НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ РИМСКИЙ-КОРСАКОВ

СЕРВИЛИЯ
Опера в пяти действиях

Либретто Н.А. Римского-Корсакова

Действующие лица

Софоний Тигеллин, префект преторианцев (бас)

Тразея Пет, сенатор (тенор)

Соран Бареа, сенатор (бас)

Паконий Агриппин, сенатор (бас)

Гельвидий Приск, сенатор (бас)

Монтан, сенатор (тенор)

Валерий Арулен Рустик, народный трибун (тенор)

Эгнатий, отпущенник сенатора Сорана (баритон)

Фульциний Афер, гражданин (тенор)

Авидий Гиспо, гражданин (бас)

Цест, гражданин (бас)

Велокс, гражданин (бас)

Мелла, гражданин (тенор)

Сервилия, дочь сенатора Сорана (сопрано)

Антония, кормилица Сервилии (меццо-сопрано)

Старик (бас)

Претор (бас)

Глашатай (тенор)

Центурион (бас)

Раб (тенор)

Локуста, волшебница (меццо-сопрано)

Неволея, невольница Локусты (сопрано)

Призрак (меццо-сопрано)

Продавец поленты, мальчик (меццо-сопрано)

Цветочница, девочка (сопрано)

Сенаторы, трибуны, жрецы, канефоры, писцы, преторианцы, гладиаторы, музыканты и музыкантши, певцы, плясуньи, рабы, невольницы, прохожие, народ.

Действие происходит в Риме в 67 году.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

(Римский форум. На заднем плане базилика Аргентария, базилика Эмилия и храм Минервы. С правой стороны арка Фабия, храм Вулкана со священным лотосом, храм Ромула со священным кипарисом и Грекостаз. С левой стороны Капитолия городская тюрьма, омбилик, храмы Согласия и Юпитера Громовержца. Вокруг форума идёт тройной портик из коринфских колонн; в промежутках колонн изваяния богов и героев. Посреди форума водомёт Дианы, украшенный статуей богини. В глубине сцены, на горах Палатинской, Пелийской и Эксвименской возвышаются золотые чертоги Нерона, опоясанные рощами и садами. Вдали виден водопровод Клавдия. На первом плане сцены и справа дом Сорана, с выступною террасою и беседкой; слева термополий. Эти здания отделяются от форума улицей. Утро. По форуму проходят воины, рабы, торговцы плодами и съестными припасами, продавщицы цветов. Афер, Мелла, Велокс, Цест и несколько граждан стоят на ступеньке водоёма. Цветочница – девочка с корзиною цветов, и Продавец поленты – мальчик, катящий на двухколёсной тележке жаровню с накрытым котелком.)

ПРОДАВЕЦ ПОЛЕНТЫ

Горячая, продажная полента!

Кому поленты? Прямо с очага

богини Форнакс!

(Останавливается перед гражданами.)

ВЕЛОКС И ГРАЖДАНЕ

Мы уж закусили.

(Продавец поленты проходит дальше. Цветочница с корзиной цветов подходит к гражданам.)
ЦВЕТОЧНИЦА

Не купите ль, граждане, гиацинтов?

Сама рвала сегодня на заре!

(Афер даёт ей монету.)

МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

Иди, дитя.

ЦВЕТОЧНИЦА

(к Аферу)

Храни тебя Юнона!

(Отходит в сторону.)

Фиалки, гиацинты, анемоны!

ВЕЛОКС И ГРАЖДАНЕ

Однако здесь неловко… Отойдём

к дверям Сорана.

МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

Там нас не увидят.

(Вместе с Афером, Велоксом и Цестом отходят к дому Сорана. Форум заполняется народом. Женщины и дети теснятся с амфорами у водоёма. Вокруг Продавца поленты собирается толпа оборванцев.)

АФЕР

Граждане!

Никакого нет сомненья:

готовится донос на лучших граждан.

Презренный Гиспо умысел таит

в душе своей на нашего трибуна

Валерия.

МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

На нашего любимца?

ЦЕСТ

На нашего защитника патрона?

МЕЛЛА

На отрасль дома Рустиков?

ВЕЛОКС И ГРАЖДАНЕ

На друга сенатора Тразеи?

АФЕР

На него.

И не один трибун Валерий Рустик,

а все друзья народа и трибуна:

Гельвидий Прииск, Монтан, Паконий,

Соран, Тразея – все погибнут

невинной жертвой лживого доноса.

ВЕЛОКС, МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

Да, это правда…

Что ж мы будем делать?

ЦЕСТ

Я Гиспо задушу.

АФЕР

Нет, не теперь; пока он будет нужен.

ВЕЛОКС

Что же медлить?

МЕЛЛА

Предупредим патронов поскорее.

ВЕЛОКС

Пойдём, пойдём. И так на нас все смотрят.

МЕЛЛА

Сойдёмся здесь же завтра утром…

ВЕЛОКС, МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

Vale!

(Велокс и Мелла уходят. Афер садится на скамью у дома Сорана. Цест задумчиво стоит поодаль. Граждане идут к форуму, который заполняется входящими отпущенниками, преторианцами, музыкантами, гладиаторами и рабами. Вдоль портика ставят скамьи. Входит Старик, покрытый рубищем. Он с трудом передвигает ноги и выглядит очень уставшим. Подойдя к скамье, на которой сидит Афер, он останавливается в нерешительности.)

АФЕР

(к Старику)

Отдохни, старик!

(Встаёт. Старик не двигается.)

Садись, садись. Ты, верно, издалека!

(Старик в изнеможении опускается на скамью и закрывает лицо руками.)

Не хочешь ли с дороги освежиться?

Пойдём со мной вот в этот термополий.

(Старик отрицательно качает головой. Афер подаёт ему кошелёк.)

Смотри! Ты обронил свой кошелёк.

Вот он.

(Старик отводит руку Афера.)

Спасибо, добрый человек!

(Афер, недоумённо посмотрев на Старика, отходит в сторону. Слышится звук трубы. Входит Глашатай, одетый Меркурием. В руках у него серебряная труба и кадуцей. Он трубит три раза.)

ГЛАШАТАЙ

Божественный наш кесарь Нерон-Август

послал меня к вам, римские граждане,

глашатаем своей священной воли.

НАРОД

Да здравствует наш кесарь Нерон-Август!

ГЛАШАТАЙ

Внемлите мне: по случаю торжеств

и шествия в честь праведной Минервы

божественный наш кесарь Нерон-Август,

желая с вами радость разделить,

велел открыть для игор и для зрелищ

театр и цирк на все панафенеи.

НАРОД

Да здравствует наш кесарь Нерон-Август!

(Глашатай уходит в форум. Оттуда слышится звук его трубы.)

ПРЕТОРИАНЦЫ

Хвала Нерону-Августу, вождю

непобедимых римских легионов!

Да здравствует наш кесарь Нерон-Марс!

НАРОД

Да здравствует наш кесарь Нерон-Марс!

ГЛАДИАТОРЫ

Он льва задушит голыми руками!

Да здравствует наш кесарь-Геркулес!

НАРОД

Да здравствует наш кесарь-Геркулес!

МУЗЫКАНТЫ

Он голосом божественным и лирой

вливает жизнь в бездушную природу

и камни в трепет сладостный приводит!

Да здравствует наш кесарь-Аполлон!

НАРОД

Да здравствует наш кесарь-Аполлон!

Наш кесарь Нерон выше всех богов:

он весь Олимп в себе соединяет.

Хвала ему!

Давно ли нам безверие грозило?

Давно ли ложное учение с Востока

умы людей собою заражало,

и деревом ветвистым разрасталось,

и тень свою бросало на Олимп?

Но кесарь поднял страшную секиру

и древо ядовитое срубил до корня…

(Входит Гиспо.)

ГИСПО

А не вырвал с корнем вон!

АФЕР

Опять закаркал этот чёрный ворон!

ГИСПО

И знает ли божественный наш кесарь,

что христиане снова появились?

НАРОД

Где? В Риме?

ГИСПО

Нет, под Римом… в катакомбах.

НАРОД

Губители младенцев? Христиане?

Они наслали голод и болезни!

Зажгли наш Рим!

Мы помним эту ночь, когда наш кесарь

для празднества открыл свои сады

и осветил их небывалым светом;

мы помним, как на кольях и цепях

живые факелы горели!

ГИСПО

Много сгорает каждый вечер мотыльков,

но остаётся больше… Я не знаю,

откуда появились христиане, –

с крестов, с костров, из челюстей зверей,

из недр земли, а, может быть, из Рима;

но христиане, или тени их,

сбираются вседневно в катакомбах,

и ежели…

(Замолкает, увидев, что на террасе дома Сорана появляется Сервилия в сопровождении Антонии и двух невольниц. В руках у невольниц кошницы цветов. Покрывало Сервилии откинуто назад, в распущенные волосы вплетены крупные нити жемчуга.)

НАРОД

Ты что же замолчал?

ГИСПО

Кто это?

(Движением головы указывает на террасу.)

НАРОД

Дочь сенатора Сорана Сервилия.

ГИСПО

Молва не обманула: красавица!

НАРОД

И скоро Гименей

свой жертвенник зажжёт для этой нимфы

и для Тразеи.

ГИСПО

Что вы говорите!

Он в деды ей годится.

НАРОД

Это воля её отца…

(Возвращается Глашатай. В руках у него знамя Минервы с бронзовой совой. Народ расступается перед Глашатаем и пёстрым поясом охватывает форум.)

ГЛАШАТАЙ

Граждане! Места! Места!

Священная процессия идёт.

(На священной дороге показывается шествие канефоров. Впереди идут маститые старики с оливовыми ветвями, за ними воины, вооружённые копьями и щитами, за ними юноши и девы. Девы несут на головах священные корзины; их сопровождают невольницы, одни с опахалами и складными седалищами, другие – с возлияльниками, наполненными водою и мёдом. За ними следуют музыканты, рапсоды и вооружённые с ног до головы плясуньи. За плясуньями движется корабль, на котором развевается лёгкий парус с изображением победы Минервы над титанами. Корабль окружён жрецами. Шествие медленно обходит вокруг форума.)

ДЕВЫ И ЮНОШИ

О, Афина миродавица,

дщерь Зевса лепокудрая!

Благодарные народы

про тебя сложили оды

и поют их в честь твою.

Олимпийская красавица,

непорочная, премудрая!

Ты оливу прорастила,

ты титанов поразила

в сокрушительном бою.

(Дойдя до дома Сорена, шествие останавливается. Плясуньи начинают воинственную пляску, представляющую битву Минервы с титанами и её победу над ними. Сервилия, Антония и невольницы бросают с террасы цветы. По окончании пляски шествие направляется к храму Минервы, чтобы положить там парус священного корабля.)

Мужи, старцы убелённые,

девы, юноши стыдливые –

все твоей опоры просят,

все на жертвенник приносят.

Приими дары смиренные,

ниспошли нам дни счастливые,

да навеки, Титанида,

нас победная эгида

и копьё твоё хранят!

(Шествие входит в храм Минервы. Гиспо и народ окружают Старика.)

НАРОД

Посмотрим, что за странный человек.

Прирос к скамье, как мох седой к утёсу.

(к Старику)

Го! Старый Фавн! Ты умер или жив?

(Старик не двигается.)

Не глух ли он? Не слеп ли?

Просто дремлет…

(Гиспо бьёт Старика по плечу.)

ГИСПО

Эй!

(Старик поднимает голову.)

СТАРИК

Я не сплю, но сон тяжёлый вижу.

(Величественно встаёт со скамьи.)

НАРОД

Не тронь его; ты видишь – сумасшедший!

(Гиспо боязливо отходит. Сервилия внимательно наблюдает. Старик поднимает глаза к небу.)

СТАРИК

Благодарю тебя, всесильный Боже!

Мой час настал…

(к народу)

Зачем вы здесь, безумцы?

Что за потеха Вельзевула?

НАРОД

Он бредит… Что такое он сказал?

Какого Вельзевула?

СТАРИК

Сатаны!

НАРОД

Он, верно, варвар – скиф или парфянин.

Старик! Твои слова нам не понятны.

Кто эти Вельзевул и сатана?

СТАРИК

О, чада тьмы!.. Слепотствуя во мраке,

ходя в грехе и рабствуя греху,

вы своего не знаете владыки!

НАРОД

Мы кесаря владыкой признаём!

СТАРИК

Владыка ваш не кесарь-сатана,

исконный враг добра и благодати;

вы – воинство позорное его!

ГИСПО

Вы слышали, граждане, этот нищий

поносит нас и гласно уличает

в измене кесарю…

СТАРИК

О, злое племя!

(Подходит к водомёту Дианы. Народ расступается перед ним.)

НАРОД

Оставь его, он точно сумасшедший.

Никто в рассудке здравом не посмеет

на форуме так дерзко говорить…

Не нам судить, где боги осудили…

СТАРИК

Кто осудил?.. Какие боги?.. Боги!..

Их нет, слепцы!

Один есть Бог всесильный,

но вы его не знаете, безумцы!

Ваши боги…

Вот ваши боги!

(Разбивает посохом изваяние Дианы.)

Мрамора осколок…

(Народ берёт камни и яростно устремляется на Старика. Сервилия закрывает лицо руками.)

НАРОД

Смерть, смерть ему! Каменьями его!

ВЕЛОКС, МЕЛЛА И ГРАЖДАНЕ

(за сценой)

Да здравствует трибун Валерий Рустик!

(Народ останавливается в нерешительности. На форум въезжает колесница, окружённая конными воинами; на колеснице трибун Валерий Рустик.)

АФЕР И ЦЕСТ

Да здравствует трибун Валерий Рустик!

НАРОД

Трибун, трибун Валерий!

(Валерий соскакивает с колесницы.)

ВАЛЕРИЙ

Что такое?

Ножи, каменья…

(Указывает на Старика.)

Что за человек?

(Сервилия подбегает к перилам террасы.)

СЕРВИЛИЯ

Трибун!

(Валерий быстро оборачивается. Увидев Сервилию, он почтительно наклоняет голову.)

Спаси несчастного безумца!

Не дай пролиться крови у порога

сенатора Сорана!

ВАЛЕРИЙ

(к народу)

Успокойтесь!

Что сделал вам старик?

НАРОД

Он святотатец!

Не признаёт всеправедных богов!

Разбил кумир Дианы светозарной!..

Гляди…

ВАЛЕРИЙ

(к Старику)

Кто ты, безумец дерзновенный?

СТАРИК

(смиренно)

Я грешный раб спасителя Христа.

(Гиспо и народ бросаются на Старика.)

НАРОД

Христианин! Зверь! Аспид ядовитый!

Каменьями! В клочки его.

ВАЛЕРИЙ

Назад!

(Гиспо и народ останавливаются.)

Забыли вы, что нет самоуправства,

что только кесарь наш имеет право

на жизнь и смерть?

(к воинам)

Возьмите старика.

(к Старику)

Послушай, нечестивый изувер!

(Указывает на Сервилию.)

Тобою оскорблённая богиня

прияла образ благородной девы

и чистым словом непорочных уст

спасла тебя на краткий миг от смерти,

чтобы ты мог раскаяться…

(Сервилия стыдливо опускает покрывало и медленно удаляется с Антонией и невольницами.)

Но знай:

Юпитер сам простить тебя не может;

тебя ждёт казнь…

(Воины связывают Старику руки.)

НАРОД

На виселицу, в цирк!

Под когти тигра! В челюсти гиены!

На крест! На раскалённую решётку!

СТАРИК

Идём, я жажду лютой смерти!

Всесильный Боже, мне, рабу,

дозволь сподобиться мучений,

твоё святое имя славя!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

(Термы Агриппы. Мраморная столовая с четырьмя ионическими колоннами. Белые стены увенчаны рельефным карнизом. На задней стене ниша с тремя уступами, по которым стекает вода; по обеим сторонам ниш статуи Гигии и Бахуса. В правой и левой стенах столовой – высокие двери. Посередине сцены – мозаиковый стол на металлической ножке, изображающей Сатира, вокруг стола – трапезная ложа, украшенная пурпуровыми тканями. У левой двери горки с драгоценными сосудами. Столовая освещена множеством ламп, привешенных к канделябрам. На треножниках курятся благовония. Паконий, Монтан и Гельвидий.)

ПАКОНИЙ

Я продолжаю. Мы остановились

на том, как я явился к Мессалине,

чтоб разузнать подробней о доносе.

МОНТАН

Но расскажи нам, почему Валерий

сам не хотел наведать Мессалины?

ПАКОНИЙ

С недавних пор Валерий сам не свой,

на форуме и днюет и ночует;

стал бледен, худ, угрюм и молчалив,

как жрец Изиды.

Но прошу вниманья!

Я позабыл сказать, что Мессалина

нас принимала в перистильном гроте,

откуда только перед нами вышел

ваятель Главк. Он лепит с Мессалины

для кесаря статую Амфитриты…

Представьте грот из накра и коралла,

причудливо раскинувшего ветви;

в ветвях дробятся струйки водомётов,

и впутались растенья водяные.

Представьте, в благовонном полумраке,

на ложе, мхом искусственно поросшем,

обрызганном росинками жемчужин,

в венке из нежнолиственных нарциссов

владычицу седого океана.

Она на свежем ложе приподнялась

и выжимает воду из волос.

А волосы так мягки и волнисты,

что, кажется, прольются сквозь персты

и утекут с водою по помосту.

Богиня улыбается. Одежда

прозрачными струями обвивает

изгибы лёгко трепетного стана

и отбегает только от ноги,

как пена, белой, смело обнажённой,

во всей её скульптурной красоте,

до самого колена… Обаянье!

В глазах темнеет… Вот вам Мессалина.

МОНТАН

Ого, Паконий! Что за красноречье!

Не хочешь ли ты сделаться тритоном

богини моря?

(Входит Эгнатий.)

ПАКОНИЙ

Вот и наш Эгнатий!

МОНТАН

Да будет твой приход благословен!

Поторопи Пакония рассказом;

он нас морит хвалами Мессалине,

а до сих пор о деле ни полслова.

ПАКОНИЙ

Я буду краток. Если б Мессалина

к Валерию приязни не питала,

мы были б все обвинены сенатом.

ЭГНАТИЙ

Благодари не Мессалину – Цеста!

Послушайте!

(Развёртывает свиток и читает.)

«Претории префекту

Софонию Либелле Тигеллину.

Я, римский гражданин Авидий Гиспо,

по долгу гражданина объявляю,

что римские сенаторы Тразея,

Соран, Монтан, Гельвидий и Паконий,

трибун Валерий Рустик и клиенты

его граждане Велокс, Цест и Мелла,

а больше всех отпущенник Эгнатий

и римский гражданин Фульциний Афер

замыслили измену против Рима.

Всё сказанное клятвой подтверждая,

могу представить должные улики.

Авидия Домиция сын Гиспо».

ГЕЛЬВИДИЙ, МОНТАН И ПАКОНИЙ

Что это значит?

ЭГНАТИЙ

Значит то, что Гиспо,

сам намарав безграмотный донос,

отправился с ним вместе с Тигеллину

сегодня рано утром. По дороге

он встретил Цеста; тот своей рукою

сдавил ему неосторожно горло,

сказать точнее, – просто задушил.

На крик Авидия народ сбежался,

а Цест успел мне свиток передать.

ГЕЛЬВИДИЙ

Друзья мои, нам нужно хлопотать

о личной безопасности: сегодня

спасёмся мы, а завтра не спасёмся.

Чего хотим мы? Свергнуть Тигеллина?

МОНТАН, ПАКОНИЙ И ЭГНАТИЙ

Не мы одни, весь Рим того желает!

ГЕЛЬВИДИЙ

Для этого нам надобно представить,

что Тигеллин лишь временщик корыстный

и кесаря лик светлый от народа

своею мрачною фигурой заслоняет.

Эгнатий нам составит протокол,

а мы его подпишем, обязуясь

пред кесаря предстать с глаголом правды.

Согласны вы?

МОНТАН, ПАКОНИЙ И ЭГНАТИЙ

Согласны!

ЭГНАТИЙ

Решено ли?

ГЕЛЬВИДИЙ, МОНТАН И ПАКОНИЙ

Пиши, Эгнатий, кратче и сильнее.

ПАКОНИЙ

Всё сказано?

Так, стало быть, мы можем,

покончив деловые разговоры,

трапезою отпраздновать удачу.

(Хлопает в ладоши. Входят рабы с возлияльниками, блюдами и венками и музыканты и музыкантши с флейтами, лирами и тимпанами.)

Друзья, прошу вас всех возлечь на ложа,

ad libitum!

(Вместе с Гельвидием, Монтаном и Эгнатием размещаются на ложах. Рабы, надев им на головы венки, подают сосуды с водою и длинные платы.)

Теперь настало время,

трапезные начатки отделив

для алтаря Дианы светозарной,

наполнить кубки искромётным соком

и тихую беседу повести за вечерей.

(к рабам)

Готовьте возлиянья!

(Рабы уносят сосуды с водой и совершают возлияния перед серебряной статуей Дианы, поставленной на серебряном подносе.)

Подать нам свежих устриц, а ритоны

налить фазосским с аравийской миррой!

По капле нектар Фазоса впивая,

мы будем слушать музыку.

(Стол накрывают различными кушаньями. Входит архимагир с золотым блюдом; на нём устрицы. Виночерпий наливает их пратеры тяжёлый кубок и коленопреклоненно подаёт его Паконию. Рабы подносят устриц ни финифтяных блюдах и подают Паконию, Гельвидию, Монтану и Эгнатию питейные рога.)

Благословите, Гигия и Бахус!

ГЕЛЬВИДИЙ И ЭГНАТИЙ

Благословите, Гигия и Бахус!

(Музыканты играют.)

ГЕЛЬВИДИЙ, МОНТАН, ПАКОНИЙ И ЭГНАТИЙ

(Поют.)

Краснолиственною розой

наши главы увенчаем

и нальём с весёлым смехом

в чаши нектар винограда.

Пьёт земля сырая,

землю пьют деревья,

воздух пьют моря,

из земли пьёт солнце,

пьёт из солнца месяц;

что ж со мною спорить,

если пить хочу я,

милые друзья!

(Музыканты прекращают игру.)

ПАКОНИЙ

(к Монтану)

Ты не прочтёшь ли нам стихов в честь Вакха?

МОНТАН

Охотно. Я припомнить постараюсь

стихотворенье одного поэта.

ГЕЛЬВИДИЙ, ПАКОНИЙ И ЭГНАТИЙ

Без имени? Мы, впрочем, догадались.

ПАКОНИЙ

Читай же нам под музыку.

(Хлопает в ладоши. Музыканты играют.)

МОНТАН

Вакх вечно юный! Я днесь на алтарь твой набросил

ветвей зелёного лавра, и агничий тук возложивши,

облил пурпурным вином и возжёг тебе скромную жертву,

жалкий безумец! Доселе вполне я не ведал

силы твоей животворной, о, сын светлоокой Семелы!

Жил я без цели, пока не видал Эвриноны.

Сидя недавно под сенью оливковой рощи,

слушал я оргии шумной далёкие звуки.

Вдруг предо мною, еленице стройной подобно,

тихой беззвучной стопою прошла Эвринона.

Быстрая пляска и сок виноградный её утомили;

тихо склонилась она на траву и заснула.

Млея от страсти, я видел, как тирс из руки её выпал,

как постепенно скользя из-под тигровой кожи,

млечной волной выбегали упругие плечи,

как раскрывались уста и манили лобзанья.

Жалкий безумец! Доселе вполне я не ведал

силы твоей животворной, о, сын светлоокой Семелы!

(Музыканты останавливаются.)

ГЕЛЬВИДИЙ

Вакханки Греции поистине прекрасны,

прекрасны тож и римские менады,

увёртливы как птички полевые,

с запястьями на трепетных руках,

с тимпаном над кудрявой головою.

Глядеть бы век!

ПАКОНИЙ

Да вот они. Глядите!

(Хлопает в ладоши. Входят менады и начинают пляску. Вбегают взволнованные рабы. Пляска прекращается.)

РАБЫ

Пожар, пожар! Горит библиотека!

(Забирают сосуды, столовую утварь и приборы. Вместе с менадами и музыкантами устремляются к правому выходу и убегают. Несколько ламп угасают от движения воздуха. Сквозь левую дверь начинает пробиваться дым.)

ПАКОНИЙ

Однако что-то сильно пахнет дымом!

Пора уйти.

(Встаёт и подходит к дверям.)

Но двери заперты.

ЭГНАТИЙ

Поверьте, это дело Тигеллина.

ГЕЛЬВИДИЙ, МОНТАН И ПАКОНИЙ

Что ж делать? Выбить двери?

ЭГНАТИЙ

Не трудитесь!

Со мной есть ключ от всякого замка.

(Отпирает двери и просовывает в них голову.)

Но тише… тише… никого…

Бегите!

ГЕЛЬВИДИЙ, МОНТАН И ПАКОНИЙ

Эгнатий, ты спасаешь нас вторично.

(Уходят вместе с Эгнатием. Дым густеет. Эгнатий возвращается, подбегает к статуе Гигии и два раза ударяет по её подножью. Статуя сдвигается с места и открывает потаённую дверь. Из этой двери в столовую входит Тигеллин. Эгнатий целует полу его тоги.)

ЭГНАТИЙ

Будь счастлив, благородный Тигеллин!

ТИГЕЛЛИН

Всё удалося?

ЭГНАТИЙ

Лучше чем я думал.

ТИГЕЛЛИН

Подробности ты дома мне расскажешь.

Скажи мне только о самом себе.

Без цели ты мне предан быть не можешь.

Ты бескорыстен, вовсе не тщеславен;

какая страсть твой разум окрыляет?

Месть… жажда власти… ненависть?

(Пристально смотрит на Эгнатия. Тот склоняет голову, потом решительно поднимает глаза на Тигеллина.)

ЭГНАТИЙ

Любовь!
следующая страница>