Перейти на главную страницу
К июню овраг превращался в яркий буйный цветник с желтыми лютиками на дне оврага, где бежала вода, и с малиновыми махровыми гвоздиками по сухим склонам. Ну и ромашка, конечно, и полевая клубника. Лежа среди цветов, можно было за целый день не увидеть здесь никого, кроме пчел и бабочек. Место чистое, дикое, одинокое.
(118 слов) (В. А. Солоухин «Паша». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 282)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Клязьма – левый приток Оки – река в России заметная.
Ее протяженность шестьсот сорок семь километров, из которых двести двадцать восемь течет она по Московской области, а все остальные – по Владимирской. Любопытно, что на протяжении московских двухсот двадцати восьми километров в Клязьму впадает двести двадцать две реки – почти по одной реке на километр. Наиболее значительные притоки Клязьмы – Воря, Шерна, Дубна, Киржач, Шаловка, Дрезна, Поля, Пекша, Колокша, Нерль, Уводь, Теза, Лух, Суворощ.
Есть в верховьях такие притоки, о которых я до сей поры и не слыхал: Уча, Радомля, Чернявка, Вырка, Вохонка, Сеньга, Ушма.
Площадь бассейна Клязьмы 42210 квадратных километров. На Клязьме кроме Владимира расположено восемь городов: Павловский Посад, Ногинск, Орехово-Зуево, Петушки, Собинка, Ковров, Вязники и Гороховец.
Клязьма – отличная водная дорога. Правда, в последние годы она несколько обмелела, на участке от Владимира до Коврова в межень по ней ходят лишь самые легкие катера, рыбацкие и любительские прогулочные лодки. Большие теплоходы, пассажирские суда бороздят ее только в низовьях.
Я видел много российских рек и вовсе не по пристрастию туземца могу сказать, что Клязьма с ее притоками – один из самых красивых речных бассейнов средней России. Все эти реки и речушки не похожи друг на друга; одна бежит, прозрачная до дна, студеная летом и незамерзающая зимой; другая медленно, едва заметно влачит сквозь камыши и темные ямы свою зеленую воду; третья несется через смуглые пески, через лесные завалы изжелта-коричневым пенным, водоворотным потоком; четвертая серебристой чешуйчатой змейкой вьется в ромашковых и лютиковых лугах, ныряет под мосточки, тоненько звенит в прозеленевших сваях старых плотин и мельниц…(258 слов) (С. Никитин, С. Ларин «Будка с одним окном», сборник «Меж лесных берегов». Верхне-Волжское книжное издательство, Ярославль, 1969г.)
Задание
Прекрасные были сады. Я любил гулять по этим одичавшим садам от одного дерева к другому далекому дереву. В одном месте несколько яблонь и слив сбились в кучу, точь-в-точь как это сделали бы в конце сечи остатки побежденного и начисто почти полегшего войска. Сплотились бы человек сто, ощетинились бы во все стороны саблями и пиками, чтобы подороже продать свои жизни.
Было тут так: на яблоне десяток уцелевших яблок, а под ней – желтый или красный круг. Вся земля усыпана опавшими плодами. Яблоко к яблоку, без просвета. Я поднял яблоко пополосатее, вытер о полу куртки и врезал в него зубы. Да ведь это же мое детство! Дедушкин сад и яблоня в нем под названием «пресная». Взрослые не любили эти пресные яблоки без всякой кислоты и без всяких необходимых яблочных ароматов: только сласть под толстой кожуркой, впрочем, немного вяжущая и горьковатая. Но я их любил. И вспоминал часто, как безвозвратное детство, потому что негде было взять в современных садах, специализировавшихся на трех-четырех основных сортах, это, может быть, и не имеющее большой товарной ценности, но дорогое мне яблоко. И где же я его встретил? На Дону! В одичавших и вымирающих семикаракорских садах, там, где последние яблони и сливы сбились в кучу и образовали нечто вроде круговой обороны. Но в их строй уже врубился топор. Вчера еще не было, а сегодня я вижу – три старые сливы срублены под корень…
(223 слова) (В. А. Солоухин «Рыбий Бог». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 331)
Странно шуршат и шевелятся камыши, словно кто-то трясет их в воде, задевает за них, колеблет. Мне не видно виновников этого шуршания, но я знаю теперь, что водоем обитаем. В нем живут некие существа, способные трясти и качать камыш.
В таком пруду, как этот, жизнь не замедлит проявиться и дать о себе весть. Раздается всплеск. Оборачиваюсь. На воде круги. Через некоторое время из воды к нам, в нашу стихию, свечой взвивается золотистая рыбина. Поднявшись на полметра над поверхностью воды, она шлепается обратно. Что она увидела здесь, в нашем мире?
(118 слов) (В. А. Солоухин «Рыбий Бог». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 334)
И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ея
Коснулись ключевые воды!..
В незнакомую воду бросаться всегда тревожно, если даже это и Шеридарь. По крайней мере, тревожней, чем заходить в незнакомый лес и город.
У каждой реки есть своя душа, и много в этой душе таинственного и загадочного.
(158 слов) (В. А. Солоухин «Владимирские проселки». Сборник «Лирические повести». Ярославль. Верхне-Волжское книжное издательство, 1967 г., с. 26)
Что уж тут говорить о противопожарных дорожках, посыпанных песком, вроде виденных нами у Введенского озера.
В лес государственный вы входите, напротив, как в хорошо прибранную комнату, в нем просторно, красиво, торжественно. Сучья где попало не валяются, а если они и есть, то в аккуратных кучах, припасенные к сожжению или вывозке.
Не встретишь тут и высокого пня, а если и есть пни, то на порубке, когда целые делянки сводятся начисто. Пустые места здесь засажены молодыми деревцами, молодые деревца растут по линеечке.
(150 слов) (В. А. Солоухин «Владимирские проселки». Сборник «Лирические повести». Ярославль. Верхне-Волжское книжное издательство, 1967 г., с. 38)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Прочные дощатые мостки с перильцами уходили от берега на глубину, при которой не видно дна, хотя мне никогда не приходилось встречать пруда со столь чистой, прозрачной водой. Это не мешало, впрочем, водиться тут всякой живности.
(134 слова) (В. А. Солоухин «Владимирские проселки». Сборник «Лирические повести». Ярославль. Верхне-Волжское книжное издательство, 1967 г., с. 90)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Усталость как-то свалила меня под ивовым кустом на песчаной косе. Сапоги мои были в пуху одуванчиков. Убранное цветами шиповника, ликовало первоначальное лето; медовый зной струился над лугами, и с широкого речного плеса доносился дремотный плеск, каким дышит в полдень всякая река и слушая который хорошо лежать без мыслей на смуглом прибрежном песке, смотреть в глубокое небо, следить, как тают в нем облака, уплывают куда-то и возникают вновь – чистые, белые, легкие…
Под вечер на песчаную косу пришел истерзанный комарами рыболов, расспросил, куда иду, и стал уговаривать, словно давнего знакомого:
– Зачем тебе куда-то тащиться? Живи у нас, рыбу станем ловить. Не хуже мы, наверное, других.
Вскоре я уже сидел в просторной кухне за выскобленным до янтарной желтизны столом и пил кисловатый грушевый чай.
(157 слов) (С. К. Никитина «Гостеприимство». Сборник «Снежные поля». Москва. Издательство «Советская Россия», 1976 г., с. 302)
Дождь стегал верёвками по спинам ручьёв и потоков, подхлёстывая их. Чем сильнее, звучнее стегал дождь, тем азартнее, тем проворнее мчались бесчисленные потоки.
(101 слово) (В. А. Солоухин «Летний паводок». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 109)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Село Преображенское стоит на холме. Холм одной стороной снижается в огромный зелёный овраг, а другой стороной – к реке. Потом местность опять поднимается за оврагом и рекой, и там стоит лес. Черёмуха около реки, холодные омутки, где все-таки можно окунуться и почувствовать неизъяснимое наслаждение, земляника и рыжики в близких лесочках. Полевые и луговые цветы во все стороны, тишина да синее небо. Что еще человеку нужно? К тому же – родная изба, где поползано по печке, по горячим её кирпичам, сеновал с петухом, горланящим на насесте над самым ухом, сад с красной смородиной, родящей почти виноградовой крупины и тяжести кисти. И то правда, дольше чем на два дня не мог оторваться от московских обязанностей профессор. Этих двух дней как раз хватало, чтобы лишь вкусить и вдохнуть аромат и пожалеть, уезжая, что маловато оказалось времени. И он увозил в Москву желание вернуться сюда опять при первом возможном случае.
(220 слов) (В. А. Солоухин «Двадцать пять на двадцать пять». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 261)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Посмотрели. Действительно, все пространство между сторонами села было разъезжено тракторами и тяжелыми машинами, так что не осталось тут ни одной травинки, только рытвины, ямы, грязные колеи, вывороченная наизнанку земля. В дождливую погоду машины, очевидно, вязли и буксовали среди села. Из грязи там и сям торчали доски, колья, целые бревна, которые подсовывались под колеса. В нескольких местах валялись в грязи старые автомобильные баллоны, в том числе огромная зубчатая покрышка от колесного трактора. Местами в грязь были набросаны кирпичи и поленья, чтобы по ним перебраться в дождь с одной стороны села на другую.
В грязь машины, не надеясь проехать по разжиженной колее, выезжают из нее на сторону и едут рядом, по зеленой траве. Так появляется еще одна колея. Потом и из нее надо выезжать. То же и тракторы. Можно представить, что получается, когда по размытой дождями и схваченной мелкотравчатым дерном земле проскрежещет, пробуксовывая гусеницами, тяжелый трактор.
Вот и оказалось все село одной сплошной колеей, а вернее, единым месивом, засохшим теперь в ведренную погоду, застывшим уродливыми комьями и колдобинами.
Тяжелое ранение земли. И леском там, на другой стороне, между прочим, тоже не хвалитесь. В него же зайти нельзя. Срубленные засохшие деревья, сучья, обрубки, пни – все там перепуталось, сохнет, гниет, разводит короедов и дровосеков, мешает расти подлеску. Удручающее впечатление! И все это ведь не в глухой тайге, а в двухстах километрах от Москвы.
(В. А. Солоухин. «Двадцать пять на двадцать пять». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 265)
(139 слов) (В. А. Солоухин. «Владимирские проселки», Верхне-Волжское книжное издательство, Ярославль, 1967 г., с. 156)
Без фабричных труб, без железной дороги, без больших зданий – затерялся Суздаль среди хлебов Владимирского ополья. Выглядывают изо ржи башенки да купола церквей. Хлеба окружили город, подступив к крайним домам, как это бывает на деревенских околицах. А луга, устремившись вслед за рекой Каменкой, прорвались к самому центру города.
В стороне от главной улицы то и дело попадаются улочки, совершенно заросшие травой. Там, где должны быть тротуары, вьется узкая тропиночка, а кругом зелень да зелень. Смотришь вдоль такой улочки, а она пуста – ни тебе прохожих, ни автомобилей! Недалеким концом своим улочка упирается, как правило, или в монастырскую стену, или в церковь. Поэтому остается от нее впечатление тихого, уютного тупичка. На окнах домов – резные наличники, на подоконниках – цветы, цветы, цветы.
Почти у каждого дома есть свой огород и сад, а перед окнами еще и палисадник, похожий на корзину, полную сирени.
(178 слов) (отрывок из повести В. А. Солоухина «Владимирские проселки», Верхне-Волжское книжное издательство, Ярославль, 1967 г., с. 190 – 191)
Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Самым главным ремеслом во Мстере была иконопись. Благодаря этой слободе и пошло по Руси крылатое выражение «Владимирские богомазы».
Встретятся и упоминания и о том, как приезжал во Мстеру Некрасов. Он договаривался здесь с офенями, то есть с коробейниками, чтобы они вместе с тесьмой, серьгами, кольцами, иконами да поясками носили по Руси, продавали его книги. Будто бы Некрасов говорил так: «Мстера на Клязьме – золотое дно красной дичи…»
По книгам можно узнать, что, когда совершилась революция и иконы стали не нужны, мастера-иконописцы остались без ремесла.
Нелегкий путь раздумий и поисков привел к прекрасному – к стильной миниатюре, которая радует теперь наш взгляд в музеях, на выставках, за витринами магазинов. Кто же не знает теперь мстерских шкатулок и ларцов!
(152 слова) (В. А. Солоухин. «Владимирские проселки», Верхне-Волжское книжное издательство, Ярославль, 1967 г., с. 230 – 231)
Составитель: М. Л. Глинкина, учитель русского языка и литературы высшей квалификационной категории
14 09 2014
4 стр.
Предлагаются олимпиадные задания по русскому языку для учащихся 4 классов. Школьный уровень
14 10 2014
1 стр.
Сборник упражнений по русскому языку предназначен учителям 1-4 классов, учащимся и их родителям. Материал подобранных упражнений поможет ученикам отработать четыре основные корневы
02 10 2014
5 стр.
Рецензия на Сборник заданий и упражнений для самостоятельной подготовки к олимпиадам по русскому языку учителя русского языка моу «Гимназия№1» г. Новотроицка
15 09 2014
1 стр.
По предметам гуманитарного цикла: для обучающихся 9-х классов по русскому и английскому языку, истории, обществознанию, для обучающихся 11(12) классов по истории, обществознанию, а
17 12 2014
1 стр.
Великого Новгорода была проведена входная диагностика уровня образовательных достижений учащихся 5-х классов по русскому языку и математике за курс начальной школы. Диагностика осу
12 10 2014
1 стр.
Зяблики прилетают к нам в середине апреля. Много зябликов гнездится в береговом лесу, в овраге. О своём прилёте зяблики оповещают громким пением. Вот он сидит на безлистой ветке де
08 10 2014
1 стр.
Образцы тестовых заданий по русскому языку и литературе для поступающих на базе 9, 11 классов
09 10 2014
1 стр.