies 3j. Stokholm, 1994. P. 215-236.

2 Фасмер Р. Р. Об издании новой топографии находок куфических монет в Восточной Европе // Известия Академии наук СССР. 1933. №6-7. С. 473-484.

3 Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья: домонгольский период. М., 1956. С. 79-140.

304

4 Janet L. Abu-Lughod, Before European Hegemony: The World System A.D. 1250-1350. New York; Oxford, 1989. P.217, которая ссылается на: Udovitch A. Parthnership and Profits in Medieval Islam. Princeton, 1970. P. 3.

5 О ранних булгарах, их отношениях с аварами и формировании Великой Булгарии см.: Ромашов С. А. Болгарские племена Северного Причерноморья в V-VII вв. // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 8. 1992-1994. P. 207-252; Плетнева С. А. Древние болгары в восточ­но-европейских степях // Татарская археология. 1. 1997. С. 31-60; Szddeczky-Kardoss S. The Avars // The Cambridge History of Early Inner Asia. Cambridge, 1990. P. 206- 225; Golden P. B. 1) The Oghur Turks and Volga Bulgharia, and Magna Bulgaria // The Cambridge History. P. 234-263; 2) An Introduction to the History of the Turkic Peoples: Ethnogenesis and State-For­mation in Medieval and Early Modern Eurasia and the Middle East. Wiesbaden, 1992. P. 92-104, 244- 245; 3) Khazar Studies: An historico-philological inquiry into the origins of the Khazars, I. Budapest, 1980. P. 42-48.

6 О последнем и полезном обозрении салтовской культуры и ее булгарском варианте см.: Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М.; Иерусалим, 1999, особенно главы 2-3.

О волжско-булгарском государстве и его истории в домонгольский период см.: Hrbek I. Bulghar // The Encyclopedia'of Islam, 2nd ed., I. 1978. P. 1305-1308; Golden P. B. 1) «Oghur Turks and Volga Bulgharia». P. 235-242; 2) An Introduction. P. 253-258; 3) Khazar Studies. P. 86-88.

8 Казаков Е.П. Культура ранней Волжской Болгарии. М., 1922 и обзор этой работы: Kovalev R. К. Archivum Eurasiae Medii Aevi. 9 (1995-1997). P. 319-335; Казаков Е. Волжская Булгария и финно-угорский мир // Finno-Ugrica. 1(1997). Р. 33-35.

3 Ibn Hawqal процитировано в: Bosworth С. Е. The Ghaznavids: Their Empire in Afghanistan and Eastern Iran, 994-1040, 2nd ed. Beirut, 1973. P. 27.

10 Хорошие и краткие сообщения о Саманидском государстве см.: Barthold W. Turkestan Down to the Mongol Invasion, 4th ed. London, 1977. P. 209-254; Frye R. N. The Samanids // The Cambridge History of Iran. Vol. 4: The Period from the Arab Invasion to the Saljuqs / Ed. by R.N.Frye. Cambridge, 1975. P. 136-161; Bosworth C.E. Ghaznavids. P. 27-34, 149-157, 206-208.

11 Noonan T. S. Why Dirhams First Reached Russia: The Role of Arab-Khazar Relations in the Development of the Earliest Islamic Trade with Eastern Europe // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 4 (1984). P. 151-282, переиздано в: Noonan Т. S. The Islamic World, Russia and the Vikings. 750-900: The Numismatic Evidence [Variorum Collected Studies Series]. Ashgate, 1998.

12 Noonan T. S. 1) When and How Dirhams First Reached Russia: A Numismatic Critique of the Pirenne Theory // Cahiers du Monde Russe et Sovietique. 21 (1980). P. 401-469; 2) Ninth Century Dirham Hoards from Northwestern Russia and the Southeastern Baltic // Journal of Baltic Studies. 13 (1982). P. 220-244.

13 Noonan T. S. Why the Vikings First Came to Russia // Jahrbiicher fur Geschichte Os-teuropas. 34 (1986). P. 321-348.

14 О Старой Ладоге, Рюриково, Сарское, Тимерево и Гнездово см.: Franklin S., Shep-ard J. The Emergence of Rus 750-1200. London; New York, 1996. P. 12-16, 33-35, 36-37, 100-102.

15 Об этих русах-поселенцах см.: Stalsberg A. The Scandinavian Viking Age Finds in Rus // Bericht Der Romisch-Germanischen Kommission. 69 (1988). P. 462-464.

16 Noonan T. S. 1) Scandinavians in European Russia // The Oxford Illustrated History of the Vikings / Ed. by P. Sawyer. Oxford, 1977. P. 134- 154; 2) Coins, Trade and the Origins of Ninth-Century Rus' Towns // The Proceedings of the XII International Numismatic Congress. Berlin, 2000.

17 О совсем свежем анализе сообщения Ибн Хордадбеха вместе со ссылками на соот­ветствующую научную литературу см.: Konovalova I. Les Rus sur les voies de commerce de 1'Europe orientale d'apres les sources arabo-persanes // Les centres proto-urbains russes entre

305

Scandinavie, Byzance et Orient / Ed. by M. Kazanski, A. Nercessian, C. Zuckerman. Paris, 2000. P. 395-400.

18 Pritsak O. An Arabic Text on the Trade Route of the Corporation of Ar-Rus in the Second Half of the Ninth Century // Folia Orientalia 12. 1970. P. 241-259.

19 Al-Yac'qubd. Les Pays (Kitab al-buldan) // Tr. 6. Wiet, Cairo, 1937 (написано ок. 889 го­да).

20 Al-Jdhiz. The Investigation of Commerce // Medieval Trade in the Mediterranean World: Illustrative Documents / Ed. by and tr. R.S.Lopez, I.W.Raymond. New York, 1961. P.28.

21 Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья: домонгольский период М., 1956. С. 89. Карта 5, С. 197. Карта 17; Pritsak. An Arabic Text. P. 251; Noonan T.S. Ninth Century Dirham Hoards from European Russia: A Preliminary Analysis // Viking-Age Coinage in the Northern Lands: The Sixth Oxford Symposium on Coinage and Monetary History / Ed. by M. A. S. Blackburn, D. M. Metcalf [British Archaeological Reports, International Series 122]. Oxford, 1981, карта на с. 57.

В этой связи следует отметить, что многие ученые сейчас считают, что Киев как город только появился в 880-е годы. См.: Callmer J. 1) The Archaeology of Kiev ca. A.D. 500-1000. A Survey // Figura, 19 (1981). P. 29-52;'2) The Archaeology of Kiev to the End of the Earliest Urban Phase // Harvard Ukrainian Studies. 11 (1987). P. 323-364; Mezent-sev V. I. The Emergence of the Podil and the Genesis of the City of Kiev: Problems of Dating // Harvard Ukrainian Studies. 10 (1986). P. 48-70; Muhle E. 1) Die Anfange Kievs (bis ca. 980) in archaologischer Sicht // Ein Forschungsbericht, Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. 36 (1988). S. 80-101; 2) К вопросу о начале Киева // Вопросы истории. 1989. №4. С. 118-127.

23 Noonan Т. S. When Did Rus/Rus' Merchants First Visit Khazaria and Baghdad? // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 7 (1987-1991). P. 213- 219.

24 Цукерман К. 1) Венгры в стране лебедей: новая держава на границе Византии и Хазарии ок. 836-889 гг. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. 6 (1998). С. 659-684; 2) Les Hongrois aux pays de Lebedia: Une nouvelle puissance aux confins de Byzance et de la Khazarie ca 836-889 // Byzantium at War / Ed. by N. Oikonomides. Athens, 1997. P. 51-74.

25 Noonan T. S. The Khazar Economy // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 9 (1995-1997). P. 253-318.

26 Попытку Византии укрепить свои позиции в Крыму вполне можно понять, если мы вспомним, что в начале 940-х годов в ответ на нападение русских на хазарский город Тама-тарха, инспирированное Византией, хазары вторглись в византийский Крым и захватили несколько городов, включая Херсон — главный византийский город на перешейке. Кроме того, Константин Порфирогенитус, который писал в середине X в., утверждал, что если аланский правитель угрожал хазарам, «то Херсон и Регионы [область в Крыму] могут наслаждаться прочным и великим миром, так как хазары, боясь нападения аланов и бу­дучи поэтому не в состоянии напасть с армией на Херсон и регионы, ибо у них не было достаточно сил, чтобы бороться с теми и другими, принуждены жить в мире».

<предыдущая страница | следующая страница>