ТРИ НАКАЗА УЧИТЕЛЯ

Из переписки Ю. Н. Рериха и Р. Я. Рудзитиса и воспоминаний И. Р. Рудзите и Л. Р. Цесюлевича, г.Барнаул

В начале; 1960 года, незадолго до ухода, Юрий Николаевич Ре­рих сказал: «Моя задача выполнена». (Из воспоминаний Л.Р.Цесюлевича)

Только сегодня, спустя 30 с лишним лет, можем мы попы­таться понять все величие и сложность миссии Ю. Н. Рериха.

Единственный из семьи Рерихов, он вернулся на Родину, выполняя волю Николая Константиновича и Елены Ивановны, чей жизненный путь завершился в Индии. Но Новая Страна, как называли Рерихи Россию, ждала предуказанного. Сроки настали и обстоятельства сложились. В 1958 году Юрий Николаевич писал об отце: «Даже в Индии, стране, которая тепло и бережно отнеслась к таланту русского художника, он мечтал вернуться домой. Всегда помня об этом его страстном желании, полностью разделяя его, я во время пребывания Советской правительственной делегации в Индии обратился к Никите Сергеевичу Хрущеву с просьбой помочь мне вернуться на Родину с выставкой картин отца». (Ю. Н. Рерих. На Родине, // Совет­ская женщина. 1958. №9. С. 48).

В августе 1957 года Юрий Николаевич Рерих приезжает в Москву. Оглядываясь назад, мы видим, что тогда, в конце 50-х годов, именно Юрий Николаевич заложил те зерна, которые ныне дали свои всходы... О Рерихах в то время в России ничего не знали, мало того, при господствующей идеологии упоминать о философском, духовном направлении их творчества было просто опасно.

Донести до сердец людей весть Красоты, используя «между­народный язык искусства», открыть имя Николая Константино­вича как великого художника — с этого и начал Юрий Николаевич. Помимо напряженной работы в Институте Востоковедения АН СССР, задача Юрия Николаевича заключалась в следующем:

1) Открыть на Родине имя Н. К. Рериха — как художника, ученого и гуманиста.

2) Передать в дар нашей стране 400 полотен отца, 999 очерков Николая Константиновича «Моя жизнь» (до сих пор полностью не опубликованных), материалы научно-исследовательского инс­титута «Урусвати».

3) Провести выставку картин Н. К. Рериха и организовать мемориальный Музей его памяти.

Используя переписку Ю. Н. Рериха и Р. Я. Рудзитиса (1898-1960) одного из ближайших сотрудников семьи Рерихов, предсе­дателя Латвийского Рериховского Общества с 1936 по 1960 «годы, поэта, переводчика, деятеля культуры, — предоставленную его дочерью Илзе Рихардовной Рудзите (членом союза художников, г.Барнаул), рассмотрим эти вопросы.

Но прежде о письмах. В Риге, в архиве Гунты Рихардовны Рудзите (старшей дочери Рихарда Яковлевича, ныне председате­ля Латвийского общества Рериха) хранятся подлинники писем Ю. Н. Рериха к Р. Я. Рудзитису; в Барнауле, в архиве Илзе Рихардовны — копии их. Переписка включает 6 писем Юрия Николаевича и 10 писем Рихарда Яковлевича, написанных в 1958-60 годах. Полностью эти письма будут опубликованы в «Рериховском вестнике» (г.Санкт-Петербург) в этом году.

Письма носят деловой характер; основные темы, затронутые в них, (которые мы сможем лишь перечислить), следующие: организация первой выставки картин Н. К. Рериха в Москве и других городах, подготовка выставки картин Святослава Рериха в Москве и Ленинграде — она состоялась в 1960 году. (Письма Юрия Николаевича Рихарду Яковлевичу от 16.03.59, от 8.12.59). Сообщения о готовящихся публикациях, статьях, монографиях, посвященных творчеству Николая Константиновича, альбомах, каталогах, открытках и репродукциях с его картин. (Письма Юрия Николаевича Рихарду Яковлевичу от 13.05.58, от 6.12.58, от 16.03.59, от 4.02.59, от 8.12.59). Рихард Яковлевич следит за прессой и посылает Юрию Николаевичу газетные вырезки, сам пишет статьи о творчестве Николая Константиновича, следит за ходом выставки и откликами людей. (Рихард Яковлевич — Юрию Николаевичу от 4.04.58, от 10.04.58, от 30.04.58, от 31.01.59).

Юрий Николаевич сообщает о своих многочисленных выступ­лениях с беседами, лекциями в музеях, институтах, по радио, телевидению, где он рассказывает о художественной, научной деятельности Николая Константиновича, о его Центрально-Ази­атской экспедиции.

Юрий Николаевич-Рихарду Яковлевичу, от 13.05.58 «...Не­сколько раз говорил по радио; и очень много раз по музеям и институтам». От 24.12.58. «...Был в Киеве. Встретил очень теплый прием со стороны художественной общественности. Многие «болеют Рерихом». Провел три беседы. Была хорошая тел. передача, в которой показали 51 картину». От 16.03.59. «...Работы много и видимо она будет нарастать. В апреле буду в Ленинграде читать лекции в ЛГУ. Снова зовут в Киев. А осенью четыре международных съезда.»

От 8.12.59. «...Будущий год вообще обещает быть значитель­ным. За последнее время было много знаков. Было несколько моих выступлений о творчестве Н. К. В начале года выйдет альманах, посвященный горам, в котором пойдут 5 репродукций картин Н. К., статья Н. К. «Гималаи» и моя статья...»

Первая выставка картин Николая Константиновича Рериха открылась 12 апреля 1958 года, в день Пасхи. Через семь месяцев после возвращения на Родину Юрия Николаевича. Он очень сожалел о долгих проволочках... Как все друзья ждали эту выставку! Рудзитис пишет: «Приближается долгожданная Мечта. Исторический День...» (Рихард Яковлевич-Юрию Николаевичу от 4.04.58.).

Юрий Николаевич писал в заметке «На Родине»: «В августе 1957 года я поселился в Москве. А весной следующего года в залах Союза художников открылась выставка картин Николая Рериха. Хотелось, чтобы его творчество было представлено как можно полнее. Это оказалось не так легко» Картины, которые я привез из Индии, относились к последним годам жизни худож­ника. Пришлось собирать ранние работы отца по различным музеям и у частных владельцев. Особенно хотелось мне найти давно потерянную картину «За морями земли великие». Она отыскалась совершенно случайно. Кинорежиссер Я. Миримов, снимавший фильм о жизни отца в Ленинграде, на Печоре и в других местах, где некогда жил художник, нашел ее в экспози­ции Новгородского музея. (Как вспоминает Л. Р. Цесюлевич, первый фильм о Н. К. Рерихе был снят по сценарию Ю. Н. Рериха — Прим.) В дни, когда в московских выставочных залах экспонировались картины, я смотрел на людей разных возрастов, профессий, заполнивших выставку, слушал их интересные суж­дения и испытывал за своего отца огромную радость».

Из письма Юрия Николаевича — Рихарду Яковлевичу от 13.05.58. «...Выставка все еще открыта, как говорят, «народ не отпускает». Действительно, все слои общества отдали должное ей. Как говорят, «грандиозный успех».

Рихард Яковлевич пишет Юрию Николаевичу 16 апреля 1958 года: «...Уехал с очарованною душою. Волна небывалая чего-то самого прекрасного, чудного, самого дорогого больше не умолкнет в сердце. Истинно, есть еще сказки на земле. Истинно, красота пробудит к подвигу зажженные сознания. Сколько искр и пламен восхищения выльется в пространство. И какой голод у молодежи по истинной красоте и крыльям духа. Когда-нибудь вы прочтете книгу записей гостей. Это истинный гимн великому подвигу красоты. В сердце чувствую, что будет сдвиг небывалый. Потому и 12 апреля считаем историческим днем. Долгожданная Мечта наконец-то осуществилась. Лучшие сердца теперь соберутся, объединятся вокруг костра подвига прекрасного. Они в своем сердце принесут священную клятву идти путем претворения идеалов Прекрасного в жизнь.

Это величайший Дар, который мы унесем, как самое сокро­венное в глубине сердца!»

Рихард Яковлевич — Юрию Николаевичу, от 16.04.58 «...Вто­рой Дар — это встреча с Вами. Сказали, что уже в прошлом году, с тех пор, как расстался с Вами, в сердце остался огонь несказанных чувств. Что-то самое несравнимое привлекало. Сердце почувствовало что-то самое Родное. Как будто какой-то магнит — тоска из отживших веков. Тут и Е. И. и Н. К. Вековечная Индия. Гималайское сияние. Заветный Тибет. Самые сокровенные струны в чаше. Преклоняюсь сердцем. Спасибо за доверие и дружбу. Жду всем сердцем новую эру неимоверного пламенного сотрудничества».

Рихард Яковлевич — Юрию Николаевичу от 18.10.58. «...Знаю, как Вы теперь напряжены, как много у Вас труда и задач. Но думаю, что в настоящее время сможем помочь скорее — сами удесятеряя свой труд и ни на мгновение не упуская из виду, по закону соизмеримости, Камертон Учения. ...Знайте, что у Вас всех есть где-то лучшие друзья, сердца которых постоянно и с любовью стремятся к Вам в желании чем-то услужить и помочь».

Выставка прошла с огромным успехом, люди стояли по 4-5 часов в очереди, заранее записывались на выставку. «Это искусство — огонь сердца», «Звезда брошена в сердце России», «Это — родник орошающий, да, Красота спасет мир!» — такие записи оставляли люди в книге отзывов. (Т. Калугина. Пути восхождения. М., Правда, 1984. С. 59).

День открытия Выставки был днем начала Новой эры в Рос­сии. Юрий Николаевич был первым, кто возвестил ее — и погиб, как герой, сражаясь с тьмой. (Из воспоминаний И. Р. Рудзите).

Николай Рерих — как величайший художник, Подвижник Культуры вернулся на родину. Появились публикации стали издаваться его труды, альбомы, монографии. В последние годы опубликовано и философское наследие семьи. Рерихов — книги Учения Живой Этики (Агни Йоги). Но третья задача, стоявшая перед Юрием Николаевичем, — организация Музея Рериха, еще ждет своего завершения. Насколько этот вопрос был важен, ясно из переписки Юрия Николаевича с Рихардом Яковлевичем. Почти в каждом письме (в 5 письмах из 6) Юрий Николаевич упоминает о Музее.

От 13.05.58. «...Говорил о Музее (Москва или Ленинград) с отделом-филиалом в Сибири, на Алтае».

От 6.12.58. «...Сейчас идут очень ответственные переговоры о Музее, как в Ленинграде, так и в Сибири. Знаю, что дойдем, и эту уверенность хотелось бы передать и Вам».

От 24.12.58. «...Выставка в Киеве продлится до начала января. Затем поедет в Тбилиси, после чего предстоит организация мемориального Музея — Ленинград и Сибирь (Алтай)».

От 4.02.59. «Выставка сейчас пошла в Тбилиси. Затем вернется в Москву и затем предстоит отбор вещей на Ленинград и Сибирь (Новосибирск)».

От 16.03.59. «...Выставка закрылась в Тбилиси, где прошла с большим успехом. Теперь картины пойдут в Москву, где пред­стоит сортировка вещей на Ленинград и Сибирь. Возможно, что несколько вещей останутся в Третьяковке (конечно, при условии экспозиции). Последнее решение Министерства: автономная экспозиция при Русском Музее и Музей в Новосибирске... Начинаю получать письма из разных музеев с требованием картин».

От 8.12.59 «...О намерениях Вашего музея пустить некоторые картины в обмен еще не слыхал, но побеседую по линии Министерства. Делать это они во всяком случае не имеют права, так как передача картин в Музей не оформлена юридически. Об этом мне здесь говорили, и если находящиеся у них на складе картины им не нужны, их возьмет Музей им. Н. К.»

Юрий Николаевич мечтал создать Музей Рериха — спустя тридцать с лишним лет после его ухода Музея практически еще нет.

Время настало исполнить Указ.

Теперь приведем некоторые фрагменты из интервью с алтай­ским художником Леопольдом Романовичем Цесюлевичем, встре­чавшимся с Юрием Николаевичем в 1957-1960 годах.

Грани облика Юрия Николаевича Рериха

Записано в Барнауле в июле 1992 г.

Елена Ивановна сказала Юрию Николаевичу, что он поедет в Россию на три года. Он знал свой срок, но не торопился, не суетился, работал спокойно и методично. Человек жил вечно­стью.

Очень красивый человек. Взгляд духа... Памятка Ю. Н. Рериха — это те советы, которые с его слов записала Бируте Валушите (Литва).

Е. П. Блаватская говорила, что служить Истине и обществен­ному мнению невозможно. Юрий Николаевич был свободен от общественного мнения. Рерихи прошли бескорыстным и бес­страшным путем. Они совершенно не считались ни со своим здоровьем, ни с репутацией, ни с общественным мнением. Для них существовало только Служение.

Юрий Николаевич был очень прост и естественен в жизни. Не было ничего нарочитого, подчеркнутого — ни в пище, ни во внешнем облике. Агни-Йога говорит о пути без насилия, пути естественном. Если человек от чего-то отказывается — делать должен это с радостью, иначе жертва напрасна. Отказ — в сознании, без насилия — радостен.

Юрий Николаевич все замечал: и внешнее, и внутреннее. Понимал прекрасно политику, экономику, знал всю жизнь. Замечал даже малые вещи, не разрешал в своем присутствии никого унижать.

Он делал других счастливыми и свободными... Зажечь других можно, если сам горишь. Он очень много не договаривал, в глазах была грусть, что люди не понимают... Ушел из жизни почти одиноким. Те, кто изучали Живую Этику, редко могли быть ему единомышленниками — они чаще всего были книжни­ками и проповедниками, других поучали. Юрий Николаевич всех спрашивал, нет ли еще каких-то людей. Он искал духовных людей, может быть, скромных и неизвестных».

Глаза у Юрия Николаевича — удивительной красоты, за ними видишь Мать! Как она была прекрасна! Взгляд проницательный. Голос был почти будничный, очень красивого тембра. Однажды я слышал, как Юрий Николаевич читал свое выступление на открытии выставки Николая Константиновича в Ленинграде, в Эрмитаже. Я впервые услышал его с трибуны и был удивлен — ровная, одинаковая речь, без каких-либо особых интонаций, эмоциональных всплесков — очень спокойная. Речь как бы «не духовного» человека, без повышения голоса, многозначительных пауз и т.д., к чему я уже привык и что считал нормой «духовной» речи. Какая была у Юрия Николаевича суть, такая и речь — простая и естественная. Она осталась в памяти до последнего слова. Его облик запомнился навсегда.

Юрий Николаевич был простой, жизнерадостный, веселый, не был чужд шутке, юмору. Говорил с друзьями нежно, тихо, ласково.

Но были моменты, когда в его голосе звучал металл — это был голос Тамерлана. Столяр вставлял замок в дверь в квартире Юрия Николаевича и, не доделав, решил уйти. Юрий Николае­вич в это время разговаривал по телефону спокойно и ровно, но когда сказал столяру: «Еще раз проверьте...» — это был голос командующего войсками, заставлял слушаться беспрекословно. Солдаты бы любили такого командира...

Юрий Николаевич был удивительно деликатен и чуток. Он был категорически против мелких замечаний, наставлений, нотаций. Был убежден, что воспитать человека невозможно, каким родился, таким и будет. «Не религия сделала людей нравственными, не коммунизм сделает их безнравственными»,— говорил он. Когда рижане (члены Рериховского Общества) вспоминали приход большевиков в Латвию и разгром Рерихов­ского Общества, Юрий Николаевич говорил: «Не Родина винова­та, а несовершенства людей. Народы должны забыть прошлые обиды и в единении светло строить будущее.»

Юрий Николаевич был свободным человеком. Свободным в духе от догм, предписаний. Говорил языком современным. Учение не цитировал, а жил этим, воплотив его в себе.

Живя в Москве, Юрий Николаевич очень уставал. В последние годы вставал очень рано, около 5 утра, и прогуливался с сестрами Богдановыми — чтобы добыть немного Праны.

Это был человек, которого хотелось любить. Весь его облик вызывал к себе или любовь, или ненависть. У него не было поблажек к человеческим слабостям, нечестности. В его присут­ствии мог хорошо себя чувствовать только тот, кто чист душою.

Он все видел, все замечал, но главное — понимал суть человека. Юрий Николаевич не смотрел на идеологию, на внешние признаки, читает ли человек книги Учения, например, или нет, главное — чем человек живет! Была у него и принципиальность, но все это было тонко, без чего-то показного. В Ригу на открытие выставки он так и не приехал, так как не было приглашения от Министерства культуры, он понимал, что если приедет как сын Н. К. Рериха, то должен быть приглашен официально. Он ничего не делал кое-как. Признак человека, идущего путем Братства —нет ничего формального, все существенно, если не получается сделать качественно, то лучше не делать.

Юрий Николаевич совершенно не был проповедником, не торопился отвечать на вопросы или отвечал — как принято на Востоке — быстро, как бы между слов. И одни слышали и воспринимали (кто готов), другие же — не слышали, пропускали. О Сокровенном на Востоке не говорят..

У него было удивительное сочетание мгновенной реакции, подвижности, «орлиного глаза» и в то же время — спокойствия и равновесия.

Облик Юрия Николаевича настолько многогранен, что трудно охватить все целиком. Духом можно почувствовать этот образ: красота, сияние глаз, чудесная поощряющая улыбка (он никогда никого не осуждал) и бесстрашие, неодолимая твердость, неотступность.

Те,кто встречался с ним— любили его, он навсегда остался в памяти. Достигнувший Духа благоухает, несет жизнь и несет счастье. Встреча с таким человеком делает счастливым. Его спокойствие давало уверенность во благом будущем. В нем был синтез, он объединял все стороны человека на земном плане.

В начале 60-го года, как вспоминал Р. Я. Рудзитис, у Юрия Николаевича проскальзывало выражение, что План выполнен.

Он сделал все, что мог, в ужасных условиях: провел выставки, был снят фильм, вышли альбомы, публикации о Н. К. Было решение об издании трудов Н. К. Рериха, были найдены сотруд­ники (Р. Я. Рудзитдс,П.Ф. Беликов). Юрий Николаевич выпол­нил свою задачу. 3а жизнь не боролся, он не был нужен здесь. Почти никто не обращался с духовными вопросами. Среди людей — одиночество.

В Институте востоковедения, где работал Юрий Николаевич, вначале у него не было даже отдельного кабинета, письменный стол стоял под лестницей.

Когда Юрия Николаевича спросили, будет ли продолжение Учения, он ответил: «Учение дано на многие сотни лет вперед. До тех пор, пока человечество не претворит все — продолжения не будет».

Юрий Николаевич шел под знаменем Духа! Только тот, кто сам горит, может зажечь других.

Принесем же признательность и радость наших сердец Вели­кому Облику, объединившему нас сегодня!

Н. С. Юшкова, А. П. Юшков

ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ РЕРИХ. ПОДВИГ ЖИЗНИ.

Посвящаются вдохновенному ученому-мыслителю, человеку исключительной духовной гармонии...

«Истинно чудесно, поистине прекрасно среди водоворота нашей жизни, среди волн неразрешенных социальных проблем видеть перед собою сияющие Светочи всех веков. Прекрасно изучать жизнеописания этих великих Искателей и Подвижников и находить в них укрепление нашего мужества, неисчерпаемой энергии и терпимости». ¹

«Служение проявляется в подвиге, и он возможен в каждом состоянии человечества». ²

На примере преданных учеников можно видеть, насколько они преисполнялись ведущей идеей послужить Тому, Кто позвал их на путь Жизни. Если существование лишено подвига, то, в строгом смысле, такое существование нельзя именовать Жизнью.

«Те, кто знают, ради чего они трудятся и страдают, уже будут определенными героями. Не убоятся они опасностей, хотя и будут знать их истинные размеры... Герои знают, что их жизнь может прерваться каждое мгновение, но это знание не ослабляет напряжения». ³

Юрий Николаевич Рерих очень любил слово «подвиг». Это непереводимое, многозначительное русское слово! Как это ни странно, но ни один европейский язык не имеет слова хотя бы приблизительного значения. Подвиг означает движение, терпе­ние, знание. В основе этого слова — самоотверженность. Как распространенный недостаток, Юрий Николаевич отмечал, что еще «подвиг соединен с грубостью. Не уселась в сознании связь Подвига с культурой. Подвижник тот, у кого все стороны личности соответствуют его credo». Юрий Николаевич говорил:

«Надо путем науки, искусства, морали воздействовать на окру­жающее я поднимать энтузиазм и героизм. Надо во всем и всегда поддерживать энтузиазм, если он направлен на Общее Благо. Западные философы говорят высокие слова, но живут обыденной жизнью, и оттого Запад не преуспевает. Напротив, Восток сразу применяет в жизни. Вряд ли западным путем можно освободиться от своих ошибок. Запад советует раскаяние, но это цепь. Восток же не думает об ошибках, но сразу, всем существом, старается жить так, как надо». «Убедить личным примером»,говорил Юрий Николаевич.И сам он являл редкостный пример такой цельности. Вот что вспоминает ближайший сотрудник семьи Рерихов Павел Федорович Беликов:

«В общении с людьми, Юрий Николаевич был очень скром­ный человек и не выставлял своих знаний напоказ. Знания его тонули в той душевной теплоте, в той деликатности, с которой он обращался к людям. Его деликатность была не чем иным, как оружием против грубости мира. Он не считал, что подобное из­живается только подобным. Если чего и опасался Юрий Николае­вич, так это того, как бы незаслуженно не обидеть человека». ⁴

Если мы проследим жизненный путь Юрия Николаевича, то увидим, как глубоко понималась им неразрывная связь культуры и подвига. Слово «культура» содержит в себе древний корень «ур», что означает «свет», «огонь». Потому Культура есть почитание Света, а подвиг действенное служение этому Свету.

Юрий Николаевич принял это служение во всей полноте: он стал выдающимся ученым-востоковедом — индолог, монголовед, тибетолог, знаток многих языков и наряду с этим человек замечательных нравственных качеств. Он считал главной задачей жизни — самоусовершенствование и всегда работал над самим собой прежде всего. Святослав Рерих вспоминает о своем брате. «Он всегда старался все сделать как можно лучше, как можно правильнее».

Именно следование высоким духовно-нравственным принци­пам позволило Юрию Николаевичу углубить и расширить науч­ные изыскания. Широко знакомясь с культурами разных стран, Юрий Николаевич проникал во внутренний строй изучаемых им народов и находил между ними теснейшие взаимосвязи, одной из любимых тем Юрия Николаевича была проблема культурных связей между Россией и Индией. Глубокие духовные основы связывали эти народы. Так, в одной из глав сборника изречении Будды — «Дхаммападе», вышедшего под редакцией и при ближайшем участии Юрия Николаевича, сказано: «Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве». Так и у христианского подвижника IV века, св. Иоанна Кассиана, находим:

«Не внешнего врага надобно нам бояться. Враг наш заключен в нас самих. Почему и ведется в нас непрестанная внутренняя война. Одержи мы в ней победу, и все внешние брани сделаются ничтожными». ⁵

«Юрий Николаевич Рерих утверждал, что в потенциале русского народа лежат глубокие эстетические основы»,⁶ глубоко верил в его высокое предназначение. Павлу Федоровичу Белико­ву запомнились его слова, сказанные им о судьбах России:

«Ни одна капля крови, пролитая в революцию или в последнюю войну, не должна быть напрасно пролитой кровью. За это мы все в ответе».

Около тридцати лет прожил Юрий Николаевич в Индии, но все эти годы он, как и его отец, продолжал оставаться истинным патриотом своей отчизны и с честью пронес через Центральную и Южную Азию знамя русской культуры. Когда летом 1941 года Германия вероломно напала на Советский Союз, он немедленно дал в Лондон телеграмму послу СССР Майскому с просьбой зачислить его добровольцем в ряды Красной Армии. Несмотря на серьезное знание военного дела (в Париже Юрий Николаевич окончил специальную Офицерскую школу, во время азиатских экспедиций он организовывал военную охрану), судьба распоря­дилась иначе. Юрию Николаевичу было суждено совершить подвиг не на полях сражений, но в нашей жизни, в трудах каждого дня. И тем более образ его является для нас примером, достойным подражания.

В Учении Живой Этики сказано: «Предпочтителен подвиг, выросший сознательно. Мы не очень верим подвигам случайным. Со страху можно совершить подвиг мужества... Самоусовершен­ствование является труднейшим подвигом... Разве далек подвиг?»

В духовных традициях как России, так и Индии — каждый праведник — это воин, совершающий подвиги. Николай Констан­тинович Рерих говорил: «Битва за лучшее будущее не только на полях сражений». Не случайно Николай Константинович дарит Юрию ко дню рождения картину «Гэсэр-хан», созданную в 1941 году и ставшую мудрым напутствием на духовный подвиг. Вот что вспоминает по этому поводу Павел Федорович Беликов:

«Мне сразу открылась близость данного сюжета натуре Юрия Николаевича. Как и Гэсэр, он был по складу своего характера воин. Смотреть далеко вперед и быть готовым вступить в бои за лучшее будущее человечества — таким качеством наделил своего героя Гэсэра монгольский народ. Это качество в полной мере было свойственно и Юрию Николаевичу Рериху».

Вся его деятельность была устремлена в будущее, он жил будущим. Он говорил: «Мы живем в самое интересное время. Я — оптимист», «надо перекинуть мост в будущее, не надо оглядываться назад. Если ты совершил ошибку, подумай; как надо было поступить, и в следующий раз так не поступай. Не надо думать о причиненных тебе обидах. Лишь бы можно, было сотрудничать. Будущее светло, надо все ему принести».

«Неведомые! С вами говорю.

Встречая вместе новую Зарю,

Поем ей гимн на разных языках.

К Истоку подходя издалека,

Объединяемся вокруг мечты одной —

В сиянье Красоты

облечь наш мир земной!»⁷

«Стремление всего живущего к совершенствованию, то есть к замене несовершенных и примитивных форм жизни на более совершенные, есть, в сущности, стремление к красоте. Мирозда­ние развивается красотою, и совершенствование жизни своей конечной целью имеет красоту. Совершенства вне красоты не может быть... Красота как могучая сила действует облагоражива­ющим, возвышающим и умиротворяющим образом на все живу­щее. Красота покоряет все сердца... Красота вызывает в каждом человеке высокие эмоции и светлые порывы». ⁸

Эта внутренняя красота была тем магнитом, который притя­гивал всех, общавшихся с Юрием Николаевичем. Так, Николай Тихонов вспоминает: «Юрия Николаевича Рериха я знал очень мало..., но несколько встреч с ним запомнились, и в этих встречах я полностью ощутил его необыкновенное воздействие на окружающих... Какая-то молодость мыслей, какая-то свежесть идей, какое-то веяние мира, влекущие человека на новые высоты просвещения и знания, нам неведомого, говорили о чем-то возвышенном, очень человечном и нужном... В обычной комнат­ной обстановке, он, при всей своей скромности, был необыч­ным».⁹

Как все явления жизни имеют видимую и невидимую стороны, так каждое понятие — многогранно. Служение и подвиг понимаются людьми различно, и в каждом случае это будет иметь свой особый смысл. Как нам представляется, к жизненному пути Юрия Николаевича наиболее подходит следу­ющее определение служения:

«Служение — несение света в своей ауре. Никакие дела, слова, условия не сделают служителя света таковым, если аура не светоносна. Миссия в том, чтобы излучениями своими вносить свет в жизнь. Такой подвиг называется молчаливым. Если светоносец только прошел среди людей, не промолвив ни слова, он уже пользу принес». ¹⁰

Так, Андрей Николаевич Зелинский вспоминает: «Юрий Николаевич был поистине человеком большого пламенного сердца, которому было чуждо равнодушие к жизни и людям. Общение с ним не только обогащало научно, но и будило в каждом лучшие стороны его натуры».

Юрий Николаевич верил в будущее науки, но рассматривал ее в тесном сотрудничестве с культурой и искусством. Павел Федорович Беликов писал:

«Будучи историком культуры, изучая историю религий, Юрий Николаевич придерживался научного мировоззрения, отличительной чертой которого было самое широкое допущение всего нового. Отрицание и узость, где бы они ни проявлялись, — в науке или в религии,—были ему абсолютно несвойственны».

«Теперь единственный путь современного человека—это знание, говорил Юрий Николаевич. — Все дело теперь за наукой. Наука должна дать ответ на тонкие явления».

Юрий Николаевич, как и его отец, знал, что «наиболее идеальное является и наиболее практичным» ¹², он вновь внес понимание подлинной связи науки и духовности. Всей своей жизнью он воплощал завет Гераклита: «Многознание уму не научает». Ведь ум растет у человека из сердца.

В Учении Живой Этики сказано: «Трудно усвоить людям, что мысль имеет то же воздействие, как и поступок...» ^1Э «Вооб­ще нужно привыкнуть, что мысль властвует над судьбою человека». ¹⁴ Этот закон простейшим образом выражен в хорошо известном изречении:

«Посеешь Мысль — пожнешь поступок, посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу».

Примером целеустремленного воплощения этих великих прин­ципов была сама жизнь Юрия Николаевича Рериха. Он считал, что прежде чем добиваться чего-то, необходимо четко представить себе, чего именно ты хочешь. И тогда, как сказано в Учении: «В удаче и в неудаче человек неуклонно стремится к избранной цели. Вне ее нет продвижения. Из такого убеждения складыва­ется подвиг... Каждый, улучшающий качество труда своего, уже совершает подвиг». ¹⁵

Осенью 1957 года свершилась заветная мечта Юрия Никола­евича — он возвратился на Родину. За два с половиной года напряженной работы он успел сделать очень многое. Можно только догадываться о невероятных трудностях, которые ему приходилось преодолевать, но Дух его постоянно пребывал на недосягаемых высотах и черпал оттуда свои силы.

«Небо с землёю...

растаяли тихо границы...

Все Красотою одною победной полно;

Сон наяву,

ароматный, сияющий, снится...

Вечное счастье

лететь в Беспредельность дано!» ¹⁶

За три дня до ухода Юрия Николаевича, Павел Федорович Беликов был у него, беседовали, говорили о планах на будущее. Он вспоминает: «Помню, как я подошел к репродукции с картины Николая Константиновича «Ангел Последний», и Юрий Николаевич поведал мне историю возникновения этого сюжета. На картине изображен «последний суд» и объятая пламенем Земля. Я спросил: «Неужели из-за последних достижений в науке наша планета не заслуживает лучшей доли, нежели быть расколотой пополам атомным взрывом?» — «Нет, этого не должно случиться! Здравый смысл восторжествует, и опасность будет отведена!» — послышался категорический ответ Юрия Николаевича.¹⁷

Эту непоколебимую веру в светлое Будущее передал нам Юрий Николаевич. Вспоминаются строки из любимого им русского поэта — Алексея Константиновича Толстого:

Други, вы слышите ль крик оглушительный:

«Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли

Вымыслы ваши в наш век положительный?

Много ли вас остается, мечтатели?

Сдайтеся натиску нового времени,

Мир отрезвился, прошли увлечения —

Где ж устоять вам, отжившему племени,

Против течения?»

Други, не верьте! Все та же единая

Сила нас манит к себе неизвестная,

Та же пленяет нас песнь соловьиная, Те же нас радуют звезды небесные!

Правда все та же! Средь мрака ненастного

Верьте чудесной звезде вдохновения,

Дружно гребите, во имя прекрасного,

Против течения!..

Други, гребите! Напрасно хулители

Мнят оскорбить нас своею гордынею —

На берег вскоре мы, волн победители,

Выйдем торжественно с нашей святынею!

Верх над конечным возьмет бесконечное,

Верою в наше святое значение

Мы же возбудим движение встречное

Против течения!» ¹⁸

Павел Федорович Беликов вспоминает: «Мне навсегда запомнились слова Святослава Николаевича, сказанные им по случаю скоропостижной кончины брата: «Он ушел из жизни, полный творческих сил и неосуществленных планов. Когда-то такой же неожиданной для нас была и смерть отца. Но потом мы поняли, что быть может, так и следует оставлять жизнь, т.е. уходить из нее на подъеме своих возможностей; уходить, так сказать, на гребне волны. Подхваченные другими, все начатые дела будут продолжены».¹⁹

«Елена Ивановна пророчески напутствовала Юрия Николае­вича. Перед своим уходом она сказала: «Когда покажется новая звезда, тогда время поездки». Перед отъездом из Индии Юрия Николаевича, действительно, видели новую звезду. А по приезде в Россию он прочитал сообщение в газете, что ученые зарегист­рировали появление новой звезды».²⁰

«Звезда Исканий — ты пылала,

Вела и трепетно звала,

Таинственные покрывала

Искателям приподняла...

И были новью осиянны

Для смелых душ твои дары:

Здесь на Земле — чужие страны

И в Небе —

дальние миры!» ²¹

Елена Ивановна Рерих писала: «Вы полюбили книги Учения и тем приняли Зов. Но приношение подвига требует, кроме принятия Зова, и великой работы над собою... Истинно, велик подвиг внесения Учения в жизнь каждого дня, в давании радости и просвещения окружающим и встречающимся нам. Разве не велик подвиг — работа по самоусовершенствованию для благого воздействия на окружающих и в светлой готовности применить силы свои там, где явится возможность...»²², «там, где понятие героя является чем-то смешным и даже неприличным, там разложение. По этому признаку можно судить о дряхлости нации... Пришло время, когда мы все должны стать героями и творить героев». ^2Э

«Над нами те ж, как древле, небеса,

И так же льют нам благ свои потоки,

И в наши, дни творятся чудеса,

И в наши дни являются пророки...»²⁴
ЛИТЕРАТУРА

1. Н. К. Рерих. Держава Света.— Нью-Йорк: изд-во «Алатас», 1931. — С.174.

2. Надземное.—Л., 1991, п. 126. ,3. Надземное.—Л., 1991, п. 130.

4. Т. Калугина. Пути восхождения.— М., 1984.— С.60 (Б-ка «Огонек»; № 44).

5. Добротолюбие, т.2.— М., 1913.— С.28.

6. Рудзите-Цесюлевич И. Р., Цесюлевич Л. Р. Деятельность и взгляды Ю. Н. Рериха по материалам встреч и переписки с ним Р. Я. Рудзйтиса, сотрудника Рерихов. // Рериховские чтения 1983 г.: Сб. статей.— Новосибирск, 1983.— С.350.

7. Н. Д. Спирина. Капли: Сборник стихов.— Новосибирск, 1990, С. 19.

8. А. Клизовский. Основы миропонимания Новой Эпохи. Т. 2.— Рига, 1991.— С. 121

9. Ю. Н. Рерих. По тропам срединной Азии. — Хабаровск, 1982.С.286-287.

10. Из записей Б. Н. Абрамова (архив Н. Д. Спириной).

11. Т.Калугина. Пути восхождения.— М., 1984.—- С.37.

12. Н. К. Рерих. Пути благословения.— Рига, 1924.— С.88.

13. Листы Сада М. Т. 2.— Рига, 1925.— С.207.

14. Братство.— Рига, 1937, п.335.

15. Надземное.— Л., 1991, n.L74.

16. Н. Д. Спирина. Перед Восходом: Стихи разных лет.-Новосибирск, 1992.— С.46.

17. Т.Калугина. Пути восхождения.— М., 1984.— С.40.

18. А. К. Толстой. Избранное.— М., 1986— С.60-61.

19. Т. Калугина. Пути восхождения.— М., 1984.—. С.42.

20. Из бесед Ю. Н. Рериха с Р. Я. Рудзитисом от 28.08.57 г. (архив И. Р. Рудзите).

21. Н. Д. Спирина. Перед Восходом: Стихи разных лет.— Новосибирск, 1992.— С.87.

22. Е. И. Рерих. Письма. Т. 1.— Рига, 1940.— С.363.

23. Е.И.Рерих. Письма. Т. 1.— Рига, 1940.— С.195.

24. В. Бенедиктов. И ныне. // Как слово наше отзовется. М., 1986.— С.420.

Н.Е. Гребенникова

<предыдущая страница | следующая страница>