Перейти на главную страницу
Паутина взаимопересекающихся «линков» способна перемешать контексты сообщений в состояние чуть ли не первобытного синкретизма, природного хаоса. Но именно этот хаос позволяет перейти на новый уровень осмысления явления. Мысль вырастает, словно кристалл, в пересыщенном растворе информации. Паутино-текст не имеет «экспозиции», «завязки», «кульминации» и т. п. Композиция упрощается до простого перечня фактов, мнений, прецедентов, цитат, подробностей, деталей, привходящих обстоятельств, разного рода данных и персоналий. Все разделы сайта самодостаточны и, вместе с тем, открыты для любых комбинаций с другими самодостаточными разделами посредством системы линков. Тогда понятно, что в паутино-тексте излишни и даже вредны сюжетные ходы, потому как, подобно непрошеным советам, стеснили бы спонтанность выбора, замедлили скорость перебора вариантов. Получается, что вторым специфическим свойством сетевого текста является своеобразная ассорти-композиция, когда более или менее укомплектованное содержание разворачивается по принципу удобства доступа, как на прилавке или верстальном столе.
По функции и структурным особенностям сетевой текст с полным правом можно отнести к тем адаптивным механизмам сознания, которые особо родственны феномену внутренней речи. Однако это не чистая самокоммуникация. Здесь в классический «разговор сам с собой» неизбывно включен дополнительный голос, всеведущий («Найдется все»), но (!) не всемогущий. Подчеркнутое – важно кардинально. Это как бы внутренняя речь собирательной личности: не диалог с авторитетом, а полилог множества компетентных голосов, но при всем при том решающим для каждого остается собственное слово. И как бы в понимании этого, паутинотекст и строится не как команда, совет или соблазн, а как стеллаж, с которого одинаково легко взять любой предмет.
Вот слова испытуемой Наталии А.: «Ты видишь перед глазами весь список возможностей, интуитивно выбирая необходимое… Ты скользишь намеренно по поверхности, чтобы не провалиться и выхватить то нужное, что первоначально искал… Интернет щадит тебя, соответствуя твоим задачам и способу понимать. Он предлагает тебе только самое главное, дополнительное оставляя в ссылке (надо – посмотришь, нет – все равно поймешь из контекста) … Мы не пойдем в специальные библиотеки и отделы за парой абзацев, которые нам «прояснят ситуацию». Но мы очень уважаем систематизаторов, которые еще остались и носят в своей голове все эти объемы информации».
Четвертой важной особенностью паутинотекста является специфическая стилистика интерактивности. Любой сайт или мэсидж (от англ. mеssage – послание) Интернет отличают устойчивые типологические признаки: акцентуированный ник (псевдоним) или нарочитая самопрезентация; макароническое словоупотребление; слэнговая фразеология; упрощенность и одновременно жеманность синтаксиса; экстравагантность и апломб суждений. Иногда не без оттенков дурашливого эпатажа. Но, в целом, – это эффектный способ публично заявить и подтвердить свою волю и свое право на авторитетное вмешательство в процесс обсуждения темы, поиска истины, принятия решения. И, одновременно, это эффективная обкатка субъективных притязаний личности, когда беззастенчивая откровенность, как бы вызывая огонь на себя, провоцирует поддержку, сопротивление или пренебрежение, которые закрепляют или трансформируют паттерны самооценки. В переживании самовыражения и самоутверждения смыкается пароксизм публичности (в предельном значении: «На миру и смерть красна!») и выплеск субъективности (в предельном значении: «Это – Я, Господи!»).
К эффектам публичной субъективности можно отнести и «сценические» слезы, и «срезающие» остроты, и хулиганский кураж, и экстатический порыв, и харизматический апломб, и «непробиваемый» блеф… Известны и специфические неврозы (легкие и не очень легкие формы эксгибиционизма): «звездная болезнь», «комплекс непризнанности», «самозванство» и т. п. Элемент самоупоения (или самобичевания), характерный для публичной субъективности, парадоксальным образом раскрепощает сознание. Человек мыслит, говорит и действует без оглядки на регламент, субординацию, и приличия, следуя собственным интенциям, видя мир в свете личных, (близких и потому ясных и понятных) интересов и ощущая свое прямое воздействие на ситуацию. Его суждения обретают смелость, прямоту и четкость. В его словах появляется глубинная эмоциональность и эстетическая выразительность. Этим объясняется эмоциональная притягательность публичной субъективности. Но этим же объясняется и то, что претензии на публичную субъективность люди готовы принять как должное только со стороны признанных кумиров, звезд, вождей, авторитетов, отвергая все остальное как нескромность, нахальство, наглость, мошенничество и т. п. Для межличностного общения это, в известном смысле, справедливо. Но в интрапсихическом (внутриличностном) плане это депривация важной духовной потребности. А в интерпсихическом (социальном) аспекте это оставляет без применения мощный ресурс интеллектуальной активности рядовых членов общества. Выход указало развитие интерактивных информационных технологий.
Психологическое содержание интерактивности состоит в реализации глубинных стремлений личности к самовыражению и к самоутверждению посредством массовой коммуникации. Каждый человек получает возможность публично проявить субъективное отношение к важным событиям общественной жизни. Традиционный для журналистики «эффект присутствия» достигает предельных значений и перерастает в «эффект участия». Это уже другое психическое состояние. Человек не поглощает сведения, а оперирует с информацией. И что принципиально важно, это индивидуальная активность. Человек сам находит информацию для сравнения в других источниках, в собственном образовании и личной ментальности. Он высоко ставит свои суждения и настаивает на том, чтобы их принимали в расчет. Это в полном смысле массовое поветрие. Люди звонят в московские студии из Магадана или Норильска, соглашаются отвечать на самые бестактные вопросы репортеров, идут на всяческие ухищрения, чтобы попасть в массовку популярного ток-шоу.
Журналисты уже почувствовали, что «эффект участия» – главное в работе современных mass-media. Они стремятся использовать интерактивные формы в пропагандистских целях: не пропускают или всячески выделяют отдельные реплики, то есть вводят те или иные формы цензуры, пытаются управлять разговором с помощью наводящих вопросов, грубо льстят приглашенным в ток-шоу или хамски их одергивают и т. п. Но это – пустые хлопоты. Интерактивная аудитория выходит за пределы классической схемы «two-step-communication», и журналист теряет в ее глазах ауру «лидера мнений».
Публичная субъективность превращается в универсальный эвристический прием. В среде с избыточными объемами информации уже перебор и комбинирование вариантов выводит на новый уровень осмысления предмета, формирует новые представления. «Не надо знать все, – приходит к выводу испытуемая Наталия А., – надо иметь понимание, где это найти – вот кредо современного человека. Скорее даже его – формула выживания. «Где» – не значит банальный способ подключиться к поисковой системе. «Где» – это возможность по полуфразам воссоздать явление, найти в голове те осколки, которые тоже из этой области, кажется, – и вот вам уже рождается кристалл нового, – нет, не знания, – представления. Знания мы оставим для ученых и систематизаторов, а нам нужно успеть жить. Поэтому ограничимся представлениями. Главное, чтобы не подвела интеллектуальная интуиция, воспитанная в эпоху доинтернетовского, «добротного» способа понимать». Это умозаключение заслуживает самого пристального внимания. Автор видит решающую роль «интеллектуальной интуиции», то есть творческой активности «Я». Более того, подчеркивает, как много значит уровень личной образованности, то есть «доинтернетовского», «добротного способа понимать». И все-таки «формулой выживания» современного человека называет, в сущности, преобладание эвристики над аналитикой и комбинаторики над силлогистикой. Очевидно, такого рода умственная деятельность будет затруднена, если вообще возможна, вне паутинотекста с его стилистикой интерактивности и композиционными приемами типа «ассорти», «стеллаж», «вино без бутылки» (термин П. Барлоу), «елка с игрушками» (термин А. Андреева) и т. п. И если вспомнить знаменитый афоризм Л.С. Выготского: «Мысль не выражается, а совершается в слове» (1934), – то сетевой on line-текст, меняющийся в каждый момент конкретного обращения, представляет собой живую пульсацию коллективного эвристического мышления.
Все эти особенности составляют действительную уникальность сетевого текста, который и в прямом и в переносном смысле оказывается «живым»: и как процесс мышления, разворачивающийся «здесь и теперь», и как саморегулирующаяся самодостаточная система, обладающая собственным метаболизмом. Использование специфических особенностей сетевого текста уже сегодня дает мощные, до конца непредсказуемые эффекты в сфере массовой коммуникации и PR технологий. И можно предположить, что влияние и значение Net-мышления будет возрастать, вызывая изменения не только в общественном сознании, но и в структуре личности.
Сборник учебно-методических материалов по курсу «Психология журналистики». – М.: Импэ им. А. С. Грибоедова, 2006. – 70 с
11 09 2014
9 стр.
Сборник учебно-методических материалов «Актуальные проблемы современности и журналистика». — М.: Импэ им. А. С. Грибоедова, 2006. — 50 с
24 09 2014
14 стр.
Сборник методических материалов по курсу «Социальная реклама». – М.: Импэ им. А. С. Грибоедова, 2003. – 12 с
13 10 2014
1 стр.
Сборник методических материалов по курсу «Экономика»: Для студентов юридического факультета и факультета журналистики. – М.: Импэ им. А. С. Грибоедова, 2006. – 12 с
01 09 2014
1 стр.
Сборник методических материалов по курсу «Электронные издания»: Прикладные программы для студентов факультета журналистики. – М.: Импэ им. А. С. Грибоедова, 2006. – 14 с
12 10 2014
1 стр.
Утверждено Учебно-методической комиссией факультета журналистики Уральского государственного университета им. А. М. Горького
11 10 2014
2 стр.
Программа курса предназначена для студентов факультетов экономического, юридического и журналистики и разработана в соответствии с
13 10 2014
1 стр.
14 09 2014
4 стр.