Во втором разделе «Грамматическая семантика вида и его связь с другими аспектуальными категориями» рассмотрены теоретические вопросы имплицитной морфологии и описаны аспектуально значимые категории предельности, временной локализованности, единичности и повторяемости, взаимодействующие с категорией вида глагола в русском языке.

Теория «скрытой грамматики» восходит к трудам А. А. Потебни, А. А. Шахматова, Л. В. Щербы, А. М. Пешковского, Э. Кошмидера, Б. Л. Уорфа, свое развитие она получила в работе С. Д. Кацнельсона⁴, затем О. М. Соколова⁵.

О. М. Соколов описал принципы построения имплицитной морфологии, в числе которых принцип нерасторжимой связи и единства лексического и грамматического; признание полисемии и омонимии аффиксов; концепция лексических транспозиций (транспозиции сем) и семно-компонентного анализа – типологии сем; принцип «грамматики зависимостей» как наиболее важный принцип имплицитной морфологии.

В структуру имплицитной морфологии О. М. Соколов включил следующие разделы: лексическая и грамматическая структура слова в языке и речи; особенности имплицитной морфемики; части речи в системе имплицитной морфологии.

На этой теоретической базе основана имплицитная аспектология и теория фазовой парадигматики русского глагола.

Основной единицей лексической семантики является слово, элементарной единицей – лексико-семантический вариант (ЛСВ). План выражения слова и ЛСВ называется лексемой, план содержания – семемой (Л. А. Новиков). В Московской семантической школе лексема – это многосторонняя единица языка, набор свойств которой определяется правилами языка («грамматикой» в самом широком смысле) (Ю. Д. Апресян). В диссертации оба термина употребляются как синонимы.

Грамматическое значение слова выражается граммемой. Этим термином в работе обозначается единство грамматического значения и способов его выражения. В структуре грамматической категории граммема является одним из противопоставляемых рядов грамматических форм.

Каждая словоформа глагола, помимо граммемы вида, имеет и другие граммемы (например, времени, наклонения), которые вносят свою грамматическую семантику в общее значение лексемы глагола. Носителями лексической семантики являются минимальные единицы – семы. Носителями грамматической семантики являются грамматические семы, которые в диссертации называются граммами.

Содержащиеся в семном наборе глагольного слова лексические и грамматические семы вступают во взаимодействие. Исследователи выделяют разные семы: одновременность (О), протяженность (во времени) (ПРОТ), процессность (ПРОЦЕСС), повторяемость (ПОВТ), однократность (ОДН), результат (РЕЗУЛЬТ) и ЛИМИТ, выступающий в двух разновидностях: ЛИМИТ 1 (логический предел) и ЛИМИТ 2 (временной предел), а также некоторые другие (М. В. Всеволодова, М. Ю. Черткова). М. В. Всеволодова предложила записывать формулы семного состава глагола в виде дроби, в числителе которой содержатся лексические семы, а в знаменателе – грамматические. В разделе предложена семная формула видовых граммем, оформленная в соответствии с этим принципом.

Категория предельности не является специфически славянской, описанию предельности и истории ее изучения посвящены работы многих ученых, в частности, Ф. Дица, В. В. Виноградова, Ю. С. Маслова, А. А. Холодовича, Н. С. Авиловой, А. В. Бондарко, М. Я. Гловинской, Н. Б. Телина, А. Н. Тихонова, М. А. Шелякина и др. Общепризнанной в современной аспектологии считается подчиненность категории предельности категории вида: несоотносительный НСВ связан с непредельностью, видовые пары и соотносительный СВ – с предельностью. Классическое определение предела дано в Грамматике-70: «Наиболее абстрактным значением предела действия является значение внутреннего качественного предела, т. е. такой границы или «критической точки», по достижении которой действие должно исчерпать себя и прекратиться»⁶.

М. А. Шелякин описал предельность как лексико-семантическую категорию, которая оказывает большое влияние на функционирование и образование видов русского глагола и является тем «переключателем», который связывает грамматические и семантические особенности глагольной лексики, представляя собой пограничную зону между грамматической и лексической семантикой.

В основу диссертационного исследования положены следующие важные теоретические положения: а) границы между предельными и непредельными значениями одного и того же глагола довольно подвижны, во многих случаях следует говорить о предельных и непредельных значениях (одного многозначного глагола) (Ю. С. Маслов); б) повторяемость всегда связана с непредельностью процесса; в) предельность – это лексическое (а не видовое, т. е. грамматическое) значение глагола, потому что понятие предела присутствует у предельных глаголов в толковании и НСВ, и СВ. Глаголы НСВ обозначают движение к этому пределу, а глаголы СВ обозначают его достижение (М. Я. Гловинская).

Категория предельности представлена в грамматической семантике вида глагола лексическими семами П и НП. В граммеме СВ содержится одна сема – П, в семантике предельных глаголов НСВ содержатся обе семы П и НП (глаголы типа делать, рисовать, переписывать), непредельные глаголы НСВ имеют одну сему – НП (глаголы типа сидеть, знать, стоить).

Чрезвычайно важными для понимания специфики и функционирования видов русского глагола являются категории единичности и повторяемости действия. Противопоставление единичности – повторяемости в самом общем виде является универсальным, поскольку любой процесс, прежде чем повториться хотя бы один раз, должен осуществиться (начаться и завершиться) хотя бы один раз. При этом в реальном мире нет бесконечных процессов. Описанию способов выражения однократности (единичности) действий посвящены работы Н. С. Авиловой, Ф. Ф. Авдеева, Т. В. Белошапковой, Э.А. Галнайтите, В. Г. Гайдукова, Э. П. Сенаторовой, П.С. Сигалова, В. С. Храковского, М. А. Шелякина.

Повторяемость изучали такие лингвисты, как Т. В. Белошапкова, А. В. Бондарко, О. К. Грекова, Ю. П. Князев, Г. И. Панова, Л. М. Рощина, Е. Я. Титаренко, И. Н. Смирнов, Ю. Хартунг, В. С. Храковский, Л. Д. Чеснокова, И. Б. Шатуновский, А. Б. Шлуинский.

Повторяемостью называется последовательное воспроизведение одного и того же действия (процесса, состояния) или отдельных его актов во времени и пространстве одним или разными субъектами по отношению к одному или более объектам (Е. Я. Титаренко). Главным условием возникновения повторяемости является разновременность одинаковых, однородных действий. Значения единичности и повторяемости в грамматической семантике вида глагола представлены граммами единичности (Ед.) и повторяемости (Повт.). Грамма Ед. входит в граммемы обоих видов, грамма Повт. имеется только в семном наборе НСВ.

Семы итеративности, однократности, одноактности и другие семы могут содержаться в лексической семантике глагола любого вида, а также в семантике определенных аффиксов, в таких случаях они вступают во взаимодействие с грамматическими семами и контекстом, о чем также идет речь в данном разделе.

Выделение временной локализованности как особой категории и сам термин связаны с именем Э. Кошмидера. Позднее его идею развивали Ю. С. Маслов и представители ленинградской (ныне санкт-петербургской) аспектологической школы: Т. Г. Акимова, А. В. Бондарко, Н. А. Козинцева, Г. И. Панова, И. Н. Смирнов.

Э. Кошмидер выделил два типа выражения категории Л/НЛ в разных языках с точки зрения ее отношения к грамматической системе: 1) наличие специальных грамматических форм для выражения оппозиции Л/НЛ и 2) отсутствие таких форм, как в славянских языках. Он выделял временную локализованность и вневременность. В русском языке временная локализованность относится к «скрытой» (имплицитной) морфологии и не имеет формальных средств выражения.

Ю. С. Маслов концентрировал внимание в оппозициях локализованности (Л) / нелокализованности (НЛ) на признаке конкретности / неконкретности действия как противопоставлении конкретного факта и факта, представленного обобщенно, «в принципиальной плоскости», а именно: конкретно-фактического значения СВ и общефактического НСВ. «Противопоставление по признаку конкретность / неконкретность иногда комбинируется с оппозицией кратности: однократное действие выступает как локализованное в каком-то конкретном моменте или отрезке времени и тем самым как конкретное, а действие многократное не получает узкой локализации, не привязывается к одному определенному моменту и потому представляется более абстрактным»⁷.

А. В. Бондарко называет три основных типа временной нелокализованности: «простая повторяемость», обычность (узуальность) и временная обобщенность (вневременность, всевременность). И. Н. Смирнов также совмещает понятие временной нелокализованности с неоднократностью (повторяемостью). Способы выражения временной локализованности / нелокализованности еще не достаточно изучены и требуют дальнейших исследований. Однако принципиально важным представляется то, что следует выделять и типы временной локализованности, и типы временной нелокализованности, не подменяя одну категорию (НЛ) другой (повторяемостью). Такая подмена объясняется, по-видимому, тем, что эти категории взаимосвязаны: повторяющееся действие обязательно является нелокализованным во времени, а единичное – локализованным.

Исходя из того, что значение Л отражает привязанность конкретных процессов и событий к определенному месту на временной оси (в однонаправленном и необратимом реальном потоке времени), можно выделить два типа временной локализованности: определенную (точную, точечную, фиксированную или неточную, приблизительную) и неопределенную (нейтральную). Соответственно значение НЛ такого указания не имеет, обозначая неконкретные, не имеющие определенного местоположения на временной оси действия и процессы (ситуации). Общефактическое значение НСВ нейтрально по отношению к Л/НЛ, его можно представить «вне» оси времени.

Локализованность может быть дискретная – недискретная, в зависимости от лексической семантики глагола, но вне зависимости от определенности и неопределенности Л. Недискретная локализованность обозначается глаголами сплошной длительности или точечными, называющими нерасчлененные действия (Мальчик простоял под окном целый час; Поезд прибывает в 10 утра; В прошлом году мы отдыхали в Крыму). Дискретная Л имеет место тогда, когда в ограниченном временном периоде расчлененное или повторяющееся действие (его отдельные акты) имеет свою отдельную точечную локализацию: каждое отдельное действие имеет свою отдельную точку на временной оси, а вместе они имеют общее начало и конец (Все утро прыгали с вышки; Перетаскали все книги; В воскресенье обошли магазины и накупили подарков).

Временная нелокализованность – это отсутствие прикрепленности действия (действий) к конкретному моменту или периоду на временной оси. Высказывания типа Рыбы дышат жабрами; Волга впадает в Каспийское море; Рука руку моет и т. п. являются вневременными, в том смысле, что они и не мыслятся протекающими в реальном времени, находятся «вне» оси времени, т. е. нейтральны к Л/НЛ. Таким образом, мы выделяем три типа ситуаций: локализованные, нелокализованные и вневременные. Вневременность (внелокализованность) – это своего рода «аспектуальный нуль» (А. М. Ломов, О. К. Грекова), если обозначить локализованность как плюс (+), нелокализованность как минус (–), внелокализованность как нуль (0). Выделение «нейтрального» положения, «среднего», «переходного» между единичным конкретным процессом, локализованным во времени, и повторяющимся, неконкретным, нелокализованным и непредельным, представляется вполне логичным и оправданным. Так традиционное бинарное противопоставление превращается в триаду.

Виды глагола не «сочетаются с признаками» локализованности или нелокализованности (А. В. Бондарко), а обладают граммами Л и/или НЛ. В граммеме СВ содержится одна грамма Л, а в граммеме НСВ две граммы: Л и ЛН, поэтому глаголы СВ всегда выражают временную локализованность, а глаголы НСВ в главных видовых значениях отражают три основных типа локализации действий: актуально-длительное значение связано с временной локализованностью (Л), остальные связаны с нелокализованностью (НЛ), а общефактическое нейтрально к этому признаку, его можно представить «вне» оси времени.

Итак, максимально в видовых граммемах может содержаться шесть сем: П (предельность), НП (непредельность), Л (локализованность), НЛ (нелокализованность), Ед. (единичность), Повт. (повторяемость). Их комбинации обусловливают функционирование видов и способность глаголов разного вида выполнять основные грамматические функции: называть конкретный факт, конкретный процесс, повторяемость и «факт вообще».

Совершенный вид представлен одной граммемой, в семном наборе которой имеются три семы: предельности, единичности и временной локализованности. Несовершенный вид представлен двумя граммемами: в обеих имеются семы непредельности, единичности, повторяемости, временной локализованности и временной нелокализованности. Сема предельности есть только в граммеме предельных глаголов НСВ.

Графически можно представить инвариантные формулы видов глагола в русском языке в виде простой дроби, а именно: 1) формула граммемы СВ: _П_

Ед. Л

2) формулы граммемы НСВ для предельных и непредельных глаголов:

а) ____П//НП_______ (читать) б) ________НП____ (спать)

Ед. Л // Повт. НЛ Ед. Л // Повт. НЛ

Знаком // обозначены взаимоисключающие (дизъюнктивные) отношения. Единичность действия обусловлена его временной локализованностью, а повторяемость действия обусловлена его нелокализованностью во времени, граммы Ед. Л и Повт. НЛ находятся в отношениях конъюнкции. В граммеме НСВ одновременно содержатся оба набора этих грамм, однако эти наборы находятся в отношениях дизъюнкции, поскольку взаимоисключают друг друга, то же касается и сем П и НП у предельных глаголов.

Формула видов отвечает принципу семафора, у которого красный и зеленый свет не может гореть одновременно (если семафор включен), однако свет может вообще не гореть, если семафор выключен. Категория Л/НЛ тесно взаимодействует также с семантикой предельности. Временная локализованность сочетается как с П, так и с НП, причем предельное действие всегда происходит в ситуации Л, но локализованным может быть и непредельный процесс, а нелокализованность обязательно связана с непредельностью.

В общем виде формула граммемы НСВ работает так:

- конкретно-процессное значение: а) Мальчик пишет письмо («включены» сема П и граммы Ед. Л) б) Мама сидит за столом («включены» сема НП и граммы Ед. Л);

- неограниченно-кратное, потенциальное значение: Мальчик (часто) пишет письма; Мальчик хорошо пишет; По вечерам мама сидит за столом – «включены» сема НП и граммы Повт. НЛ;

- общефактическое значение: Мальчик писал (пишет) письмо? Письмо писал мальчик. Мама не сидела за столом – весь набор «выключен». Вчера мальчик писал письмо? – показатель локализованности (вчера) «включает» граммы Ед. Л; По вечерам мальчик писал письмо – показатель повторяемости (по вечерам) актуализует набор Повт. НЛ.

Таким образом, коренное различие видов заключается в наборе сем в граммеме НСВ: в ней содержатся семы непредельности, нелокализованности и повторяемости, которых нет в граммеме СВ.

Семная формула видов демонстрирует и грамматическое различие глаголов в видовых парах: даже при условии полного совпадения лексической семантики глаголы различаются своей грамматической семантикой, т. е. видом. Это служит еще одним аргументом в пользу классифицирующей теории вида.

В лексеме грамматическая семантика взаимодействует с лексической, а в условиях контекста лексемы подвергаются определенным семантическим процессам. Классификацию сем, семантических процессов и соответствующую терминологию представил И. А. Стернин, О. М. Соколов назвал это взаимодействие «семно-семемной комбинаторикой». Эти определения положены в основу нашего описания.

В результате семного варьирования в глагольной лексеме наблюдаются процессы комбинаторики, важнейшим из которых является актуализация – выделение одной из сем или грамм при одновременной перегруппировке других сем. Актуализация приводит к таким внутрисловным семантическим процессам, как: поддержание и усиление, ослабление, погашение, нейтрализация.

Актуализация набора грамм у глаголов НСВ происходит либо под воздействием контекста, либо в результате актуализации семы П (если она имеется). Так, в ситуации дети гуляли в саду (глагол непредельный) добавление лексического показателя вечером актуализует грамму Л, которая входит в набор Ед. Л; показатель по вечерам актуализует сему Повт., которая входит в набор Повт. НЛ. В контексте Дети гуляли? – оба набора не актуализованы, нейтральны. У предельных глаголов НСВ сема П актуализует набор Ед. Л, а сема НП – набор Повт. НЛ. Например: он выходит на улицу (действие предельное единичное локализованное во времени, конкретно-процессное значение НСВ). По утрам (каждый день; трижды в день) он выходит на улицу – непредельный процесс повторяющихся нелокализованных во времени действий, глагол выступает в кратной функции. Окна выходят на улицу – оба набора не актуализованы (констатация факта, постоянно-непрерывное значение НСВ).

Помимо видовых, в глаголах любого вида могут присутствовать лексические семы, такие как, например, однократность и/или одноактность (Одн.), итеративность (Ит.), начинательность (Нач.), ограничительность (Огр.), финитивность (Фин.) и т. п. Они могут входить в семантику корня либо аффиксов, быть ядерными или периферийными. Например, у глаголов СВ с суффиксом -ну- (крикнуть, ругнуть и т. п.) сема Одн. присуща суффиксу, у глаголов типа включить, навестить, случиться сема Одн. является ядерной лексической, а у глаголов с однократными префиксами (попросить, вскричать, укусить, схитрить и т. п.) сема Одн. входит в префиксальную семантику. При этом в граммеме СВ содержится грамма Ед., в результате в слове происходит сложение этих сем, приводящее к их усилению.

Видовой набор СВ актуализован всегда. Если в лексическое значение глагола СВ входит сема Ит. (помахать, зашагать, проплавать), она вступает во взаимодействие с граммой единичности, в результате чего сема Ит. ослабляется. Формула такого глагола - П. Ит. Сема однократности поддерживает и усиливает

Ед. Л.

грамму единичности, например, у глагола крикнуть формула: П.Одн.

Ед. Л

Нейтрализация происходит в тех случаях, когда полярные (противоположные) семы и/или граммы сталкиваются в одном слове. Например, подпрыгнуть – ядерная корневая сема Ит. сталкивается с другой ядерной семой Одн. (суффиксальной), происходит нейтрализация, но за счет граммы Ед. (видовой), поддерживаемой семой П и граммой Л, глагол обозначает однократное действие. Усиление происходит, когда соединяются однородные (или одинаковые) семы и граммы. Например: подпрыгивать – две семы Ит. (в корне и в суффиксе) усиливают грамму Повт. (видовую). Ослабление – изменение яркости семы или граммы в результате неполного погашения или нейтрализации. Помахать – глагол СВ, следовательно, в его наборе есть сема П и граммы Ед. и Л., корень многоактный, т. е. имеет ядерную сему Ит., граммы не могут полностью нейтрализовать эту сему, но ослабляют ее. Погашение происходит тогда, когда разнородные семы или граммы и целые наборы грамм исключают друг друга. Актуализация одного набора приводит к погашению другого, но обратного не происходит: погашение одного набора не вызывает актуализации другого. Наборы в граммеме НСВ (Повт. НЛ. и Ед. Л.) могут быть одновременно погашенными, но никогда не могут быть одновременно актуализованными.

В контексте глагольные лексемы взаимодействуют с другими лексемами, в результате чего их семы и граммы могут зачеркиваться либо поддерживаться. Поддержание – вербальная экспликация сем или грамм, например: однажды сказал (однократность выражена лексически и грамматически – глаголом СВ), родился в прошлом году (временная локализованность эксплицирована, что поддерживает грамму Л в формуле СВ), сто раз повторяет одно и то же (показатель многократности поддерживает грамму Повт.) и т. п. Зачеркивание – процесс, когда контекст противоречит одной из сем или грамм либо всему набору, например: Крикнул трижды; Друг навестил меня пару раз (Одн. и Ед. зачеркнуты лексическим показателем ограниченной кратности); Однажды он навещал меня зачеркнута сема Ит., актуализован набор грамм Ед. Л.

Итак, важнейшим семантическим процессом является актуализация, на ее фоне проявляются другие внутрисловные (поддержание и усиление, ослабление, погашение, нейтрализация) и контекстуальные (поддержание и зачеркивание) семантические процессы.

В третьем разделе «Семантика и парадигматика фазовости в современном русском языке» описана лексико-грамматическая категория фазовости, теория фазовой парадигматики, структура словаря фазовых парадигм русских глаголов.

Традиционное понимание фазовости как элемента качественной аспектуальности базируется на концепции Ю. С. Маслова, который рассматривал фазисную детерминацию как выделение одной из фаз в протекании действия или состояния – начальной, серединной или конечной. Функционально-семантическое поле фазовости описано в «Теории функциональной грамматики» В. С. Храковским⁸.

Представлению о фазовости как выделении одной из фаз в протекании действия или состояния противопоставил свое понимание фазовости как отношения неограниченного пределом процесса к его началу или завершенности О. М. Соколов⁹. О. М. Соколов описал лексико-грамматическую категорию фазовости в русском языке, основываясь на том, что такие значения, как начало, конец (исчерпанность), повторяемость, однократность в силу своего универсального характера находят формальное выражение в языках различных типов.

В основе фазовости лежит бинарная структура, что является характерным признаком многих грамматических категорий. Фазовость имеет полевую структуру, ядро которой составляют аналитические и синтетические глагольные формы. К аналитическим средствам относятся не только фазовые глаголы начать, кончить, продолжать и т. п., но и лексические единицы типа броситься, приняться, взяться и оставить, прекратить, бросить и под. К синтетическим – не только префиксы с «фазовым» значением, но все без исключения аффиксальные средства передачи видовых значений коррелятивного и деривационного статуса (О. М. Соколов).

«Значительное разнообразие фазовых значений в глаголах НСВ и СВ объединяется в сравнительно немногочисленные основные типы. Для глаголов НСВ их три: предельные, непредельные и серийно-повторяющиеся (многофазовые). Три основных типа фазовых значений различаются и в глаголах СВ: начинательная фаза, завершительность и целостное синхронизированное фазовое значение»¹⁰. Эти три типа значений коррелируют между собой: предельность коррелирует с завершенностью, на основе чего чаще всего и возникают видовые пары глаголов. Непредельность коррелирует с начинательностью, что подтверждается сочетаемостью непредельных глаголов с начинательными значениями префиксов, в результате чего даже результативность в непредельных глаголах осознается как начальная стадия состояния. Таким образом, выделяется три основных типа фазовости: начинательно-процессная (тип запеть-петь); процессно-завершительная (тип петь-спеть) и однократно-многократная (тип навестить-навещать). Четвертый тип фазовых отношений – процессно-ограничительный – представляет собой разновидность завершительной фазовости с той разницей, что процесс в этом случае ограничен «внешним», а не «внутренним» пределом, т. е. прерван, но не исчерпан (тип гулять – погулять какое-то время).

Наиболее универсальными и столь же взаимообусловленными оказываются отношения между повторяемостью и целостностью единичного действия. Повторяемость предполагает отдельность (О. М. Соколов). Единичное действие совмещает смысл начала, протяженности и завершения процесса как единой фазы, а повторяющееся – как процесс следования таких фаз друг за другом в реальном потоке времени. Принципиально важным в нашем понимании фазовости является ее реляционный характер. «Фаза действия в парадигматике устанавливается на основе сопоставления глаголов НСВ и СВ с учетом их потенциальных семантических особенностей. При этом часто оказывается, что один и тот же глагол СВ соотносится с двумя глаголами НСВ: в этом случае он может обозначать две различные фазы, а морфемы, определяющие реализованную предельность, обладают одновременно различными фазовыми функциями (чаще всего завершительная фаза оказывается в то же время и начальной)»¹¹. Таким образом, во всех видовых парах глаголов можно обнаружить фазовый инвариант – отношения между глаголами складываются по одному из трех типов: в тривиальных видовых парах (тип случиться – случаться) это отношения единичности – повторяемости, в остальных видовых парах к ним добавляются нетривиальные отношения: начало→процесс (понять – понимать, возглавить – возглавлять, осветить – освещать) либо процесс→конец процесса, при этом конец совпадает с внутренним пределом / результатом (делать – сделать, вскипать – вскипеть, выстраивать – выстроить).

Понятие фазового предела не тождественно понятию внутреннего предела. Фазовый предел предполагает установление отношения действия к его началу или концу, т. е. это не только исчерпанность действия, но и любые другие предельные значения (О. М. Соколов). Так, глаголы НСВ висеть, прыгать являются непредельными, но имеют фазовые пределы в сопоставлении с глаголами СВ повисеть, отвисеть, попрыгать, прыгнуть и т. п. Таким образом, для определения фазового предела и фазовых отношений всегда необходимо иметь в поле зрения два глагола, СВ и НСВ, причем мотивационно связанных. На этом основании строится теория фазовой парадигматики русского глагола.

Фазовая парадигма представляет собой особого рода словообразовательное гнездо, в которое входят глаголы (преимущественно противоположного вида), находящиеся в отношениях прямой мотивации. Есть один тип фазовых отношений – однократно / многократный, допускающий наличие в парадигме глаголов одного (несовершенного) вида. Между двумя глаголами совершенного вида фазовые отношения не возникают ни при каких условиях.

Фазовая парадигма не совпадает ни с приставочной парадигмой (М. А. Кронгауз, Е. Р. Добрушина, Д. Пайар), ни с аспектуальной (С. О. Соколова), ни с «видовыми гнездами» (Л. Янда), отличается как от словообразовательного гнезда, так и от словообразовательной парадигмы. В словообразовательное гнездо входят все однокоренные слова, объединенные смысловой и материальной общностью, строго упорядоченные по принципу подчинения одних единиц другим (ступенчатая иерархия). Наличие смысловой общности само по себе не обеспечивает тому или иному слову доступ в гнездо, так, например, не входят в одно гнездо глаголы класть и положить, уложить и укладывать. В фазовой парадигме они объединяются, поскольку составляют видовую пару.

В словарном гнезде объединяются однокоренные слова разных частей речи, имеющие живые семантические связи, например, в гнезде глагола варить 372 слова (4 ступени словообразования) – сварить, наварить, заварить, переварить, разварить, отварить; вариться, свариться, повариться, перевариться; сваривать; заваривать, завариваться; отваривать, отвариваться; варка, навар, отвар, повар; варкий, вареный и др. В фазовой парадигме – только глаголы противоположного вида и два глагола НСВ, являющиеся производными на первой ступени (всего 20 лексем): варить → вварить, взварить, выварить, доварить, заварить, наварить, недоварить, обварить, отварить, переварить, поварить, подварить, приварить, проварить, разварить, сварить, уварить и варивать, поваривать. Таким образом, в фазовой парадигме каждый член составляет словообразовательную пару и имеет мотивационные отношения с исходным глаголом (является мотиватом первой ступени).

От словообразовательной фазовая парадигма отличается и тем, что представляет собой не совокупность всех производных одного производящего, а совокупность производных глаголов противоположного вида, мотивированных исходным глаголом. Так, словообразовательная парадигма глагола брать весьма велика, в нее входит свыше 400 слов разных частей речи, в приставочной парадигме глагола брать 45 лексических единиц, таких как браться, пробрать, пробраться, выбрать, выбраться и т. д. (Е. Р. Добрушина и Д. Пайар). В фазовую парадигму глагола брать входит только 22 слова, а именно: брать – взять, бирать, вобрать, выбрать, добрать, забрать, недобрать, избрать, набрать, обрать, обобрать, отобрать, перебрать, побрать, подобрать, прибрать, пробрать, разобрать, собрать, убрать и побираться. Форма с -ся (залоговая) не включается, зато входит супплетивная видовая пара взять, многократный бирать и суффиксально-префиксальный побираться. Полнозначный глагол браться имеет собственную видовую пару и фазовую парадигму, он не вступает в фазовые отношения со своим мотиватором, будучи одного с ним вида.

Не вступают в фазовые отношения и не включаются в фазовую парадигму формы страдательного залога с постфиксом -ся и другие глагольные формы (причастия, деепричастия). Так, вариться как страдательная форма в фазовую парадигму глагола варить не входит, а полнозначный глагол вариться с семантикой ‘Приготовляться кипячением’ имеет видовую пару (свариться) и собственную фазовую парадигму. Все самостоятельные лексемы, образованные от глаголов НСВ постфиксальным способом, как одеть – одеться; кусать – кусаться имеют соответствующие фазовые парадигмы.

Линейное расположение не отражает наглядно фазовые отношения между глаголами в парадигме, поэтому мы предпочитаем иную схему:

	прыгнуть
	
запрыгать 	ПРЫГАТЬ	 допрыгать
	
	попрыгать

<предыдущая страница | следующая страница>