Четвертый параграф «Изменения традиционных оснований гражданского общества» раскрывает тенденции в развитии гражданского общества, разрушающие некоторые его традиционные основания, связанные как с внутренними дисфункциями гражданского общества, так и с влиянием внешних источников. Хотя подобные тенденции разнообразны и многочисленны, их можно сгруппировать в несколько взаимосвязанных блоков: корпоратизация, экспансия государства, перегруженность, технокультура, новое измерение политического конфликта и изменение социокультурного контекста.

Корпоратизация указывает на формирование так называемого «корпоративного общества», в котором тотальное господство организаций бросает вызов базовому принципу гражданского общества: любая группа индивидуумов может сама сформировать ассоциацию, основанную на их собственной воле и желаниях, для того чтобы отстаивать свои интересы посредством мирной конкуренции с другими группами. Сегодня происходит постоянное сокращение возможностей, открытых каждому для успешного создания ассоциаций в тех сферах, где уже существуют другие.

Экспансия государства является результатом совершенно новой концепции политического устройства, которая поощряет гипертрофию политического и административного аппарата. Это уже привело к некоторым метаморфоза государства, превратившегося в огромную официальную регулирующую конструкцию. В результате оно в значительной мере трансформировало отношения, которые традиционно складывались между ним и сферой гражданского общества.

Перегруженность выражается в корпоративной и бюрократической насыщенности, а также правовой перегруженности в форме излишнего регулирования. Перегруженность изменила восприятие ограниченности социального пространства. Инфляционные тенденции в законодательстве, регулировании и подзаконных актах, производимых на свет не только правительствами, местными и национальными, но также и международными и наднациональными организациями, открыто вторгаются в «спонтанное» развитие гражданского общества. Каждая новая волна событий вызывает к жизни новую волну законодательства в сфере, которая по определению считалась изначально свободной от регулирования со стороны внешних по отношению к ней структур.

Технокультура в наименьшей степени уходит корнями в историческую логику. Трансформация значения знания, его частая деградация до уровня сбора информации и контроля, развитие информационных технологий, широкое распространение средств массовой информации, роботизация, искусственный интеллект и телекоммуникации являются совершенно новыми чертами современной эпохи, которые вместе взятые глубоко меняют наше восприятие, ожидания и поведение, а также весь политический процесс и значительную часть социальной структуры. Становление транснациональных сетевых коммуникаций открывает не только позитивные возможности для гражданского общества, но и таит в себе немалые опасности использования информационных технологий антидемократическими, экстремистскими силами.

Новое измерение политического конфликта выражается в поляризации материальных и постматериальных ценностей. Первые выражались в конфликте между правыми и левыми силами по вопросам собственности и распределения доходов, что выявляло социальную базу обеих сил и позволяло до настоящего времени описывать политическую сцену на основании горизонтального конфликта «левые-правые». Тем временем, в политике произошли глубокие изменения – появились проблемы защиты окружающей среды и вместе с ними движения зеленых, которые пытаются структурировать общество по вертикали через политическую программу, апеллирующую к постматериальным ценностям, что вынуждает традиционные партии реконструировать свои программы так, чтобы перехватить чужие электораты для смещения и расширения своей социальной базы. Как следствие, меняется и вся структура социальных движений: они также размещаются вне горизонтальной системы правые-левые, так же, как и вне вертикальной системы, основанной на общественной иерархии богатства и статуса.

Изменение социокультурного контекста связано с тем, что глобализация привела не только к широкому проникновению западных культурных и социально-политических стандартов и ценностей в незападные общества, но параллельно с этим произошла масштабная инфильтрация демократических обществ запада носителями антизападных ценностей и норм поведения, включая и радикальных противников этих обществ. Эта проблема закладывает серьезные основания для реализации сценария, когда на смену социально-классовым конфликтам, определявшим содержание всех социально-политических процессов западных демократий, придут социокультурные конфликты, обусловленные возрастающей этнонациональной и конфессиональной неоднородностью общества.

Развитие этих тенденций уже меняет, а в будущем может привести к еще более существенным изменениям основных характеристик гражданского общества.

В параграфе пятом «Глобализация и ее влияние на гражданское общество» анализируется дискуссия вокруг понятия «глобализация», и отмечается, что глобализация включает в себя и процессы (такие как рынок); и политические проекты (как мониторинг и насаждение стандартов прав человека или продажа отдельных видов продукции по всему миру); и непредвиденные последствия (такие как распространение СПИДа и т.д.).

Глобализация в экономике проявилась через рост международных рынков банковского капитала и ценных бумаг, свободное колебание курса валют, развитие рынков евровалюты и еврооблигаций, постепенное регулирование стандартов, технические достижения, растущий консенсус между национальными регулирующими агентствами и растущую конкуренцию между фирмами, оказывающими финансовые услуги всех видов.

Глобализация в сфере культуры представляет собой очень бурное явление, с трудом поддающееся контролю. Между различными сферами культурной глобализации существуют как противоречия, так и совпадения. Если и есть аспект, который присутствует во всех этих сферах, то это индивидуализация: все сферы зарождающейся глобальной культуры способствуют независимости индивида от традиции и сообщества.

Неотъемлемой частью процессов глобализации становятся нарастающая пространственная сегрегация, отделение и отчуждение. Принося огромную выгоду ничтожному меньшинству, глобализация оставляет за рамками или превращает в маргиналов две трети населения. Поэтому глобализация содержит в себе и зерна контргегемонистских сил, включая социальные движения, формируемые теми, кого в наибольшей степени она затронула. Все они обладают потенциалом для формирования контргегемонистского блока, превратив глобальное гражданское общество в арену политической борьбы, где результаты конфликтов будут определяться стратегиями, доступными для конфликтующих сторон.

Убрав территориальное разделение между людьми, глобализация способствовала развитию некоторых тенденций в сторону культурной конвергенции, конвергенцию в мировом масштабе правовых и этических принципов. Например, дискурс «прав человека» укоренился во всех точках земного шара, даже если и консенсус по поводу специфической природы этих универсальных наименований остается не достигнутым.

И, конечно, одним из самых существенных проявлений глобализации является глобальное гражданское общество, которое в полной мере отражает ее противоречивый характер, сочетая в себе:

- с одной стороны, формирование новых идентичностей и этоса глобальной ответственности, новых форм и практик гражданского участия и солидарности в решении глобальных проблем мирового сообщества – проекте глобализации «снизу»;

- с другой стороны, острые проблемы отстранения или даже исключения из-за недостаточной институциональной представленности в современной системе наднационального управления стран глобального Юга;

- с третьей стороны, тенденции сверхбюрократизации международных общественных организаций, способных воспроизводить закрытую практику деятельности транснациональных корпораций.

Таким образом, гражданское общество, включая его глобальный уровень, состоит из агентов с широким разнообразием программ, вовлеченных в политический процесс, в котором каждый из них пытается применить свою силу и влияние для достижения своих собственных целей.

Вторая глава «ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО И ЭКОНОМИКА» дает представление о том, каким образом гражданское общество проникает как в сферу политического, так и в сферу экономики. В ней подчеркивается, что гражданское общество и государство в свою очередь предполагают определенный тип экономики. Более того, экономика, если отделить ее основные инфраструктурные и технико-экономические аспекты, является частью гражданского общества. Таким образом, в силу своей неразрывной взаимосвязанности все подсистемы детерминируют друг друга.

В первом параграфе «Гражданское общество и экономика: принцип соучастия» через анализ двух ключевых категорий опосредования в экономическом обществе «собственность» и «участие», рассматривается вариант, когда уменьшение участия в этой сфере компенсируется появлением множества форм собственности, благодаря которым гражданское общество и его институты в принципе могут занять прочные позиции в экономическом обществе. Основная задача заключается в том, чтобы обеспечить структурам гражданского общества более широкое участие в выработке стратегии, а также внедрить в процесс управления экономикой элементы демократического способа принятия решений. Если гражданское общество имеет возможности влиять на политическую систему посредством соответствующих структур, открытых влиянию, то необходимы такого же рода «рецепторы» и в экономике. Поэтому если можно говорить о возможности внедрения демократических процедур в государственные институты, то можно говорить и о внедрении демократических процедур в экономические институты, что выражается в понятии «экономическая демократия». Экономическая демократия подразумевает наличие различных форм участия, как на уровне рабочего места, так и на уровне фирм, что существенно смягчает необходимость сохранения в неприкосновенности саморегулирование управляющих производственных систем.

Одной из форм демократизации экономической системы является «принцип соучастия», внедрение которого в диссертации рассматривается на примере шведской и немецкой моделей капитализма. Конечно, в условиях глобализации пределы внедрения механизмов экономической демократии с неизбежностью сужаются, однако, основания для гражданского контроля и возможностей проявления гражданским обществом своего интервенционистского потенциала вглубь мировых экономических процессов существует. Кроме непосредственного соучастия в экономической деятельности ТНК глобальное гражданское общество должно сосредоточить свои силы на участии в развитии институциональной и правовой инфраструктуры глобального уровня; на формировании идеологических и ценностных установок для участников глобального взаимодействия; на обеспечении консенсуса в процессе распределения средств и т.д. Основная же задача глобального гражданского общества заключается в формировании таких институтов, которые обеспечили бы большую прозрачность принятия политических и экономических решений на глобальном уровне, а также позволили бы внедрять принципы экономической демократии в деятельность структур глобальной экономики, что будет способствовать предотвращению глобальных социальных конфликтов.

Во втором параграфе «Гражданское общество и государство в эпоху модернизации: политическое измерение» рассматривается процесс возникновения нового типа социальной мобильности/включения, обусловленный социальным устройством, возникшим в эпоху модернизации, в процессе которой не только публичные и частные сферы четко разделились, но и были проложены новые каналы для широкомасштабной мобилизации населения и его включения в национальные экономические, политические и культурные процессы. Именно в условиях модернизации закладываются фундаментальные основы гражданского общества как процесса распределения гражданских и политических прав.

Исторический анализ показывает, что если процесс модернизации влечет за собой экстенсивное распределение сверху вниз гражданских и политических прав, то такой процесс называется сильным гражданским обществом. Когда же такие права не широко распространены, т.е. когда массы вовлекаются гетерономно в авторитарной манере – слабым гражданским обществом. Таким образом, сила гражданского общества отражается в распределении политической власти по всему общественно-политическому спектру. В обществах, где процесс модернизации проходил намного позже, несмотря на относительно раннее введение либерально-демократических политических институтов, утверждение политики социальных программ, процесс политического включения почти всегда принимал более вертикальный и авторитарный характер, а распространение политических и социально-экономических прав было более неравномерным и ограниченным.

В диссертации отмечается, что основной проблемой гражданского общества в процессе модернизации является связь с государством, которая почти во всех случаях определяет то, какого вида автономии гражданскому обществу удастся достичь. С точки зрения идеально-типических понятий, политическое включение низших классов в процесс модернизации происходит тремя способами:

1. 
   интегративный способ отличается относительно автономной горизонтальной системой включения населения в национальную политику;
   
2. 
   инкорпоративно-клиентелистский способ приводит людей в политику путем включения в персонализированные, высоко партикуляризованные патрон-клиентельные сети, пересекающие и снижающие значимость более горизонтальных форм политический организации;
   
3. 
   инкорпоративно-популистский способ мобилизует и вводит новичков в активную политику не через вертикально организованные клиентелистские сети, не через горизонтально организованные группы интересов, а, скорее, посредством массовой привязанности к лидеру, чья харизма становится главным источником легитимации и чья плебисцитарная организация становится главным связующим звеном между интересами гражданского общества и публичной сферой.
   

Анализ причин, по которым в странах догоняющего развития, как правило, происходит замена или переферализация интегративного способа политической инклюзии на более инкорпоративный клиентелистский и/или популистский способы, выводящие массы людей на общенациональную политическую арену более вертикальным, гетерономным способом, позволяет автору сделать следующие выводы: интегративные способы политического включения/ инклюзии ведут к формированию относительно сильного гражданского общества, способного отслеживать и проявления государственного деспотизма, и ложное представительство частного гражданского общества посредством популистских способов мобилизации; инкорпоративные же способы и клиентелистский, и популистский ослабляют гражданское общество.

В параграфе третьем «Ослабление государства под влиянием глобализации» рассматриваются основные аспекты влияния глобализации на национальные государства, приводящие к трансформации его отношений с гражданским обществом. Территориальный суверенитет государства в условиях глобализации ослабляется по целому спектру вопросов до такой степени, что это разрушает способность государства контролировать и защищать внутреннюю жизнь общества, а негосударственные акторы получают все возрастающую власть и влияние на формирование порядка.

Власти государства бросают вызов и изнутри, и извне: и со стороны ТНК, которые конкурируют с экономической мощью некоторых государств; и со стороны обладающих моральным авторитетом НПО, которые могут влиять на мировое общественное мнение и опираться на него при решении внутренних проблем; и со стороны отдельных лиц, сила которых благодаря возможностям, предоставляемым им средствами современных коммуникаций, возрастает настолько, что они могут оказать влияние на решение национальных и глобальных проблем.

Как следствие, национальные государства все более утрачивают контроль над частным капиталом в смысле способности эффективно регулировать его в интересах общества: транснациональный капитал с легкостью ускользает от локальной, ограниченной определенной территорией власти государства. Таким образом, глобализация экономической деятельности превосходит регулирующую досягаемость национальных правительств. В свою очередь, приспособление к глобальной конкурентоспособности становится новым категорическим императивом для государства, которое все более превращается в агентство для приспособления национальных экономических практик и политик к потребностям глобальной экономики.

Происходит и явное «распыление» политической власти: с одной стороны, прагматический синтез капитализма и социализма в форме демократического планирования привел к формированию системы политического участия, когда власть перетекла вниз к основным группам интересов; с другой стороны, способность государства контролировать события уменьшилась, так как оно стало частью мировой политической системы, международных рынков и мирового сообщества, связанных информационными потоками.

Другим фактором, способствовавшим ослаблению национального государства, стало расширение сети локальных, национальных и международных неправительственных и межправительственных организаций. Несмотря на то, что эти организации не имеют регулярных армий и не оказывают непосредственного воздействия на мировую политику, они видят свое предназначение в том, чтобы давать нравственную оценку событиям, происходящим в мире, в том числе деятельности транснациональных корпораций и национальных правительств. В этой ситуации глобальное гражданское общество забирает на себя часть властного потенциала в определении государственной политики, становясь третьей силой наряду с государством и частным бизнесом. Однако, по мнению автора, несмотря на то, что глобализация существенно урезала суверенитет национального государства и ограничила его ресурсы, в условиях обострения конкуренции на мировой арене и угроз, проистекающих из неконтролируемости и неуправляемости мира, что уже привело к глобальному финансово-экономическому кризису, сегодня намечаются новые тенденции в повышении роли национальных государств.

В четвертом параграфе «Последствия ослабления государства для гражданского общества» отмечается очевидная связь между глобализацией и растущим экономическим неравенством, растущей безработицей и неполной занятостью наиболее уязвимых слоев общества. В ряде случаев это служит дополнительным объяснением снижающегося уровня массового политического участия со стороны недовольных граждан, усиливая возможности внутренней нестабильности. В других случаях негативные последствия глобализации для представителей наемного труда используются для объяснения возрождения национализма. Вместо социально-классовых конфликтов теперь чаще всего возникают этнические и конфессиональные конфликты. Эта ситуация порождает целый ряд проблем, связанных с подъемом религиозных фундаменталистских групп и военизированных правоэкстремистов.

Последствия для глобального гражданского общества растущей безработицы, неполной занятости и ограничения заработной платы как следствия большей мобильности капитала выражаются в снижении транснационального сознания и солидарности рабочего класса, поскольку рабочие по разные стороны государственных границ вынуждены конкурировать между собой. Хотя и существует ряд свидетельств, что профсоюзы пытаются приостановить развитие этих тенденций, они работают против времени и, чаще всего, условия складываются не в их пользу. Однако это закладывает почву для произрастания контргегемонистских движений, возглавляемых профсоюзами, что делает ситуацию не столь безнадежной. Пока же транснациональное рабочее движение является гораздо более слабым актором в глобальном гражданском обществе, чем его бизнес-аналоги, так как транснациональные корпорации лучше, чем наемный труд приспособлены к использованию межправительственных структур для решения своих проблем.

В диссертации отмечается, что одним из признаков и следствий ослабления роли национальных государств является глобальная криминализация. По многим параметрам криминальные структуры стали соперничать с государством, если вообще не заменять его как агента, обеспечивающего занятость и поддержание законопорядка в их интересах. Подобные структуры часто являются самыми сильными агентами гражданского общества в рамках государственных границ, а достижения в сфере коммуникаций и транспортных технологий облегчили их возрастающую значимость как глобальных акторов. Они и получили неограниченные возможности влиять на развивающееся глобальное гражданское общество.

Все это привело к появлению принципиально новых форм социального протеста, имеющих своеобразный глобальный дискурс, что в целом изменило представления о социальных движениях: если раньше их основу составляли коллективные акторы, то теперь на смену приходит конвергенция разных типов акторов. В такой ситуации возникают новые формы конфликтов, которые отражаются на концептуализации гражданства.

В работе подчеркивается, что в эпоху глобализации и государство, и гражданское общество становятся более проницаемы. С одной стороны, глобализация, ослабляя национальное государство, ослабляет и национальное гражданское общество, однако, в определенной степени, это происходит также под влиянием самой природы плюралистической и децентрализованной жизни ассоциаций. С другой стороны, в ответ на влияние глобализации, происходит усиление влияния гражданского общества на государство, так как создается своеобразная ниша для деятельности различных социальных групп, заинтересованных как в изменении сложившейся ситуации, так и в сохранении прежних условий.

В третьей главе «ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПРОЦЕСС ДЕМОКРАТИЗАЦИИ» раскрываются цели и задачи гражданского общества в процессе перехода от авторитаризма/тоталитаризма к демократии.

В первом параграфе «Функции гражданского общества в процессе демократизации» выделяются основные функции гражданского общества в процессе демократических преобразований:

1. 
   Формирование параллельного общества путем игнорирования или обхода авторитарного/посттоталитарного режима.
   
2. 
   Мобилизация сопротивления авторитарному режиму.
   
3. 
   Формирование политических акторов для новых демократий.
   
4. 
   Выявление и пресечение злоупотреблений государственной власти, с тем чтобы снизить уровень доминирования государства.
   
5. 
   Агрегирование, артикуляция и представительство интересов.
   
6. 
   Помощь государству в разработке и реализации политики в различных сферах.
   
7. 
   Рост политического участия.
   

Влияние гражданского общества может осуществляться несколькими способами, включая изменение политического дискурса, легитимизацию определенных форм коллективного действия, создание политикоориентированных институтов внутри гражданского общества и протестную деятельность, которая ведет к ответным реакциям правительства. Стратегическая задача акторов гражданского общества состоит в выборе определенной формы включения в систему государственной власти или попытке получения политического влияния внутри гражданского общества, что зависит от типа режима. При авторитарном режиме риск кооптации очевиден, в то время как перспективы взаимовыгодных отношений государства и гражданского общества несколько благоприятнее при более демократическом режиме.

Что касается роста политического участия, то эта функция в определенной степени реализуется самим фактом существования множества групп, работающих в разных сферах, однако, не все эти группы носят продемократический характер. Многие из них - более или менее аполитичны, а некоторые могут быть антидемократическими. Даже среди групп гражданского общества с ярко выраженными демократическими целями может возникнуть проблема с внутренней демократией, так как лидеры организаций часто руководят в большей или меньшей степени авторитарно, оставляя, таким образом, мало места для политического участия.

Анализ взаимосвязи и взаимозависимости гражданского общества и демократии позволяет автору сделать вывод, что гражданское общество увеличивает коллективное доверие и толерантность среди граждан, тем самым, усиливая демократию. Гражданское общество поддерживает демократию, поддерживая простор для демократического участия и создавая каналы этого участия. Однако гражданское общество, влияя на развитие демократической политической культуры, не всегда поддерживает демократию. Нет достаточных оснований считать, что гражданское общество не способно подорвать демократический режим в той же степени, как и авторитарный. Элементы гражданского общества могут на самом деле занимать любую позицию по отношению к демократии: от поддержки авторитаризма, занимая пассивную позицию, до активной борьбы за различные формы демократии. Таким образом, гражданское общество является необходимым, но недостаточным условием демократии.

<предыдущая страница | следующая страница>