Существительные так называемого общего рода

в современной русской разговорной речи

Весьма интересны как объект изучения русской языковой картины мира так называемые существительные общего рода, к которым традиционно относятся «слова (обычно разг. или прост.) с флексией -а в им. п. ед. ч., называющие лиц по характерному действию или свойству и имеющие ту же систему падежных флексий, что и существительные жен. и муж. р. с флексией -а в форме им. п. ед. ч.» [Русская грамматика, 2005, т. 1, с. 466]. Нами был обследован словарь [Курилова] с точки зрения того, как отражается в нем лексика, называющая лиц. Результаты исследования существительных мужского и женского рода со значением лица, содержащихся в этом же словаре, отражены в нашей статье [Баданина, 2008]. В настоящей же работе рассматриваются существительные так называемого общего рода, основанием для выделения которых послужила помета «м. и ж.», относящая существительные личного значения к этому роду.

Анализ лексического материала, представленного в словаре, показывает, что в разговорной речи в качестве существительных общего рода осмысляются довольно многочисленные лексемы весьма разнообразной семантики и морфологического оформления. Так, среди них выявлены следующие тематические группы (или семантические микрополя): 1) социальная характеристика человека: барыга, доставала, журналюга, заводила, кивала, ловчила, мазила, обдирала, профи, прощелыга, работяга, терпила, трудяга, хапуга, штафирка, шестерка; 2) этическая характеристика: вонючка, нелюдь, обдирала, паскуда, подпевала, прощелыга, хапуга, шантрапа, шаромыга; 3) физическая характеристика: верзила, горилла, дылда, замухрышка, коротышка, михрютка, пискля; 4) интеллектуальная характеристика: балда, бездарь, дубина, зубрила, тюха (и тюха-матюха); 5) психологическая характеристика: воображала, горилла, жадюга, жила, заноза, зануда, зомби, зуда, капризуля, копуша (и копуха), ловчила, ломака, мямля, нахалюга (и нахалыга), недотепа, неумеха, нуда, нюня, обаяшка, привереда, размазня, рохля, сквалыга, темнила, торопыга, тютя, хитрюга, шельма.

Среди этих слов выделяются некоторые с двумя характеристиками: горилла – физическая и психологическая; обдирала, прощелыга – социальная и этическая.

Если все данные слова относить к лексико-грамматическому разряду существительных общего рода, то нельзя не заметить различий в морфологических средствах выражения: они оканчиваются не только на -а / -я, но и на согласный (орфографически на -ь): бездарь, нелюдь, отмечены также два несклоняемых существительных: зомби, профи.

Словообразовательно эти существительные также достаточно разнообразны. Большинство образовано с помощью экспрессивных суффиксов, таких, как -л-а: верзила, воображала, доставала, зубрила, ловчила, мазила, обдирала, подпевала, темнила, терпила; -л-о: темнило, терпило (варианты, данные в одной словарной статье с лексемами темнила, терпила); -л’-а: пискля; -‛аг-а: работяга, трудяга; -уг-а / -‛уг-а: жадюга, журналюга, нахалюга, хапуга, хитрюга; -ул’-а: капризуля; -ыг-а: нахалыга, сквалыга, торопыга, шаромыга; -к-а: вонючка, замухрышка, коротышка, михрютка, обаяшка, шестерка, штафирка; -ак-а: ломака; -ин-а: дубина; -н’-а: размазня; -уш-а: копуша; -ух-а: копуха (варианты одной и той же лексемы. – И.Б.); -ø-а: зануда, зуда, привереда; -‛ø-: бездарь, нелюдь. Одно слово образовано путем усечения: профи.

Обращает на себя внимание то, что в разговорной речи некоторые существительные с прямым неличным значением могут получать новые, личные значения, что ведет к развитию у этих слов полисемии и в некоторых случаях – омонимии. Характерно, что в других толковых словарях, таких как, например, [Ушаков], эти лексемы не всегда имеют личное значение: горилла – «ж. самая крупная обезьяна из семейства человекообразных» [Ушаков, с. 177]. Ср.: в современном словаре: «м. и ж. прост. о грубом человеке большой физической силы» [Курилова, с. 115].

Приведем примеры слов с неличным и личным значениями, которые зафиксированы в обоих словарях: 1) дубина: «1. ж. толстая деревянная палка, 2. м. и ж. маловосприимчивый тупой человек (разг. бран.)» [Ушаков, с. 224], ср.: «м. и ж., прост., бран. о бестолковом, тупом человеке» [Курилова, с. 141]; 2) жила¹: «1. кровеносный сосуд, сухожилие; 2. трещина земной коры, заполненная какой-л. горной породой, минеральным веществом, рудными ископаемыми» [Ушаков, с. 239], здесь же приведен омоним жила² – «м. и ж. прост. неодобр. скупой, прижимистый человек, охотник наживаться за счет других, зажиливать чужое», ср.: жила – «м. и ж., прост. скупой, прижимистый человек; скряга» [Курилова, с. 155]; 3) заноза: «1. ж. тонкий, острый маленький кусочек дерева, вонзившийся в тело, 2. м. и ж., перен. придирчивый, надоедливый вследствие своих едких приставаний, чрезмерной требовательности человек (прост.)» [Ушаков, с. 267], ср.: «м. и ж., прост. надоедливый или придирчивый человек» [Курилова, с. 199].

Таким образом, в разговорной речи наблюдается процесс пополнения слов общего рода, в частности, за счет развития новых ЛСВ у слов с неличным значением (горилла, дубина, жила, заноза), появления омонимии (жила).

Помимо производных слов, отмечены непроизводные собственно русские слова: дылда (непроизводное [Фасмер, т. 1, с. 558]); мямля (звукоподражательное [Фасмер, т. 3, с. 30]); нуда (‘зуд’ [Фасмер, т. 3, с. 88]); нюня (звукоподражательное [Фасмер, т. 3, с. 92]). Среди непроизводных есть и заимствованные слова: балда (из тур. [Фасмер, т. 1, с. 114]); шантрапа (из франц. – [Курилова, с. 620]; из нем. [Фасмер, т. 4, с. 405]); шельма (из нем. [Фасмер, т. 4, с. 426]); шпана (возможно, из искаж. испанский → шпанский [Фасмер, т. 4, с. 470]); тютя, тюха (отсутствуют в словаре Фасмер).

Разговорная лексика, называющая лиц, неоднородна в стилистическом отношении. Так, некоторые существительные снабжены пометами «разг.»: зомби, капризуля, подпевала, привереда, профи, размазня и «прост.»: балда, барыга, бедолага, бездарь, верзила, воображала, горилла, доставала, дубина, дылда, жадюга, жила, журналюга, заводила, замухрышка, заноза, зануда, зубрила, зуда, копуша и копуха, коротышка, ловчила, ломака, мазила, михрютка, мямля, нахалюга и нахалыга, недотепа, нелюдь, неумеха, нуда, нюня, обаяшка, обдирала, паскуда, пискля, прощелыга, работяга, рохля, сквалыга, торопыга, трудяга, тютя, тюха и тюха-матюха, хапуга, хитрюга, шантрапа, шаромыга, штафирка, шельма, причем вторая помета, как явствует из списка лексем, встречается значительно чаще, как и у существительных мужского и женского рода, см.: [Баданина, 2008, с. 40–41].

Немногие слова функционально маркированы как жаргонные (кивала, темнила и темнило, терпила и терпило, шестерка) и специальные (профи).

Весьма разнообразны у слов общего рода экспрессивные пометы, причем чаще негативного характера, как и у слов мужского и женского рода, см.: [Там же, с. 41]: груб.-прост.: балда, жадюга, зануда, нахалюга и нахалыга; презр.: подпевала, шантрапа; пренебр.: бездарь, ломака, мазила, михрютка, мямля, нюня, пискля, размазня, рохля, штафирка – ‘штатский человек, шпак’; бран.: вонючка, дубина, зануда; шутл.: обаяшка; неодобр.: жадюга, журналюга.

Некоторые слова в словаре снабжены одновременно несколькими пометами, конкретизирующими коннотации, сферу употребления в социолекте. Например, стилистическая и экспрессивная пометы: груб.-прост., бран.: зануда; груб.-прост., неодобр.: жадюга; прост., пренебр.: бездарь, зубрила, ломака, мазила, михрютка, мямля, нюня, пискля, рохля, тютя, штафирка; прост., неодобр.: журналюга; прост., презр.: шантрапа; прост. шутл.: обаяшка; разг., презр.: подпевала; разг., пренебр.: размазня; стилистическая и функциональная пометы: разг., спец.: профи.

Аналогичные пометы встречаем у существительных мужского рода [Там же, с. 41–42]. Этим слова мужского и общего рода отличаются от слов женского рода, которые фиксируются только с одной пометой [Там же].

Таким образом, проведенный анализ лексического материала показал, что к существительным общего рода в разговорной речи следует относить, помимо слов на -а, еще довольно обширный круг существительных разнообразной семантики, морфологических и словообразовательных характеристик, а также различного происхождения. Как известно, некоторые лингвисты говорят об активном тяготении к словам общего рода лексем, называющих лиц по профессии, типа директор, врач [Современный ... , 1999, с. 473], но по [Русская ... , 2005, с. 467–468] – это слова мужского рода. Исследованный нами материал показывает, что в непринужденной речи употребляются и существительные другой семантики, называющие людей по их физическим, психологическим, интеллектуальным, социальным, этическим характеристикам, имеющие различное морфологическое оформление и претендующие на то, чтобы относиться к общему роду.

Библиографический список

Баданина И.В. Имена существительные со значением лица в современной русской разговорной речи // Активные процессы в различных типах дискурсов: функционирование единиц языка, социолекты, современные речевые жанры / под ред. О.В. Фокиной. М.; Ярославль, 2008.

Русская грамматика: науч. труды: в 2 т. М., 2005.

Современный русский язык / под ред. В.А. Белошапковой. М., 1999.

Словари

Большой толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 2004. (В тексте – Ушаков.)

Курилова А.Д. Толковый словарь разговорного русского языка. М., 2007. (В тексте – Курилова.)

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М., 1986–1987. (В тексте – Фасмер.)

Е.Г. Булыгина⁵

Семантика начинательности и способы ее выражения

в немецком языке

Языковое значение фазовости представляет собой одну из сторон отражаемого в языке членения любого действия на составные части, фазы его протекания. Исследователи выделяют разное количество фаз действия и называют их по-разному. Традиционным и наименее спорным считается выделение трех фаз: начала, середины и конца. Предметом рассмотрения в данной статье является начальная (первая) фаза действия.

Начинательность трактуется современными исследователями как универсальная семантическая категория, представленная в различных языках. Ее основное содержание авторы определяют как изменение, переход действия из небытия в бытие [Бондарко, 2001, с. 72; Brinkmann, 1971, S. 252].

Некоторые лингвисты в семантику начинательности наряду с признаком изменения, перехода в новое состояние включают признак последующего развития действия, представленного в его длительности [Ахметжанова, 1976, с. 30; Салазникова, 1980, с. 49].

В языках, принадлежащих к различным структурным типам, отмечаются различия в способах выражения значения начинательности. Как известно, глагольная система русского, как и всех славянских языков, характеризуется наличием морфологической категории вида. В связи с этим значение начала действия, как правило, выражается глаголами совершенного вида. В немецком языке в условиях отсутствия видовой категории первая фаза выражается другими средствами, в частности, обстоятельствами.

Проблеме начинательности и средствам ее выражения в немецком языке посвящено немало работ [Лихтерова, 1974; Нурмухамедов, 1976; Шиханова, 1986].

В соответствии с современной лингвистической традицией все средства начинательного значения рассматриваются как единое поле, между конституентами которого существует как семантическая связь, так и различия, обусловленные силой выражения того или иного значения, частотностью употребления, наконец, инвариантным или контекстуальным характером выражения начинательного значения [Лихтерова, 1974, с. 5–6; Шиханова, 1986, с. 20].

К основным способам языкового выражения начинательного значения относятся: 1) синтетический – с помощью приставок и 2) аналитический – с помощью начинательных глаголов и их функционально-семантических эквивалентов. В немецком языке значение начала действия выражается присоединением глагольных приставок с ингрессивным значением an-, auf-, ein-, ent-, er-, los- к производящим глагольным основам, а также с помощью начинательных глаголов anfangen, beginnen с субъектным инфинитивом [Шиханова, 1986, с. 9].

Указанные синтетический и аналитический способы выражения начинательности не исчерпывают всех возможностей реализации данного значения. В немецком языке начинательное значение, кроме названных средств, выражается еще функциональными глаголами с ярко выраженным значением предельности при их семантическом взаимодействии с отглагольными именами в составе глагольно-субстантивных конструкций серийного образования типа in Bewegung kommen, in Gang setzen и под. [Daniels, 1963; Нурмухамедов, 1976]. Значение фазовой начинательной детерминации глагольного действия реализуется в немецком языке и в определенных типах контекста, в частности, при взаимодействии непредельных глаголов с аспектуально значимыми словами – показателями мгновенности, внезапности действия plötzlich, auf einmal, mit einem Ruck и под. в высказываниях типа Es klingelte plötzlich [Helbig, Buscha, 1996, S. 71], не получая специального морфемного выражения.

В немецком языке, наряду с «формально фиксированными» значениями начинательности (начинательный способ действия, конструкции начинательных фазисных глаголов с субъектным инфинитивом) и глагольно-субстантивными типовыми аналитическими конструкциями с ингрессивным значением, важную роль в реализации аспектуальных значений играют также контекстуальные средства. К последним относятся отмеченные ранее случаи реализации начинательного значения при взаимодействии непредельных глаголов некоторых лексико-семантических групп с наречиями plötzlich, auf einmal и под. К контекстуальным средствам выражения начинательности относится, в частности, и весьма распространенный в немецком языке способ реализации этого значения в определенном виде аспектологического контекста, именуемом «сопряженностью действий в последовательности». Подобные контексты отражают цепь последовательно совершающихся действий. Обязательным условием формирования начинательного значения в таком контексте является временной контакт предшествующего действия, выраженного предельным глаголом, с последующим действием, представленным непредельным глаголом [Балин, 1969, с. 72–73], ср.: Ich warf sie [Zigarette] weg, öffnete die Küchentür vorsichtig, hörte Orgelmodulationen aufklingen, ging über den Platz zurück, setzte mich auf eine Bank und weinte (Böll, S. 251).

Примечательно, что среди названных средств выражения начинательного значения в немецком языке явно преобладают лексические средства. Причем реализация значения начинательности осуществляется ими путем взаимодействия, комбинаторики лексем. Следует подчеркнуть, что вклад данных лексических средств в реализацию начинательного значения не равноценен. Ведущее место здесь принадлежит сочетаниям начинательных фазисных глаголов anfangen, beginnen с субъектным инфинитивом и глагольно-субстантивным типовым конструкциям с функциональными глаголами, так как и те и другие реализуют значение начинательности по существующим в языке структурно-семантиче­ским моделям. Однако и данные средства несут неодинаковую нагрузку в выражении начинательного значения в немецком языке [Шиханова, 1986, с. 20–21].

Глагольно-субстантивные конструкции с функциональными глаголами типа in Bewegung kommen, реализующие ингрессивное значение, являются не основным, а лишь вспомогательным средством выражения значения первой фазы действия в немецком языке, так как, кроме начинательного, выражают еще и другие аспектуальные значения – терминативности, конклюзивности и под. Кроме того, сочетаемость функциональных глаголов с именным компонентом в составе конструкций указанного типа так или иначе фразеологически ограничена (немецкие исследователи относят данные конструкции к глагольной фразеологии) [Schmidt, 1968, S. 26; Schmidt, 1966, S. 80–81].

Сочетания же начинательных глаголов anfangen, beginnen с субъектным инфинитивом ориентированы исключительно на реализацию аспектуальных значений. Более того, выражая начинательное значение, глаголы anfangen, beginnen в силу исключительно абстрактного характера своей семантики, основу которой составляет понятие временнóй границы, ориентированной на следующую за ней временнýю протяженность, обладают неограниченным потенциалом в плане лексико-семантической сочетаемости. Данное свойство, присущее начинательным глаголам как универсальным лингвистическим знакам, а также способность глаголов anfangen, beginnen сочетаться как с непредельными, так и с предельными глаголами обеспечивает сочетаниям указанного типа статус ядерного компонента микрополя начинательности в немецком языке [Шиханова, 1986, с. 21–22].

Глагольно-субстантивные же типовые конструкции с начинательным значением в силу указанных причин, а также приставки с ингрессивным значением an-, auf-, ein-, ent-, er-, los- вследствие узкого диапазона их действия и зачастую аспектуально-семантической неоднозначности относятся к компонентам периферии микрополя начинательности в немецком языке. Безусловно, к периферийным относятся здесь и контекстуальные средства реализации начинательности, в частности, случаи реализации начинательного значения при взаимодействии непредельных глаголов с лексическими аспектуально значимыми показателями со значением мгновенности действия [Там же].

Действительно, в научной литературе неоднократно указывалось на тот факт, что в немецком языке широко распространены случаи, когда начинательная семантика в глаголе возникает под влиянием окружающего контекста [Нурмухамедов, 1976, с. 16; Лихтерова, 1974, с. 6; Шиханова, 1986, с. 20–21 и др.]. Факторами, обусловливающими возможное появление начинательного значения, могут быть: а) лексические единицы – наречия типа endlich, schließlich, dann; б) в сложноподчиненном предложении – союзы, указывающие на последовательность действий во времени; в) самый факт сочетания предикатов, говорящий о наступлении одного действия или состояния после другого [Нурмухамедов, 1976, с. 16].

Обычно речь идет о глаголах семантически непредельных (или нейтральных в отношении предельности / непредельности), которые в определенном контексте получают значение начала соответствующего действия или состояния [Там же, с. 17; Лихтерова, 1974, с. 18–19; Шиханова, 1986, с. 11]. В рамках данной статьи отмечены лишь обстоятельства в качестве актуализаторов значения первой фазы действия. Обстоятельственные показатели играют большую роль в выражении этого значения. Они уточняют и конкретизируют значение начинательности, выражают его более точно, нежели грамматические средства. Часто они выступают в качестве единственного показателя характера протекания того или иного действия, если отсутствуют специализированные грамматические средства. Лексические средства выполняют также функцию связующего узла между действиями двух и более предложений. Очевидна их роль в случаях параллелизма временных форм глаголов. Последовательность действий устанавливается благодаря их семантике.

Анализ нашего материала показывает, что общим для выражения значения начинательности на синтаксическом уровне является непредельность глагола, имеющего контекстуальное значение начинательности. Передача начинательного значения возможна только при сочетании соответствующих обстоятельств с непредельным глаголом или с именным сказуемым (типа wortkarg, höflich sein), имеющим значения состояния. Например: Und bei diesem herben, aromatisch bitteren Geschmack wußte ich plötzlich genau, was ich erlebe, alles war wieder da (Hesse, S. 253); Pohlmanns Gesicht war plötzlich grau und erloschen. Nur die Augen hatten noch Farbe, ein sonderbares klares Blau (Remarque, S. 164).

Исследование показало, что, с точки зрения характера значений наречий, можно выделить три группы обстоятельств, участвующих в выражении первой фазы действия: 1) обстоятельства со значением внезапного начала действия: plötzlich, auf einmal etc.; 2) обстоятельства со значением начала действия, подготовленного предшествующими событиями: sofort, schließlich, endlich etc.; 3) обстоятельства со значением начала действия, отграничиваемого определенной точкой во времени: vom 1. September an / auf / ab, ab dem 1. September, seit dem 1. September.

Структура микрополя начинательности в немецком языке, в котором преобладают лексические средства выражения данного значения и доминанту которого составляют сочетания начинательных глаголов с субъектным инфинитивом, отражает общую тенденцию немецкого языка выражать аспектуальные значения лексическими средствами, причем путем их комбинации.

Библиографический список

Ахметжанова Р.Н. Глаголы с фазисными значениями в современном русском языке // Исследования по семантике. Уфа, 1976.

Балин Б.М. Немецкий аспектологический контекст в сопоставлении с английским. Калинин, 1969.

Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. М., 2001.

Лихтерова Б.Л. Исследование средств выражения значения начинательности в современном немецком языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1974.

Нурмухамедов А. Выражение начинательности глагольного действия в современном немецком и узбекском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1976.

Салазникова Л.В. Функционально-семантическая общность языковых средств со значением начинательности // Развитие и функционирование русского глагола / науч. ред. С.П. Лопушанская. Вып. 2. Волгоград, 1980.

Шиханова Л.И. Функциональные особенности глаголов со значением начинательности: глаголы anfangen, beginnen в немецком и начинать / начать в русском языках. Саратов, 1986.

Brinkmann H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. 2. Aufl. Düsseldorf, 1971.

Daniels K. Substantivierungstendenzen in der deutschen Gegenwartssprache. Nominaler Ausbau des verbalen Denkkreises. Düsseldorf, 1963.

Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. 17. Aufl. Leipzig, 1996.

Schmidt V. Die Streckformen des deutschen Verbums. Halle (Saale), 1968.

Schmidt W. Lexikalische und aktuelle Bedutung. Ein Beitrag zur Theorie der Wortbedeutung. 3. durchges. Aufl. Berlin, 1966.

Источники

Böll H. Und sagte kein einziges Wort. М., 2002.

Hesse H. Der Steppenwolf. Frankfurt am Main, 1998.

Remarque E.M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. М., 2003.

Е.Ю. Верещагина⁶

Интерперсональные глаголы коммуникации

в современном немецком языке

Одним из способов проявления интерперсональных отношений является речь. Вербальный контакт строится между людьми, как правило, не индифферентно. С одной стороны, он выступает как процесс формирования взаимных связей и установления взаимопонимания между коммуникантами, с другой – сигнализирует о типе отношений между ними (дружеские, приятельские, враждебные и т.д.). В имеющемся корпусе примеров к интерперсональным глаголам, моделирующим категориальную коммуникативную ситуацию, относится 241 коллоквиальная единица. Вся их совокупность была распределена по 8 лексико-семантическим парадигмам. В основе тождества выделенных ЛСГ, объективирующих значение коммуникации, лежит семантический признак ‘речь’. Однако его функции в составе межличностных лексем отличны от семантического назначения в составе класса verba dicendi. В рамках глаголов говорения этот признак указывает на «речь как самостоятельный процесс порождения языковых знаков» [Васильев, 1971, с. 29]. В отношении интерперсональных глаголов данный семантический компонент сигнализирует о средстве, орудии осуществления акта коммуникации, межличностного общения. Основной особенностью анализируемого класса является корреляция ЛСГ по наличию / отсутствию семы ‘совместность’. Лексемы, номинирующие процесс общения двух или более людей нерасчлененно, относятся к подклассу глаголов общения и содержат в смысловой структуре признак ‘совместность’. Интерперсональные глаголы (ИГ), обозначающие речевое действие, которое активно осуществляется одним лицом (говорящим) при пассивном участии второго (слушающего), можно условно назвать глаголами сообщения. Важной составляющей процессов общения и сообщения является какая-либо тема, предмет, содержание разговора, поэтому для ИГ коммуникации характерно наличие в семантической структуре компонента ‘делибератив’. Особое место в ряду лексико-семантических парадигм анализируемого класса занимает ЛСГ единиц с немаркированными признаками ‘совместность’ и ‘делибератив’, назовем их ИГ обращения.

К подклассу глаголов общения относятся 4 лексико-семантические парадигмы: «болтать, трепаться» (111 ИГ), «перемывать кому-л. косточки» (16 ИГ), «беседовать, общаться» (12 ИГ), «шептаться, шушукаться» (6 ИГ). В значении ИГ данных групп доминирующей является сема ‘речь’, функциональные признаки представлены компонентами ‘совместность’ и ‘делибератив’. Основанием для разбиения коллоквиальных единиц на группы служат качественные отличия в семантике. Глагольные лексемы, принадлежащие самой многочисленной ЛСГ «болтать, трепаться», образуют обширный синонимичный ряд разговорно окрашенных единиц (labern, plaudern, quatschen, schwätzen, wafeln etc.). Значение многих из них является близким, но не полностью совпадающим. Так, различные звукоподражательные единицы, обозначающие звуки животного мира (quackeln, quaddern, quaken, quatern, quosen etc.), приобретают в результате вторичной номинации значение ‘трепаться, болтать’. Достаточно продуктивную группу образуют ономатопы типа tratschen, traschen, tritschen со значением ‘болтать, трещать, тараторить’. ИГ blubbern, labbern, lallen присуще значение ‘болтать, балаболить’. Глаголы анализируемой ЛСГ обладают общими cемантическими особенностями. Во-первых, с данными глаголами связана номинация процесса нецеленаправленного, бессмысленного общения, то есть «общения ради общения» (ср. русск. пустословить). Эта особенность находит отражение в дефинициях абсолютного большинства глаголов: lätschern – ‘dummschwätzen’, quasseln – ‘viel und unnütz plaudern, ohne Überlegung reden’, sülzen – ‘inhaltslos schwätzen’, zurechtschwätzen – ‘dumm, auf gut Gleich reden’. Во-вторых, анализируемые единицы обозначают такую ситуацию речевого взаимодействия, в которой два или более участника оказываются связанными близкими отношениями. В примерах эта особенность выражается либо явно (1, 2), то есть эксплицитным указанием на доверительный характер взаимоотношений между коммуникантами (Eheleute, Freunde, Kollegen, Mitschüler, Nachbarinnen etc.), либо контекстуально (3, 4): (1) Streit gibt es meistens, wenn ich spät nach Hause komme, weil ich mit den Kumpels gequatscht habe und sie mich für die Wäsche oder irgendeine andre Hausarbeit eingeplant hatte (Müller, S. 145); (2) Micha warf einen Blick ins Zimmer und sah seine Mitschüler in Grüppchen miteinander quatschen (Hussart, S. 7); (3) Silke ist mein liebster Mensch. Im Moment ist sie mir lieber als meine Eltern und meine Kumpels, echt. Sie ist urst lustig, ich kann gut mit ihr quatschen, was so “in” ist… (Müller, S. 112); (4) Dann habn wa darüber gequatscht: Und es ist mein erster gewesen, und ich bin auch seine erste Freundin (Runge, S. 50).

Третьей типичной чертой рассматриваемых интерперсональных глаголов является указание на продолжительный, длительный характер коммуникации: (5) Und ich steh da und warte und warte und warte und der steht da auch die ganze zeit und labert mich mehr voll ne (.) (Schlobinski, Kohl, S. 97); (6) In der Schule quatschen sie oft stundenlang miteinander und ausgerechnet jetzt fiel ihm nicht mehr ein, worüber (Hussart, S. 74).

ИГ лексико-семантической парадигмы «беседовать, общаться» (anzwitschern, jabbern, bezwitschern, totreiten, zwitschern etc.) обозначают в разговорной речи процесс целенаправленной беседы, то есть тематически или профессионально обусловленного общения. Эта семантическая особенность прослеживается как в словарных дефинициях (например, talken – ‘беседовать, брать телеинтервью у знаменитостей’, fachsimpeln – ‘sich ausgiebig über eine rein fachliche, berufliche Angelegenheit unterhalten’), так и в контекстах: (7) “Beim Film braucht man Geduld”, weiß er und nutzt die Zeit des Wartens: er fachsimpelt mit Schauspielerkollegen… (Juma, S. 34).

В смысловой структуре ряда ИГ содержится указание на характер протекания беседы (bezwitschern – ‘sich mit jmdm. freundlich unterhalten’) или способ ее осуществления (anzwitschern – ‘sich mit jmdm. telefonisch unterhalten’).

Коллоквиальные единицы dibbern, munkeln, schmalzen, turteln, tuscheln относятся к ЛСГ «шептаться, шушукаться». Характерной чертой данных глаголов выступает способность употребляться как в прямом, так и в переносном значении: с одной стороны, шептать значит ‘говорить шепотом, тихо’ (schmalzen – ‘zärtlich flüstern’), с другой – ‘говорить тайком, шушукаться’ (dibbern – ‘flüsternd reden, heimlich reden’, munkeln – ‘heimlich reden, Vermutungen geheim aussprechen’). У ИГ schmalzen, turteln развивается дополнительное ироническое значение ‘ворковать (о любовных парочках)’: (8) Das Pärchen hielt Händchen und turtelte [Девкин, с. 689].

Для трех рассмотренных лексико-семантических групп общей особенностью является экспликация признака ‘совместность’, поскольку действие, обозначаемое глаголами общения, предполагает обязательное активное и симметричное участие субъекта и объекта интерперсональной ситуации, которые обозначаются, как правило, нерасчлененно: (9) …beobachtete ich Babette und Poldi, wie sie geheimnisvoll miteinander tuschelten (Braun-Hilger, S. 113); (10) Wir ratschen, grillen, spielen Karten oder hören Musik (Juma, S. 18); (11) Oder die Frauen sitzen im Wohnzimmer und häkeln, trinken ihren Likör dazu und schnattern (Müller, S. 130–131).

Важной составляющей значения является также делиберативный признак, актуализирующийся при функционировании в речи: (12) Mir hat das bisher nichts ausgemacht, aber sie leidet darunter und quatscht wohl mit ihren Kolleginnen darüber (Müller, S. 74).

ИГ durchhecheln, durchnehmen, hergehen, hecheln, pflaumen etc. образуют группу со значением «перемывать кому-л. косточки». Отличительной особенностью данной группы является стяженная репрезентация объектной и делиберативной семантики. Иными словами, в качестве предмета обсуждения выступает объект интерперсональной ситуации: (13) Meine Cousins ziehen auch über sie her (Müller, S. 112); (14) Man darf nie über die beste Freundin lästern (Juma, S. 32).

Лексико-семантические группы со значением «врать», «разболтать, растрезвонить», «ябедничать, выдавать» относятся к подклассу ИГ сообщения. Довольно большое количество коллоквиальных глагольных единиц (50 ИГ) моделирует коммуникативную интерперсональную ситуацию «кто-л. врет / лжет кому-л. что-л. / о чем-л.» (aufhängen, aufschnallen, pinnen, zusammenlügen, zuzzeln etc.). В качестве базового глагола выступает стилистически нейтральная лексема jmdm. etw. lügen, которая идентифицирует бóльшую часть ИГ со значением ‘врать / лгать’, например: schmettern – ‘jmdm. etw. dreist lügen’, unterlegen – ‘jmdm. etw. lügen, vorspiegeln’. В отдельных случаях основанием для отнесения ИГ к названной группе служат маркеры «лжи» в дефинициях, например: aufschmeißen – ‘jmdn. einer Lüge überführen’, reesen – ‘lügenhaft berichten’, servieren – ‘jmdm. etw. lügnerisch erzählen’. Межличностные глаголы анализируемой группы образуют широкие синонимичные ряды, охватывающие разные варианты процесса дезинформирования: а) ‘пудрить мозги, втирать очки, лживо уверять’ (vorerzählen, vorgaukeln, vorheucheln, vorkohlen, vorquatschen etc.); б) ‘привирать, рассказывать преувеличенно, «заливать»’ (flunkern, koksen, mogeln, reesen, schwiemeln etc.); в) ‘молоть вздор, нести чепуху, рассказывать что-л. неправдоподобное’ (aufbinden, auftischen, fabeln, fackeln, kohlen etc.) и некоторые другие. В контексте синонимы могут быть взаимозаменимы: (15) Susanne: ich hab dich nur angeschmiert setz dich da wieder hin Osman: haste angelogen lüge (Schlobinski, Kohl, S. 183).

Факультативное функциональное семантическое наполнение представлено признаком ‘делибератив’, который эксплицируется при словоупотреблении: (16) Du willst uns allen weismachen, all die Leute hier, die nicht über Selbstmord reden, sind potenzielle Selbstmordkandidaten. Richtig? (Hussart, S. 31); (17) Wenn se mir dann wat vorsäuselt, könnt ick aus der Haut fahren und habe große Lust, ihr die Wahrheit zu sagen, wie sehr ick se nämlich verachte (Müller, S. 18).

К группе «разболтать, растрезвонить» относятся 22 коллоквиализма из имеющегося корпуса примеров. Доминантой данной лексико-семантической парадигмы является разговорно окрашенный глагол jmdm. etw. ausplaudern, посредством которого даются толкования ИГ в словарных статьях: losplatzen – ‘etw. unbeachtet ausplaudern’, singen – ‘ausplaudern, verraten’ etc. Семный состав анализируемых единиц представлен общими для всех глаголов подкласса сообщения компонентами ‘речь’ и ‘делибератив’. Отличительной чертой ЛСГ выступает сема ‘множественность’, поскольку объект интерперсональной ситуации представлен, как правило, не одним, а множеством лиц, например: breittreten – ‘etw. in aller Leute Mund bringen’, trompeten – ‘etw. in alle Welt ausplaudern’ (ср. русск. «раструбить» на весь мир): (18) Andrea: ja (.) habt ihr das nicht überall rumerzählt? Beate: ich hab das nicht rumerzählt (.) das war thea (.) (Schlobinski, Kohl, S. 141).

Анализ дефиниций и контекстов показывает, что ЛСГ «разболтать» представляет собой обширные синонимичные ряды коллоквиальных глаголов, отличающихся друг от друга незначительными оттенками смысла: а) ‘разболтать, выболтать’ (ausplappen, ausplauschen, ausposaunen, ausquatschen, ausschwatzen etc.); б) ‘раструбить, растрезвонить’ (herumzählen, herumsprechen, herumtragen, rumquatschen etc.); в) ‘проболтаться’ (sich verplappern, sich verquasseln, sich verquatschen etc.).

ЛСГ «ябедничать, выдавать» (angeben, nadern, petzen, verpetzen, verzinken etc.) семантически близка группе «разболтать, растрезвонить», так как обе отражают процесс сообщения нежелательной информации о ком-либо. Однако семантика «ябедничать, выдавать» не предполагает обязательного наличия множества партнеров по коммуникации, поэтому компонентный состав значения ограничивается семами ‘речь’ и ‘делибератив’. Характерно, что в контекстах в качестве объекта интерперсональной ситуации выступают два лица: «кто-л. ябедничает кому-л. на кого-л.». Таким образом, межличностный контакт носит не субъектно-объектную, а субъектно-двуобъектную направленность: (19) Er gab immer seine Mitschüler an [Schmidt, S. 44]; (20) Er hat alles dem Lehrer verpetzt [Девкин, с. 548].

Подкласс глаголов обращения представлен в разговорной речи одной ЛСГ «обращаться к кому-л., заговаривать с кем-л». Коллоквиализмы образуют синонимичные ряды, каждый из которых призван выразить конкретную деталь интерперсонального контакта, придать ему качественную характеристику: а) заговорить грубо, по-хамски (ankläffen, anmuffeln, anpöbeln, anschnarchen); б) заговорить заискивающе, с определенной целью (angraben, anhaben, anlabern); в) приставать с разговорами (anquasseln, anquatschen); г) заговорить заигрывающе с лицом женского пола (anklotzen, anquaken, ansingen). Таким образом, коллоквиализмы выступают как гипонимы по отношению к нейтральному гиперониму ansprechen, ср.: angraben – ‘jmdn. [herausfordernd] ansprechen und unmissverständlich sein Interesse an ihm zeigen’; anhauen – ‘jmdn. plump-vertraulich ansprechen, um von ihm etw. zu erbitten oder zu erreichen’; anlabern – ‘in lästiger oder herausfordernder Weise ansprechen’; anschnarchen – ‘jmdn. grob ansprechen’. Для глаголов анализируемой лексико-семантической парадигмы присуща исключительно негативная коннотация, что в целом типично для разговорной сферы общения: (21) ich hasse vor kochlöffel zu stehen (.) …weil jedesmal wenn ich da stehe nä (.) entweder kommt da son typ an macht mich da an und fragt mich ob wir ins caf gehen wollen? (Schlobinski, Kohl, S. 97); (22) Was haben Neo-Nazis getan? – Sie haben Monika und ihre Freunde angepöbelt (Happe, Schmidt, S. 113).

Как видим, процесс коммуникации между двумя или более лицами получает в коллоквиальной сфере немецкого языка широкое номинативное оформление, охватывающее различные оттенки и нюансы семантики общения, сообщения и обращения.

Библиографический список

Васильев Л.М. Семантические классы русского глагола (глаголы чувства, мысли, речи и поведения): автореф. дис. … д-ра филол. наук. Л., 1971.

Словари

Девкин В.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики. М, 1996. (В тексте – Девкин.)

Schmidt H. Deutsch-russisches Synonymenwörterbuch. M., 1998.

Источники

Braun-Hilger L. Oma hupf! Kinder tragen das Herz auf der Zunge. Landsberg, 1977.

Happe M., Schmidt R. Von Aachen bis Zwickau: Jugendliche vor dem Mikro. Bonn, 1993.

Hussart J. Eintausend Sommersprossen. Eine Liebesgeschichte. Weinheim, Basel, 2002.

Juma. 2003–2005. №№ 1–4.

Müller Chr. Männerprotokolle. Berlin, 1985.

Runge E. Berliner Liebesgeschichten. Köln, 1987.

Schlobinski P., Kohl G. u.a. Jugendliche Sprechweisen. Materialband zu: Jugendsprache und Wirklichkeit. Linguistic Data on Diskette Service. München, 1993.

А.Н. Приходько⁷

Паратаксис как лингвокогнитивный феномен

1. Выбор сложносочиненного предложения (ССП) немецкого языка как объекта анализа был стимулирован, прежде всего, осознанием того факта, что существующие концепции все еще находятся в плену формально-логических теорий. И хотя эти теории сыграли свою положительную роль в интерпретации ССП как полипредикативного образования с координирующей связью между его составляющими (конъюнктами), однако на фоне современной когнитивно-дискурсивной парадигмы они представляются недостаточными. Предметом нашего интереса выступает описание ССП с позиций указанной парадигмы языкознания, в соответствии с которой семантико-синтаксический анализ языковых единиц является лишь необходимой предпосылкой анализа концептуального [Жаботинская, 2004, с. 83; Приходько, 2003, с. 85].

На когнитивно-семантическом уровне сложносочиненное предложение возникает как языковая единица, способная выражать целую палитру отношений-смыслов, интегрированных в систему более высокого порядка – когнитивную квадратичную матрицу, узлы которой конституируются концептами обусловленности / необусловленности и соответствия / несоответствия [Приходько, 2002, с. 50–61]. Первая оппозиция ассоциируется с идеей причинности, а вторая – согласованности с эпистемическими и поведенческими стереотипами человека. Эта матрица представляет собой своеобразный унифицированный шаблон схематизации опыта, сохраняемый в памяти лингвокультурного сообщества.

Таблица

Когнитивная квадратичная матрица ССП

Тип отн-й	Обусловленность	Необусловленность
Соответствие	собственно-каузальные ССП следственно-каузальные ССП селективно-разделительные СПП	комитативно-соединительные СПП адитивно-соединительные СПП лимитативно-противительные СПП собственно-разделительные СПП градационные СПП
Несоответ- ствие	собственно-противительные ССП компенсационно-противительные СПП оппозитивно-разделительные СПП	симметрически-сопоставительные СПП асимметрически-сопоставительные СП

Выделение четырех типов ССП (см. Таблицу) отражает широкие возможности человеческого мировосприятия и мирообобщения, фиксирует наиболее общие пути структурирования языковым сознанием онтологии жизненного мира и свидетельствует о том, что описание этой единицы на когнитивно-коммуни-кативной основе выходит далеко за рамки собственно сочинения, поскольку она, кристаллизируя коллективный опыт фиксации существенных и коммуникативно необходимых значений, не может не отображать некоторые основополагающие принципы организации смыслового континуума. А потому более конкретные проявления смысловой стратификации ССП, допустимые в пределах семантико-синтаксического метода, являются системно подчиненными одной из четырех моделей.

Когнитивными маркерами выделенных смыслов-отношений выступают сложные предикаты-коннекторы. С их помощью говорящий концептуализирует отношение между теми денотативными (микро)ситуациями, которые становятся объектом рецепции и, соответственно, речи. Таким образом, формально-грамматическая бинарность ССП превращается в когнитивно-семантическую триарность. Обеспечивая триарную когнитивную константу паратаксиса как основу его холистического единства, сложный предикат является важнейшим звеном его смысловой организации, независимо от того, как выражены отношения между денотативными ситуациями – синдетически или асиндетически.

2.1. Корпус ССП, в которых воплощается идея необусловленного соответствия, состоит из конструкций с комитативно-соединительными, адитивно-соединительными, лимитативно-противительными, собственно-разделительны-ми и градационными отношениями между конъюнктами. Причинная необусловленность и соответствие стереотипным представлениям говорящего относительно нормативности сосуществования ситуаций в пространственно-временном континууме предопределяет открытость, возвратность и симметричность формально-синтаксического строения ССП этого типа.

Комитативные отношения отображают идею независимости в сосуществовании двух и более референтных ситуаций, а, следовательно, допускают альтернативность при объединении последних в отдельное целое в пределах определенного тематически-тезаурусного единства: Es schneite heftig, und der Wind pfiff (B. Kellermann). Адитивные отношения сигнализируют о соответствии некоторых фактов стереотипным представлением говорящего по схеме «общее – частичное»: Ich stehe auf, gehe zu meinem Tisch und knipse das Licht an (H. Böll). Они концептуализируются языковым сознанием в виде облигаторной последовательности двух и более событий в пространстве и во времени, что в структурном плане поддерживается позиционной стойкостью (необратимостью) конъюнктов. Адитивно-соединительные структуры используются как инструмент упорядочивания и организации информации и свидетельствуют об активном участии паратаксиса в конституировании таксисной семантики.

В отличие от описанного вида ССП лимитативно-противительные предложения используются говорящим для устранения когнитивной энтропии (недоинформированности) адресата: Du kannst in Italien fast gegen alles ankämpfen, allerdings nur nicht gegen die korrumpierten Leute (W. Heinrich). Лимитативные ССП предполагают информационное ограничение той картины, которая сложилась или может сложиться в эпистемическом мире адресата относительно определенной ситуации. Лимитативные отношения не полностью соответствуют противительным, поскольку не предусматривают собственно противоречие, а, наоборот, будто уточняют общую картину, отнимая от нее некоторую несущественную информационную деталь.

Собственно-разделительные отношения воплощают идею включенности, одновременности, тождественности или последовательности в пространственно-временном континууме явлений, событий и состояний, которые описываются двумя ситуациями: Ein Anmeldeformular erhalten Sie entweder via Internet, oder Sie rufen einer der Nummern an (Из рекламы). Они отображают множественность средств достижения одного и того же результата в нонвербальной деятельности человека, указывая на возможность реализации цели альтернативными опциями.

Градационные ССП, строясь по принципу нарастания или убывания координативных отношений, предназначены для акцентирования: а) сосуществования ситуаций в режиме эпистемической разнозначности (информационного разновесия) – Er ist nicht nur ein guter Facharbeiter, sondern auch ein guter Sportler [Buscha, 1989, S. 87], б) сосуществования ситуаций в режиме эпистемической равнозначности (равновесия). Последний смысл может варьироваться как выделение факта наличия (Er ist sowohl ein guter Facharbeiter, als auch auch ein guter Sportler) или отсутствия (Er ist weder ein guter Facharbeiter, noch ein guter Sportler) ситуаций во внеязыковой действительности. Такая смысловая специфика градационного паратаксиса предопределяет как его формально-грамматическую структуру (необратимость / разнозначность – возвратность / равнозначность конъюнктов), так и дальнейшие смысловые коннотации в виде импликации значений ‘противопоставление’ (разнозначность) и ‘разделение’ (равнозначность). Таким образом, корпус градационных предложений распадается на две группы, одна из которых тяготеет к конъюнктивным, а другая – к дизъюнктивным высказываниям, что лишний раз свидетельствует о гетероморфности логических суждений и высказываний естественного языка.

2.2. Реализация идеи необусловленного несоответствия между двумя референтными ситуациями осуществляется средствами сопоставительных номинаций, среди которых различаются симметрические и асимметрические. При симметрических отношениях решающим является количественный фактор: наличие в одном конъюнкте определенного количества компонентов сопоставления (не меньшее двух и не большее четырех) обязательно предусматривает наличие такого же количества семантически родственных с ними компонентов во втором: John gibt sein Geld für Pferde aus, und Peter für Frauen [Oirsouw, 1987, P. 131]. При асимметрическом контрасте наблюдается неравномерное соотношение компонентов сопоставления в обеих частях паратаксиса. Следует различать количественную и качественную асимметрию. В первом случае решающим является факт наличия в обоих конъюнктах разного количества компонентов сопоставления – Hinter den Baracken standen Zelten, und hinter den Zelten sah man einen langen schmalen Teich (E. Neutsch), а во втором – одинакового, но с разными семантическими параметрами: Ich sitze wieder in der vollgestellten Küche, und meine Studenten streichen das Wohnzimmer (I. Noll). Когнитивная схема сопоставления является средством языковой фиксации диалектического единства и борьбы противоположностей, а ее семантико-синтакси-ческая сущность отражает идею дискретного единства.

2.3. Концептуализация отношений обусловленного соответствия опирается на два типа смыслов: а) неисключенность говорящим альтернативного толкования причинно-следственных зависимостей; б) противопоставленные коннотации. Оба типа смыслов связаны между собою посредством импликации силлогизма (‘если – то – база’), которые проявляются через оппозицию «афир­мативность / негативность». Такая когнитивно-семантическая специфика обусловленного соответствия является тем дистинктивным признаком, который отличает каузальное содержание паратаксиса от каузального содержания гипотаксиса, поскольку последний не допускает альтернативы при толковании факта взаимозависимости денотативных ситуаций. Отношение обусловленного соответствия конкретизируется в виде собственно-каузальных, следственно-каузальных и селективно-разделительных ССП.

Сочинительные каузативы воплощают идею ‘обоснование’. Их корпус состоит из закрытых бинарных структур собственно-каузального и каузально-следственного типов, которые являются антиподами по отношению друг к другу. При всем богатстве средств связи каузально-следственные номинации используются для вербализации одного-единственного смысла – результата, мотивированного причиной: Die Schnitte des Malers waren mit Wurst betrichen, darum ass ich sie gern. Бедность смыслового потенциала предопределяет низкую частотность каузально-следственных ССП в речи в сравнении с собственно-каузальными номинациями.

Использование собственно-каузальных ССП отражает активное вмешательство адресата в процесс толкования симптоматики. Они способны концептуализировать такие смыслы, как причина-предпосылка – Ich aβ gern die Schnitte des Malers, denn sein Brot war mit hausgemachter Leberwurst bestrichen (S. Lenz); причина-доказательство (возведение тезиса в ранг истинны) – Diese Dienstreisen sind unentbehrlich, denn unser Betrieb braucht dringend neue Verträge (Focus), причина-препятствие (условие нереализованности намерения) – Dr. Busbeck konnte ihr nicht wiedersprechen, denn die redete so, dass einem der Rock platzte (S. Lenz), причина-вывод – Du hast Fieber, denn du bist ganz rot (E.M. Remarque), причина-предположение (градация истинности умозаключения) – Am schwersten wogen offenbar Hilkes Worte, denn sie kamen nicht davon weg, sich zu bemitleiden (S. Lenz).

Смысловой диапазон собственно-каузальных ССП отображает дедуктивные и индуктивные возможности ментальной деятельности человека в верификации истины. Базируясь на когнитивно-логических операциях типа ‘судя по тому, что’, ‘это видно из того, что’, собственно-каузальные ССП содержат указание на то, что именно стало основанием для умозаключения. Они используются там, где имеется некоторая энтропия эпистемического мира говорящего: имея в своем распоряжении лишь одну доступную для наблюдения ситуацию, он достраивает другую, в силу чего последняя выступает как его искусственное «творение», как результат его ментально-поисковой деятельности, как его субъективный диагноз. Основанием для этого служат, во-первых, наблюдения над определенной объективно существующей ситуацией, во-вторых, гносеоинформационный ресурс говорящего, в-третьих, его интеллектуальная способность достраивать смысл из некоторого неполного набора данных.

Верификация истины является также когнитивной основой селективно-разде­лительных ССП. Они используются там, где речь идет об ограниченном, закрытом выборе между двумя взаимоисключающими возможностями, то есть о «метаязыковой альтернативе» [Rudolph, 1996, S. 245] (Die Kunst ist das höchste, Maestro: Entweder man lebt ganz für sie und in ihr, oder man verzichtet auf sie (H. Konsalik)). Содержательная палитра селективно-разделительного паратаксиса характеризуется стойкими коннотациями следствия. Среди других дизъюнктов только они отражают «психологию нерешительности» [Рассел, 1999, с. 90], основой которой может быть эпистемологическое состояние «не знаю», ср.: [Ляпон, 1986, с. 90]. И психологическое состояние нерешительности, и ментальное состояние незнания связаны с необходимостью сделать выбор между двумя возможностями, предопределяющими четкую проспективную направленность такой разновидности паратаксиса.

2.4. По когнитивной схеме обусловленного несоответствия генерируются ССП собственно-противительного, компенсационно-противительного и оппозитивно-разделительного типов. Противительное ССП является по сути псевдокаузальным биномом, который описывает факт прерванной причинно-след­ственной цепочки в виде определенного рода противоречия (несоответствия) между антецедентом и консеквентом. Противительные коннекторы имеют важное значение для интенциональной составляющей паратактически оформленного речевого акта, где они выступают оператором переориентации адресата в направлении зарождения и развития другого коммуникативного «сценария».

При собственно-противительных отношениях противоречие возникает или между вербализованной причиной и непрогнозируемым следствием, или между вербализованным следствием и неизвестной причиной: Es regnete oft, aber der Urlaub war schön. Компенсационно-противительные отношения фиксируют несоответствие между сопредельными величинами: двумя причинами – Er war schmaler geworden, aber gut in Form (H. Böll) или двумя следствиями – Die Hauptsache leugnet er hartnackig, dagegen gibt er Einzelheiten zu [Zifonun, 1997, S. 739]. В онтологическом плане первая разновидность противоречия ассоциируется с компромиссом, вторая – с антагонизмом. Компромиссный характер противоречия не проявляет четкой корреляции со своим структурным воплощением; антагонистический же предполагает прямой порядок расположения конъюнктов.

Скрытым контрадикторным характером отличаются и опозитивно-раздели­тельные ССП, семантическая структура которых отягчается взаимодействием финальных, кондиционных и противопоставленных семантем, что оказывает содействие их функциональному сближению с условным гипотаксисом: Du muβt entweder neue Reifen kaufen, oder wir können nicht in den Urlaub fahren [Buscha, 1989, S. 95]. Таким образом, опозитивно-разделительные дизъюнкты коррелируют с логикой как конъюнкции, так и материальной импликации. Это еще раз свидетельствует об отсутствии изоморфизма между соотносительными величинами в формальной логике и в естественном языке.

3. Вся гамма качественных измерений сложносочиненного предложения на номинативном уровне, создаваемая интеграцией языкового и неязыкового, содержит в себе информацию о жизненном мире человека с его ценностными ориентирами. Сложносочиненное предложение в аспекте когнитивной семантики отражает идею типизированного, нормативного знания, его соотнесенность с концептуальным миром говорящего. Знание, заложенное в семантике этой единицы, является отражением не только объективных отношений во внешнем мире, но и (стерео)типизированных представлений коммуникантов о них.

С точки зрения когнитивной триарности традиционно выделяемые грамматикой семантико-синтаксические типы ССП (соединительные, противительные, разделительные, градационные, каузальные) являются, с одной стороны, определенным образом соотнесенными с логическими суждениями дизъюнкции (разделительные) и импликации (каузальные), а с другой – растворенными в них. В последнем случае речь идет о соединительности, противительности, сопоставительности и градационности, которые коррелируют с конъюнктивными высказываниями. Более того, значительное количество ССП, которые, согласно постулатам формальной логики, должны трактоваться как конъюнкты или дизъюнкты, оказывается отягощенным отношениями материальной импликации – явлением, сочлененным с подчинением.

Этот факт опровергает расхожую мысль о равноправии, одноранговости, неиерархичности координативной связи в противоположность субординативной. Когнитивная фиксация равноправия денотативных ситуаций средствами паратаксиса осуществляется лишь в случае их взаимной необусловленности (соединительные, сопоставительные, собственно-разделительные). Наоборот, противительные, каузальные, селективно- и оппозитивно-разделительные номинации, концептуализирующие отношения между денотативными ситуациями через феномен обусловленности, имеют черты иерархически организованного единства. Это позволяет рассматривать данный вид сочинения как экономный, эргономический способ репрезентации подчинительности.

4. Языковое содержание, заложенное в паратаксисе, отражает не только и не столько фактологию объективно существующих отношений во внешнем мире, но открывает пространство для субъективной проекции на них социально конвенционализованных и / или индивидуально стереотипизированных представлений человека относительно реального и гипотетического, нормативного и ненормативного, действительного и надлежащего. Эта когнитивно-семантическая специфика ССП напрямую соотнесена со спецификой его функционирования в речи, где оно выступает средством аранжировки сложных речевых актов. Исследование ССП в коммуникативно-прагматическом аспекте является одной из актуальных задач синтаксической науки в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы современного языкознания.

Библиографический список

Жаботинская С.А. Концептуальный анализ языка: фреймовые сети // Науково-теоретичний часопис з мовознавства: проблеми прикладної лінгвістики. Вып. 9. Одеса, 2004.

Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений. М., 1986.

Приходько А.Н. Сложносочиненное предложение в современном немецком языке. Запорожье, 2002.

Приходько А.Н. Синтаксис естественного языка в фокусе когнитивно-дискурсивной парадигмы // Вестник Харьковского нац. ун-та. № 609. 2003.

Рассел Б. Исследование значения и истины. М., 1999.

Buscha J. Lexikon deutscher Konjunktionen. Leipzig, 1989.

Oirsouw R.R. van. The Syntax of Coordination. L., 1987.

Rudolph E. Contrast, Adversative and Concessive Relations and their Explication in English, German, Spanish, Portuguese on Sentence and Text Level. B.; N.Y., 1996.

Zifonun G. u.a. Grammatik der deutschen Sprache: in 3 Bdn. B.; N.Y., 1997.

<предыдущая страница | следующая страница>